Цветок по-прежнему редкий. А вынуждала ли вас жизнь лгать?..

«Ну-ну… вот он-то тебя и сожрет в порыве страсти… когда ты ему подобный номер выкинешь…»

Воистину, без любви нельзя жить ни в одной стране мира! Вернее, жить-то можно, счастливой только вот быть не получится…

8

Несколько дней я слонялась, как тень, по поместью, все так же пребывая в своей прострации, приказав прислуге отвечать, что миссис Джексон ни для кого нет и не будет.

Макс Фадеев – Лети за мной – YouTube

Я была совершенно разбита и уничтожена.

Я не знала, что делать и как жить дальше. Как жить вообще после всего, что произошло. У меня не было друзей и подруг здесь, в Америке. Так, какие-то общие знакомые и бизнес-партнеры Дэвида, с которыми мы встречались время от времени, но вот человека, которому я бы могла позвонить в любое время дня или ночи или просто сразу заявиться домой без звонка, не задумываясь о том, «а удобно ли это», у меня не было. Да и быть здесь не могло. Другая страна, другие обычаи, традиции, отношения и нравы.

Почему-то я совершенно забыла о Мирославе.

Вспоминался только Яруся. Именно к нему хотелось сейчас прижаться. И именно на его плече выплакаться, понимая, что только он поддержал бы, утешил, пошутил, рассмешил и прекратил бы истерику вмиг своими извечными приколами и пошутилками так, как умел только он. Только он один на всем этом свете! Как же мне его… именно ЕГО сейчас не хватало!!! И от осознания этого становилось только больнее.

Если любовь за границей, ну или хотя бы подобие любви, найти еще можно, то вот дружбу… настоящую, искреннюю, живую, сердечную и безусловную – нереально совершенно.

И я САМА когда-то добровольно от нее отказалась. Отказалась, как и от любви, так и от ДРУЖБЫ. Сама когда-то все разрушила. И некого теперь винить.

***

Когда Мирославе не удалось несколько раз до меня дозвониться, она просто взяла и приехала в поместье.

У нас с ней был договор на съемки, о котором я совершенно забыла.

В один из дней на территорию поместья въехала машина. Я никого не ждала и была немало удивлена, как ей вообще удалось сюда прорваться.

Я поднялась из плетеного кресла и подошла посмотреть поближе, что это вообще такое.

Из машины вышла Мирослава, помахала мне и быстрым шагом направилась к дому.

– Мира! – выдыхаю я и бросаюсь вниз по ступенькам ей навстречу.

Я совершенно о ней забыла. Забыла о том, что у меня есть подруга. Забыла вообще обо всем на свете из-за всего того, что обрушилось на меня в один миг.

Я бросаюсь ей на шею, всхлипываю, и у меня вдруг начинается истерика.

– Боже мой, Алиса, что происходит? – пугается она, обнимая меня.

Но я просто реву и не могу сказать ни слова.

– Пойдем в дом.

– Нет, нет, там везде камеры, – бормочу я.

– Ну давай тогда туда, – кивает она, увлекая меня на лавочку в саду.

Какое-то время я продолжаю рыдать у нее на плече.

Она пытается меня успокоить и что-то говорит мне, но я не слышу и не воспринимаю ничего.

Я не плакала вот уже несколько дней с того разговора с Дэвидом.

В конце концов, ей удается добиться от меня хоть чего-то вразумительного. Вернее, она сама понимает, выхватывая основную суть из моих судорожных всхлипываний и бессвязных фраз.

– Вы разводитесь с Дэвидом? Но почему – он же тебя так любит! Ты уверена? Это точно? Может, он еще передумает, что ты, мужиков не знаешь, что ли?

– Нет, Мира. ОН не передумает! Я совершенно не знала этого человека. Я его боюсь! Боюсь теперь до одури. Он может что-нибудь сделать со мной или с ребенком! Я больше не могу здесь оставаться. Я с ума сойду! – продолжаю рыдать я.

– Давай сделаем вот как. Мы сейчас пойдем, соберем вещи, которые тебе дороги, и ты переедешь ко мне. Да, мы с Гвидо купили здесь виллу. Мы оба часто бываем в Лос-Анджелесе по делам, надоело останавливаться в гостиницах. Поживешь пока у нас. Гвидо сейчас все равно в Европе. Я одна. Все, идем в дом. Я помогу тебе собраться, отвлечешься хоть заодно.

***

Две недели пролетели незаметно.

Я слегка пришла в себя и рассказала Мире вкратце обо всем произошедшем в моей жизни за последние пару месяцев.

Adiemus – YouTube

Она тоже была шокирована, но не со всем согласна. Что-то, по ее мнению, здесь не вязалось, не сходилось, выбивалось из логической цепочки.

– Мир, я не хочу больше об этом размышлять. Мерзко все это. Что произошло, то произошло, и ничего больше не изменишь.

– Уверена? Поговори еще с Дэвидом.

– Думаешь, не пыталась? Я безумно скучаю по сыну!

– Ну не может же он так поступить! Он же не монстр!

– Как бы мне хотелось в это верить. Но вчера мне звонил его адвокат. Слушания через месяц, и он настоятельно советовал мне «не лезть в бутылку» и добровольно и послушно все подписать.

– А ты что?

– Я разбита, я не знаю, что делать. Я совершенно в этом не разбираюсь.

– Найми адвокатов.

– Наняла. Но я все же хочу договориться с Дэвидом.

– Слушай, а твой брат? Он же с ним работает вроде?

– Думаешь, не звонила ему? Такого о себе наслушалась! Он же меня предупреждал тогда. Чертовы программисты с их вечно просчитанными алгоритмами!

– И что, не поможет?

– Ты что? Я ему проект всей его жизни, видите ли, похезала. Дэвид разорвал с ним контракт и все проекты посворачивал. Не хочет иметь ничего общего со всей нашей семейкой. Он так орал на меня. Я трубку бросила. У него всегда компьютер был вместо мозгов и сердца.

– Алис, а… с Кириллом ты увидеться не хочешь?

– После всего, что он сделал?!

– Ну, может, дошло до него наконец-то. Несвязуха какая-то… – хмурится она, задумчиво качая головой.

– Нет, Мира. Этот человек для меня умер.

– Себе не ври.

– Не вру. Он больше не существует для меня. Есть предел, за которым наступает безразличие.

– Именно поэтому ты его ребенка оставила? А ведь могла остаться с Дэвидом. И с сыном.

– Не напоминай. Вот за это и не прощу его! И он о своих детях никогда не узнает.

– Ну глупо же это, Алис. Ведь любовью же жить надо! За любовью следовать. Просто идти и все. И никогда от нее не отказываться! Что может быть проще? Формула счастья.

– Не с ним.

– А с кем тогда?

– Уж лучше одна останусь. Да и без любви больше замуж не пойду. Хватит, сходила… Ничего хорошего из этого не получается, как оказалось. Сама ребенка выращу.

– Господи, ну что за дурость? Любишь ведь ты его! И все это время любила. Не смогла ведь забыть! Поговори с ним.

– О чем?

– О детях. Он имеет право знать.

– Никаких прав у него нет. И быть не может. А уж о сыне он не должен узнать вообще никогда, как ты сама понимаешь! Дэвид не шутил тогда!

– Да ладно тебе, Алис…

– Ты не видела его глаз! – вздрагиваю я, и по моему телу пробегает дрожь. – Не слышала, КАК он мне это сказал! А он всегда держит данные им обещания, чем весьма гордится.

– Алиса, хорошо. Пускай. Хотя… не думаю, ну да ладно, – машет она рукой. – Но ЭТОМУ ребенку нужен отец, – кивает она на мой живот. – А тебе муж. Любимый муж!

– Такого мужа мне не надо. Вон он – опять в новостях. То за превышение скорости, да еще и в пьяном виде арестовали, то в очередной раз чью-то жену соблазнил. Да еще и мужу морду набил. Герой!.. – мрачно усмехаюсь я. – И такого отца ты желаешь моему ребенку? Нет уж, спасибо. Сама справлюсь.

Je te rends ton amour (MoodLoops Remix) – Mylène Farmer Feat Enigma – YouTube

– Ну это же и ЕГО ребенок тоже!

– И что?

– Алис, да прекращай уже! Ты теперь свободна. Он тоже. Что вам мешает быть, наконец, вместе?

– Мир, ты в своем уме? После всех тех унижений, что он мне устроил? Это ж надо было так все продумать и организовать к тому же! Граф Монте-Кристо прямо! Ну да, времени у него на планировку было более чем предостаточно. Пять лет обдумывал, видимо.

– Но ведь любишь же ты его!!!

– С чего ты взяла?

– Ну не убила же ты его ребенка.

– Я уже достаточно фигни наделала. Хватит Вселенную злить.

– Алис, – дотрагивается она до моей руки. – Любовь не умирает в секунду.

– Не умирает, абсолютно согласна. Ее убивают… МЫ, люди, убиваем ее цинично и обыденно. Друг в друге, – задумчиво смотрю я на нее. – Когда-то я в нас обоих ее уничтожила. А теперь и ОН… добил… окончательно. Все разрушил. Все растоптал. Безвозвратно. Еще хуже, чем я когда-то.

– Бред какой-то, – таращится она на меня.

– В том-то и ужас, что это не бред. И пообещай мне, пожалуйста, Мира, что ТЫ ничего и никогда ЕМУ не расскажешь!

– Я? А я-то тут с какого боку?

– Ну мало ли, пересечетесь где-нибудь.

– Уверена, что ты НЕ ХОЧЕШЬ, чтобы он это знал?

– Да.

– А ребенок потом вопросы задавать будет. Папа у нас кто – подводник? Летчик-испытатель?

– Космонавт, – усмехаюсь я, – затерянный в космосе. Вот пусть там и болтается.

– Ну а сама вдруг с ним где-нибудь пересечешься если?

– Ты что, я больше сниматься не буду! Никогда. Все. Хватит.

– И как жить планируешь?

– Мне при разводе много чего по контракту полагается. Да и денег, мной лично заработанных, вполне хватит. На одни проценты вполне безбедно существовать можно. Сейчас успокоюсь, присмотрю какую-нибудь виллу.

– Где? Здесь, в Америке? Поехали, может, со мной в Европу? Хоть обстановку сменишь.

– Здесь мой сын! И возможно… я очень на это надеюсь во всяком случае, что Дэвид остынет со временем и позволит мне видеться хоть изредка с Сайрилом.

– Ты думаешь?

– Да, я понимаю, что очень сильно обидела его. Но я попытаюсь заключить с ним сделку, – осеняет меня вдруг. – Точно. Я не буду создавать ему проблем с разводом, беспрекословно все подпишу и пообещаю ему, что никогда не скажу Кириллу о детях. Возможно, это хоть как-то смягчит его.

– Хммм… А стоит ли?

– У меня нет другого выхода. Во всяком случае попытаюсь поговорить с ним еще раз. Я ужасно скучаю по сыну. Ты не представляешь, как!

– Алис, с Дэвидом у тебя нет будущего, как ты и сама понимаешь, а вот с Кириллом вполне.

– Нет. Именно с ним у меня нет, да и быть не может больше ничего и никогда! Вообще!

– Вон оно, ваше будущее, – кивает она на мой живот.

– Нет. О детях он не узнает. Никогда.

– Я бы на твоем месте все-таки поговорила бы с ним.

– Не дай тебе бог, Мира, оказаться на моем месте…

***

Мирослава столкнулась с ним случайно. На какой-то голливудской тусовке. Оступилась и банально облила его шампанским из бокала.

– Oh, my God, I’m so sorry!³² – пугается она, поднимая на него взгляд.

– Ба, какие люди в Голливуде… – усмехается он, приподнимая бровь. – Где б мы еще, как говорится… – смахивает он с одежды брызги шампанского.

– Ты??? – выдыхает Мирослава, глядя на него во все глаза.

– Нет, блин, папа Римский, – усмехается он.

– Слышала о твоих успехах в Голливуде. И не только… – смотрит она на него, прищурившись.

– Ну, чего ждешь? Давай, поздравляй! – хмыкает он.

– Нам надо поговорить.

– Вот даже как? И о чем же?

– Отойдем?

– As you prefer³³, – ухмыляется он.

Они отходят и присаживаются за свободный столик.

– Ну и?..

– Спешишь?

– Money and the power, minute after minute³⁴, как известно. Чего хотела?

– Понять кое-что.

– Уверена, что за этим тебе ко мне?

– Кирилл, перестань паясничать. Тебе не идет.

– Меня должно интересовать твое мнение?

– Давай просто поговорим.

– Ну давай. И что же синьоре от меня понадобилось? – насмешливо смотрит он на нее.

– Моделей для новой коллекции набираю, – усмехается та. – Пойдешь?

– А гонорар потянешь? – хмыкает и он.

– Скидку по дружбе сделаешь?

– Скидку? Да еще и «По Дружбе»? За все твои художества? Ну вы, сочинские, наглые! И простые, как «пять копеек» к тому ж! – качает он головой, выразительно глядя на нее.

Erasure – Love To Hate You – YouTube

– Какие художества?

– Ты правда думаешь, что мне приятно тебя видеть?

– А почему нет?

– А в честь чего «да»? После того, как ты в нашу жизнь влезла!

– В смысле?

– Хватит комедию ломать. Что ТЫ ей тогда насоветовала?

– Когда?

– Да когда в Москву той весной приезжала. Моделей для своей коллекции набирать. Если бы ты не влезла тогда, все по-другому сложиться могло бы.

– Уверен?

– Да уж догадываюсь, – хмыкает он. – Сама на тот момент за иностранцем замужем уже была!

– А ты уверен, что знаешь, ЧТО я ей тогда сказала?

– Ты позвала меня, чтобы это уточнить? Мне, если честно, теперь уже фиолетово!

– Не верю.

– Пережить бы, – насмешливо смотрит он на нее.

– Она тебя очень любила. И любит. До сих пор любит!

– Мне зарыдать от умиления?

– Я серьезно.

– ЕЕ проблемы. А проблемы индейцев, как говорится, шерифа не волнуют. А уж тем более здесь, в этой стране, – смеется он.

– Так ты же ЗА НЕЙ сюда… в эту страну приехал!

– И что навело тебя на подобные размышления?

– Я всегда считала, что если люди любят друг друга, они должны быть вместе. Что может быть проще?

– Да? И все?

– Абсолютно.

– Да уж, действительно. Как все, оказывается, просто в нашем мире…

– Да, вообще-то. Ничего сложного.

– Все классно и прекрасно… – насмешливо смотрит он на нее.

– Это МЫ себе зачастую жизнь усложняем. А на самом деле в ней нет ничего действительно сложного.

– Ну да. Просто любить и быть любимыми? Так кто против был-то в той… нашей с ней истории?

– Значит, нужно приложить все возможные усилия, чтобы снова просто быть вместе. Следовать за любовью. Хранить ее, добиваться ее, не забывать о ней и уж тем более ни за что и никогда НЕ УБИВАТЬ ее!!!

– А я здесь с какого боку? Вот ЕЙ все это и расскажи пойди. Она же свой выбор уже сделала… однажды. Чего ты от меня хочешь-то?

– Понять хочу для себя кое-что. И не получается.

– Ну, здесь я тебе не помощник.

– Ты же любишь ее!

– Любил. А это две большие разницы.

– А зачем тогда это все?

– Что все?

– Да вся эта многоходовочка твоя.

– О чем ты?

– Ты же все спланировал: и с этой съемкой, и с записями! Чтобы шантажировать ее потом?

– Что? Делать мне, по-твоему, что ли, нечего?

– Имей смелость признаться!

– Признаться в чем?

– Да во всем! Шикарный план! Гениальный, не побоюсь этого слова. От начала и до конца. Весьма мерзкого и циничного причем конца…

Он молчит какое-то время, насмешливо глядя на Мирославу.

– Ты меня пристыдить типа решила?

– Понять хочу. И не складывается что-то. Не верится совершенно, что ты мог опуститься так низко. До подлости. Как ты мог? Как ТЫ мог так поступить? – смотрит она не него, нахмурившись.

– Да не сдержался я просто. При чем здесь подлость-то? – усмехается он. – Раздеты оба были, вот страсть снова и вспыхнула.

– То есть ты это не планировал?

– Планировал что?

– Да все. Съемку эту. И дальнейший… ход событий?

– Вы мне льстите, синьора. Ощущаю себя буквально профессором Мориарти, – хмыкает он.

– Да ладно? Серьезно, не планировал?

– А на фига оно мне? Мне предложили участие в съемках за хороший гонорар. Реклама – не фильм. Это быстро. Почему нет? А уж когда узнал, С КЕМ сниматься предстоит… тут уж отказываться не стал, как сама понимаешь! Единственным условием было, чтобы ОНА не знала, с КЕМ ей работать придется. А то еще отказалась бы, не дай бог.

– Ты же хотел ее увидеть.

– Конечно, хотел. Ясен пень, хотел!!! В ГЛАЗА ЕЙ ПОСМОТРЕТЬ ХОТЕЛ!!! Тебе бы не захотелось? – зло смотрит он на Миру.

– Посмотрел?

– И не раз. В чем трагедия-то?

– А ничего, что ты сделал с ней то, что те подонки тогда НЕ УСПЕЛИ… Насилие для любой женщины – это более чем ужасно! А уж тем более со стороны ЛЮБИМОГО человека! Да еще и так цинично.

– ЛЮБИМОГО? Вот это новости! Не ожидал, что с любимыми людьми обычно ТАК поступают, как она когда-то сделала. Переспала и цинично сбежала наутро! И замуж за другого выскочила. Легко и запросто! ЭТО как называется??? И живет припеваючи! И все у нее классно и прекрасно!

– А что ты знаешь о ее жизни?

– Ты еще скажи, что ей плохо в ее золотом дворце с мужем-миллиардером все эти годы было!

– Без любви, друзей, веселья, смеха, приколов ваших? С вечным напоминанием о тебе… перед глазами…

– В смысле?

– Поймешь однажды… быть может…

– Мне ее пожалеть?

– Она сама себя достаточно наказала, уж поверь мне.

– Чего ты хочешь от меня?

– Съезди к ней. Поговорите.

– Не о чем мне с ней больше разговаривать.

– Уверен, что ВСЕ знаешь?

– Уверена, что я ХОЧУ что-то еще знать?

– Я обещала ей не говорить тебе. Поэтому поезжай и посмотри сам. Сюрприз тебя ждет.

– Хватит с меня сюрпризов. Осточертели они мне с некоторых пор.

– Кирилл, ты… Ты не все знаешь просто…

– И ты пришла сообщить мне сногсшибательную новость, которая снова перевернет мою жизнь?

– Хотелось бы. Да не могу. Обещала не говорить.

– Ну сиди, сдерживайся дальше из последних сил.

– Я понимаю, ты злишься на нее. Да, не спорю, она не имела права так с тобой поступать. Но то, что сделал ты…

– Да что я такого сделал-то? Чужую жену отымел? Ну так не обязательно мужу об этом рассказывать. Переживет. Отряхнется, корону напялит да дальше по жизни поскачет. По своим фотосессиям.

– Что??? – таращится на него Мирослава. – А ты изменился. Вообще другой.

– А благодаря кому, не подскажешь?

Madonna – Frozen – YouTube

– Жестокости нас научили те, кого мы до безумия любили? – задумчиво усмехается она. – Или все еще любим?..

– Любили. В прошлом. Расслабься. Пережито и похоронено. Живу теперь на полную катушку! – ухмыляется самодовольно он.

– Живи. Кто ж против-то? – хмыкает и она. – Только есть все-таки определенные нормы и принципы, переступать через которые просто не по-мужски как-то.

– Да что ты? Я что, ее у мужа увел? Хотя надо было бы! Задурить голову, развести… и лишь потом бросить! И пусть живет, как хочет. А что, права не имею?

Мирослава смотрит на него во все глаза, отказываясь верить услышанному.

– Так ты же это практически и сделал!!! – выдыхает наконец она.

– Что я сделал?

– От кого от кого, но вот ОТ ТЕБЯ такой циничности не ожидала. Циничности и низости к тому же!

– Боже, слова-то какие высокопарные. А низость-то здесь при чем? Я же сказал, я просто не сдержался. Тупо не сдержался. Обнаженная съемка чревата бывает, сама ж в курсе, – хмыкает он, приподнимая бровь. – Она раздетая… красивая… по-прежнему влекущая, желанная… и доступная, наконец-таки. Вот и набросился на нее. Не заметил, кстати, что ей не понравилось, – усмехается он.

– Ты че, совсем там уже, что ли?! Что ей могло понравиться? Публичное изнасилование?

– Боже мой, сколько пафоса. Какое на фиг изнасилование? Мы с ней этим уже занимались. Однажды лишь, правда… И еще в России, – погружается он на мгновение в воспоминания. – Так что в чем проблема-то? – переводит он снова взгляд на Мирославу.

– Прилюдно занимались?

– Ах, это? Господи, да кто там «люди» -то – эти два «твикса»: Джей с Кеем? Тоже-т мне, «Люди в черном», блин! Да они сами там слюни пускали и на ее месте оказаться мечтали, – цинично смеется он. – Тем более, режиссер с оператором на съемочной площадке у нас, актеров, людьми не считаются. Так, мебель. Декорации.

– А потом? Весь твой шантаж? Это не низость?

– Все честно. Разве я ее обманул? Пленки не отдал? Да и не заметил, что Золушка не насладилась своими тремя орешками, – цинично усмехается он.

– О господи! – в ужасе смотрит на него Мира. – Месть утоляет не более, чем соленая вода, жажду.

– Синьора, меня начинает утомлять наша беседа ни о чем и по кругу, – смотрит он на часы на своем запястье.

– Ладно. Пусть так. На свою «мужскую» месть, окей, ты имел право в некотором роде. Но… Есть же какие-то границы и нормы человеческие! Деньги-то тебе зачем понадобились? Своих мало? Или, скажешь, на благотворительность?

– Какие деньги?

– Да не придуривайся уж. Вот этого ОТ ТЕБЯ не ожидала ВООБЩЕ!!! Что угодно, только не ЭТО! Я не верила до последнего. Но сейчас, глядя, в какого монстра ты превратился…

– А кто «клетку открыл», не подскажешь? – зло и самодовольно усмехается он.

– А сколько ты с него потребовал? Во сколько свои труды оценил?

– О чем ты?

– Да хватит уже. Мерзко! Просто мерзко.

– Короче, мне надоело. Зачем ты хотела со мной поговорить, я так и не понял. Рассказать мне, какой я козел? Рассказала? Полегчало? Могу быть свободен?

– Ты же любишь ее!

– Любил.

– Любишь!!! Все еще любишь. Поэтому ты и здесь! Поэтому всего этого и добился! Поэтому и понаделал всей этой херни! Потому что «плющит» тебя по-прежнему!!!

– Ну это твое мнение. Не нужна она мне больше.

– Себе не ври!

– А зачем мне человек, способный на предательство?

– А то, что сделал ты, как именуется?

– Расплата по долгам. Все сделанное нами к нам же и вернется!

– Все? Расплатился? Квиты? Ну так почему не начать все заново?

– С кем? С ней? Синьора, вы в своем уме?

– Вполне. Почему нет? Равны вы теперь в плане вины друг перед дружкой. А прощение всегда возможно, да даже необходимо… для людей с интеллектом, а уж тем более с чувствами!

– Чувствами?..

– Чувствами! Я ж не слепая. Чтобы ты здесь из себя сейчас не разыгрывал и не корчил… Love and hate – what a beautiful combination?³⁵

– Exactly!³⁶ – усмехается он. – Только love здесь с какого бока-то?

– Любовь не исчезает вмиг. Она всегда с нами. И душить ее в себе мы не имеем никакого права. За это наказывают. Свыше.

– Вот пойди и ЕЙ все это и расскажи. Порыдаете вместе в обнимку на досуге. Я-то здесь при чем?

– Баран упертый!

– Я помучился из-за нее. Теперь ЕЕ очередь.

– Пожалеешь однажды. Да поздно будет.

– Вах, баюс-баюс-баюс…

– Я не понимаю тебя, Кирилл. Совершенно не понимаю!

– Меня должны волновать твои непонятки?

Мира некоторое время задумчиво смотрит на него, нахмурившись.

– Зачем ты ее мужу запись отправил, это понятно, – не сводит она с него напряженного взгляда. – Деньги ЕГО тебе зачем? Своих мало, что ли?

– Какую запись? Я ничего не отправлял.

– Да что ты?

– Я никому ничего не отправлял.

– Имей уж смелость признаться. Трусом ты вообще-то никогда не был.

– Я не попугай, чтобы одно и то же повторять. Я отдал тогда ВСЕ записи ей. Она их честно отработала. А дальше не мои заботы, куда она их там де́ла. Да и что у нее там с мужем за кОнфликт приключился. Может, пересматривала на досуге, да муж зашел? – цинично усмехается он.

– Правда не отправлял?

– Cyril, how are you, Sweetheart? You don’t call me anymore! And I miss you, Honey, so much!³⁷ – подскакивает вдруг к их столику какая-то девица модельной внешности и, наклонившись, пытается поцеловать Кирилла в губы.

Он отшатывается, и она звонко чмокает его в щеку, оставляя на ней яркий отпечаток губной помады.

– How many times to repeat you, that I hate it!³⁸ – принимается он вытираться салфеткой, недовольно глядя на девицу.

Она снова лезет к нему. Он перехватывает ее руки.

– If man doesn’t call you, maybe it’s because he doesn’t need you anymore? Didn’t come into your head? Into your charming stupid head?³⁹ – смотрит он на нее без тени улыбки, даже слегка презрительно.

– Boor! Cad! F**k you!!!⁴⁰ – пытается вырваться та.

Кирилл отпускает ее, слегка отталкивая.

– You will regret, asshole!!!⁴¹

– Аста ла виста, бэби, – ухмыляется он.

Она снова пытается броситься на него.

Он поднимается в полный рост и раздраженно смотрит на нее. Волны злости и агрессии начинают вдруг исходить от него.

– Get out!⁴² – хмыкает Мирослава, переводя взгляд с Кирилла на барышню.

Девица останавливается, понимая, что лучше, пожалуй, с ним не связываться. Разворачивается и уходит, продолжая осыпать его проклятиями.

Мирослава усмехается, продолжая наблюдать за этой сценой.

– Что, фанатки замучили, Терминатор?

– Господи, как мне все это осточертело! – плюхается он раздраженно на стул.

– Неужели? Что все – слава, известность, деньги?

– Все вместе взятое! Весь этот дебильный имидж супергероя-имбецила, который только и делает, что еб***ся и дерется из фильма в фильм. Как сплошной сериал какой-то.

– Зато «пипл хавает», – усмехается Мира. – Да и платят, видимо, за это неплохо.

– Неплохо, – соглашается он. – Только об этом ли мечтал? Как можно вообще всю жизнь этим заниматься? – проступает в нем вдруг что-то человеческое. – Для чего все это? Ради сына разве что… – задумывается вдруг он.

– Сын?! Откуда ты зна…? – начинает было Мирослава и осекается, прикрыв рот ладонью.

– Знаю что? Откуда дети берутся? В курсе, представь себе, – усмехается он. – Пацаны как-то, лет в десять еще, на тренировках объяснили.

Мира молча смотрит на него во все глаза, замерев и боясь пошевелиться.

– Так почему ты еще здесь?

– Да, ты права. Я и сам уже назад в Россию собирался. Там жизнь! Там родные люди. Семья, пусть и не состоявшаяся… Да уж, может и правда, зря все это. Ценить надо то, что судьба посылает тебе… в качестве компенсации особенно, – задумывается вдруг он, погружаясь в свой мир. – Здесь мне, по-любому, больше делать нечего. Абсолютно. Тем более, скоро вашей Америке кирдык! – ухмыляется он. – Да и бабы у нас покрасивше все-таки! Надоел этот сплошной «plastic surgery»⁴³. В 30 лет все уже поизрезанные вдоль и поперек.

– Постой, ты женат? – начинает что-то доходить до Мирославы.

– В разводе, скажем так, – хмыкает он. – Хотя вот теперь, пожалуй, и женюсь. Хоть буду видеть, как сын растет!

Jack Savoretti – Greatest Mistake – YouTube

– У тебя есть сын?

– Есть. А что тебя удивляет? Думала, я по ней всю жизнь страдать буду, что ли? Хватит. Отстрадался. Отпустило. Больше не болит! – переводит он взгляд на Миру.

– А почему развелись?

– Не твое дело. И хватит, пожалуй, на сегодня, – поднимается он. – Аста ла виста, бэби. И передайте мой привет Шварцману и Хайнекену… – хмыкает он на прощание.