День ангела

– Надо было сразу его отшить! Показалось ему! – воскликнула она. – Ой! Что же делать?

В дверь позвонили. Кристина не успела даже привести себя в порядок. Она была настолько раздосадована его звонком и быстрым приездом, что когда он вошел с букетом цветов в квартиру, она, исподлобья взглянув на него, буркнула:

– Ты слишком быстро приехал. Я даже не успела умыться, – и юркнула в ванную.

Ошарашенный таким приемом Максим, сняв туфли в прихожей, прошелся по квартире. Оглядывая жилище своей невесты, он лихорадочно вспоминал, что же он такого мог сделать, чтобы она так обиделась на него, но так ничего и не припомнив, расположился в гостиной, и стал ждать Кристину.

Над старинным пианино в деревянной рамке под стеклом висела небольшая фотография – две маленькие девочки. Он встал с дивана и подошел поближе, чтобы рассмотреть фото. Одна их них была Кристина. Вторая была тоже хорошенькая, с очень серьезным недетским взглядом. Наверное, подруга – подумал Максим.

– Это мы с сестрой, – сказала внезапно появившаяся Кристина.

– Ты не говорила мне, что у тебя есть сестра, – он подошел к ней, обнял и поцеловал.

Кристина отстранилась, и слегка улыбнувшись, сказала:

– Мы близнецы.

– Но вы совсем не похожи.

– Ты же врач. И должен сам знать, что так иногда бывает.

– Да. Знаю, – и улыбнулся. – Иди ко мне. Мы так давно не виделись.

– Нет, Макс, подожди. Нам надо о многом поговорить.

– Может, это потом? – он притянул ее к себе и страстно поцеловал, – я скучал по тебе, а ты разве нет?

Он начал снимать с нее халатик, Кристина хотела вырваться, немного отстранившись от него. Она не знала, что ей делать, и уже не была так уверена, что хочет с ним расстаться …. Его руки ласкали ее тело, и оно начинало гореть и таять от его прикосновений, жаждало продолжения…. Кристина опять попала под власть его чар – боже, боже, что я делаю? Но она уже ничего не могла с собой поделать, она прижалась к нему и стала отвечать на его ласки….

– Ты так странно меня встретила, – шепнул Макс на ухо Кристине, когда они лежали на диване, отдыхая.

– Да. Макс, я не знаю, что нам делать. Я не хотела продолжения…. Понимаешь, я не могу быть с тобой всегда.

– Что ты хочешь этим сказать? – удивленно спросил он.

– Я думала, что влюбилась по-настоящему, что смогу стать твоей женой, быть матерью. Но я не создана для семьи, – она потерлась щекой о его руку. – Это все, что я могу тебе дать. Только постель. Иногда.

– Я тебя не понимаю!

– Поначалу я рвалась к тебе, но через некоторое время во мне все чувства стали затихать, я перестала думать о тебе, как о любимом человеке, ты тут не причем. Просто я такая. Я не могу, не в состоянии любить. Страсть, увлечение – вот все на что я способна. Поэтому не трать на меня время и уходи. Ты еще встретишь девушку и будешь счастлив.

– Ты шутишь? Ты же только что стонала и шептала мне на ухо, что тебе хорошо со мной, что ты хочешь только меня!

– Я же тебе сказала, это просто страсть!

– И все-таки мне не понятно! – вставая, сказал Максим, голос его был твердым с присутствием раздражения. – Я не ожидал такой встречи. Зачем мне надо было все бросать и лететь к тебе? Чтобы покувыркаться в постели?

– Прости меня. Мне надо было все тебе объяснить по телефону. Но я не смогла.

– Нам хорошо вместе. Ты говорила, что, наконец, нашла в моем лице того единственного, которого искала всю жизнь. Что же теперь произошло? Ты нашла другого «единственного»?

– Нет. Ты не понял…. Просто я такой человек. Спроси хоть у сестры…

– К черту сестру! – проговорил Максим. – С меня хватит, я уезжаю. Если надумаешь меня вернуть – звони. Только теперь давай сама прилетай. У меня куча работы, я еле вырвался, и получил по полной программе.

– Макс, перестань. Нам было весело и приятно общаться. Мы познакомились в мой день рождения, ты меня так романтично поздравил, голова кружилась от новых впечатлений, от шампанского и коктейлей, и мне тогда показалось, что мы созданы друг для друга. А потом, потом все пошло так, как обычно.

– Ну и который я по счету? Обычный?

– Я не считала, – тихо ответила Кристина.

– Прекрасно! Рад, что доставил тебе удовольствие, – и вышел из комнаты. Кристина не пошла за ним, он еще немного постоял в коридоре, надеясь, что она все-таки выйдет его проводить.

Кристина не шелохнулась, она сидела полуголая на диване, из глаз закапали слезы, затем она услышала, как хлопнула входная дверь. Он ушел. Кристина упала на диван и разрыдалась. Зачем она это сделала? Зачем выгнала мужчину, которого она сумела впервые в жизни полюбить по-настоящему?

Глава 3

– Что ты наделала? – отчитывала сестру Юля, – ты хоть раз подумала, прежде чем что-то сделать? Когда ты уже станешь взрослой?

– Я не знаю! – заливаясь слезами, закричала Кристина, – Что я наделала! Какая же я все-таки дура, дура, идиотка! – она утирала слезы рукавом халата, нос покраснел, губы дрожали.

В таком состоянии Юля не видела сестру давно. Она так рыдала только в детстве, после того, как ее наказывали родители.

– Ты, хоть, сказала ему о ребенке?

– Нет, – покачав головой, ответила Кристина.

– Почему? – переменившись в лице, спросила Юля. – У тебя что? Совсем мозгов нет?

– Я забыла. Забыла о своей беременности. А потом, когда уже все ему сказала, было поздно.

– Поздно? – надвигаясь на нее с метелкой для пыли, выкрикнула Юля. – Поздно! Ну, сейчас ты у меня получишь! – она треснула ее метелкой по спине. – Я тебе покажу, где раки зимуют!

– Ты что? Меня нельзя бить, я беременна! – завизжала Кристина.

– А-а! Сразу вспомнила! Ничего, не развалишься! – она еще раз хорошенько треснула ее, пыль разлетелась по комнате и Кристина вдруг громко чихнула. Юля чихнула тоже и отбросила метелку в сторону.

– Немедленно звони ему! Может он еще не улетел, – садясь на диван, устало сказала Юля.

– Нет. Боюсь, что теперь это будет выглядеть некрасиво. Что я ему скажу? Вернись, я жду ребенка? Он может спросить – А ты уверена, что он мой?

– Глупости. Правда я не знаю, что ты ему наговорила. Разве у него могут возникнуть сомнения, в том, что отец он?

– Теперь могут. Я ему сказала, что я ветреная, взбалмошная девица. Что я не умею любить, что часто увлекаюсь, а потом все быстро проходит. В общем, правду ему сказала…. – и опять заплакала. – И еще сказала, что могу только спать с ним…. Иногда.

– Ты в своем уме? – с ужасом глядя на плачущую сестру, спросила Юля. – Что он теперь будет думать о тебе?

– Что я проститутка! Вот, что он будет думать!

– Ну, ты и дура! Я даже представить такого не могла! Даже подумать об этом! Самой, собственными руками, отказаться от любви, от счастья! Все. Я больше не могу, рыдай, это тебе полезно. Я спать пошла!

– А как же врач? Когда мне на аборт? – пропищала Кристина, в спину удаляющейся сестре.

– Аборт? – повернувшись к ней, выкрикнула Юля, – вот тебе аборт! – и показала ей фигу. – Никакого аборта не будет! Ты будешь рожать. И попробуй что-нибудь вытворить! Я тебе тогда устрою веселую жизнь! Запру в больнице до самых родов! Или в психушку! Ты меня знаешь!

Ну, что за эгоистка? Она вообще может думать о ком-нибудь, кроме себя? – думала Юля, лежа в постели. Сон никак не шел. Она устала, ей нужен был отдых, но спать она не могла. Мысли о глупости сестры не давали ей спокойно уснуть. Она знала, что ее сестра могла в любой момент что-нибудь отчебучить, но то, что она сделала сегодня, никак не укладывалось у нее в голове. Как же она могла? На нее не повлияли ни уговоры родителей, ни внушения сестры, она опять сделала то, что ей взбрело в голову, а потом поняла, что натворила. Но уже слишком поздно… Как бы ей не пришлось жалеть об этом всю оставшуюся жизнь!

Утром Юля заглянула в комнату сестры. Та спала, свернувшись калачиком, светлые волосы разметались по подушке. Лицо ее было красивым и свежим, будто она вчера и не плакала вовсе. Какая она у меня все-таки красавица! – подумала Юля, глядя на Кристину, – Как же я ее люблю! – она тихонько прикрыла дверь и вышла из квартиры. Надо идти на работу. И все-таки Кристина права. Личная жизнь и семейные проблемы напрочь выгоняют из головы постоянные мысли о работе. Она совсем забыла о том, что ей сегодня надо было прийти в больницу пораньше. С самого утра ей надо переводить одного из своих пациентов из педиатрии в хирургию. Мальчику надо было делать аппендэктомию.

После обхода Юля сидела в ординаторской, делая записи в картах своих больных, в дверь заглянула молоденькая сестричка:

– Юлия Игоревна, вам сестра звонила, когда вы на обходе были. Сказала, что у нее есть к вам важное дело. Просила перезвонить.

– Спасибо, Катенька, – внутри все как-то странно задрожало.

Она испугалась, что Кристина в очередной раз все сделает по-своему и опять ослушается сестру. Юля нервно сложила карты, руки дрожали, она встала и сказала, стоявшей в дверях Кате:

– Мне надо отлучиться ненадолго. Скажи заведующей. Я быстро.

– Хорошо, – ответила удивленная Катя – она никогда не видела, чтобы Юлия Игоревна когда-нибудь так нервничала и теряла самообладание. – С вами все в порядке?

– Да, да, все хорошо, – ответила Юля и вылетела из ординаторской.

Катя проводила ее взглядом, улыбнулась, и пошла по своим делам. Она работала в отделении недавно, но и ее уже посвятили в то, что у Юлии Игоревны есть сестра-близнец, от которой рыдает и стонет вся семья.

Юля влетела в квартиру, увидела Кристину и облегченно вздохнув, опустилась на стул в прихожей.

– Что ты влетела, как ведьма на метле? – спросила Кристина.

Лицо ее выражало полное безразличие, но Юля знала ее, как свои пять пальцев. Кристина обиделась. На нее.

– Ты еще смеешь на меня обижаться? – успокоившись, спросила Юля.

– А ты как думала? – надув губки, ответила Кристина. – Вы лишили меня права на выбор. Все решили за меня. Я не хочу ребенка. А вы заставляете меня рожать! А ты, ты, вообще мегера!

– Я мегера? – хлопая глазами, и понимая, что сейчас расплачется, переспросила Юля.

– Да. Ты. Ты хочешь закрыть меня в психушке!

Слезы закапали на платье Юли. Она уже не могла совладать с ними. Как ни пыталась. Есть же, наконец, предел человеческому терпению!

– Я хотела тебе помочь, – почти прошептала Юля. – Делай, как знаешь! Просто ты уже пожалела о том, как поступила с любимым человеком. А потом еще сто раз пожалеешь, что избавилась и от ребенка!

Юля встала и зашла в ванную. Она умывалась холодной водой, смывая слезы, которые все текли и текли. Юля никак не могла успокоиться. Кристина заглянула в ванную, но к ней не подошла. Она тихонько прикрыла дверь и ушла к себе в комнату.

Через некоторое время Кристина все-таки вышла из комнаты, и стоя в коридоре спросила:

– Можно я возьму твою машину?

– Зачем? – обернувшись, спросила Юля. Она уже сидела в кухне и безучастно смотрела в открытое окно.

– Я на дачу поеду.

– Но мне казалось, что ты работаешь?

– Терпеть не могу эту работу. Я уволилась.

– Когда ты успела? – удивленно спросила Юля.

– Сегодня. Я позвонила и сказала, что не выйду, потому что они там все ерундой занимаются. Что они все надутые индюки, делающие вид, что их работа самая важная. Потом мне позвонил начальник и сказал, что я уволена.

– Но ведь они могут уволить тебя по статье! – воскликнула Юля и опять чуть не расплакалась.

– Ну и пусть! – упрямо насупившись, сказала Кристина. – Ерунда это все. И работа их тоже!

– Господи! Как же ты жить-то будешь? На кого ты рассчитываешь?

– На тебя, – твердо сказала Кристина. – Ты хочешь, чтобы я родила? Вот и возись с ребенком сама. А я буду заниматься своими делами!

– А они у тебя есть? Дела?

– А как же! – вздернув подбородок, выкрикнула Кристина. – Так дашь машину или нет?

– Бери. Только зачем тебе на дачу?

– Я там гулять буду. Воздухом дышать. Мне же нужен свежий воздух?

– Да. Нужен, – вздохнула Юля. – Поезжай.

Глава 4

Максим вошел в квартиру, бросил ключи на тумбочку возле двери и заглянул в комнату матери:

– Я приехал. Один.

Мать подошла к нему и поцеловала его в щеку.

– Ничего не буду тебе рассказывать. У тебя и так давление скачет.

– Сынок, все равно я не успокоюсь, пока не выпытаю у тебя все. Так что рассказывай сам, – сказала она.

– Хорошо. Только приму душ. А ты что-нибудь поесть собери.

Вскоре мать и сын сидели в кухне. Максим молча ел, а мать смотрела на него и удрученно хмурилась. Сын пока ей ничего не рассказал, и она не могла дождаться, когда же он, наконец, наестся и расскажет ей, почему приехал один. Без Кристины.

– Хватит есть. Говори уже! – приказала мать, отодвигая тарелку, и налила сыну стакан молока.

– Нечего рассказывать, мам, – дожевывая яичницу с беконом и запивая молоком, сказал Максим. – Она меня бросила.

– Бросила? Почему?

– Видно, я для нее недостаточно хорош!

– Не говори глупостей! – воскликнула мать. – Ты у меня самый лучший!

– Наверное, только для тебя, – улыбнулся Максим. – Ну, я не знаю, что с ней случилось. С порога она меня встретила надутая, как мыльный пузырь, потом, кажется, оттаяла, а когда мы лежали в постели, после….

– Я поняла, – отмахнулась мать и покраснела. – Что дальше?

– Она заявила мне, что не может стать моей женой, что она вообще не создана для семьи, и что может только заниматься со мной любовью, а потом добавила – иногда! – он допил молоко и поставил стакан на стол.

Мать смотрела на него и не могла поверить в то, что услышала. Ведь обычно не женщины, а мужчины говорят подобные вещи. Женщины всегда стремятся привязать любимого, женить его на себе, сделать его своей собственностью и никуда от себя не отпускать. Выходит она не такая, как все?

– Не расстраивайся, сынок. Может, у нее было плохое настроение, или она еще не все решила.

– Похоже на то, что она уже все для себя решила. Она дала мне отворот поворот. И все! Надо вычеркнуть этот неприятный эпизод из моей жизни и продолжать жить дальше, будто никакой Кристины никогда и не было. Я слишком увлекся и посмел надеяться, что это взаимно.

– Ну, может, еще все наладится?

– Нет. Она меня не захотела вернуть, хотя я намекал ей на то, что могу наступить на свою гордость, если она передумает.

– Ты ходил в клинику? – сменила тему мама.

– Да. Через год, когда у них освободится место заведующего отделением, я уеду в Москву.

– А почему через год? – удивленно спросила она.

– Там зав.хирургией уходит на пенсию. Хорошая женщина и прекрасный хирург.

–Тебе предложили место зав. отделением? – удивилась мать.

– Нет, – улыбнувшись, ответил он, рядового хирурга. Просто будут перемещения. Я подожду.

– А как же с жильем? Ты был в Москве так недолго.

– Меня свели с хорошим риелтором. Он подберет для меня квартиру и проверит ее на чистоту. В общем, когда я приеду, у меня уже будет жилье. Залог я оставил.

– Мне не хочется тебя отпускать одного, – вздохнула мама.

– Так поехали со мной. Ты же знаешь, я без тебя, как без рук.

– Нет. Ты уже большой мальчик! – погладив сына по голове, улыбнулась мать. – Тебе пора завести семью. Я буду тебе только мешать. Может быть, потом, когда у тебя появятся дети, и моя помощь станет необходимой….

– Ой, мама, прекрати! Какие дети? Мне только что отказала любимая девушка, да и в Москву я только через год уеду. Давай отдохнем? Я спать хочу! – он чмокнул мать в щеку, встал и пошел к себе в комнату.

Максим лежал на диване и думал о Кристине. Спать ему не хотелось, ему надо было просто побыть одному. В Москве у него было слишком много дел и, возможно, эта суета и беготня спасла его от постоянных душевных мук. Он был влюблен. Любимая девушка ему отказала, хотя он был уверен, что приедет домой с невестой. Там, во Флориде все было просто замечательно. Кристина была такой нежной и любящей! Он смог поверить в свое счастье, полностью отдаться нахлынувшему на него сильному чувству. Он влюбился и думал, что любим. Она познакомила его со своими родителями. Они показались ему очень приятными людьми. Отец – доктор наук. Мать – домохозяйка, тоже кажется интеллигентной женщиной, красивой, с большим чувством такта. Они были счастливы, что их дочь встретила достойного человека, и выходит замуж. Правда, ее отец проговорился ему, что Кристина уже несколько раз собиралась замуж, но потом, не объясняя причины, отказывала женихам. Мама Кристины тогда с укором на него посмотрела и тот, смутившись, замолчал, видимо, не желая выдавать семейные тайны. Почему он был так глух и слеп? Он, как и все остальные думал, что с ним-то Кристина так не поступит, мало ли что было раньше! В жизни каждого человека бывают разные ситуации. Максим знал, что он у нее не первый, но надеялся на то, что будет последним. Выходит, зря надеялся. Может, она ему сказала правду? Была с ним откровенна, сказав, что не создана для семьи, и не захотела портить ему жизнь? Бред какой-то! Просто она не была влюблена в него так, как он в нее. Она хорошо провела время во Флориде, завела легкий романчик с приятным молодым человеком. А по приезде в Москву тут же выкинула его из головы и завела новую интрижку. Значит, она и впрямь такая – ветреная избалованная девица. Родители в ней души не чают, балуют ее, одевают, кормят, а она даже нигде работает. Это в двадцать пять лет! Сидит на шее, свесив ножки! А что же с ее сестрой? Ее родители ничего ему о ней не говорили. Все! Хватит думать о ней, о ее сестре, о родителях. У них своя жизнь – у него своя. Что бог не делает – все к лучшему! Надо поскорее забыть обо всем и начать жить заново.

Максиму было уже тридцать два года. Он никогда не был женат, часто заводил незначительные связи с женщинами, некоторые из них были замужем. Его это устраивало, он не был готов к браку и никогда не влюблялся. Случай с Кристиной был единственным и неординарным. Он работал хирургом в детской больнице, его работа требовала огромной самоотдачи и большой ответственности. Он любил детей и поэтому ни минуты не сомневался, когда выбирал специальность. Он хотел стать детским хирургом и стал им. Теперь, уже спустя несколько лет, после ординатуры, он стал задумываться о переезде в Москву. Нет, он не грезил жить в столице, просто ему хотелось работать в хорошей клинике, он мечтал многому научиться, набраться опыта, стать лучше, чем теперь, быть более опытным, уверенным в своих силах хирургом. Ведь врач должен учиться всю жизнь, пока практикует. Его институтский друг работал в Детской больнице в Москве. Он пригласил его к себе. Договорился с руководством. Теперь надо набраться терпения и подождать. А куда ему спешить? Теперь у него нет невесты в Москве, ему и тут хорошо. Последняя поездка во Флориду не удалась по двум причинам. Возникли трудности с бизнесом и эта встреча с Кристиной…

Честно говоря, ему в последнее время ни в чем не везло. Мелкие неприятности происходили день ото дня, но он старался не обращать на них внимания. А теперь еще и это. Поначалу начались недомолвки и недоверие к нему со стороны его друга и партнера, с которым они вели совместный бизнес по закупкам и продаже американских лекарственных препаратов. Во время последней поездки во Флориду они с партнером окончательно рассорились. Он хотел немереных процентов с продаж. А Макс пытался вразумить друга и не хотел слишком завышать цены. Эти лекарства и так были слишком дороги. В общем, кончилось все тем, что Макс отказался работать дальше. Пусть его дружок попробует найти себе нового партнера на таких кабальных условиях. Вообще-то его уже давно все это тяготило. Ему не нравилось этим заниматься. И он был рад, что все закончилось. У него теперь будет больше свободного времени, которого ему отчаянно не хватало. Ему некогда было полистать любимые журналы, посидеть за компьютером. Его живо интересовали все медицинские новости, он читал много медицинской литературы, и все это происходило в ущерб его отдыху. А хирург не должен быть уставшим. Он должен быть бодрым и отдохнувшим. Теперь он будет заниматься только любимым делом, ему теперь ничего не будет мешать. Денег он уже подзаработал. Да так, что может позволить себе купить небольшую квартиру в Москве. А что ему одному надо? Главное в его жизни – любимая работа, ну и, конечно, дом. Дом одинокого холостяка. Ну что ж! Значит, так и должно было случиться. Значит, Кристина не его половина. Будет другая. А когда? Жизнь все расставит по своим местам…

Максим лежал на диване, подложив руки под голову. Он смотрел на небольшой портрет Кристины – ее глаза и губы улыбались. Она казалась такой воздушной, такой невинной…. Девушка-мечта….

Он встал, взял в руки фотографию, и без сожаления выбросил в открытое окно. Рамка от фотографии со стуком упала на асфальт, стекло разбилось, и кто-то чертыхнулся. Максим выглянул в окно и увидел свою соседку с первого этажа. Она, наклонившись, рассматривала фотографию, потом подняла голову и крикнула:

– Совсем, что ль ополоумели? Людям на голову что ни попади кидают!

– И не говорите! – согласился с ней Максим, и закрыл окно.

Он снова лег, выставил на мобильнике будильник, накрылся чуть не с головой одеялом, и уже засыпая, подумал – вот идиот! Действительно мог кого-нибудь убить, или покалечить!

Кристина уже несколько недель жила на даче. Ей никогда не нравилось одиночество, но теперь ей надо было побыть одной. Просто необходимо. Она дулась на сестру, злилась на нее, но в глубине души знала, что та была права – Кристина уже жалела, что так поступила с Максом, что наговорила ему о себе всяких гадостей, хотя частично это было правдой….

Что она сделала со своей жизнью? Как теперь будет жить – без мужа, с ребенком? Кристина уже не хотела делать аборт, она решила рожать, и ей казалось, что она уже любит своего малыша, то маленькое существо, которое живет в ней. Она часто представляла, каким будет он или она, мечтала, как впервые возьмет его на руки, как приложит к груди. Сердце замирало от счастья, но на глаза наворачивались слезы, и ей хотелось заплакать, нет, закричать – какая же ты дура! Как ты могла сделать такое? Оставить ребенка без отца, а себя без любимого!

Она часами гуляла по лесу, дышала свежим, уже почти осенним воздухом. Был уже самый конец августа, солнце грело скупо, было прохладно и ветрено. Кое-где листья уже начали набирать желтоватый оттенок, трава пожухла и пахла сеном. Под ноги попадались грибы, Кристина срывала их и клала в корзину. Она любила собирать грибы. Когда-то в детстве, когда вся семья жила на даче, они часто с отцом ходили в лес за грибами. Набирали много, а потом все вместе долго сидели за столом, перебирая их и сортируя – что-то на сушку, что-то в суп. Как Кристина любила эти тихие вечера с родными. Они о многом тогда говорили, мама и папа рассказывали им о своем детстве, а они с сестрой, нанизывали грибы на длинные нитки, и, раскрыв рты, слушали их. Как давно это было! И как хорошо….

Теперь, когда она приехала сюда одна, она часто вспоминала детство. Вспоминала свои детские надежды и мечты, их с сестрой совместные шалости, и то, что за ними было. Наказывали их всегда строго, но больше доставалось ей, потому что родители считали, что заводилой всегда была она. Хотя Юля тоже была не сахар. Иногда она так разыгрывалась, что не могла остановиться. И тогда доставалось больше ей. Но она никогда не плакала, не куксилась. Юля воспринимала наказание родителей как должное, в отличие от нее – Кристины. Она всегда долго обижалась на родителей, лежала на кровати, свернувшись калачиком, и рыдала. Часто просто желая обратить на себя внимание матери и отца. Ей хотелось, чтобы ее пожалели, погладили по голове. Но это никогда не проходило. И мать, и отец были тверды и ни разу не смягчили наказания. Вспомнив об этом, на глазах у Кристины появились слезы. Она себя всегда жалела, а теперь особенно. Ей казалось, что она никому не нужна, что ее никто не любит, и чувствовала себя брошенной.

Смахнув, навернувшиеся на глаза слезы, она прошла в калитку своего дома, поставила корзинку с грибами на скамейку возле большой старой яблони, и сама присела рядом. Плакать ей не хотелось, так, нахлынуло что-то…. Она огляделась. Ей нравилось здесь. Сад был большим и запущенным. Никто уже давно здесь ничего не делал. Несколько старых яблонь стояли с согнутыми почти до самой земли ветками – от тяжести плодов. На земле валялась падалица. Смородина уже пожелтела. Высокая нескошенная на месте огорода трава полегла. Кое-где еще цвели поздние многолетники. Заросшие сорняками флоксы источали потрясающий аромат, легкий ветерок приносил запах дозревающих яблок и дыма. Соседи подтапливали печи, а она даже не нашла в сарае дров. По ночам было уже прохладно, и Кристина отапливала свою комнату электричеством, и радовалась, что старый масляный калорифер еще работает. Собственно печку топить умел только отец, и Кристина с сестрой никогда даже не пытались растопить ее, приезжая на дачу поздней осенью или ранней весной. Юля вообще обожала дачу. Она всегда отдыхала именно здесь, предпочитая их старый дом и скромную красоту среднерусской природы, яркому солнцу Флориды и теплому океану. Она любила купаться в холодной проточной реке, которая протекала почти возле их дома, гулять в лесу, слушать шелест листьев и пение птиц. Она часто и надолго уединялась где-нибудь с книгой или учебником, и появлялась только к вечеру, когда становилось темно. Сначала эта привычка пугала Кристину и родителей, но потом все привыкли, и перестали беспокоиться из-за этого.

Кристина вздохнула, встала со скамейки и пошла к дому. Она уже скучала по сестре, ей хотелось увидеть ее, поболтать с ней о всяких пустяках, поговорить о наболевшем, и еще она чувствовала себя виноватой перед ней. Юля всегда заботилась о ней, делала для нее все, что только могла сделать любящая сестра. Они были слишком разными, но все равно оставались сестрами-близнецами, между которыми существовала невидимая, но крепкая и неразрывная нить. Они ощущали друг друга почти физически, и теперь Кристина знала, что сестра нервничает, переживает из-за ее молчания, но сама не позвонит, не сможет переступить через обиду. Кристина взяла в руки телефон и набрала номер сестры. Юля долго не отвечала, но вот, наконец, Кристина услышала родной голос и широко улыбнулась. Как же она соскучилась по ней, своей сестренке!

– Юль, Юлечка, я соскучилась! Прости меня!

– Я тоже соскучилась, я уже подъезжаю, если хочешь, можешь встретить меня на станции.

– Конечно, уже лечу! – воскликнула Кристина.

Кристина улыбнулась, села в машину и поехала встречать сестру.

От станции до их поселка было пять километров по шоссе. Но можно было и срезать километра три, по лесной тропинке. Юля еще на дежурстве решила поехать к сестре на дачу. Ей надоело дуться и обижаться. Что же теперь делать, если она такая? Надо любить и воспринимать Кристину такой, какая она есть. Она всегда мирилась с ее несобранностью и переменчивостью, но в этот раз сестра перешла все рамки. Юле было интересно, что решила Кристина? Будет она рожать или, как и раньше станет настаивать на аборте? Все-таки ей хотелось верить, что Кристина примет правильное решение и оставит ребенка.

Юля вышла из электрички на перрон и осмотрелась. Кристины не было. Она решила подождать немного. Поставив тяжелую сумку с продуктами на скамейку, она присела и стала рассматривать знакомую с детства железнодорожную станцию. За мостом начинался лес. Туда ей и надо было идти, если Кристина все-таки не приедет за ней. Но ей не очень хотелось топать два километра по лесной тропе с тяжелой сумкой наперевес, да еще после дежурства.

Она достала из сумки журнал и стала перелистывать его, надеясь вскоре услышать окрик сестры. В журнале, на ее взгляд, не было ничего интересного, и она выбросила его в стоявшую рядом урну. На перроне она увидела знакомую девушку с коляской. Ее звали Таня. Когда-то в детстве они дружили. Играли все вместе в куклы, когда стали постарше ходили вместе купаться на реку, а потом как-то перестали общаться. Видно, интересы стали разными. Юля уже не помнила, как и почему это случилось. Потом Татьяна вышла замуж и родила ребенка. Они просто кивали друг другу при встрече и проходили мимо. Юля смотрела на то, как Татьяна качает коляску и представила вместо нее Кристину. На губах появилась саркастическая улыбка – ей сложно было представить сестру в роли матери. Но жизнь всегда вносит свои коррективы. Видимо, скоро и Кристина будет также укачивать своего малыша, станет добропорядочной мамашей, будет выбирать смеси в магазине, детскую одежду и игрушки. Фантастика! Почему это случилось не с ней, а с Кристиной? Что за насмешки судьбы? Себя она еще могла представить матерью большого семейства. Эта мысль периодически возникала, но она всегда отгоняла ее прочь. И не потому, что не хотела этого. Просто ей не везло в любви. Она никак не могла устроить свою личную жизнь, у нее не получалось. Никто из мужчин еще ни разу не сделал ей предложения. Никто не хотел видеть ее в роли своей жены и матери. А у Кристины отбоя от предложений не было! Все хотели только ее, и сами даже не догадывались, что это утопия! Юля слегка улыбнулась своим мыслям. Может, она все-таки ошибается, и Кристина станет хорошей матерью. И, кто знает, может, и женой. Должна же она сказать Максиму, что он стал отцом. Ей очень хотелось, чтобы у сестры все наладилось.

– Юля! – закричала, увидевшая сестру Кристина. Она подбежала к ней, обняла и поцеловала.

– Привет, – отстраняясь и всматриваясь в лицо Кристины, сказала Юля. – Ты уже не такая бледная.

– Да. Мне здесь хорошо. Я много гуляю, и знаешь… – затараторила Кристина, – я прекрасно себя чувствую, меня почти не тошнит, и я решила рожать.

– Я рада, – еще раз целуя сестру в щеку, сказала Юля. – Я была уверена, что ты примешь именно такое решение.

– Спасибо, что ты еще веришь в меня!

– Я всегда в тебя верила! В твой здравый смысл, – и чуть кивнув в сторону Татьяны, – смотри наша подруга детства стоит. То ли ждет кого, то ли сама уезжает.

– А давай подойдем к ней, – попросила Кристина, – надо же поинтересоваться, кого родила, и вообще…. Ради приличия.

– Ох, Кристина! Неужели ты вспомнила о правилах приличия! Просто тебе интересно. Ну, пошли, подойдем, – сказала Юля и улыбнулась.

Татьяна заметила двух сестер, и, махнув им рукой, будто подзывая, ждала пока они подойдут к ней. Она озабоченно посмотрела в коляску на спящего ребенка, поправила ему чепчик, и поздоровалась с подошедшими к ней подругами.

– Кто там у тебя? – спросила Кристина, – мальчик или девочка?

– Пацан, – ответила Таня.

– Ты ждешь кого-то, или уезжаешь? – задала вопрос Юля. – Она подошла к коляске и заглянула внутрь. – О-о, богатырь!

– Да. Он у меня толстый, – засмеялась Таня. – Я мужа жду. Должен приехать, с ребенком надо много гулять и я решила пройтись по лесу. А вы надолго?