Вендская Русь

– Я новый ладейный старшина, – представился Светослав. – Рожнег уехал на похороны тестя и велел тебе все мне тут объяснить.

– Чего говорить, мы нездешние, поэтому и живем в этом сарае, – произнес зло Протша. – Вагуй, зажги лучину, пусть старшина лучше рассмотрит наш свинарник.

– А прибраться здесь не пробовали? – раздраженно полюбопытствовал бывший десятник витязей.

– Зачем? Давай лучше отправим Телена за вином и отметим твое назначение, – предложил Вагуй, спустившись с нар.

– Праздновать будем, когда наведем здесь порядок, – пообещал, еле сдерживая негодование, Светослав. – Тут можно где-нибудь раздобыть свежую солому и ткань для матрасов?

– Здесь можно найти все, были бы деньги! – признался сердито кормщик. – Но даже мне за охрану ладьи и ее снаряжения выдается только три куны в месяц, которых едва хватает, чтобы не умереть с голода. Вагуй же, как мой помощник, получает всего полторы куны, а Телен вообще должен жить тут на своих харчах.

– Деньги я дам, ваша задача – навести здесь порядок. В долг они тебе поверят? – обратился юноша к Протше.

– До завтрашнего вечера одолжить точно смогу, – заявил тот уверенно.

– Тогда действуй! А я пойду к сотнику продам коня, все равно он мне будет теперь не нужен.

Такое решение юноша принял, как только увидел, где ему предстояло жить. Без денег привести помещение в порядок было невозможно, а начинать службу с требований к начальству ему не хотелось. К тому же он вспомнил, что на самом деле все варяги на зиму обычно расходятся по домам. Так что Светославу надо было еще на что-то жить до весны, когда начнут выплачивать жалованье.

Глава восьмая

В начале зимы Мстивой приехал в Миллин, который в то время являлся столицей союза вендских городов. Именно отсюда контролировалась вся торговля в Балтийском⁴⁹ море и уходили основные караваны в Хазарию и Константинополь.

Города в устье Одра уже давно находились под властью русов. Последнюю попытку их отвоевать сделал лет сорок назад велетский князь Люб. Но русам, или, как их еще называли, восточным ободритам, удалось разгромить велетов, причем в одном из сражений погиб сам Люб. После этого все земли в низовьях Одра отошли к руским великим князьям.

Когда отец Мстивоя Радегаст стал князем русов и вендов, ему пришлось не только подтвердить особые права Миллина, но и распространить их на другие города, входившие в торговый союз. А чтобы надежнее контролировать свободолюбивых и заносчивых жителей их главного города, он построил на одном из соседних с ним островов крепость и разместил там дружину.

– Рад видеть тебя, князь, в добром здравии, – приветствовал Мстивоя встретивший его в воротах крепости наместник Домослав.

Входившие в торговый союз города обладали правом невмешательства во внутренние дела местных общин. Власть князя в них ограничивалась сбором податей и других денежных платежей, чем в основном и занимался назначаемый государем наместник.

– И ты, смотрю, выглядишь молодцом, – пошутил князь, обнимая седого воина – соратника отца. – Как твои ноги?

– А-а!.. Иногда так прихватит, что с постели не встать, – махнув в отчаянии рукой, пожаловался старик. – Чувствую, пора на покой. Надоели мне эти торгаши и их посадники.

Мстивой тоже недолюбливал кичливую городскую знать, захватившую в свои руки почти всю торговлю по берегам Балтийского моря. У них были собственные варяжские дружины и торговые поселения, с чем князю приходилось считаться. Дело в том, что без их поддержки ему было бы трудно контролировать торговые пути и не допускать туда данов и становившихся все независимее свеонов⁵⁰.

– Не стоит так горячиться, – попытался успокоить Домослава князь.

– А что делать? Я уже этих посадников видеть не могу. Подсовывают какие-то гроши за сбор валежника и сухостоя в твоих лесах. А ругаться с ними каждый раз у меня просто не хватает сил.

– Хорошо, я поговорю с посадником Миллина Велемудром, – пообещал Мстивой. – Установим какую-то единую оценку. Скажем, от числа жителей…

– И что это даст? – возразил ему сразу наместник. – Вон позавчера тот же Велемудр захотел уменьшить на четверть плату за вылов рыбы. В прошлом году вроде бы все обговорили, определили границы участков. И что? Какое нам дело, что их рыбаки проваляли дурака.

– С этим тоже разберемся, – заверил старика князь. – А как там с основными податями?

– Все в порядке, собрали даже немного больше, чем в прошлом году, – доложил наместник. – Да что я тебя тут в воротах держу. Пойдем в терем, поешь, отдохнешь с дороги, а потом я все тебе подробно обскажу.

Поднимаясь по ступенькам высокого крыльца вслед за Домославом, князь вдруг подумал, что наместник на самом деле уже стар и ему тяжело исполнять возложенные на него обязанности. Вот только кем заменить соратника отца на таком важном посту, Мстивой не знал.

«Может, назначить Радмира, – рассуждал он за едой. – Правда, тот слишком молод для такой должности. Зато не местный и вряд ли будет представлять опасность, пока не обживется».

После обильного обеда князь пару часов поспал, а когда проснулся, ему доложили о приходе Велемудра. Несмотря на нелюбовь к горожанам, посадника Миллина, оправдывавшего свое имя, Мстивой уважал, тем более что тот возглавлял не только союз городов, но и купеческое товарищество. Поэтому великий князь его сразу принял.

Вошедший в покои высокий сухощавый мужчина с полуседой рыжей бородой низко поклонился князю и сразу пожаловался на разбой на Днепре, от которого пострадали многие купцы. Мстивой уже слышал о набеге сиверов⁵¹ на окрестности городка Самвита⁵², но о торговцах ему ничего не сообщали.

– Естественно, так как на караван напали выше по Днепру, – пояснил Велемудр. – Но случилось это в землях куявов и ответственность за его разграбление лежит на подвластном тебе князе Дире.

Первые поселенцы из руских земель появились на Днепре с началом торговли русов с Ромейской империей. Позже, лет тридцать назад, туда переселились часть куявов⁵³, бежавших от глопян. С помощью русов их князю Самвиту и его сыну Диру удалось закрепиться на новом месте.

– Он и сам серьезно пострадал от этого набега, – заметил Мстивой. – Виноваты во всем сиверы. Если только это не кто-то другой.

– Все окрестные племена платят дань хазарскому кагану – значит, тот и должен возмещать убытки, – поддержал его обвинения глава купеческого товарищества.

– А большой ущерб? – поинтересовался князь.

– Четыре десятка убитых и половину судов разграбили, – уточнил Велемудр. – Убытки почти на пять сотен гривен⁵⁴.

– Твоим купцам не позавидуешь, – посочувствовал задумчиво Мстивой. – Ну и что ты от меня хочешь?

– Мы решили, что должны потребовать от хазарского кагана покрытия убытков.

– Ты же знаешь, что добиться от него какого-либо возмещения нереально. Самое большее, на что можно рассчитывать, – он разрешит нам самим поквитаться с разбойниками. Но у Дира слишком малочисленная дружина.

– Если понадобится, воинов ему в помощь найдем, не в этом дело, – пообещал уверенно Велемудр. – Главное, что сиверы и их соседи, узнав о таком решении кагана, остерегутся от новых набегов. А мы после его отказа можем попытаться добиться от хазар каких-нибудь уступок. Лично наших купцов прежде всего интересует запрет булгарскому правителю взимать десятину с товаров, которые мы везем в Итиль, и свободный проход в Хазарское море.

Мстивой еще раз отметил, что посадник на самом деле оправдывает свое имя. На проход в море ему было наплевать, а вот десятина, собираемая на Волге булгарами с транзитных товаров, явно сказывалась на доходах от его торговли в Итиле.

– Я подумаю, кого отправить в Хазарию, а ты подготовь вопросы, которые ему предстоит решать, – велел князь. – Кстати, на тебя тут опять жаловался Домослав.

– Я ведь тоже постоянно жалуюсь на разбои гаутских дружин, – напомнил посадник Миллина с улыбкой. – А они все не прекращаются.

Купцы товарищества, следовавшие в Хазарию или Константинополь, обычно покупали рабов, что не так восстанавливало против них местное население. Другое дело разорение селений для захвата живого товара. Такие действия приводили к ответным нападениям или к перекрытию пути, как случилось на Двине, когда зелоны⁵⁵ перестали пропускать по ней купеческие караваны.

– Хорошо, я еще раз переговорю с их князем, – дал слово Мстивой. – А как по поводу жалоб наместника?

– Можно сразу разрешить все наши споры, во всяком случае по городам, стоящим на Цвине, – неожиданно заявил Велемудр. – Передай нам земли по обоим берегам протоки, а мы обещаем увеличить на четверть подати в твою казну.

Предложение посадника Миллина показалось князю заманчивым, но прежде чем дать ответ, он решил посоветоваться с наместником. А Велемудр, заметив, что Мстивой сомневается, посулил, что города на Цвине возьмут на себя охрану протоки и ближайшего к ней побережья моря.

– Мне надо подумать, – твердо сказал князь, выдержав натиск обещаний главы союза торговых городов. – Ты бы лучше так наседал на своих посадников. А то мне уже надоело оправдываться перед Богомилом за их пренебрежение к святилищу Световита. Вопрос ведь выеденного яйца не стоит.

– На первой же нашей встрече передам им твое недовольство, – произнес как можно спокойнее Велемудр, почувствовав раздражение князя, вызванное неприятными воспоминаниями. – Ты надолго у нас задержишься?

– Думаю, еще на два-три дня. Заходи завтра с утра, и мы более подробно обсудим твое предложение.

Главной причиной, побудившей Мстивоя отложить разговор, были границы передаваемых земель. Князь боялся, что хитрые торгаши его обдурят, поэтому решил все прежде обсудить с Домославом.

– С окрестностей городов мы собираем совсем небольшие деньги, – успокоил его наместник. – Много ли возьмешь за выпас скота или тот же сбор валежника? Вот только вырубку леса следует им как-то ограничить.

– А что думаешь насчет передачи горожанам охраны протоки? Ведь мы лишимся въездных сборов.

– Зато сможешь вдвое, а то и втрое сократить здешнюю твою дружину, – заверил его Домослав. – Так что то на то и выйдет. Тем более что нам уже давно пора усилить охрану побережья из-за угрозы нападений морских разбойников. Вот и пусть теперь горожане делают это за свой счет.

– Значит, ты считаешь, мне следует принять его предложение? – уточнил Мстивой, все еще сомневаясь. У него появились подозрения, что, давая такие советы, наместник просто хочет облегчить себе жизнь.

– Да!.. И передать все земли, какие он попросит, – подтвердил тот. – Но потребовать увеличения податей с городов на половину или хотя бы на треть.

«Похоже, Домослав кое-чему научился у так не любимых им торгашей, – подумал весело князь. – Увеличив подати на половину, мы уже на следующий год сможем возместить большую часть затрат на прошлогоднюю помощь королю ободритов».

Глава девятая

С помощью денег Светослава и общих усилий его новых товарищей дом через несколько дней полностью преобразился. Затем ладейный старшина установил ежедневные дежурства, причем и сам не чурался грязной работы, считая, что все здесь равны, пока не в походе.

Вернувшемуся с похорон Рожнегу пришлись по душе начатые подчиненным преобразования. Одобрил он и предложение Светослава о военных занятиях с товарищами.

– Пару старых мечей я найду, – пообещал пятидесятник. – Только смотри, чтобы люди не покалечились. И главное, никакого принуждения. Дело это добровольное.

Варяги только в походах беспрекословно выполняли приказы, здесь же они были свободны в принятии решений. Исключение составляли кормщики, которые отвечали за сохранность ладей и снаряжения. Им приходилось постоянно осматривать вытащенное на берег судно и при необходимости заниматься мелким ремонтом.

Светослав ближе всего сошелся с кормщиком, который был всего лет на пять его старше. Они часто вместе ходили к ладье, и юноша многое узнал о ее устройстве и особенностях управления судном. Протша рассказал ему и о своем прежнем начальнике, который был ранен в последнем плавании и решил на следующий год остаться дома.

А вот о себе кормщик говорил неохотно. Уйдя из родных мест на Волхове, он вначале работал на волоках, став потом варягом благодаря меткой стрельбе из лука. А в прошлом году, когда убили кормщика, Протша занял его место. Несмотря на молодость, он уже дважды плавал в Хазарию и рассказал о ней много интересного.

Сегодня Рожнег сообщил, что весной они опять туда отправятся. Плавание предстояло тяжелое и длительное, поэтому он приказал всем кормщикам внимательно осмотреть ладьи и особенно их обшивку. Вскоре должны были приехать мастера, которые заменят ненадежные доски.

– А что, дорогой этого нельзя будет сделать? – поинтересовался Светослав, когда узнал о распоряжении пятидесятника.

– Конечно, можно, мы берем с собой инструмент и запасные доски, но тогда всему каравану придется нас дожидаться, – пояснил Протша. – А плыть в одиночку опасно. С другой стороны, проводить в дороге вторую зиму тоже никому не хочется.

– И такое бывало?

– Мне не приходилось. Обычно дорога в Хазарию занимает два лета. Но слышал, что зимовки иногда случаются. Главное в таких случаях – добраться до земель булгар или мери⁵⁶, где безопаснее и проще добывать пропитание.

– А мне раз пришлось зазимовать только чуть севернее, на Белом озере, – вмешался в их разговор лежащий на нарах Вагуй. – Охота там знатная, а с хлебом туго.

– Ты бы лучше сходил в лес за дровами – сегодня твоя очередь, – велел своему помощнику кормщик. – А то валяешься целый день, только бока отлеживаешь.

– Дрова Телен обещал принести, – возразил тот. – За ним должок. А вот и он, легок на помине. Где дрова?

– Сложил в дровяник, пусть обветрятся и хоть немного подсохнут, – угрюмо ответил пришедший, снимая мокрый плащ. – Один сырняк в лесу.

– Я же предлагал сразу заготовить на всю зиму, а не ходить каждый день в лес, – припомнил обиженно Протша.

– Давайте в ближайший погожий день так и сделаем, – поддержал кормщика Светослав. – А то топим сырыми дровами, от которых один дым.

– А тебя, старшина, хотел видеть сотник, – сообщил Телен, развешивая рядом с печкой свой плащ. – Рожнег велел передать.

Приглашение Драгана обрадовало юношу, у которого уже осталось совсем мало денег в связи с непредвиденными расходами. Светослав надеялся, что сотник наконец-то получил обещанную Яромиром плату за коня.

Так оно и вышло. Но, передав присланные от княжеского воеводы деньги, сотник усадил юношу за стол, где отмечали рождение его сына после трех предыдущих дочерей. Там собрались почти все варяжские сотники и пятидесятники, и только Светослав был единственным среди них ладейным старшиной.

– Прошу знакомиться – Светослав, воспитанник воеводы витязей Световита Ратибора, а теперь наш соратник, – похвастался перед собравшимися в его доме сослуживцами Драган. – Налейте ему вина.

А когда кубок оказался в руках юноши, он попросил нового гостя произнести тост. Светославу еще не приходилось участвовать в подобных застольях, и он немного растерялся, что все заметили.

– Смелее, витязь! – весело выкрикнул сотник Аскольд. – Или тебя учили только восхвалять своего бога?

– Световит не только мой, он наш бог, – осадил весельчака юноша. – И пусть его благосклонность и помощь всегда сопровождают новорожденного.

– Выпьем за это! – поддержал подчиненного уже изрядно захмелевший Рожнег.

Когда все выпили, Светослав бросил беглый взгляд на Аскольда и по выражению лица сотника понял, что тот явно раздражен его нравоучением. Юноша уже слышал о вспыльчивом характере Аскольда и посчитал, что только уважение к хозяину сдерживает драчуна и забияку.

Он не ошибся, услышав минут через десять нелестный отзыв из его уст о витязях Световита. Говорил Аскольд об этом соседу – пожилому пятидесятнику, но так громко, чтобы его слова мог услышать и Светослав.

– Я три года прослужил простым варягом, прежде чем стал старшиной, – жаловался сотник соседу. – А чем он лучше меня?

– Светослав был десятником и уже командовал ладьей в набеге на данов, – попытался защитить юношу Драган, понимая, что Аскольд намеревается затеять ссору с самыми непредсказуемыми последствиями.

– А почему только десятником? Прослужив несколько лет с тамошними балбесами из знати, можно было стать уже пятидесятником. Ума, что ли, не хватило?

– Рылом не вышел, – улыбнувшись, признался юноша, посчитав его слова завуалированным оскорблением. – Ведь мой отец – простой горожанин.

– Значит, тебя из-за этого поперли?

– Нет. Просто надо было проучить одного негодяя, а так как поединки между воинами Световита запрещены, пришлось вначале уйти из дружины.

– И как, проучил? – спросил Аскольд уже с явным интересом – юноша как-то неожиданно стал ему нравиться.

– К сожалению, он не явился на поединок.

– Вот скотина!.. – выругался Драган. – И что, он продолжил службу?

– Думаю, уже нет, – предположил Светослав. – Ведь нигде не любят пустобрехов, хвастунов и трусов.

При этом юноша с вызовом посмотрел на Аскольда.

– Похоже, у нас завелся еще один любитель подраться, – признался весело сотник, правильно оценив его взгляд. – Давай проверим, чему вас там учат в дружине Световита.

– Только в кольчугах и тупыми мечами, – потребовал хозяин, понимая, что поединка между ними не избежать.

– Меня только смущает, что Аскольд выпил намного больше меня… – заметил Светослав.

– Это тебе не поможет, – заверил его сотник, не дав договорить. – А если у кого-то возникнут подобные упреки, можешь отправлять их смело ко мне. Ну что, пойдем во двор?!

После чего все собравшиеся шумно направились к выходу. Поединки среди варягов были не редкостью, но сегодня в нем участвовал один из витязей Световита, которые считались лучшими мечниками в княжестве русов и вендов.

Надев кольчугу и взяв в руки меч, Светослав даже удивился своему хладнокровию. Правда, выпитое противником вино и возраст давали юноше некоторое преимущество, но все-таки ему предстояло драться с опытным бойцом. Стать варяжским сотником к тридцати годам не каждому дано.

– Правила знаете? – поинтересовался для порядка Драган. – По голове и ногам не бить, это дружеский поединок. Начинайте!

Как и предполагал Светослав, сотник решил сразу ошеломить его и вынудить защищаться. Но яростный натиск Аскольда не увенчался успехом: грамотно защищаясь, старшина переходил в атаку, и пару раз его меч даже задевал кольчугу противника.

Почувствовав, что сотник подустал и позволил себе расслабиться после отбитой атаки, юноша двумя резкими ударами выбил у него из рук меч.

– Как это? – растерянно спросил Аскольд, бросая удивленные взгляды то на лежащий в стороне меч, то на свою руку.

– Поединок завершен, – поспешил объявить радостно Драган, довольный не только закончившимся без увечий боем, но и тем, что заполучил под свое начало такого бойца.

– Ты должен меня этому научить, – потребовал Аскольд, пожимая юноше руку. – А сейчас предлагаю всем выпить за нашего нового товарища, настоящего витязя Световита!..

Глава десятая

У Мстивоя как-то сразу потеплело на душе, когда припорошенная снегом дорога, по которой он ехал с дружинниками, повернула налево и князь увидел знакомые очертания Велегарда, древней столицы Русии.

Ее история началась с появления переселенцев с острова ругов⁵⁷, которых жившие здесь восточные ободриты называли рузами. Позже одному из сыновей Радегаста⁵⁸, князю Гардарики Радбору⁵⁹, удалось объединить местные племена и остановить натиск велетов.

Тогда ничего не предвещало, что вскоре русы распространят свое влияние почти на все побережье Балтийского моря. Но случилось так, что к Радбору обратилась вдова конунга данов Хрерика Метателя Колец с просьбой предоставить ей убежище. Князь не смог отказать красивой женщине, и вскоре Ауд Богатая стала его женой.

Женитьба дочери и князя Гардарики очень не понравилась ее отцу Ивару Широкие Объятья. После отказа вернуть беглянку он попытался силой добиться расторжения брака, но погиб в одном из походов против нового зятя.

От Хрерика у Ауд был сын Харальд, а от Радбора – Рандвер. Когда братья подросли, они отвоевали не только родовые владения Харальда, но и земли деда, причем одному из сыновей Рандвера, Сигурду, досталась Свеония. Однако вскоре между племянником и дядей разгорелась война, и вышедший победителем в Бравальской битве Сигурд стал королем Дании.

К сожалению, то величие Русии осталось в прошлом. Еще при Сигурде многие конунги данов перестали посылать дары руским князьям, а с приходом к власти в Велегарде новой династии и конунги гаутов и свеонов последовали их примеру. Хотя родственные узы и военные силы южного соседа вынуждали всех считаться с интересами владык Гардарики.

У ворот княжеской крепости Мстивоя встретил тиун Руальд, сразу доложивший хозяину о болезни княжны. Сестра ободритского короля Табемысла, на которой он был женат, в последние годы часто хворала, особенно плохо перенося холодные и ветреные зимы.

– А что говорит лекарь? – спросил встревоженный князь, слезая с лошади.

– Что ее опять где-то продуло.

– Всеслава в своих покоях? – уточнил Мстивой и, получив утвердительный ответ, поспешил к ней.

Женив сына на Всеславе, внучке руского князя Гостомысла, Радегаст стал основным претендентом на престол двоюродного брата, у которого не было сыновей. Случилось это после отказа отца Всеславы Цедрага⁶⁰ в его пользу от своих прав на княжество русов и вендов, как оно тогда уже называлось.

В то время королю ободритов Цедрагу было не до борьбы за власть у русов. Будучи вассалом императора Людовика Благочестивого, он прекрасно понимал, что после развала франкской империи, к чему шло дело, ему понадобится надежный тыл.

Так отец Мстивоя Радегаст стал великим князем русов и вендов, а после его смерти власть перешла к сыну, который благодаря женитьбе на Всеславе мог притязать и на ободритское королевство. Но там пока правил младший брат⁶¹ жены Табемысл.

Не увидев в спальне Всеславы лекаря, князь приказал его срочно разыскать.

– Ну как ты, любимая? – склонился он над постелью супруги.

– Сегодня уже лучше, только дышать еще трудно, – тихо призналась жена. – Я так скучала. Как тебя долго не было!

– Я тоже скучал и приехал сразу, как только освободился, – оправдывался Мстивой, целуя ее бледные руки. – И до осени уже никуда не уеду. Ты, главное, поправляйся.

– Теперь точно выздоровею, – пообещала она, погладив его курчавые, с сединой волосы. – Иди, у тебя много дел с дороги, а мне нужно отдохнуть.

– Я скоро вернусь, – дал слово Мстивой, прощаясь. – А ты постарайся заснуть, это лучше любых снадобий.

Бледный, усталый вид Всеславы сильно огорчил князя. Но встретившийся ему лекарь Алдан заверил, что самое опасное уже позади.

– Смотри, головой отвечаешь! – предупредил того князь и велел подошедшему к ним тиуну распорядиться насчет обеда.

– Стол накрыт, баню топят, – доложил Руальд, хорошо знавший привычки хозяина. – Там подошел Рогвальд, он уже несколько дней тебя дожидается…

– Рассказывал, зачем приехал? – поинтересовался Мстивой, перебив тиуна.

– Нет. Но следом за ним появилось посольство от князя Попеля. Так что предположить причину его приезда нетрудно.

Руальд намекал на участившиеся в последние время стычки между гаутами и глопянами, в которых обе стороны обвиняли друг друга. Начались они давно, сразу же после вытеснения глопян с руских земель в низовьях Вислы, которые Радегаст передал князю гаутов.

Уставшему в дороге Мстивою не очень хотелось выслушивать за едой жалобы Рогвальда, но тот был мужем его старшей дочери, и он велел пригласить зятя разделить с ним трапезу. Однако великий князь сразу об этом пожалел, потому что сегодня гаутский князь не только упрекал вероломных соседей, разоривших окрестности городка Швета, но и потребовал объявить им войну за нападение на руские земли.

– Какая еще война?! – возмутился великий князь, раздраженно отрывая куриную ногу. – Твои гауты сами хороши, еще те задиры. Велемудр опять жаловался на их разбои по Волге и Днепру. Уйми наконец своих молодцов, а то мне придется запретить им там появляться.

– Тут дело не в моих людях, – поспешил заверить тестя Рогвальд. – Примерно месяц назад Попель, собрав на пиру куявских жупанов, всех их отравил. Станимир и Радослав на том застолье не были и, опасаясь за свои жизни, бежали с семьями в Швет. Поэтому его и пытались взять штурмом воины глопянского князя.

Новость, сообщенная зятем, озадачила великого князя. Если сведения Рогвальда верны, то посольство Попеля обязательно потребует выдачи беглых жупанов. С другой стороны, нападение на подвластные Мстивою земли тоже нельзя было оставлять без ответа.

– Станимира я привез с собой, так что можешь сам его расспросить, – тем временем добавил князь гаутов, предполагая, что тесть может не поверить только его словам.

– Обязательно с ним потолкую, – машинально согласился Мстивой, прикидывая, как ему наказать строптивых соседей, не прибегая к военным действиям. – Не с руки нам сейчас воевать с глопянами.

– А когда бывало иначе, – возразил Рогвальд. – Другое дело, что к предстоящей войне надо подготовиться. Могу съездить к Дихону, пусть он поговорит с Криве-кривайтом⁶², а заодно и попытается договориться с мазами.

– Витинги⁶³ еще не оправились после погрома данов, – напомнил Мстивой. – А отношения моего двоюродного брата с мазами не лучше, чем у тех с Попелем.

– Хорошо, я сам к ним съезжу, – предложил гаутский князь. – Если Домбору пообещать куявские земли по правому берегу Вислы, он будет с нами.

– Можешь пообещать ему Плоцк и половину правобережья, и то не от моего имени, – согласился тесть, не желая брать на себя каких-либо обязательств.

– Тогда какой смысл мне ехать? – заметил разочарованно Рогвальд. – Кто для Домбора какой-то князь гаутов?

– Мой зять! А для достоверности можешь откровенно заявить князю мазов, что я против войны с Попелем, но ты больше не собираешься терпеть вероломство соседей. Дай ему понять, что если Домбор согласится на совместные действия, то и твой тесть некуда не денется.

Участие в войне враждебных глопянам мазов давало возможность быстро приструнить молодого⁶⁴ Попеля. Ведь его отец после захвата Куявии пытался присоединить к своему княжеству даже руские земли в низовьях Вислы. Тогда Радегасту пришлось отдать разоренные им земли переселенцам с острова Гаутланда⁶⁵ во главе с отцом Рогвальда конунгом Регнальдом.

– А что с послами Попеля? – поинтересовался князь гаутов.

– Что – что?! Выслушаю и потребую возмещения нанесенного тебе ущерба. А там посмотрим. – На какое-то время задумавшись, Мстивой добавил: – Выдачи жупанов они от меня точно не дождутся.

Глава одиннадцатая

В конце зимы Мстивой вызвал Радмира и предложил ему возглавить посольство в Хазарию. Великий князь также сказал, что после поездки в Итиль он собирается назначить его наместником вместо Домослава, у которого вконец испортились отношения с Велемудром и другими посадниками объединенных в торговый союз городов.

Обещание князя порадовало Радмира, так как в последнее время он все чаще задумывался о своем будущем. Возвращаться к старшему брату, который женился на его невесте, княжич считал унизительным и неприемлемым, но и жить приживалой у дяди ему не хотелось. А служба есть служба.

Домослав встретил будущего преемника по-отечески, объяснив Радмиру, что прежде всего ему следует повидаться с посадником Миллина Велемудром.

– Только держи с ним ухо востро! – предупредил старик. – Еще тот хитрец. Любого вокруг пальца обведет, оглянуться не успеешь.

– Но князь велел мне руководствоваться его указаниями.

– А я и не призываю тебя нарушать приказ Мстивоя. Только, следуя советам или пожеланиям посадника, помни, что интересы торгашей не всегда совпадают с интересами государства, которое ты будешь представлять.

Радмир понял, что имел в виду наместник, но опасения старика оказались напрасными. Проблемы, поднятые Велемудром, полностью совпадали с теми, что озвучил послу великий князь. Посадник лишь подробнее объяснил, чего конкретно следует добиваться по каждому вопросу.

– Перед отъездом получишь грамоту, где будет написано, что ты являешься послом кагана русов, – подытожил разговор посадник Миллина. – В ней также будет упомянуто о нападении сиверов и все то, о чем мы сейчас говорили.

– А почему кагана? – полюбопытствовал Радмир.

Велемудр вопросительно посмотрел на молодого человека и, заметив на его лице искреннее удивление, пояснил, что это древний титул руских князей:

– Он появился во время первого посольства в Хазарию для того, чтобы на равных вести переговоры с их каганом. Правда, при новой династии его употребляют только в сношениях с хазарами и ромеями⁶⁶. Поэтому, наверное, Мстивой и забыл тебе о нем сказать.

Главе купеческого товарищества вдруг подумалось, что князь мог еще о многом не рассказать послу. И, когда он задал Радмиру пару простейших вопросов о Хазарии, его догадка подтвердилась. Надо было срочно исправлять положение.

– Страна, в которую тебе предстоит отправиться, находится в низовьях реки Волги, и ее столица – город Итиль, – начал свой рассказ Велемудр. – Хазарам подчиняются многие племена и народы. Прежде всего булгары⁶⁷, которые сами собирают дань с подвластных им соседних племен. Князя их называют «эльтебер».

– Если я правильно понял, от его имени собирается десятина с любых провозимых нашими купцами товаров, – уточнил будущий посол. – Тогда, может, стоит поговорить с ним напрямую?

– Бесполезно, мы уже не раз к нему обращались, – заверил молодого человека посадник. – Тамошние правители постоянно заявляют, что, проезжая их землями, мы обязаны платить десятину с любого товара. А иногда и то, что каган им не указ.

– Я могу эти их слова повторить хазарскому кагану? – спросил Радмир.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – похвалил его Велемудр, улыбнувшись. – Но разговаривать с ним не придется. В лучшем случае тебя ему представят и разрешат вручить подарки. Кстати, что передал Мстивой для хазарского кагана?

– Князь велел мне самому отобрать меха из тех, что соберут в качестве дани в Биармии⁶⁸ и землях мери.

– Одних мехов будет недостаточно, – признался озабоченно посадник. – Ведь одарить придется еще каган-бека⁶⁹, с которым ты будешь вести переговоры, а также его заместителя и военачальника, кендера, и привратника – чаушиара. Вот им и вручишь меха, начиная с привратника, с которым тебя сведет наш тамошний староста Дедила.

После этого Велемудр хотел подробно рассказать о недавней войне в Хазарии, в которой сам принимал участие, но передумал, упомянув только, что по окончании ее часть русов осталась там служить. В том числе и один из его друзей, Горислав, который лет пять назад был еще жив и служил в гвардии кагана сотником:

– Только зовут его после принятия иудейской веры Гидоном. Попроси Дедилу его разыскать. А когда встретишься, передай от меня привет и небольшой подарок. Надеюсь, он тебе поможет.