Пластмассовый бог

10.

Верный бравый сержант Зэрба, посланный на Титан по поручению шефа Георгия Лесного, уже несколько месяцев торчал в космосе вдали от дома и страшно хотел на Землю. Ему до смерти наскучило шпионить за подпольной лабораторией. Он давно уже собирался звонить в отдел с просьбой о возвращении, как вдруг ему позвонил сам шеф и угрюмо буркнул:

– Ты еще на Титане?

– Где же мне еще быть? – вопросом ответил ошарашенный Зэрба, внезапно осознавший, что, похоже, он как обычно пропустил тот момент, когда можно было свинтить. Лесной как будто вообще про него забыл.

– Не ёрничай, – беззлобно осадил его шеф и сказал: – слушай сюда. Нужно найти человека. Его зовут доктор Теодор Гейзенберг. Он вышел с нами на связь и заявил, что готов выложить в суде всю правду о «Заслоне». Предположительно, он сейчас находится на «Аркадии», курортной станции около Сатурна. Понятия не имею, как ему удалось выбраться из лаборатории. Он не оставил адреса, но сказал, что каждый вечер, ровно в семь часов сидит за стойкой бара «Спейс» в восьмом секторе Большого пляжа и пьет пина коладу в красной панамке. Вот и все. Найди его и установи контакт. Задание ясно?

– Более чем, – ответил обрадованный Зэрба, ощутивший вдруг с необыкновенной силой забытый вкус жизни. Еще бы – «Аркадия»! Как много в этом звуке…

– Исполняй, – мрачно уронил шеф. – Я лечу на Титан, буду на днях. Вопросов нет? Отбой.

Сказал он и отключился.

Найти доктора оказалось несложно.

Он действительно сидел в красной панамке за стойкой и потягивал пина коладу. Сержант сначала наблюдал за ним, а через день подошёл и объяснил ситуацию.

Доктор долго не мог поверить и даже жетон полицейского его не убедил. Они поговорили, Зэрба использовал глушилку на тот случай, если кто-то попытается подслушать их разговор. Доктор в двух словах описал ему все, что знал. Он очень просил дать ему возможность вернуться на Землю. Зэрба связался с начальством и шеф сказал ему, что доктора придётся вернуть в лабораторию, поскольку Интерполу нужен свой человек внутри. «Но ведь можно проследить за директором Хойком!» – горячо возразил доктор. «Он возвращается в лабораторию, мы с ним вместе здесь отдыхаем. Я воспользовался отсутствием Гринева в лаборатории и убедил директора полететь на «Аркадию» Это был мой единственный шанс связаться с внешним миром». – «Нам очень нужен свой человек внутри лаборатории, доктор, поймите», – настаивал Зэрба, убеждая несчастного старика. «Вы очень нужны нам там».

Вскоре на «Аркадию» прилетел и сам шеф. Георгий Лесной, харизматичный дипломат, умевший входить в доверие к людям, уговорил доктора вернуться в лабораторию. Лесной, уже конечно немолодой, но все еще крепкий, бодрый, с железными нервами, уверенный в себе и сохранивший отличное чувство юмора, а с ним и снисходительное отношение к людям, всегда и на всех производил сильное впечатление. Это был человек, на которого всем хотелось быть похожим, он во всех находил настоящее и умел ценить людей, без труда мог поддержать разговор на любую тему и никогда не скучал. Он очень понравился доктору и они замечательно поладили. Под его влиянием доктор согласился вернуться в лабораторию и попробовать хотя бы примерно составить внутренний план, на который будут опираться полицейские при планировании штурма.

Проводив Гейзенберга, полицейские прибыли на базу Интерпола на Титане, где Лесной занялся подготовкой операции.

Туда, по его ходатайству, уже слетелось множество различных групп и подразделений, дошло до того, что даже кубриков перестало хватать на всех и оперативники спали в коридорах в личных спальниках, положив под головы рюкзаки и автоматические винтовки. Всех было больше десяти тысяч человек.

«Это целая армия», думал Зэрба, занимавшийся тем, что составлял списки оперативных групп. Вскоре были получены схемы лаборатории и Лесной собрал всех командиров в огромном зале на совещание. Он заявил, что будет большой штурм локального подземного объекта, в данный момент операция находится на стадии разработки, поскольку пока мало что известно о внутреннем устройстве объекта, о его защитных системах, расположении инфраструктурных узлов, коммуникациях.

– У нас есть доказательства, – сказал Лесной, – что Ассамблея в тайне от всех проводит исследования, которые были запрещены международным договором. Это исследования в области информационных технологий и машинного разума. Это чрезвычайно опасные работы, которые нужно остановить, персонал частично ликвидировать, а разработки уничтожить. В настоящий момент мы ждём только заключения генерального прокурора, который должен определить состав преступления. После чего он подпишет ордер на арест и закрытие лаборатории. Если лаборатория откажется пустить подразделения интернациональной полиции на территорию объекта, мы будем штурмовать ее!Ориентировочная дата приблизительно двадцать пятое октября.

11.

В четверг на базу Интерпола прилетел и Чарльз Чаррингтон в качестве советника по готовящемуся мероприятию. С ним были представители Ассамблеи, ее лидеры – заместитель главы Майкл Сэлфридж и секретарь Уильям Тэккерей.

Господин Сэлфридж сказал, что Ассамблея не имеет никакого отношения к лаборатории и к «Заслону». Гринев не выходил на связь и отряды полиции отказались пустить в лабораторию. Сэлфридж пугал всех «чрезвычайно серьезными последствиями» и требовал немедленно свернуть операцию и распустить всех по домам. Вечером, после ужина, мы все собрались в кабинете директора базы. Был кроме меня и руководства Ассамблеи также Артур Шаломбери.

Сэлфридж, напыщенный, помпезный, очень важный, сидел на месте директора базы, Шаломбери, красивый и как будто грустный, в дорогой кожаной куртке устроился с сигарой в посетительском кресле, Чарльз сидел в углу на пуфике, посверкивая стёклами маленьких очков, осматривая присутствующих и с живым интересом изучая обстановку кабинета. Остальные стояли, я подпер плечом косяк и скрестил руки на груди. Все косились на Сэлфриджа и никто не решался заговорить. Мне было совершенно ясно, что это за человек. Он сидел, фривольно заложив ногу на ногу, дорогой костюм, золотые часы, рука закинута на спинку кресла, он тонко прищурил темные глаза и превосходными зубами жевал жвачку. Он был абсолютно уверен в себе и не представлял, что кто-то может иметь возможности, а паче силы реально помешать ему.

– Итак, – сказал он, – генерал Дарк, я жду, что вы до полуночи отзовете свои силы и отмените план операции.

Генерал медленно повернулся к нему и все так же стоя, спрятав руки в карманы, отозвался:

– Подразделения интернациональной полиции не будут выполнять ваши требования. Мы ждем судебного заключения о фактах нарушения закона руководством Ассамблеи.

Сэлфридж холодно кивнул.

– Я это слышал. Но пока прокурор ничего не сказал.

– Я ничего не стану делать без указания генерального прокурора Солнечной системы.

Генерал набычился и насупился. Он сейчас рисковал всем и понимал это, но его гордость не давала ему прогнуться. Он был патриотом, настоящим солдатом, преданным долгу. Он привык, что обычно все прогибались под него, он уважал честь Интернациональной полиции и любил дело, которым занимался. А Сэлфриджу все это переставало нравиться, но он тоже остерегался генерала – в конце концов, это была внушительная сила, особенно если международной полиции поможет русский флот…

– Хм. – Сэлфридж замолчал и со странным выражением уставился на генерала. Какое-то время они буравили друг друга взглядами, потом заместитель главы Ассамблеи внезапно поднялся, подошёл к генералу и хлопнул его по плечу.

– Да, ладно, расслабься, старина, – он рассмеялся. – Все это сущая ерунда, забудь. Я уверен, судья все правильно решит. Правда не знаю, нужна ли будет после этого Солнечной системе полицейская служба. Не пора ли и вас, бравых парней в погонах, заменить машиной?

И он со смехом направился к выходу, добавив:

– Ассамблея наймет своих людей, чтобы взять эту лабораторию под контроль, вам не нужно вмешиваться. У вас чуть больше двадцати четырёх часов на размышления, генерал Дарк. Подумайте, кем вы хотите остаться в истории, победителем или проигравшим. Господа, я вас оставляю. Артур, зайдите ко мне после. И вы, Чарльз, тоже.

Он ушёл и Тэккерей с ним, остались Чаррингтон, я, Артур и генерал Дарк, вернувшийся в освободившееся кресло.

– Вы все чересчур торопитесь, – сказал Шаломбери, повернув ко мне голову. – Вы обратили внимание на манёвры крейсера «Адмирал Нахимов» на низкой орбите Титана? Кроме того, генеральный штаб объединённой группировки войск Евросоюза докладывает о том, что три тяжелых русских линкора из состава Третьего флота легли на курс к Титану. Как вам такое, Джерджи? Ну, вам понятно теперь с чем и с кем мы имеем дело? Вы хотите начать межпланетную войну?

Я пожал плечами и посмотрел на директора базы, тот отвёл хмурый взгляд. Он стоял посреди кабинета, в уставной голубой рубашке с генеральскими погонами, сунув руки в карманы и избегая глядеть на кого либо, краснолицый здоровенный дядька с пудовыми кулачищами и огненными голубыми глазами. Его звали Роберт Дарк. Именно ему придётся отдать приказ, когда ему позвонят сильные мира сего. Я видел, что он не хочет этого делать, что он не желает вмешиваться в политику и вообще, по его взгляду было понятно, куда бы он пожелал отправиться Сэлфриджу, если бы не извечный страх человека перед власть имущими.

Подразделения Интерпола, работавшие по Солнечной системе, специализировалась как раз на том, чтобы пресекать любые попытки разжечь военный конфликт между государствами и политическими блоками в космосе. Они оставались, пожалуй, единственной не коррумпированной конторой, независимой силой, которую боялись все в равной степени. Но вот пришли могущественные люди, которые ради достижения собственных целей не гнушались нарушением установленных правил. Они собирались «нагнуть» генерала и его людей, заставить их делать то, что им скажут. Генерал это понимал, а Сэлфридж понимал его и откровенно глумился над ним, заняв его кресло и показывая этим, кто здесь главный. А о чем думал я, шеф Интерпола? Мы переглянулись случайно с Шаломбери и он словно сказал мне: «ну, ты видишь? Я был прав, не так ли? Наш настоящий враг – Сэлфридж и Ассамблея.

– Вряд ли Ассамблея решится лезть в драку, – сказал я. – Будем ждать решения прокурора. Зачем вы здесь, Чарльз? – спросил я Чаррингтона.

Тот улыбнулся и ответил:

– Меня позвал Сэлфридж. Я связывался с ним несколько дней назад. Я не хочу ему помогать. Понимаете, Джордж, в мире нет разумных людей. Вернее они конечно есть, но их катастрофически мало. А в остальном, все мы… весьма неумные и решения, которые мы принимаем, как правило, пагубные. Разумный человек, даже имея все инструменты и возможности, не может построить идеальный мир. Потому что это невозможно. Ведь подавляющее большинство людей движимо одними страстями, эмоциями, страхами, обидами и всем прочим, что никогда не даст нам построить справедливое общество, утопию. Они всегда мешали и будут мешать, будут гадить и рушить. И все, что может разумный человек, имеющий власть, будучи окружённым одними лишь корыстолюбцами, завистниками и трусами – это тормозить неизбежное падение в бездну, прикидываясь, что он ведет народы в светлое будущее. Вот чем занимаюсь я, почему я руковожу одним из передовых в мире производств информационных технологий. Я пытаюсь затормозить технологический прогресс, Джордж, везде, где мне это удаётся. Потому что я знаю, что причиной гибели человечества будет именно этот самый прогресс, знания, которые даны моральным уродам, дикарям духа, утратившим давным давно Богом данный нравственный ориентир. Эту лабораторию надо уничтожить, Джордж, целиком, без остатка и все, что они там напостроили.

– А русский крейсер? – спросил я.

Чаррингтон махнул рукой, а Шаломбери улыбнулся.

– Генерал, – сказал он и взглянул на хмурого Дарка. – Поговорите с русским адмиралом. Попросите у них помощи и возьмите штурм на себя. Это единственный способ избежать большой заварушки. Ассамблея точно не решится атаковать русский флот, они не захотят начинать Первую космическую. Мы закроем лабораторию, а дальше предоставим доказательства сотрудничества Гринева и Сэлфриджа в суде. И лавочке конец.

Он замолчал и затянулся сигарой.

– Пожалуй да, – протянул генерал Дарк. – Ты прав. Но что они там такое строят, из-за чего все с ума посходили?

– А все очень просто, генерал. Они разучились думать и хотят построить машину, которая будет это делать за них.