История седьмая. Выбор.
Семья Маэя собиралась за обедом,
Сегодня мама приготовила рагу.
Его Коожди с наслаждением отведал
И произнёс уныло: «Больше не могу!
Вот Тонг вождём у нас, как папа, скоро станет.
Я подрасту, как он. Но кем же стану я?
Никто мне толком ничего не объясняет.
От этих мыслей просто волосы горят!»
Его родители, представив, засмеялись:
«Кооджи, ты умеешь рассмешить!
Раз от вопросов твои мысли возгорались,
Пожар нам этот нужно срочно потушить!
Ты можешь стать отважным воином, Кооджи,
И будешь остров днём и ночью защищать.
Ещё целителем мудрейшим стать ты можешь
И будешь травы и лекарства изучать.
А, может, будешь ты предсказывать погоду
По ярким звёздам ночью, в сонной тишине.
И племя острова в любое время года
Придут домой за тайным знанием к тебе.
Ты можешь делать, что душе твоей угодно,
И то, что будет только в радость для тебя.
Но вот одно мы говорим тебе свободно:
Что б ты не выбрал, знай, с тобой твоя семья!»
Кооджи радостно расправил свои плечи
И стал корягой во все стороны махать:
«Вот! Храбрый воин! Это я отмечу!
Я буду остров наш отважно защищать!
И, кстати, мам, добавь в рагу приправу,
Вон ту, что добавляла ты в компот.
Ну, всё пора идти, мне очень надо.
У воина всегда полно забот!»
Кооджи побежал, резвясь, за братом:
«Тонг, научи меня, как ты, метать клинки?
Пожалуйста, мне это очень надо!
Смотри, как раз, разложены пеньки».
Тонг понял, что ему не отвертеться.
«Ну, ладно, воин! Только ты смотри!
Берешь клинок свой, метишь прямо в «сердце»,
Но в нашем это случае – пеньки!»
Метнул Кооджи свой клинок, но как-то мимо.
Потом еще раз, но опять он не попал.
«Что ж, тренируйся дальше, братец милый», –
Кооджи Тонг на ухо прошептал.
От огорчения Кооджи нос повесил:
«Неинтересно это, лучше я пойду».
И был уже наш младший брат совсем не весел,
Сидел один со своим горем он в саду.
«Ну, что за воин, – говорил себе он тихо. –
Я даже в пень клинок забросить не могу.
Но должен, должен быть какой-то выход,
Его сейчас я обязательно найду!»
За размышлением Кооджи заигрался:
И не заметил, как он фрукты все собрал.
Из них фруктовый ряд образовался,
В нём апельсины были, дыня и банан.
Кооджи перемял банан в кусочки
И с дыней его тщательно смешал.
Потом он апельсин взял самый сочный
И с силой в двух ладонях его сжал.
Вот в чашке из ореха получилось
Не суп, не каша, даже не рагу.
«А вкусно, кстати, только всё слепилось,
Но что же это вышло – не пойму…»
Кооджи не заметил, что за делом,
Прошёл весь день и вечер наступил.
«Сынок, ты что в саду так долго делал?» –
Маэй его взволнованно спросил. –
Давай садись, пока горячий ужин.
Вот ложка, вот рагу твоё, держи.
И лишнее с собою брать не нужно,
Что за спиной там у тебя, ну, покажи!»
Кооджи протянул им угощение.
Тонг сразу в него ложку окунул:
«Ого, да это просто наслаждение,
Я ложку больше для него сейчас найду!»
Маэй попробовал и очень удивился:
«Да. Неожиданно сынок. Вот это да!
Рагу у мамы распрекрасно получилось,
И у тебя же ведь отменная еда!»
«А я в рагу-то лишь добавила приправы,
Которые Кооджи говорил», –
С улыбкой гордой пояснила папе мама.
Маэй в ответ глаза сильнее округлил:
«Кооджи, а в еде-то толк ты знаешь!
Смотри, тобой гордится вся семья.
Теперь в готовке нашей маме помогаешь –
Почётная обязанность твоя».
Теперь придётся запастись ему терпением,
Чтоб к воинам попасть в один отряд.
Но приготовив всем сегодня угощенье,
По-настоящему Кооджи наш был рад.
И
стория восьмая. Мы вместе.
Маэй и два отважных сына
Переправлялись на плоту
На остров, в Майскую долину,
Такое было раз в году.
На праздник, посвящённый семьям,
Им нужно было раздобыть
Как сердце, пальмовое семя,
Вот и пришлось ребятам плыть.
Кокос был, словно некий символ,
Что семьи строятся в любви.
Но пальмы с семенем красивым
На дальнем острове росли.
Они ценились в их раздолье:
Один раз в год – один кокос,
Могли в их племени позволить,
Чтоб лес из пальм всё гуще рос.
Маэй рассказывал ребятам,
Как был он прежде молодцом
И плыл вот так же он когда-то
С их дедом и своим отцом.
Как одному там было сложно,
И как сейчас за братьев рад.
Что вот у Тонга есть Кооджи,
А у Кооджи старший брат.
Семья причалила на остров,
Оставив плот на берегу.
«А здесь ведь нет опасных монстров?» –
Спросил Кооджи на ходу.
«Здесь есть, сынок, небесный голубь
И чёрный-чёрный какаду.
Но монстры! Даже я поспорю,
На нас с тобой не нападут! –
Сказал Маэй уже в долине,
Виднелось небо в кронах пальм. –
Да! Здесь божественно красиво
В какую сторону не глянь!
Ну, вот и пальма, то, что надо.
Я буду здесь срезать кокос,
А вы играйте сами рядом,
Смотрите, сколько тут стрекоз!»
Кооджи весело помчался
За стрекозою вдоль ручья.
Кричал он Тонгу: «Не поймаешь!
Один-один. Пока ничья!»
Ручьи на острове сплетались
И обрывались в водопад.
В погоне дети заигрались,
Вдруг оступился младший брат.
Почти успел. Держа за руку,
Тонг не давал ему упасть.
А хилый камень в бездну рухнул
С обрыва, словно в злую пасть.
Второй рукою Тонг вцепился
За край большого валуна,
Он с притяжением бился-бился,
Но брата так и не достал.
В отчаянии окинул взглядом:
«Зачем ушли так далеко?
Зачем бежать им было надо?
И здесь так страшно высоко…»
Родился план. Завидев папу,
Тонг будет камни вниз бросать.
Но, а пока, им очень надо
Держаться. Верить. Верить. Ждать.
Катились слёзы у Кооджи,
А солнце жарило, как печь.
«Тебя я, братик, здесь не брошу! –
Пытался Тонг его отвлечь. –
Забыл? Тебе ещё бананы
Сегодня жарить на костре
С тобой печалиться нам рано,
Грустят-то ночью, при луне!»
А солнце двигалось по небу.
Шёл час. Осталась только боль.
«Прости. Не выдержу я это!» –
Кооджи вдруг разжал ладонь.
Сильнее Тонг в него вцепился,
Теперь держаться тяжелей.
Пробился пот. И Тонг молился:
«Скорее, папочка, скорей!»
«У Тонга братик есть Кооджи,