– Курить бросил давным-давно, когда был в вашем возрасте, – дерзко ответил завскладом, словно срывая на незнакомцах накопившееся раздражение.
– Ну, деньжат тогда подкинь! Мы сбегаем, себе курить возьмем, а тебе пакетик стариковского кефира для смягчения стула, – выпалил один из парней, вызвав истерический гогот другого.
Последние слова попали в самое больное место и настолько уязвили без того истерзанное самолюбие Геннадия Ивановича, что он, собрав все оставшиеся силы, всю накопившуюся злость и обиду на судьбу, резким тычком ударил костяшками пальцев в кадык изголодавшемуся по никотину наглецу. Вальяжный парень, явно не ожидавший такого поворота, неуклюже осел на асфальт, выпучил глаза, обхватил руками горло и стал судорожно, часто и неровно втягивать в себя воздух. Его сбитое дыхание походило на хрип издыхающей собаки. Гогот второго перешел в протяжный вопль удивления, он склонился над приятелем, не понимая, что делать и как ему помочь.
– С нами, старичками, вежливее надо разговаривать, с почтением к седине. А то нервы у нас уже ни к черту, срываемся частенько, – спокойно сказал завскладом и пошел к металлической двери своего подъезда.
– Дебил! Он же просто пошутил! – бросил ему вслед весело гоготавший минуту назад парень.
– Ничего, оклемается твой дружок. Уму-разуму надо с молодости учить, чтобы не проснуться потом состарившимся грубияном, – походя бросил Геннадий Иванович, не считая нужным обернуться.
Уже в лежа кровати, он почувствовал давно позабытое умиротворение, утерянное самообладание и, что больше всего обрадовало, состояние некоторой равнодушной отстраненности, выстраданной многолетним холостяцким житием.
Половину следующего дня завскладом потратил на создание трех аккаунтов в наиболее популярных соцсетях с последующим поиском в них одноклассников и полузабытых приятелей. Причем при добавлении в друзья предпочтение отдавалось прекрасной половине интернет-юзеров. «Мы еще пошустрим, еще побарахтаемся! – повторял он про себя, всматриваясь в фотографии знакомых девчонок, превратившихся в солидных дам, счастливых матерей, заботливых бабушек, внимательно изучая открытую информацию каждой из них в профиле».
Активная переписка вскоре дала свои плоды, и благоухающий дорогим одеколоном Геннадий Иванович встретился с учившейся в параллельном с ним классе Анечкой – Анной Валерьевной Глушенковой, одинокой, как и он, сорокасемилетней женщиной, работающей парикмахером-колористом. Через неделю они уже жили вместе в двухкомнатной квартире Геннадия, которая потихоньку превращалась в уютное чистенькое гнездышко из-за появления новой хозяйки. Поначалу все складывалось как нельзя лучше: завскладом спешил после рабочего дня домой, где вкушал приготовленный с любовью ужин и потом в долгих задушевных беседах с Аней строил планы на отпускные дни в сентябре и вспоминал школьные перипетии.