Истинная цена

Её слова жгли меня, я не знал, что возразить, потому что я действительно винил его во всей этой ситуации. И я хотел жить… Ведь не обязательно умирать двоим, правда?

«Что я должен делать?»

«Заставь его выйти из машины».

«Хорошо».

И уже вслух я добавил:

– Я просто хочу домой.

– Что? Что ты говоришь? – очнулся Эдик. Замёрзший и напуганный, он казалось, впал в ступор.

– Кажется, я слышу звук мотора, кто-то едет.

Мои слова мгновенно вывели его из апатии.

– Правда? Где?

– Не знаю, надо выйти посмотреть.

Эдик испуганно глянул на меня:

– Но там эта тварь!

Я старался, чтобы мой голос звучал спокойно и убедительно:

– Там нет никого, нам просто приглючилось от переохлаждения.

Эдик осторожно посмотрел в окно, но оно постоянно запотевало от нашего дыхания, и снаружи было черным-черно. Он не мог ничего разглядеть.

– Видишь, – сказал я, – никого там нет.

Но Эдик всё ещё сомневался и тогда я сделал вид, что опять слышу звук приближающегося мотора.

– Слышишь, – я поднял руку вверх, призывая его замолкнуть и прислушаться, – где-то рядом оживлённая трасса и там постоянно ездят машины.

Эдик прислушался, надежда загорелась в его глазах, и ему даже стало казаться, что он тоже слышит что-то сквозь завывания метели.

– Да, да, точно, кто-то едет, – он повернулся ко мне спиной, негнущимися пальцами потянул за ручку и открыл дверь.

Я затаив дыхание следил, за ним. Эдик сунулся было наружу, но вдруг обернулся ко мне через плечо, сомнение и страшная догадка прозвучали в его голосе:

– А почему ты не идёшь со мной?

Я подался вперёд на него, резким толчком двумя руками в спину вытолкнул его наружу и тотчас захлопнул дверь. Он выкатился на снег кубарем, неловко поднялся и бросился к машине.

– Что ты делаешь? Пусти меня назад! Андрей! – истошно закричал он. – Андрей! Пусти меня, ну пожалуйста.

Он кричал захлёбываясь от охватившей его паники, он умолял, бил заиндевевшими руками в окна и плакал, а я молча смотрел на него и не открывал дверь. Внезапно налетел порыв ветра, со страшной силой ударил в корпус машины, так, что она вся сотряслась, как картонная коробка. Эдик пронзительно закричал. Прильнув к окну, я увидел, как его приподняло над дорогой, будто невидимые исполинские руки схватили его за плечи. В этот момент луна выскочила из-за туч, осветив эту сцену гигантским равнодушным софитом. Я отчётливо увидел побелевшее лицо Эдика, его широко раскрытые глаза. Он вдруг обмяк, перестал кричать, словно приняв неизбежное и глядя мне в глаза сказал, я прочитал это по губам: «Будь ты проклят». Через мгновение нечеловеческая сила с огромной скоростью унесла его в непроглядную тьму. После этого наступила тишина, метель стихла, как по команде. Девочка за окном тоже исчезла, я остался один.

Не знаю, через сколько времени меня нашли, после того как Эдика не стало. Наверное, через несколько часов. Я потерял счёт времени. Помню только, что я не страдал больше от холода. Я просто сидел, оцепеневший, ничего не видя сквозь запотевшие стёкла.

Спасателям, а чуть позже и следователю я говорил, что Эдик ушёл искать помощь, после того как машина заглохла, как я его ни отговаривал. Я повторял эту версию столько раз, что и сам поверил в неё. Меня никто не подозревал, подобные случаи случаются не так уж редко. Если вы почитаете статистику, то сами убедитесь, зима регулярно собирает в степи свою дань.

Эдика искали несколько дней, а когда стало ясно, что надежды нет, спасательные работы прекратили. Помню, кто-то из спасателей сказал, что труп всё равно найдётся по весне. Но и с наступлением весны, когда растаяли все сугробы и грязными ручьями стекли по оврагам, Эдика не нашли.

С тех пор прошло уже много лет. Я давно живу в другом городе, далеко-далеко от родных степей и от их беспощадных зим. В тех краях, куда я переехал зимы короткие и тёплые, иной раз мы не видим снега до самого нового года. Однако даже в такие бесснежные и мягкие зимы я чувствую нарастающее беспричинное беспокойство и стараюсь не покидать пределов города. В зимние ночи я включаю свет по всей квартире, задёргиваю плотно шторы и никогда не выглядываю в окна. Я боюсь того, что могу там увидеть и никому не могу рассказать о своих страхах.