История семнадцатая. Отелло из 4 Б
Сегодня утром перед занятиями в класс пришёл новый мальчик.
Классная руководительница вывела его вперёд и сказала:
– Знакомьтесь, ребята, – это Вова Калинин, он теперь будет учиться с вами. Володя, проходи и садись на вторую парту в средний ряд.
Место рядом с отличником Павлом Перловым, где раньше сидела противная такая Лариска Бацман, как раз через проход от Вальки, оказалось с этой четверти свободным. Ларискины родители уехали жить в Израиль и её увезли.
«Вот ведь повезло Вальке», – думают сейчас все девчонки в классе. Через проход от неё новенький мальчик, да ещё такой красивый.
Валька вполне сознает своё преимущество и, взглянув мельком на новенького, небрежным движением поправляет свои кудри, так, чтобы луч весеннего солнца попал и запутался в её волосах золотой искрой.
– Заметил? – через плечо шепчет она сидящей сзади Катьке.
– Посмотрел. Точно, – шепчет в ответ подруга.
Урок начинается и пока учитель пишет задание на доске, по классу летают записочки, приземляясь одна за другой на парту новенького. Он их не читает, а небрежно собирает и сгребает в карман.
– Ой, у меня ручка потекла! – довольно громко шепчет Валька, быстро укусив стержень под партой и вынимая на поверхность уже потёкший. Руки у неё в синих чернилах, в чернилах же мило испачкана её щека. Она поворачивается к новенькому и спрашивает, совершенно беззащитно улыбаясь:
– У тебя нет запасной ручки? А то видишь, что случилось…
– О! Конечно, есть! – мальчик тут же лезет в портфель и начинает рыться в нём.
Валька немедленно выставляет в проход свою ножку в крохотной милой туфельке.
Весь класс знает, что у неё самый маленький размер ноги, и теперь, конечно, и новенький это видит, пока роется в портфеле. Он видит и крошечную туфлю, и милую ножку в новой немецкой ажурной колготке, и острую Валькину коленку, ведь не напрасно же Валькина бабушка перекраивала ей к новому учебному году школьное платье так, чтобы юбочка была покороче и коленки были видны как надо, а не как у всех.
Вова медленно достаёт ручку и протягивает через проход.
– Что там у вас? – поворачивается к ним учительница.
– У меня ручка потекла, – отвечает уже громко Валька.
– Ручка потекла?! Ну что ж тогда иди к доске, будешь писать мелом! – ехидно говорит учительница.
Валька встаёт и красиво плывёт к доске.
Упражнение она знает, а высоко написанное высокой учительницей задание ей только на руку. Она поворачивается спиной и пишет, привстав на мысочки. Юбочка её школьного платья при этом поднимается довольно высоко – почти до края попки, и это видит и учительница, и все мальчики в классе. И новенький, конечно, тоже видит, Валька прекрасно это понимает, старательно водя мелом по доске.
Катька потом расскажет, какое у него было лицо, думает она.
– Валентина, ну почему у тебя платье такое короткое? – возмущается наконец Клара Семёновна.
– Я не виновата! Вытянулась за лето, а денег лишних в семье сейчас нет, – жалобно, специально для учительницы, произносит Валька, одёргивая платье сзади руками, запачканными мелом.
Положение от этого становится только хуже. Теперь на платьице прямо посередине белые пятна, которые так и хочется отряхнуть. И Клара Семёновна понимает, что картина теперь выглядит ещё «интереснее», если можно, так сказать.
– Хорошо! Достаточно, Валя, садись, – раздражённо произносит она, понимая, что бессильна что-либо тут изменить. – Продолжит Петрова, – вздыхает Клара, понимая, что все смотрят на Валькины ноги и попу, а вовсе не на доску.
Валька идёт на место и грациозно садится. А к доске выходит скучная Петрова – толстая и маленькая, как кадушка. На неё тоже смотрят и глупо хихикают.
Валька пишет в тетради, прикрыв лицо волной волос и прямо-таки чувствует горячий взгляд соседа слева. Правда, она чувствует и ещё один взгляд в затылок.
Она недовольно дёргает плечиком, понимая, что это Петька с задней парты сверлит её глазами.
Обернувшись на секунду, она делает ему строгое лицо. В ответ видит его обиженный взгляд.
На перемене Володя идёт к Вальке первый. Она стоит у окна с Катькой и ест бутерброд.
Катька грызёт косу и горячо повествует:
– А он сразу вниз побежал и как глянет на меня с лестницы, а я за ним. Куда ты, говорю, дурак ты, Петька! А он дал мне это, – она протягивает Вальке записку в руке.
– Ушёл из школы и дверью так хлопнул, что тётка на дверях подпрыгнула. Прямо без одежды ушёл! Опять его накажут и родителей позовут. Отец его выпорет ремнём, ты же знаешь.
Валька молчит и смотрит в окно.
– Привет, не помешал? – Володя подходит к девочкам. – А ты сегодня здорово училку уела! Такая всяяя… артистка настоящая, – говорит он восторженно.
Валька поворачивается от окна и смотрит скучно сквозь него.
– А, это так все, ерунда… Я ещё лучше могу, – она небрежно отмахивается от комплимента, не замечая, что её нарочитое невнимание ещё больше его раззадоривает.
Катя молча наблюдает сцену, упиваясь ей.
– Знаешь, извини, мне некогда сейчас, – произносит наконец Валька. – Хочешь, вот бутерброд. – Она протягивает ему свой надкусанный бутерброд и быстро идёт к лестнице.
Катя и Вова остаются вдвоём у окна. Буквально через минуту они видят, как Валька бежит через школьный двор в туфлях и небрежно накинутом пальто.
– Вот дурааа… – сокрушённо произносит Катька. – Сейчас же математика! Математичка её не любит, обязательно донесёт!
– Куда она побежала? – удивляется Володя.
– Утюг забыла выключить! – мрачно огрызается Катька. – Пойдём в класс, отмазывать их надо.
– Кого их?
– Не важно, пойдём.
Как раз звенит звонок, и они вместе с остальными идут в класс.
Валька на бегу разворачивает записку.
«Значит, вот так ты любишь! – написано там неровным почерком. – Ради тебя я готов учиться только на «четыре» и «пять», а ты сегодня кокетничала с этим Вовкой на уроке! Ты обманываешь меня! Прощай!»
В конце записка закручена и сложена пополам и там нарисован ковбой, который, если завернуть кончик записки карандашом, то подносит пистолет к голове, то убирает его от головы.
Валька комкает записку в руках, запахивает пальто и ускоряет шаг.
Через несколько минут быстрой ходьбы, вся разрумянившаяся и лохматая, она буквально врывается в дверь своего подъезда.
Петька стоит между этажами, прислонившись к стене, и мрачно смотрит на лестницу.
– Ты совсем что ли уже? Зачем с уроков ушёл? – кричит Валька с порога.
– Ушёл, и всё! Не твоё дело!
– Нет, моё! Мы друзья!
– Ааа, теперь, значит, друзья…? А я-то думал… – тихо шепчет Петька.
– Что ты там думал!!
– Я думал, ты меня любишь, ты сама сказала… – отвечает он яростно, глядя ей в лицо. – Значит, всё наврала! Скажи, ну, скажи, наврала, да??? – в голосе Петьки настоящее отчаяние.
– Я не врала, – Валька отступает от него по ступенькам вниз. – А только с чего ты взял, что я теперь ни с кем дружить не могу? С чего эта вечная ревность? Ты мне не доверяешь, «с тем не говори, на того не смотри…» Так не любят, так унижают! Ты кто такой, чтобы меня контролировать? Вот это – что? – она вынимает скомканную записку из кармана пальто и протягивает ему.
– Извини, я не знаю, что со мной, я сам не свой стал, когда ты с этим Вовкой начала кокетничать, – бормочет Петька, опустив низко голову.
Валька подходит к нему и кладёт руки ему на плечи:
– Ладно, Отелло, пошли назад, нас Катька прикроет, соврёт что-нибудь.
Петька стоит на ступеньку выше, поэтому девочка смотрит на него снизу вверх широко распахнутыми и вовсе не сердитыми глазами. Мальчик судорожно сглатывает и неожиданно нежно привлекает её за плечи к себе. Уткнувшись лицом в её волосы, он удерживает её рядом, а потом робко целует в лоб и в макушку.
– Петька, ну ты что…? – шепчет Валька. – Ну ты что… Пошли уже… Ну пошли… – она не вырывается из его рук, но и не отвечает ему, а стоит, напряжённо замерев.
Да, да, сейчас пойдём, – шепчет Петька, продолжая целовать её волосы.