– Слишком скучно, чтобы быть правдой! – Летиция забросила задние лапы на подголовник кресла, обхватила его коленями и повисла вниз головой. Надо верить, это хоть как-то скрасило однотипную картину полей, незаметно сменяющихся между собой и уже давно превратившихся для фурри в бесконечную зеленовато-коричневатую бегущую полосу за окном фургона.

– Кое-кто, кажется, уверял, что мы не заскучаем! – «снисходительно» улыбнулась Кэтрин.

– Этот «кое-кто», прошу заметить, не прячется от продолжительных разговоров за чтением и не убегает в самое начало салона, чтобы послушать тишину! – не меняя своего положения, парировала Летти.

Однако за всей этой доброжелательностью скрывалось некоторое напряжение, которое постепенно накаляло ситуацию и заставляло подруг плавно повышать голоса с каждой новой репликой.

– У кое-кого еще до сих пор нет прав, чтобы сидеть за рулем рядом со мной и спокойно разговаривать! Уж не знаю, что должно случиться, чтобы они наконец-то появились!

– А кое-кому и так хорошо!

– Девчата, не ссорьтесь на пустом месте, – на первый взгляд спокойно проговорила Равенна, находившаяся в этот момент за рулем.

Кошка и собака разом повернулись к ней и поэтому могли во всех деталях видеть, как последний блеклый румянец с ее щек постепенно сходит на «нет», окрашивая всю мордочку в мертвенную бледность.

– Ра? – Дримлап моментально посерьезнела, замолкла и, позабыв, что висит вниз головой, скатилась и грохнулась на пол. Если Равенна начинает нервничать, значит, весь мир катится к чертям. – Что случилось?

– Там что-то впереди. Оно приближается, – пробормотала волчица, поднимая уши для наиболее точного определения расстояния до потенциальной опасности, стальной хваткой вцепляясь в руль и выжимая тормоз до максимума. – Ни о чем не спрашивайте, ясно? Просто бегите, когда я скажу, хорошо? Готовы?

– Что, что там? – попыталась докопаться до правды Летти, упираясь лапами в пол, чтобы не съехать вперед при торможении, но все ее попытки хоть приблизительно уточнить причину столь резкой перемены настроения Равенны были отклонены, следовательно, ни одна так и не увенчалась успехом ни после десяти, ни после двадцати вопросов. – Что тебя так напугало? Там на дорогу вышел монстр из Тумана? Или только что рухнул мост? Так что?

От резкого торможения все вещи, раскиданные по салону, с внушительной скоростью устремились вперед. К примеру, неплотно закрытая бутылка с водой, которая грозилась окатить своим содержимым любого, кто окажется на ее траектории полета.

– Только не вода! – взвизгнула стоящая с краю Кэтрин, но в следующую секунду ей все же пришлось судорожно отряхиваться с раздраженным шипением. – Готовы мы!

– Теперь же не скучно, да? – ухмыльнулась, нервно улыбаясь, Летиция. – Идеальный отдых, все как мы запланировали? Приключения, которые мы ни в коем случае не нашли?

Жуткий грохот заставил ее заикнуться. Равенна отстегнула ремень безопасности, медленно-медленно поднялась со своего места, крадучись прошла к двери и отодвинула створку. Все трое на несколько мгновений оцепенели, выглянув в просвет. Прямо по встречной полосе, стремительно приближаясь вопреки всем знакам и правилам дорожного движения и законам логики, мчалась огромная черная фура, явно потерявшая управление. Исполинский грузовик жестко заносило, а железный корпус издавал страшный скрежет. Тормоза, наверное, отказали еще раньше, но теперь дело дошло до следов недавнего ливня, еще не успевших испариться на солнцепеке, и скользкая дорога ухудшила общее положение, делая его сравнимым с катастрофой.

– Ухтыжоп! – восхитилась неисправимая оптимистка Летти, начиная что-то напевать, чтобы вспомнить мотив. – Да это же прямо как в той песне! Щас, как там было…

– Бегите! БЕГИТЕ! – закричала высоко и пронзительно Софтер, возвращая собаку в реальность.

– Нет! Ты дура?! – тут же опомнилась и уперлась Дримлап. – Или спятила?! Мы тебя тут не оставим! Сумасшедшая!

– Я пойду следом, обо мне можете не волноваться. Все будет, – равнодушно сказала волчица, но не сумела провести Летти, знавшую все трещинки и все оттенки ее голоса, точно отражающие всегда истинные мысли и намерения этой фурри. Не сегодня и не в эту смену!

Кэтрин и Летиция переглянулись и кивнули друг другу, без слов понимая, чем придется пожертвовать и что нужно делать. Главное не ошибиться. Все должно быть максимально точно рассчитано: штраф за ошибку здесь только один. Ра никогда не оставит тех воспоминаний, которые дались ей таким трудом. Она хочет вернуться. Даже тогда, когда все так далеко позади, она ищет…

– На счет три! – закричала кошка и навалилась на волчицу со спины, обхватывая лапами и толкая вперед резко, дабы не позволить ей среагировать раньше и пресечь честную попытку помощи. – ТРИ!

Собака с трудом отодвинула дверцу до конца, и все трое с воплем вылетели наружу. Миновали серую ограду дороги, долетели до обрыва ровной придорожной поверхности и покатились, набирая скорость и рискуя переломать все кости, в кювет.

– Вот это твое «не скучно»? – истерично заорала Кэтрин где-то впереди, крепко матерясь.

Наконец крутой холм окончился березовой рощицей, и три фурри с горем пополам поднялись на лапы и доковыляли до спасительных деревьев, едва ли помня себя. Если там, у подъема еще была маленькая вероятность оказаться в пределах зоны критической опасности, здесь частые деревья определенно послужили бы надежным укрытием и не допустили бы худшей концовки. Это притом, что лесок находился слишком далеко от трассы на практике, чтобы стать свидетелем сего события.

– Ну…них…рена…се! – запыхавшимся голосом воскликнула гиперактивная Дримлап, которой все было нипочем, когда подруги повалились на траву без сил. – Вы…видели?! Вы…это виде…ли?! Вот…это…гонщик…не…легаль…ный!.. Как…думаете…там…кто-ни…будь…был?..

Равенна подняла дрожащую лапу, собираясь сказать что-то, но тут же бессильно уронила ее обратно. Кэтрин же, видимо обладавшая самыми вместительными легкими, тут же принялась возмущаться.

– Я знала, что так будет… Знала, что так будет… Дримлап, черт тебя дери! – завопила кошка, сощурив глаза, в которых плясали цветные пятна. – Чтоб я еще раз согласилась с тобой куда-нибудь ехать!

– Ага…ты это…уже…пятый…раз говоришь… – Летти довольно улыбнулась. – Но как мы сюда покатились! Кубарем просто! «Оскар» в студию, пожалуйста! А жаль все-таки, что нас никто не снимал на видео…

– Пошел бы на три веселых буквы твой «Оскар»! – Кэтрин отвернулась от нее с недовольством во всем существе и прислонилась к теплому от солнца березовому стволу. – Машину мне кто новую купит? Ты?!

– Куплю, – собака серьезно закивала. – Тебе какую? Чтобы заводная была или на пульте ДУ?

– ТЫ!..

– Хватит уже, – потеряла терпение Равенна, наморщила лоб и незаметно прикоснулась к шраму на переносице, что от внимания Летти все-таки не укрылось. – Кто куда, а я на место преступления! Если там еще есть кто живой, что фактически невозможно, хоть что-нибудь сделаем. Внесем, так сказать, свою лепту в этот хаос.

– Ого, за дело берется эксперт! – Летти тут же вскочила с травы и побежала следом за размашисто шагавшей впереди волчицей.

– Вот еще! – отвернулась Кэт, и не подумав сдвинуться с места. – Я больше не с вами! Больно надо мне это мракобесие!

Ра и Летиция обменялись недоуменными взглядами и скрылись за деревьями. Однако просидев несколько секунд в полном одиночестве посреди леса, Пелт не выдержала.

– Стойте! Не бросайте меня! Подождите!..

Место аварии выглядело как сцена из какого-то заезженного фильма-боевика: валяющийся в кустах вдребезги разбитый фургон, смятый в гармошку, рваные следы шин и снятый прямо с травой дерн у обочины… И явно не раз кувыркнувшаяся фура с выбитым лобовым стеклом.

– Есть тут кто-нибудь? – несвойственно громко и уверено для себя прокричала Равенна, направляясь прямиком к грузовику. – А-ау?

– Если тут кто-то живой, то, чувак – красава, – отозвалась из-за обломков фургона Летти. – … Ну просто киберхорош!

Со стороны фуры раздался сдавленный возглас, и кошка с собакой незамедлительно побежали на звук. Там они обнаружили волчицу, которая в свою очередь обнаружила лежащего на земле сиамского кота. Тот выглядел сильно помятым и поломанным и лежал в лужице собственной крови. Его светлая шерсть превратилась в кровавое месиво, из-под которого выглядывали местами кости, а примерное нахождение мордочки угадывалось лишь с использованием воображения. Чуть ниже ребер кота торчал огромный осколок стекла, а из раны стремительно вытекала кровь.

– Летти, Кэт, ну что встали как истуканы?! – своим криком Ра заставила обеих вздрогнуть и отшатнуться. – Вызывайте «скорую», в конце-то-концов! Реанимацию! Сгоняйте, гляньте, может аптечка в фургоне еще уцелела! Или ждете, пока он умрет?! Найдите бинты или, не знаю, хоть ткань какую-нибудь! Ну делайте хоть что-нибудь!

Пока кошка на повышенных тонах что-то внушала спасателям по телефону, Летиция успела смотаться к тому, что осталось от транспортного средства, принадлежащего Пелт, и вернулась с слегка запачканной и сильно потрепанной черной сумкой Равенны, сохранившей почти идеальный внешний вид. Прямо сейчас бери и продавай по первой цене.

– Угу, – волчица торопливо расстегнула молнию сумки и запустила лапу внутрь, перебирая содержимое. После каких-то нескольких секунд она выудила флягу со спиртом и моток марли.

– Ты, наверное, шутишь, – как всегда не вовремя начала прикалываться Летти.

– Заткнись сейчас просто, – сквозь зубы прорычала Софтер. – Ан нет – на этот случай там еще найдется винтовка.

Софтер резким движением выдернула из раны стекло и залила спиртом образовавшуюся дыру. Кот даже не шевельнулся, пребывая, как оставалось надеяться, вне сознания или будучи ослепленным болевым шоком. Совместными усилиями подруги хоть немного остановили кровь. Тем временем издалека уже раздавался вой сирены. Лишь когда из-за поворота вынырнула ярко-желтая машина с проблесковыми маячками, кошак «ожил».

– Там… – прохрипел он, силясь показать лапой куда-то на Лес, пока его укладывали на носилки и затаскивали в «скорую». – Там…

– Бог даст, зашьют как-нибудь, – услышала Летиция голос одного из спасателей, говорившего с явно пренебрежительной интонацией. Собака зажмурилась, как от боли, и отвернулась в сторону леса. Дверцы глухо захлопнулись, и «скорая» понеслась вперед. Туда, где маячила смутно и блекло на горизонте окраина города…

Глава 8. Побег

Громкий стук разбудил меня среди ночи. В крохотном запыленном окошке чердака еще стояла луна, хотя горизонт уже начинал светлеть.

– Хай, Коробка, – выбив люк лапой, поздоровался невозмутимо Митци. – Ну, рассказывай, че как? Наконец-то свой угол, как ты и хотела? Дура ты, конечно.

– Какая она тебе «Коробка»? Это ж Редчайшая Аномалия-ноль-ноль-один!

– Котаны! – за всю свою небольшую, но уже красочную жизнь я бы никогда не подумала, что можно настолько обрадоваться своим «врагам».

– Не обольщайся, мы пришли искать че-нибудь на замену гитары, – кисло сказал Митц. – Эта царственная…

Тей пихнул его локтем и указал глазами на меня.

– …Собака женского пола? – быстро выкрутился кошак, разведя лапами. – Как ты можешь помнить… а можешь и нет… В общем, наш прошлый музыкальный инструмент отобрала. Она, похоже, всячески против приобщения подрастающего поколения к прекрасному.

– Я бы на ее месте тоже была против, – съязвила я, пусть даже и не слишком умело,, припоминая тексты тех произведений, которые близнецы выбирали для «приобщения к прекрасному».

– Да ну тебя, ничего ты не понимаешь! – махнул лапой на меня Тейлор, громко роясь в куче всякого пыльного хлама.

Коты быстро потеряли ко мне интерес, и я, как борец за справедливость для всех, с этим мириться не собиралась.

– Умеете лазать по деревьям? – как бы невзначай невинно поинтересовалась я.

– А че это ты спрашиваешь? – Митци прищурил глаза. – Аномалиям вроде тебя верить нельзя… А вообще, по идее, в контакт вступать с ними нам тоже противопоказано. Карантин по бешенству – дело серьезное!

И котаны покатились со смеху, хватаясь за стены, чтобы не упасть. Я лишь едва заметно улыбнулась, думая о своем. Значит, шансы на спасение собственной шкуры у меня еще есть?

– Умеете-умеете, так и запишем… Это значит, что мой огненный план должен сработать! – я говорила нарочно тихо, и ожидаемый эффект это произвело.

– А те че надо-то? – вернулся в диалог Тей. – Банк идешь грабить? Мы с тобой!

По всем признакам, кошаки были явно заинтригованы. Но в то время как Митц стоял в сторонке и просто ждал, его брат в открытую расспрашивал меня.

– О, я знаю, знаю! – кот откашлялся и пропищал максимально высоким голосом:

– Все дело в Вас! Мадам Кларисс, это Великая Мстя!

Мне оставалось только всеми силами удерживаться от смеха, что испортил бы мой отработанный за время моего заключения на чердаке, образ.

– Нет, не угадали, – я выдержала театральную паузу, а потом провозгласила:

– Мы убежим отсюда!

Пыл близнецов как лапой сняло.

– А, ясно… Не, это глупо. Отсюда нельзя убежать, – почти хором произнесли коты.

– А вот и можно! – не уступила я.

– Не-а. Уж не мы ли пытались провернуть это три раза? Если ни Кларисса, ни они тебя не поймают, то ты заблудишься в Тумане и умрешь с голоду. Если не заблудишься, то тобой пообедают Туманные Чудища… Ну а в том совершенно невозможном случае, если даже они до тебя не доберутся, то ты просто замерзнешь насмерть, и дело с концом. Вот так-то, мы все слишком слабые для побега, – сказал один из сиамских близнецов, подмигнув брату. – Или слишком пугливые, чтобы разбежаться в рассыпную по одиночке.

– Ну и ладно, – я уверено поднялась с пола. – Это все-таки лучше, чем до конца дней своих быть просто игрушкой этого проклятого места. Меня так просто не возьмешь.

– Кому как, – хихикнул Тей. – Кому «до конца дней своих», а кому только до совершеннолетия!

Котаны покривлялись еще немного, проверили оставшийся ящик, который еще не был перевернут в четыре лапы, а потом попрощались со мной и ушли, вновь оставив меня в «гордом» одиночестве. Но нет, я не сдамся, даже если погибну. Я никогда не покорюсь им! Во мне с новыми силами заиграло желание жить… или выживать. Я рванулась в сторону, с грохотом ворочая тяжелые железные звенья цепи по полу. Переждав, пока не пройдет рвотный позыв, образовавшийся от железного ошейника, неимоверно сильно давившего мне на горло, рванулась снова. Звон, оглушительный звон, глухой удар… Снова звон… Я кричала, кидала вещи, до которых могла дотянуться, звенела цепью, топала лапами – словом всеми доступными средствами привлекала к себе внимание. Вуд не переносит шум, вот пусть и позаботится о себе любимой. Она предсказуемая донельзя и с тем неповоротливая, как сонный гиппопотам: стоит только ей отвернуться на секундочку – и у меня будет и превосходство в скорости, и эффект неожиданности. Ну, давай же, мадам, иди сюда!

Все произошло именно так, как я предполагала. Один щелчок цепочки вперемешку с руганью, и я со скоростью молнии сорвалась с места. Пересчитывая ступеньки, промчалась по узким коридорчикам, сшибая всех, кому не посчастливится попасть под лапу. Не обращая внимания на возникающих передо мной масок, разгоняя их светом своего бесконечного желания выбраться и жить, жить, жить… И откуда во мне столько сил?..

Моя схема предельно проста: третий этаж – окно – дерево – земля – Туман. На удивление всем… это срабатывает! И никто не успевает предпринять что-либо?! Какой странный однако сегодня день…

Я съезжаю вниз по стволу дерева, не чувствуя, что ветви больно хлещут меня по лапам и голове. Считанные секунды, и я уже могу дотянуться до земли! Бегу, бегу, спотыкаясь, бегу из последних сил. Но я готова ползти, забыв усталость и боль, если придется. Лишь бы оказаться как можно дальше от этого жуткого места. Вот она, моя спасительная белая завеса у самой земли, быстро приближается…три шага…два прыжка… Я резко ныряю внутрь, и полная звенящая тишина внезапно ударяет меня по ушам. Я отрезана от внешнего мира одним только неосязаемым дымом, но я уже вне зоны досягаемости для Клариссы и ее свиты. Я уверена: никто никогда не найдет меня здесь, пока я сама этого не захочу. Они будут считать меня потерянной и погибшей, пересекшей возможную черту… А я просто буду свободной. Такой, какой я и мечтала быть с того переломного момента несколько месяцев назад…

Лес завораживает меня своим великолепием. Я иду по узенькой тропинке сквозь сказочные заросли, внимательно изучая каждый листочек, каждую травинку. Здесь нет солнца, здесь гораздо темнее и холоднее. Но я прекрасно могу видеть ржаво-красную землю далеко впереди себя. Голубовато-серебристый свет мечтательной звездной пылью расходится от лазурной листвы и травы, выплывает лучами из огромных рубиновых цветов, водопадом бликов низвергается с раскидистых шляпок исполинских грибов. Нижние ветви деревьев, еще не скрытые гущей тумана, но уже опасно близко покачивающиеся у молочной кромки, увиты светящимися лианами. Светящиеся бабочки с изящными крылышками опускаются на скрученные сияющие листки молодых папоротников… Светится весь мой мир. А впереди блистает ослепительно-белыми бриллиантовыми крупицами света водоем. Он зачаровывает меня своими переливами магии под нерушимо-спокойной водной гладью, не тронутой рябью шаловливого ветерка. Не понимаю тех, кто считает Лес опасным местом из-за обитателей. Они лишь немного другие, чем мы сами. Они не бросаются на любого вошедшего в их угодья и не разрывают его в клочья. Скáжите, чудо, что они пока не причинили мне вреда? Кто из нас говорил, что чудес не бывает?

Взрослые фурри открыли до конца эту Вселенную и предположили существование разных измерений. Взрослые фурри изучили и назвали каким-либо словом каждую-каждую частичку своего мира. Взрослые фурри открыли законы разных наук и создали все те высокие технологии, что мы имеем сегодня в нашем распоряжении. В конце-концов, это взрослые фурри создали фуррят… А мы открыли то самое чудо. Это не мы посмеялись наукой потом над необъяснимым и привесили ему ярлык неправдоподобных выдумок. Не мы оттеснили волшебство под стражу логики и науки. Мы не отесывали и без того острые грани реальности, убивая только родившуюся, и все еще такую хрупкую магию. Это взрослые фурри прервали только начавший налаживаться контакт со скрытым-закрытым миром, недоступном тому, кто лжёт, издевается и убивает. Они нанесли последний удар нашему чуду, сломав веру многих. И все-таки я не могу обвинять их в этом. Я верю, что они не хотели ломать кому-то жизнь и фуррячество, они сами не понимали, что делают. Эти взрослые – очень непонятные фурри, необъяснимые создания. Порой они делают и говорят очень странные вещи. Но я верю: они это не со зла, они всегда желали нам самого лучшего. И они всегда готовы помочь нам, и всегда будут заботиться о нас. Они готовы сделать все, иногда даже и в ущерб себе… Я не могу обвинять их во всех бедах мира. Я верю в них, как и в то, что они ещё способны измениться. Иногда я просто не до конца понимаю их…

Я заглядываю в воду. Из сияющей глубины на меня смотрит маленький лохматый фурренок с непричесанными короткими волосами золотисто-персикового оттенка, порядком свалявшейся розовой шерстью со светлыми пятнами и бледно-лимонными глазами. Я придирчиво оглядываю свою чумазую наружность, бросаю косой взгляд на старую растянутую одежду с сильно полинявшим ворсом, и все равно прихожу к тому, что я безмерно счастлива своей независимости. И я даже не пугаюсь, когда мое отражение само по себе подмигивает мне…

Глава 9. Решительность

Летти молча смотрела, как «скорая» отъезжает с места аварии и мысленно возмущалась. Неужели никому нет дела до того, что толкнуло этого несчастного кота-подростка спасаться бегством с помощью явно угнанной фуры?! От кого или от чего он так стремился скрыться? Почему не думал о том, что важно уберечь свою жизнь и привести подмогу? Или он уже был уверен, что все и так кончено?.. Собака отчего-то понимала: кот хотел сообщить что-то очень важное. Может быть, даже жизненно важное. Но это для других. И он готов был пожертвовать собой за это. Перед глазами Дримлап явно встали эти полные ужаса и отчаяния голубые глаза… Судорожный взмах в сторону леса, который причинил столько лишней боли и забрал последние силы… Этот сбивчивый свистящий шепот…

«Там…»

Что могло быть там?..

Дримлап тихо взобралась на развороченный пригорок и вгляделась в темноту ночного Леса. Кто-то попал в беду? Знала бы она… Летиция вскинула голову, и ее глаза загорелись решительностью. У этого кота было то, за что он отдал себя… Значит, теперь и у нее это будет.

С чего у всех появилось вот такое пренебрежение к младшему поколению? Если пострадал – значит, сам виноват, если рядом оказались другие похожие – значит, изначально все было подстроено, очередное «глупое увлечение каким-то там современным движением». Какая глупость! К чему все это? Никто не хочет понимать, что толпа – это не всегда абсолютно все. Без одного не будет толпы – это да, этому в их философии есть место. Только вот про то, что не всегда все такие, какими их привыкли видеть, успешно забыли. Или не захотели замечать? Этот кот был каким-то другим, сразу можно было бы сказать. Он не из тех, кто ради красоты кадров затеял все это. Такая точка зрения, которой тут же заразились все медики из бригады, просто не вязалась с тем, что увидела и услышала сама Летти. Как там было? Молодежь – это будущее, да? Все так заботятся о худшем ее проявлении и так привыкли рисовать плохие картинки на всех, что уже не видят, как много хорошего порой происходит и какими потом вырастают эти фуррята. Глупость… просто никак иначе.

Пусть принципиальность Летти не позволяла ей увидеть, что ее слова лишены в своей последовательности логики, собака все же решила бороться за благородное дело, а это могло бы чуть-чуть смягчить отрицание и осуждение со стороны случайного зрителя. Хотя бы в силу ее пылкости нрава и максимализма, для самого начала.

Фурри обернулась назад. Костер, что давал хоть немного скудного и рассеянного света, едва теплился. Кэтрин давно уже спала, свернувшись клубочком, а Равенна сидела рядом, прижав к себе свою любимую сумку с вещами, и чутко дремала. Кончики ее ушей то и дело вздрагивали, стоило только легкому ветерку зашуршать древесными ветвями, или ночной птице пронестись у самых звезд. Летти прокралась на стоянку и проскользнула к уцелевшим вещам, которые теперь были свалены кучей чуть поодаль. Стараясь не шуметь, фурри откопала свою любимую серо-лавандовую старую кофту. Ту вещь, которая прошла с ней полжизни, и осталась пригодной. Следом за ней в найденном рюкзаке оказался фонарик, складной нож, бутылка воды и спички. Опрометчиво решив, что с этим можно продержаться пару дней, Дримлап накинула рюкзак на плечи и пошла обратно. Однако незамеченной уйти не получилось. Уловив дыхание собаки и ее шаги, Равенна стремительно распахнула алые глаза и поднялась с земли. В два шага она нагнала подругу и остановила, прикоснувшись к ее запястью.

«Куда ты?» – жестами и чуть слышным шепотом спросила волчица, чтобы не разбудить Кэт.

«Я не сбегаю, » – ответила одними губами Дримлап и кивнула головой на Лес. – «Не иди за мной…»

«Летти, это глупо! Что ты задумала? Я не пущу тебя!»

«Нет. Я должна идти. Ты уже много раз героиня, ты пережила достаточно приключений. Останься. Я пойду одна.»

«Как ты не понимаешь?! Там Туман и Лес, мы никогда не найдем тебя, если что-то случится. Это ты так не сбегаешь?»

Остановившись еще на миг, Летиция посмотрела на нее в упор очень серьезно.

«Равенна, это теперь мое дело. Я должна завершить его сама. Это все неважно, чем ты пытаешь меня отговорить. Пойми, я просто должна. Я не могу по-другому.»

«Я не хочу опять потерять тебя… Почему мы не можем пойти вместе?»

«Ты помнишь, что сказала мне Кэт. Со мной и с тобой все будет в порядке, но если нас настигнут они… Ты понимаешь, о чем я. Я сделаю это одна.»

«Не надо глупого геройства! Мы найдем способ привлечь к этому специалистов и разберемся сразу же, когда тот кот придет в себя и расскажет, чем мы можем помочь. Пойми, бросаться с головой в неизвестность – это худшее, что может происходить в мире. Поверь мне.»

Немного помолчав, Летти мягко отстранилась и посмотрела туда, где начиналась завеса Тумана, нерушимая уже много лет.

«Отпусти меня, Ра. Я знаю, что я делаю. Потом уже будет слишком поздно. Я справлюсь.»

Смерив ее взглядом, Софтер вздохнула и сделала шаг назад, позволяя ей пройти. Никогда не узнаешь, что взбредет в голову этой по-фурреночьи наивной, жизнерадостной и от своей смелости и упрямства глупой в решениях фурри. Ее уже не переубедить, хоть разбейся. Так уж она устроена, эта Летиция, чего ты с ней ни делай. Остается только подгадать момент, когда она уже начнет падать вниз, чтобы вовремя протянуть лапу помощи. А с ее-то бесстрашием и упорством… она начнет.

«Как мы узнаем, что тебе нужна помощь?» – окликнула ее в последний раз волчица. – «Как поймем, когда стоит вмешаться в твой личный подвиг?»

Собака отрицательно помотала головой и указала лапой на горизонт, где темнели очертания города, и алел на облаках световой отблеск.

«Поезжайте за котом немедленно. Узнайте как можно больше. Ищите меня только с ним, и не смейте бросить его там. Я справлюсь, » – быстро показала Летти, подтягивая лямки рюкзака и поворачиваясь в пол-оборота к Лесу.

Равенна кивнула и махнула ей на прощание лапой, а затем развернулась и ушла к костру, чтобы сразу отбросить вероятность подчинения желанию броситься следом, вцепиться когтями и добиться или того, чтобы она вернулась, или того, чтобы взяла с собой. Собака поежилась, поплотнее закуталась в кофту и, уже не оглядываясь, направилась прямо к Мраморному Лесу. Сбавив шаг уже совсем рядом с границей Тумана и исполинами-секвойями, она сделала глубокий вдох и шагнула за белую стену. Равенна, все это время наблюдавшая за ней издалека, нервно дернула ушами. Что ждет ее теперь?..

Очарование ночи, обычно заставляющее сердце Летиции таять, осталось далеким для нее в этот раз. Тоненький серебристый месяц, таинственные воздушные замки облаков на небе, где еще не остыли отзвуки последних тоскливо-прекрасных лучей рубинового солнца, миллиарды звезд, изредка освещающие темень бесконечного неба белоснежными хвостами – все это столкнулось теперь с холодной каменной стеной. Скрытый страх, скрытый гнев, скрытая ненависть к тем, на чьей совести теперь состояние того несчастного подростка… Летти не видела ничего вокруг себя, ее ледяной взгляд был устремлен куда-то за черные стволы деревьев. Туман больше не пугал ее. Она ровно шла вперед, безбоязненно прокладывая себе путь в молочной дымке. Вокруг была кромешная темнота, прорезаемая только ярким лучом фонарика, лишь изредка достаточно отчетливо выхватывавшего из тьмы какую-нибудь лесную растительность.

Сперва все выглядело одинаково. Переходя с тропинки на тропинку, Летиция искала среди этой чащи незнамо что…

***

Судя по ощущениям, прошло не меньше трех – трех с половиной часов. По небу уже проползли первые светлые полосы, а окружающий пейзаж все не менялся.

«Уже скоро рассвет… Должно быть, я заблудилась…» – наконец призналась себе Летти. Эта мысль съедала ее уже на протяжении получаса, пока фурри все-таки не приняла ее. Так и должно было, в сущности, произойти, и она это знала, даже если отгоняла все размышления от себя. Такова слепота действий без плана.

Стараясь не запаниковать, фурри остановилась и огляделась. Туман… Наверное, с ее стороны это были вовсе не решительность и смелость… Это была просто глупость, идти в Лес неподготовленной! Она даже не удосужилась узнать, что именно происходит, и что нужно искать, а сразу побежала вперед, стремительно потеряв в гуще событий ориентир и выход. Ну, прекрасно, лучше и не придумаешь! Дримлап села на мшистое бревно и задумалась. Она застряла, и это полностью ее вина. Безрассудство. Однако рассудив, что лучше уж пойти куда-нибудь, чем пойти на корм мошкаре, она вновь поднялась на лапы и побрела дальше. Совсем отчаиваться еще было рано. Если есть дорога, то она куда-нибудь приведет, верно?

Солнце наконец-то взошло, осветив все вокруг какими-то мутными почти не ощущающимися лучами, будто бы собака смотрела на светило из-под толщи воды, хотя холод все-таки перестал ощутимо покусывать, слегка смягчившись до относительной прохлады. От такой безалаберности собаке захотелось на секунду стать кем-то посторонним, чтобы подойти и хлопнуть саму себя по лбу лапой, поставить на место мозги. Хотя, в принципе, получилось довольно смешно… Точнее, могло бы получиться довольно смешно, если бы это не было так грустно. Убегающее стремительно время ни на миг не играло на лапу, особенно теперь, когда оно делалось потраченным зазря: мало ли на свете бедствий, которые могли случиться с теми, кого так стремился спасти тот сиамский кот. Что, если все сейчас там, в Лесу, погибают, а она тут ходит без дела, хотя могла бы уже прибежать на выручку?

«Не смей останавливаться, Летиция,» – сурово сказала себе фурри. – «Давай, иди вперед! Ты должна! К черту усталость! Вперед!»

И тут где-то сбоку раздался подозрительный шорох. Дримлап вздрогнула и остановилась. Что это было? Кусты на той просеке, что была ближе всего от нее, заходили ходуном и затрещали, сбрасывая часть листвы, будто бы кто-то с другой стороны на них напрыгивал, пытаясь сломать как можно больше ветвей. Кто-то шел прямо сюда… Нет, не шел… Кто-то бежал прямо сюда! И бежал так, будто бы бег был последним, что можно было позволить себе в жизни этому «кому-то».

Надо сказать, отчаяние Летти моментально сменилось неподдельной жутью. Вот он, судьбоносный переломный момент! Последующая встреча имеет непредсказуемые последствия и явно в корне изменит всю эту непростую ситуацию в какую-то из сторон. Или Летиция теперь вышла на правильный след и сейчас найдет здесь того, кто тоже пытается убежать… Хотя нет. Если бы это был кто-то, кому нужна помощь, он бы не бегал тут, по самой чаще, а пытался бы найти выход и выбежать на дорогу, следовательно, направился бы к кромке белого дыма: она совсем близко, если найти подходящую тропку. Нет, это не тот, кто терпит бедствие. Несомненно, это преследователь того кота. Кто еще, какой дурак может просто так бегать по Лесу, являющемуся своеобразной «зоной отчуждения»? Сейчас этот кто-то выбежит сюда с каким-нибудь оружием? Что, если он убьет Летти? Будь это даже досадная ошибка… А ведь она так молода! Летиция уже всячески приготовилась упасть в обморок, когда кусты, ведущие на поляну, расступились, пропуская на лужайку две фигуры…