Именно отсюда, удобно расположившись в одном из кресел и рассеянно перелистывая несколько выбранных им книг и журналов, барон наблюдал суматоху, связанную со сборами, а потом и отъездом на прогулку многочисленной компании местной знати. Среди них Грен заметил и принца, и Лолу, и всё графское семейство в полном составе. Поехал даже мальчик – младший сын графа Дийрена.
Барону показалось, что после их отъезда замок как-то вздохнул, успокоился, затих и расслабился.
А вместе с ним расслабился и Грендер. Он впал в состояние тихого созерцательного покоя, когда мысли бегут и перескакивают по собственному желанию. Остаётся только за ними следить и удивляться тому извилистому пути, который они выбирают.
Грен вспоминал своё детство, вспомнил, как отец случайно обнаружил у него способности к воздушной магии, потом его мысли перескочили на годы учёбы в Академии, а потом он вспомнил, как познакомился с Лолой.
Грен хмыкнул про себя. Почему-то Лолу он всегда видел насквозь и никогда не обманывался насчет её образа взбалмошной глупышки. Может, стоило за ней поухаживать? Вот её точно вопросы высокородства беспокоили во вторую очередь. Она бы умудрилась втянуть его в высшее общество, несмотря на то, что все эти многочисленные бароны, маркизы, графы и их жёны оказывали бы ей упорное сопротивление. Но Лола бы, без сомнений, победила бы. Лет через двадцать пять.
– Интересно, а могло у меня что-нибудь сложиться с Териссой, если бы я не свалился ей на голову как жених? – внезапно подумал он. – Жил бы рядом, ухаживал, она привыкала бы ко мне, мы что-то обсуждали бы, гуляли бы, она выражала бы своё настоящее мнение и, возможно, у нас обнаружились бы одинаковые взгляды. Смогла бы она ответить на моё чувство и полюбить меня?
От медленно текущих мыслей его отвлёк какой-то звук, раздавшийся у него за спиной. Похоже, в библиотеке он был уже не один.
Барон повернул голову.
У распахнутого книжного шкафа на верхней ступени стремянки спиной к нему неподвижно стояла девушка и вглядывалась в открытую книгу, которую держала в руках. Грендер не видел её лица, зато он прекрасно видел тёмную косу до пояса, тонкую талию, изящные щиколотки. Ему бросился в глаза хорошо различимый ему снизу край белых кружев нижней юбки, видневшийся из-под подола синего платья.
Незнакомка не шевелилась. Она не замечала его, видимо, была поглощена чтением. Некоторое время он просто любовался её фигуркой и вдруг, в продолжение предыдущих размышлений о своём неудачном любовном опыте, подумал:
– А могла бы эта девушка полюбить меня? Такого как я есть сейчас, сорокалетнего, не то барона, не то простолюдина, мага Серая смерть с жуткой репутацией? Похоже, общее у нас есть: она любит читать, да и магические способности у неё наблюдаются.
Что, если бы мы встречались с ней здесь, разговаривали на разные темы и у нас действительно нашлись бы общие интересы и взгляды? Смогла бы она полюбить меня, а я её?
Пока он размышлял, девушка положила толстый том на ступеньку и потянулась за другим, но не рассчитала усилие. Стремянка наклонилась на бок, и, постепенно наращивая скорость, стала падать.
Грен подскочил вовремя. Девушка упала ему на руки, под ноги ему рядом со страшным грохотом свалилась стремянка, а сверху, прошелестев страницами, шлёпнулась книга.
Грен с любопытством заглянул в лицо незнакомки и невольно поперхнулся от неожиданности. Её лицо почти полностью скрывала тёмно-синяя кружевная маска, открывающая только красиво очерченный розовый рот. Лоб, нос, щёки – всё было скрыто под тёмным кружевом.
– Осторожнее, милая девушка! Стремянка не лучшее место для экспериментов с балансом, – произнёс он, всё ещё держа незнакомку на руках и с некоторым ошеломлением рассматривая свою добычу.
Девушка молчала, сверкая одним карим глазом из прорези маски. Второго почему-то не было видно.
– У неё что, ещё и один глаз? – удивился про себя Грен, а вслух произнёс:
– Позвольте представиться, барон Грендер Доплейль. А как зовут вас, милое дитя? Не помню вас вчера за ужином. Вы хранительница библиотеки в замке?
Это обращение он употребил сознательно, надеясь, что этим подтолкнёт её говорить.
Провокация удалась. Девушка сразу среагировала на произнесённое им «милое дитя». Она мгновенно очнулась от замешательства и шевельнулась у него на руках.
– Отпустите меня, пожалуйста, господин барон, – раздался её мелодичный голос, за которым пряталось тщательно скрываемое негодование.
Грен послушно поставил её на ноги. Она сразу сделала шаг назад и первым делом коснулась лица, проверяя на месте ли маска, а потом почтительно поклонилась.
– Спасибо за своевременную помощь, господин барон. Было бы очень грустно сломать ногу или руку в родной библиотеке. Меня зовут Маруша. Я воспитанница леди Карлейлы. Меня вам не представляли, потому что я не вхожу в семью милорда, – она ещё раз поклонилась и добавила: – Я вообще думала, что все уехали, и никого в библиотеке не встречу.
– Вот видите, как хорошо, что я тут оказался.
Она в первый раз улыбнулась. Маска закрывала только верхнюю часть лица, поэтому как в улыбке слегка изогнулись её розовые губы. Грен увидел превосходно.
Он поднял книгу, которая шлёпнулась сверху на упавшую стремянку.
– Типы магии и области их применения, – прочитал Грен на обложке. – И как вам эта книга? Это написал мой наставник в академии. Вы нашли то, что хотели?
– Нашла, в общем.
– А какие типы магии вас интересуют?
– Конечно мои. Воздушная и водная.
– Если вам нужно помочь и что-то объяснить, с удовольствием помогу. Я воздушный маг с большим опытом.
– Да, я знаю, мне говорили.
По этой фразе Грену стало ясно, что его мрачная репутация этой юной девушке уже известна.
Повисло молчание. Он с любопытством смотрел на неё. Ну что же, да, он маг Серая смерть, что есть, то есть. Эта милая девушка уже это знает и выбор за ней: уходить или остаться. Помогать ей в этом щекотливом для него выборе Грену не хотелось. Пусть сделает его сама.
Однако девушка не убежала сразу, а осталась стоять перед ним, раздумывая. Молчание затягивалось.
Наконец, она решилась: немного присела в полупоклоне и произнесла:
– Я была бы очень благодарна, если бы вы разъяснили мне несколько тем, касающихся магии. Вы ведь не только про воздушную можете рассказать?
– Не только, – улыбнулся Грендер. – Может, мы расположимся вон там у окна в креслах и спокойно обсудим то, что вас волнует?
Девушка согласно кивнула головой.
– Наверное, будет интересоваться лечебной магией, – подумал маг, – усаживая её в соседнее кресло и усаживаясь рядом.
Он вопросительно посмотрел на свою неожиданную собеседницу:
– Итак, что вы хотели узнать, дорогая Маруша?
Девушка удивила его тем, что её интересовала совсем даже не лечебная магия. Она стала расспрашивать его о воздушной, пространственной, о порталах, а потом о том, как могут соединяться разные типы магий.
Её знания соответствовали знаниям студентов первого года обучения магической академии. Невозможно было даже сравнивать их со знаниями мага шестой ступени, которым он являлся. Приходилось искать объяснения её уровня.
Однако потихоньку Грендер увлёкся. Мужчину воодушевил огонь интереса, сверкающий в единственном глазе, видимом ему в прорези маски этой внезапно попавшей в его размеренную жизнь девушки. Он, как мог, старался упростить свои объяснения. Ему захотелось, чтобы юная неопытная магиня поняла всё правильно. Грен старался: искал слова и образы, чтобы доступно донести до неё свою мысль.
Внезапно за спиной у них что-то грохнуло. От неожиданности Маруша подпрыгнула на кресле.
Грендер обернулся.
Его камердинер с грохотом поднял с пола упавшую стремянку и потом обратился к нему:
– Время обеда, господин барон! Куда прикажете подавать?
– Как? Уже обед? – всполошилась его собеседница, подскакивая с кресла. – Спасибо, господин Грендер, за время, которое вы мне уделили. Вы прекрасно объясняете. Мне многое стало гораздо понятнее.
– Вы выяснили все вопросы, которые хотели? – Грену внезапно стало грустно от осознания, что она сейчас исчезнет, и его жизнь вернётся в прежнюю колею. Ему отчаянно захотелось, чтобы завтра он точно также сидел вместе с ней в кресле, и что-то очень нужное объяснял этой девушке в простом синем платье с кружевной маской на лице.
Небо смилостивилось над ним.
– Нет, не все, – виновато пожала плечами она. – В той книге, которая упала, про типы магии меня заинтересовала последняя глава.
– Какая же?
– Глава о родовой магии. Эта глава слишком короткая, в ней почти ничего по существу не описано. Одни общие слова.
– Если хотите, мы можем точно также посидеть после завтрака здесь вместе. Я поделюсь с вами тем, что знаю по этому вопросу.
Наградой ему был взгляд, просиявший из прорезей маски.
– Это было бы очень любезно с вашей стороны, господин барон!
– Тогда до завтра. Утром, здесь же, я буду ждать вас.
Она убежала, неслышно ступая мягкими домашними сандалиями.
Грендер откинулся в кресле и улыбнулся.
Разговаривать с девушкой, у которой, скорее всего, искалечено лицо, было очень легко. Из-за своей явно уродливой внешности она не пыталась ему понравиться простыми женскими приёмчиками и ужимками, которые наводили на него тоску.
В течение нескольких часов увлёкшей его беседы Грен слышал только её голос и видел только жесты маленьких ручек с тонкими запястьями. Маска сыграла свою роль и уберегла его от привычных оценивающих взглядов, выражений страха, презрения или, напротив, женского кокетства и томных взоров в желании понравиться ему, состоятельному влиятельному мужчине.
Может, графиня из-за уродства девушки приютила её и объявила воспитанницей? Головка у этой воспитанницы, как заметил Грен, работала очень хорошо. Девушка чётко формулировала свои вопросы и даже при своём начальном уровне магического образования объяснения мага шестой ступени схватывала быстро.
– Надо бы узнать о Маруше поподробнее у Притена , – подумал барон. – Интересно, какую судьбу ей наметила графиня? Жаль, если всего лишь выгодное графу замужество, где её, без сомнений, затопчет семейство мужа из-за отсутствия красивого лица.
Однако спокойно и подробно расспросить Притена о своей новой знакомой, свалившейся ему на руки в библиотеке, толком не удалось. За ужином было неудобно, а позже нагулявшиеся и уставшие обитатели замка и их гости почти сразу же расползлись по своим покоям. Однако пока друзья после ужина сидели в гостиной и лениво обсуждали прошедший день и прогулку, Грендер успел узнать от Притена основное: что Маруша живёт в замке с младенчества, все в семье её любят, она ровесница и подруга Люжены, у них общие занятия и учителя, и да, бедная девушка скрывает под маской покалеченное лицо. После этого в их разговор вмешалась Лола и утянула жениха в сторону своих покоев.
Грендер задумался. Надо ли сказать Алю о том, что в замке кроме дочери графа есть ещё одна девятнадцатилетняя особа? Да ещё и с искалеченным лицом?
Ладно, это не к спеху, подождёт. Тем более начинать всё равно нужно с поискового заклинания. Зачем гадать да выдумывать? Может, заклинание покажет, что носительница королевской магии живёт вне замка.
Оставшись в одиночестве после ухода Притена, Грендер поднял голову и осмотрел гостиную. Принц один сидел у окна в кресле с высокой спинкой и любовался закатом.
Солнце уже почти прикоснулось к горизонту. Облака, окрашенные во все мыслимые и немыслимые оттенки розового, очень живописно, будто птицы, собрались на краю темнеющего неба, провожая светило на ночь.
Грен пригляделся. Ну конечно! Аль не столько любовался закатом, сколько следил в стекле приоткрытого окна за отражением сидящей у него за спиной Люжены.
Девушка сидела в компании какого-то гостя и вела с ним какой-то философский спор. Разрумянившаяся Люжена горячилась, что-то доказывала, гость улыбался, кивал головой, но, видимо, всё-таки возражал, вызывая поток новых аргументов со стороны девушки.
Барон поднялся и пересел к принцу.
– Любуешься? – спросил он, не уточняя на кого любуется друг. – Как прошла ваша прогулка?
– Да прекрасно прошла. Поездили по красивым местам, побеседовали, развлеклись.
– Удалось ли пообщаться поближе с дочерью графа? Что-то прояснилось?
– Удалось. Ничего не прояснилось. Теперь думаю, когда бы найти время запустить поисковик. Но завтра мы едем в Адинеж посмотреть на градоначальника, продемонстрировать всему городу благоволение короля и позволить ему показать свою преданность нашему дому. А я ведь говорил отцу, что надо ехать инкогнито! Но он упёрся, мол, раз ты уж посещаешь это графство для посещения друга, то изволь поработать на пользу семье!
– Тогда ты едешь в Адинеж, я остаюсь тут, – усмехнулся Грендер. – терпи, происхождение тебя обязывает, а меня нет.
– Да помню я, помню, что ты у нас на этой неделе просто на отдыхе, счастливчик!
– С тобой поедут Лола и Притен. Лола там отвлечёт всё внимание на себя.
– Это точно. Может, всё-таки сегодня запустим поисковое заклинание? Для ясности. Тем более время подходящее.
– А что, Люжена уже не занимает твои мысли? – улыбнулся Грен.
Неожиданно Аль взглянул на друга как-то затравленно и растерянно произнёс:
– Наоборот. Нужно меня как-то от неё отвлекать. Я же вчера так замечательно заснул и выспался. А с утра опять свалился в странное возбуждённое состояние, но уже как-то по-другому.
На этой прогулке я наконец перестал в Люжене искать Мири, а в результате просто увидел, какая она… замечательная красивая девушка.
Грен, я сначала сдерживался, чтобы никто не заметил моего особого к ней расположения, а потом плюнул и стал оказывать ей знаки внимания, как и все окружающие мужчины.
Ты знаешь, мне кажется, я ей тоже понравился. Не как принц, а как… просто мужчина. И… по-настоящему, искренне. Я наблюдал её целый день. Она такая юная и живая. В ней преобладают противоположные магии: огонь и земля, представляешь? В ней нет ничего от Альмиреллы. Люжена совсем другая. Она маленький вулканчик. Ты знаешь, неожиданно… я … рад.
Принц как-то беспомощно и виновато отвёл глаза, и Грендер вдруг понял, что у Аля по сути нет никакого опыта в любовных делах. Все всегда в нём видели принца, представителя королевской семьи, и, соответственно, всю свою жизнь он прожил в этом коконе почтения. Он был воспитан так, чтобы постоянно держать стену между собой и окружающими женщинами, чтобы не попасть в щекотливую ситуацию.
Да уж, опыт посещения домов свиданий для знатных господ вряд ли можно назвать опытом настоящей искренней любви. Наверное, за эти годы кто-то ему искренне нравился. Однако, скорее всего, в его любовные отношения всегда вмешивались корысть и меркантильные интересы со стороны женщин, да и сословные барьеры сыграли свою роль. Принц всегда был лакомым кусочком. Возможно, в нём так никто и не увидел просто мужчину, которого можно полюбить и не думать о последствиях. А, может, и увидел, однако принц и сам не смог разглядеть любящее его сердце в этой дворцовой круговерти.
Видимо, только с сестрой Аль чувствовал себя свободно, доверяясь ей без оглядки, поэтому так упорно и ищет сейчас её, не обращая внимания на недовольство отца.
– Хорошо, давай запустим поисковик сегодня вечером, если ты не устал за день. Заклинание несложное, всё должно получиться, только план замка и карту окрестностей нужно попросить у Притена для привязки к местности,– сказал Грендер, потом помолчал и добавил: – Знаешь, Аль, не напрягайся ты так. Не нужно себя отвлекать от дочери графа. Зачем? Просто получишь удовольствие от общения с девушкой, которая тебе понравилась. Это ведь так замечательно, влюбиться и быть любимым.
Пока Грен произносил эти слова, он вдруг понял, что это говорит и себе тоже. Он сам уже ждёт того замечательного момента, когда завтра будет сидеть и разговаривать с девушкой, которая ему самому понравилась.
– Смешно, – подумал он, – женщины с таким упорством тратят силы на то, чтобы их лица были красивыми и привлекательными для мужчин, а мне понравилась та, у которой лицо скрыто маской и не имеет значения, что под ней.
Даже наоборот, её дефект, скорее всего, убрал его привычные защитные барьеры в общении, сделал его более открытым.
– А могла бы Маруша полюбить меня? – спросил он себя. – Смог бы я полюбить её такую, с её искалеченным лицом?
Пока он думал эту внезапно посетившую его мысль, он уже знал ответ на второй вопрос.
Да, он мог бы её полюбить. Её уродство избавило его от обычного женского кокетства и жеманства, что постоянно отталкивало его в женщинах. Маска на лице уберегла его от вежливого лицедейства уверенных в своей привлекательности женщин.
Мало того, приходилось себе признаться, что, любовь уже затронула его краешек его сердца. Ему оказалось достаточно мелодичного голоса, живого ума и искреннего интереса к тому, что он говорит. Получается, что в его прежней жизни до их встречи, ему настолько не хватало такого простого и искреннего общения, что сейчас он не в силах от него отказаться. Ни форма её носа или глаз, ни цвет её волос или происхождение не играет для него никакого значения.
Грендер вздохнул. Вот так всё просто с его стороны. А что почувствовала она, кроме благодарности за хорошую лекцию?
Глава 16
Сама не понимаю, что меня заставило поддаться на предложение господина Грендера Доплейля, мага Серая смерть обсудить некоторые неясные для меня аспекты воздушной магии.
В народе Серой смертью пугали детей. Ну как же, магический палач! Страшное неизвестное зло!
Раньше я и сама его представляла гигантским мужчиной с чёрной бородой и длинными тёмными развевающимися по ветру волосами, который в момент казни машет руками как мельница, громовым голосом творит заклинания и, жутко хохоча, наслаждается своей магической силой, создавая серый смерч, уничтожающий приговорённых прямо на помосте.
В действительности оказалось, что в его облике не было ничего зловещего. Обыкновенный мужчина среднего роста и сухощавого телосложения с низким спокойным голосом. Это барона я видела вчера в столовой рядом с невестой Притена, а седая прядь у него на виске, про которую мне рассказала Люжена, вообще исключала какую либо ошибку. Так что я позорно свалилась со стремянки прямо на руки именно ему, в этом не было никаких сомнений. Да, это тот самый барон Грендер, маг Серая смерть.
В первую минуту, близко увидев его лицо, я напряглась, тем более уловила его несуразное по отношению к девушке в маске, закрывающей лицо, обращение «милая». Бран всё-таки своими вечными шуточками натренировал меня слышать почти незаметные насмешки.
Однако, мужчина, предлагая мне помощь, совсем не походил на злодея и какими-то грустными глазами смотрел на меня так внимательно, как на меня ещё никто из мужчин не смотрел. Многочисленные обитатели нашего замка видели во мне или ребёнка, или прислугу, или, напротив, одну из хозяйских родственниц, разговаривая уважительно и с опаской.
Притен глядел как на младшую сестрёнку, Бран с постоянной лёгкой насмешкой, граф со снисходительной нежностью, а молодые люди, приезжавшие в замок с визитом к Люжене, даже беседуя со мной, смотрели сквозь меня.
Наверное, я сделала шаг навстречу и попросила барона помочь разобраться в воздушной магии, потому что почувствовала, что барон Грендер Доплейль первый увидел во мне именно меня настоящую, минуя статус и симпатичную внешность, которой сейчас у меня просто нет.
Уже потом, усаживаясь рядом с ним в любимое кресло графа у окна, я додумалась, что можно расспросить барона и об остановке мира. Наверняка маг Серая смерть, который разбирается в сложных магических вопросах куда больше меня, знает об этой способности.
Да и о королевской семье он может знать больше, чем написано в официальном бюллетене за этот год. Именно за ним я тянулась, когда не устояла стремянка.
Слава небесам, я не ошиблась. Господин Грендер оказался прекрасным учителем и собеседником. Он объяснял мне сложные для меня темы простыми словами. Его внимательный взгляд, красивый уверенный голос и спокойные интонации подталкивали меня спрашивать и спрашивать. Я увлеклась: стала задавать вопрос за вопросом. Мне показалось, что вот так быстро и легко можно разобраться во всём непонятном, что накопилось и не давалось мне за несколько лет занятий воздушной магией. Рядом с ним магия стала казаться мне не тяжеловесным и неподъёмным, как раньше, а чем-то красивым, волшебным и вполне доступным. Это было настоящее чудо!
Он смотрел на меня, рассказывал и постепенно начал улыбаться. Это была совсем другая улыбка, более открытая, более радостная, без примеси печали. Внезапно я поняла, что хоть барон старше меня, однако по возрасту совсем молодой, такой же как Притен, хотя у него есть седая прядь. Интересно, что он пережил, если у него появились седые волосы?
Мне показалось, что он смотрел на меня как на человека, с которым интересно беседовать. Ему было всё равно, что у меня закрыто маской лицо. Скорее всего, он решил, что лицо у меня изуродовано давно, и я привыкла носить эту маску постоянно.
Ему было важно не моё лицо, а мои мысли, рассуждения, что я говорю и что думаю, интересен ход моих размышлений. Он придумывал слова и образы, специально для меня, чтобы мне было понятнее.
Это было так приятно.
Несколько часов пробежали, как несколько минут. Только когда явился его камердинер и сообщил, что уже время обеда, я пришла в себя и осознала, что так ничего и не узнала ни про магию остановки мира, ни про его высочество принца Алькоридежа.
Когда господин Грендер предложил встретиться завтра и продолжить нашу беседу здесь в библиотеке, я обрадовалась.
Да что там лукавить, была в полном восторге, хотя и постаралась его скрыть. Очень хотелось верить, что ему понравилось разговаривать со мной.
Когда я вернулась в свои покои, то потрясённо рухнула в кресло. До меня только что в полной мере дошло, с кем я в таком восторге беседовала несколько часов, забыв обо всём. С главным магом-палачом королевства! Человеком, именем которого пугают детей! Простолюдином, который стал бароном благодаря заслугам перед королём, и нет сомнений, что это за заслуги!
Стоп! А что это за заслуги? Что я вообще кроме слухов знаю о бароне? Не могу поверить, что этот немного печальный человек, беседуя с которым я не замечала пролетающих часов, жесток и кровожаден.
Не могу поверить, чтобы я так ошибалась!
Но как узнать о нём поподробнее? Спросить Притена? Его невесту? Ответят ли они? Как-то спровоцировать их и подслушать, что будут говорить?
Я хмыкнула. Быстро же мои новые способности сделали из меня какую-то потенциальную шпионку. Скоро ведь и к шпионским реальным действиям перейду. Интересно, та девушка, сестра Кори, магические способности и память о последних минутах которой проснулись во мне, она добывала сведения тайно с помощью своей особенной магии?
Внезапно, я осознала, что встреча с бароном Доплейлем и эта долгая беседа с ним в библиотеке полностью изменили моё мироощущение.
За эти часы я стала другой, намного более уверенной в себе. Куда-то пропали мои страхи и скованность. Я почувствовала себя свободной и перестала стесняться того, что приходится носить маску. Да, неудобно, но это не стыдно и временно!
Беспокойство по поводу отсутствия Бранжена ушло куда-то на задний план. Я будто бы очнулась от морока. Не приходит, значит, занят более важными делами, как и раньше. Да до нашего совместного приключения только бы радовалась его отсутствию, и что он не теребит меня своими язвительными замечаниями! А тут вдруг почему-то распереживалась. Тем более, я прекрасно знаю, где он сейчас – на прогулке со всем семейством.
А Лемма в его постели по ночам… Что Лемма? Она была и раньше, только я не знала, что это именно она. Теперь знаю. Но по сути ничего ведь не изменилось.
Да уж, какая неожиданная и плодотворная встреча у меня произошла с утра. Много вопросов, много ответов и опять вопросы, но уже совсем другие.
Теперь нужно разобраться не только в том, почему мне принц кажется хорошо знакомым, но и за что получил свой титул барон Доплейль.
Начну-ка я с простого – спрошу Притена, а уж дальше решу, что делать.
Однако расспросить Притена не удалось.
Вечером я пошла к его покоям, в надежде застать его там, однако увидела молодого графа с невестой ещё издали, не доходя до них. Они неспешно шли по коридору, одна стена которого была украшена картинами, по которым можно было проследить историю рода. Прит что-то увлечённо рассказывал невесте, указывая на эти изображения рукой.
Я совсем было собралась подойти к ним поближе, когда эта парочка, не замечая меня, вдруг остановилась у одной из картин и начала страстно целоваться.
Неловкая ситуация! Оставалось только юркнуть в ближайшую нишу. Мешать я им не хотела и совершенно не понимала, как себя вести.
Они оторвались друг от друга и пошли дальше по направлению к своим покоям, а когда приблизились, я услышала, как графиня Берелолла произнесла:
– Тебе не кажется, что наши друзья темнят насчёт девушки, которую ищут у тебя в графстве по исключительно по деловым соображениям?
– А что не так?
– Уж не знаю, что у них там за деловые соображения, но у них у обоих сегодня эмоции в розовом свете.
– Что это значит?
– Конечно, эмоции не имеют ни цвета, ни запаха, это только образ, попытка передать то, что я чувствую. Это значит, что от них обоих веет влюблённостью, любовным интересом.
Я навострила уши.
– Подчеркну, от обоих: и от одного, и от другого, – продолжила графиня, уже почти поравнявшись с нишей, где затаилась я. – Они что, уже нашли здесь эту девушку и дружно в неё одновременно влюбились? Нет, я понимаю, с принцем всё было ясно на прогулке, он млел от твоей сестры, а вот наш непробиваемый Грен…дер?
На последнем слове она резко повернулась к моему временному убежищу и сделала движение, чтобы откинуть скрывающую меня ткань драпировки и заглянуть внутрь!
О небеса! Если она чувствует эмоции, то и мои для неё сейчас как яркий фонарь в нише, где никого не должно быть! Она сейчас меня увидит! Будто я специально подслушиваю! Какой позор!
Я среагировала мгновенно. Выдохнула, и по моему приказу мир остановился и позволил мне выскочить из своего убежища незамеченной, проскользнуть мимо застывших фигур Притена и его невесты и укрыться за мраморной статуей в следующей нише подальше.
Всё, можно отпускать.
Время снова побежало вперёд, и мир вокруг меня ожил. Графиня Берелолла, видимо, сделала тот самый последний шаг и осмотрела нишу, где я только что была.
– Странно… – услышала я её удивлённый возглас. – Могу поклясться, что только что отсюда фонило острым интересом и через мгновение его будто щелчком выключило. Будто кто-то только что был здесь и растворился в воздухе. В первый раз такое ощущаю…
Я осторожно выглянула.
Притен повёл свою невесту, бурно выражающую недоумение, дальше по коридору. Он ей что-то ласково говорил на ушко, обнимая за талию.
Уф, какое счастье, я избежала такого позорища! Что за репутация у меня была бы в замке, после того как меня застали бы за подслушиванием!
Я сидела в полумраке за статуей, пытаясь выровнять колотившееся в груди сердце.
Да, Притен говорил, что его невеста чувствует чужие эмоции, но чтобы вот так, видеть всех как на ладони?! Надо иметь это ввиду.
Через некоторое время я пришла в себя и начала соображать.
Что там графиня Берелолла говорила насчёт принца, что «млеет от твоей сестры»?
Это что, принц влюбился в Люжену? Вот это поворот! Совсем как в романе!
Однако бежать к Люжене и осчастливливать её такими потрясающими новостями всё же не хотелось. Да и что я могла сказать? Откуда знаю о чувствах принца к ней? На прогулке меня не было, на ужине тоже. Ах, невеста Притена в коридоре обмолвилась, когда я их подслушивала? Очень мило.
Если честно, также совершенно не хотелось ни рассказывать, ни слушать от Люжены восторженный бред про её замечательного «принца на белом коне» с описанием каждого его шага на прогулке. Ой, принц сказал это… Ой, принц так посмотрел… Принц думает то, принц считает сё… Это скучновато. Интереснее даже, какой масти у него была лошадь на прогулке! У нас конюх шутник ещё тот. Мог для полноты картины и белого жеребца специально вывести принцу.
Я ещё не успела выйти из ниши, когда вдруг до меня наконец полностью дошла фраза, сказанная невестой Притена: от обоих веет влюблённостью. Обоих! Она что, говорила и о бароне тоже?
От удивления я снова присела на постамент статуи.
А в кого тогда влюбился барон? Неужели как Бранжен, приглядел какую-то девушку из прислуги? Что, такие постельные отношения тоже можно рассматривать как влюблённость? Почему-то стало грустно. Не хотелось в это верить.
Надо остыть и не выдумывать. Вот ещё поговорю с господином Грендером завтра, задам свои вопросы, разберусь, что к чему. Почему бы не спросить у него напрямую, за какие заслуги ему пожаловано баронство? Даже если он уйдёт от ответа, по его реакции многое можно будет понять.
Я совсем было уже собралась выйти из своего убежища, как снова услышала шаги, осторожно выглянула из-за статуи и сразу же шарахнулась назад. По коридору шли главные герои моих размышлений, принц Алькоридеж и барон Грендер! Я присела и скорчилась, спрятавшись за постамент. Как удачно, что на мне тёмное платье!
Куда это они, интересно, так деловито и целенаправленно направляются? Я прислушалась. Судя по разговору, они шли к Притену и сейчас беседовали о тонкостях произношения какого-то поискового заклинания.
Когда они скрылись из вида, я задумалась. Здравый смысл говорил мне, что надо просто пойти в мои комнаты, но любопытство не дремало и толкало меня пойти за ними. Где находятся покои наследника, мне было прекрасно известно.
Я выглянула из-за угла. Маги пробыли у Притена буквально пару минут, потом вышли и направились дальше, сопровождаемые его камердинером, шедшего рядом с ними с какими-то бумажными рулонами в руках.
Да, да, да! Мне сотню раз говорили, что не стоит приличной девушке совать свой нос в дела мужчин. Да я и сама порой повторяла это Люжене, но… но было очень интересно, что именно затеяли эти двое «с эмоциями в розовом цвете».
В общем, я стала следить за ними дальше.
Они направились в угловую башню и поднялись наверх по широкой круговой каменной лестнице, которая прилегала к стене.
Всё понятно, мужчины шли в алтарную комнату, где находился ритуальный стол. Там обычно проводились магические действия общего порядка.
Я бывала в этом помещении и раньше. Его, скорее, можно было назвать алтарным залом. Несколько колонн, подпиравших высокие своды, ночью уходящие в темноту, небольшие витражные окна под потолком, каменный круг алтаря у западной стены с выбитыми на нём в строго установленном порядке магическими символами, а над ним витраж, то же с символами.