Эпидемии. Так начиналась микробиология

Глава 2

Итак, очевидно, что эпидемиологическое положение наших войск на Дальнем Востоке требует самых энергических мероприятий.

Существуют два способа борьбы с инфекциями, они могут быть названы: санитарным и специфическим.

Первый связан с именами творцов гигиены: Симона Фарре, Паркса, Петтенкофера, Эрисмана и нашел уже себе всеобщее признание и применение. Он основан на том несомненном факте, что заболеваемость зависит от общих условий существования и что с освобождением людей от плохого питания, скученности и грязной обстановки мы уменьшаем

среди них число и силу заразных болезней. В пользу правильности такого вывода имеется очень много фактов. Самый важный и решительный, даже в историческом отношении, есть понижение общей смертности в Англии вместе с успехами общественной санитарии. В частности, вместе с проведением водопровода и устройством канализации в английских городах падала заболеваемость и смертность от брюшного тифа. Замечательна также и неуязвимость Англии по отношению к различным заносным инфекциям: чума, холера не находят подходящей почвы для развития в среде санитарно-благоустроенного населения.

Однако история последних лет показала, что в той же Англии, несмотря на все успехи санитарии, стала нарастать заболеваемость оспой и развиваться в настоящие эпидемии вследствие отмены обязательности оспопрививания. Этим самым обнаруживается значение другого способа борьбы с инфекциями, который мы назвали специфическим. Специфический метод стал возможен только с появлением бактериологии, обнаружившей живых возбудителей заразных болезней.

Подробное изучение жизни этих возбудителей и условий их проникновения в заражаемого ими человека позволило найти средства для борьбы с ними. При этом оказалось, что различные инфекции требуют не одинаковых способов борьбы и что каждая из них наилучше парализуется тем средством, которое наиболее приспособлено к данной индивидуальности производящего ее возбудителя.

Возьмем, например, малярию (болотная лихорадка). Мы знаем, что она производится животным паразитом, поселяющимся в красных шариках человеческой крови. Мы знаем, что этот паразит попадает в кровь человека только посредством укола комара особого вида (Anopheles), у которого данный паразит (гемамеба) имеется в слюнных железах. К комару же гемамеба попадает только из крови больного человека.

Мы знаем, наконец, что хинин уничтожает гемамебу в крови больного. Отсюда вытекает чрезвычайно простой специфический метод борьбы с малярией.

Тогда как прежний санитарный метод требовал осушения почвы и уничтожения болот, что действительно оздоровляло местность (потому, как мы знаем теперь, что при этом уничтожался тот вид комаров, который только и способен разносить малярию), по специфическому методу можно искоренить болотную лихорадку, не осушая болот и не истребляя комаров, а только не давая им возможности заражаться малярийной кровью. Для этого достаточно подвергнуть больных малярией систематическому действию хинина.

Величайший из современных бактериологов Роберт Кох, действительно, на нескольких примерах доказал, что этим способом означенные местности могут быть совершенно очищены от малярии. С другой стороны, также доказано, что систематическим употреблением хинина можно предохраниться от заболевания в наиболее малярийной местности.

Я уже говорил об оспе. Против этой болезни существует могущественнейшее средство предохранения – прививки коровьей оспы. Благодаря обязательному оспопрививанию и ревакцинации Германии удалось совершенно искоренить у себя оспу и раньше всего в войсках.

Упомянутые мною вначале столь благоприятные результаты кампании 1870–1871 гг. и объясняются в значительной степени отсутствием смертности от оспы в войсках.

В то же время, между тем, в гражданском населении Германии участились заболевания оспой, которая была занесена туда пленными французами.

Этих примеров достаточно для иллюстрации громадного значения специфического метода борьбы с инфекциями. За него говорит прежде всего его действительность. Оспу, например, нельзя побороть самыми лучшими санитарными условиями, а только специфической прививкой.

За него говорит также быстрота достижения при его помощи осязаемых результатов. Так, неоднократно было доказано, что при профилактическом употреблении хинина войска не заболевают болотной лихорадкой среди малярийной местности.

За него, наконец, говорит и сравнительная легкость его применений. Поставить население в благоприятные санитарные условия часто лежит вне нашей возможности. Приложить все же силы к тому, чтобы разорвать одно из звеньев той сложной цепи, которая ведет к инфекции, гораздо легче.

Все эти соображения особенно уместны по отношению к театру военных действий. Там войска подчиняются не санитарным, а иным, внешним – тактическим и стратегическим – соображениям. Поэтому они легко могут быть поставлены в условия неминуемого заражения самыми тяжелыми инфекциями. Единственным средством в таком случае может явиться специфический метод борьбы, который уничтожает только одно, на зато необходимое условие заражения.

Поэтому, не отрицая громадного культурного значения санитарии, я думаю, что в нынешних тяжелых обстоятельствах следует, кроме нее, обратиться и к специфическому методу за указаниями надлежащих мероприятий.

Я уже говорил, что специфический метод стал возможен только благодаря успехам бактериологии. Бактериология же непрестанно продолжает все ближе изучать условия возникновения инфекций и в связи с этим отыскивает специфические меры борьбы с ними. Очевидно поэтому, что специфический метод борьбы всецело зависит от степени участия бактериологов в выработке и проведении необходимых мероприятий. Япония хорошо обставлена в этом отношении, так как там бактериология имеет академические кафедры и очень солидных представителей, которые разумеется, не лишены будут и официального голоса.

Тем более важно и для нас своевременно обратить внимание на столь серьезную миссию бактериологии на театре военных действий.

В дальнейшем я изложу сначала состояние вопроса о предупреждении отдельных военных инфекций на основании современных данных бактериологии. Затем я укажу, каким образом эти научные данные могли бы быть применяемы на войне.

Глава 3

Мы переходим теперь к изучению отдельных инфекций, биологических свойств вызывающих их производителей и к вытекающим отсюда способам уничтожения зараз. Согласно предыдущему, мы при этом оставим в стороне общие всем болезням санитарные требования – чистой воды, свежей пищи, удаления отбросов и нечистот, дезинфекции всех загрязненных предметов.

Мы в своем обзоре ограничимся указанием на те особые мероприятия, которые требует каждая из наиболее важных военных инфекций.

1. Оспа. Она должна быть поставлена на первом месте по легкости специфической борьбы с нею.

Когда-то оспа уносила четвертую часть населения, теперь же строгим применением вакцинации она может быть совершенно искоренена, как это сделано в Германии. Для этого, однако, необходимо выполнение двух требований. Во-первых, оспопрививание должно быть произведено надлежащим образом, т. е. надежным материалом и с асептическими предосторожностями. Во-вторых, оспопрививание должно периодически повторяться, так как оно предохраняет только на известный срок, в среднем не более 10 лет. Ввиду этого при вступлении в зараженную оспой местность или при появлении оспенной эпидемии в войсках необходимо подвергнуть прививке всех, у кого она была сделана раньше, чем за два года до того. О свежей прививке медицинского и санитарного персонала нечего и говорить.

2. Сыпной тиф. Он иначе называется военным, так как в XVI веке долгое время являлся важнейшей заразной болезнью в европейских войсках. От него главным образом погибла наполеоновская армия в отечественную войну. Возбудитель этой болезни в точности не известен. Есть основание думать, что он принадлежит к животным паразитам и находится внутри красных кровяных шариков, подобно гемамебе малярии. Вместе с тем все более укрепляется убеждение в том, что сыпной тиф передается от больных здоровым только кусающими человека насекомыми, а именно клопами. Этим объясняется и чрезвычайная заразительность сыпного тифа в грязной обстановке и полное отсутствие заразительности при соблюдении тщательной чистоты. Поэтому искоренение сыпного тифа сводится к истреблению клопов, по крайней мере вокруг больных. Для истребления клопов можно рекомендовать вываривание их горячими парами при помощи чрезвычайно просто устроенных самоваров, смывание их 5 % фенолом или неочищенной соляной кислотой, выкуривание (в герметически закрытых помещениях) сжиганием серы или красного перца.

Такими простыми средствами можно избавиться от страшной болезни, уносившей когда-то десятки и сотни тысяч жертв.

3. Возвратный тиф. Эта болезнь производится развитием спиральной бактерии, которая поселяется в крови больных. Передается она также клопами, в теле которых спириллы могут жить до 60 дней. Другими способами, а раньше другими насекомыми (блохи, вши) она вовсе не передается. Поэтому борьба с нею совершенно одинакова с борьбой против сыпного тифа.

Распознается возвратный тиф при помощи бактериологического исследования крови.

4. Малярия. Я уже говорил, что малярия производится амебой, живущей в красных кровяных шариках, и попадает в кровь через укол комара. Помимо защиты от укола комаров (сетками, выкуриванием и т. д.), особенно надежным предохранительным средством является прием внутрь хинина по 0,5 г два раза в неделю.

Диагноз малярии устанавливается бактериологически – нахождением амебы в кровяных шариках.

5. Чума. Чума производится бактерией, имеющей форму короткой палочки. Она проявляется в двух формах – бубонной и легочной.

Бубонная чума распространяется посредством крыс, между которыми чумная палочка производит обширные эпизоотии. От крыс людям чума передается, вероятно, посредством блох, которых, кстати, чрезвычайно много в Японии и Корее. Бубонная чума, таким образом, оказывается чрезвычайно тесно связанной с местностью. Поэтому эвакуация здоровых из зачумленных селений или домов ведет к прекращению заболеваний между ними. Кроме того, как предохранительная мера полезно истребление крыс и блох. Последнее лучше всего достигается долматским порошком.

Легочная чума обладает чрезвычайной заразительностью. При ней чумные бактерии размножаются в легких, выделяются мокротой и легко передаются окружающим. Поэтому от легочной чумы обыкновенно вымирают целые семьи, все население дома, врачи и сестры вслед за своими пациентами.

Однако с этой чрезвычайной заразительностью можно успешно бороться немедленным изолированием больных и предохранительной прививкой окружающих. Для этих прививок имеется вакцина Хавкина и др., а также целебная сыворотка.

Главнейшая потребность борьбы с чумой есть своевременное ее распознавание, что возможно только при помощи бактериологического исследования.

6. Брюшной тиф. Представляет гораздо больше трудностей для специфической борьбы с ним ввиду разнообразия способов заражения. Он производится особой бактерией, имеющей форму палочки. Заболевание происходит вследствие попадания этой палочки через рот и желудок в кишечник, где она поселяется и производит язвы и откуда переходит в ткани и кровь. Она выделяется испражнениями и с мочой. Эти выделения продолжаются неделями и месяцами у выздоровевших, а также в легчайших и в скрытых случаях болезни.

Во внешнем мире бактерия брюшного тифа обладает значительной стойкостью и месяцами может жить в воде.

Отсюда следует, что брюшной тиф может распространяться двояким способом.

Во-первых, непосредственным и посредственным заражением от больных, т. е. соприкосновением с ними или с их вещами, а также мухами и пылью.

Во-вторых, питьевой водой и различными пищевыми продуктами (молоко), которые были ею загрязнены.

Для обеспечения от второго способа заражения нужно употреблять только прокипяченную воду (фильтрация не надежна), если имеющиеся в распоряжении источники водоснабжения не стоят вне подозрения.

Главное же внимание должно быть обращено на больного тифом. Здесь на первом плане стоит своевременное распознавание заболевания, что возможно только бактериологическими методами; затем изолирование больного и обезвреживание путем дезинфекции его испражнений и мочи. Кроме того, чрезвычайно важно также распознать присутствие тифозных бактерий в скрытых формах заболевания.

Все это требует очень кропотливых и сложных бактериологических исследований. Нужно прибавить, что брюшной тиф является самой важной инфекцией последних войн. В случае его значительного распространения можно применить предохранительные прививки по Wright, как это было сделано в англо-бурскую войну.

7. Холера. Она производится особой извитой бактерией – вибрионом. Вибрион этот проникает через рот и желудок в кишечник, слизистую которого поражает. Выбрасывается он в громадных количествах испражнениями.

Заражение происходит теми же двумя способами, что и при брюшном тифе, т. е. соприкосновением с больными и питьевой водой. Так же как и при тифе, бывают здоровые носители заразных болезней, т. е. люди, которые выделяют в своих испражнениях холерных вибрионов, но не больны холерой.

Борьба с холерой совершенно такая же, как и при брюшном тифе: распознавание, изолирование, дезинфекция испражнений, кипячение питьевой воды. Она, впрочем, значительно облегчается тем обстоятельством, что нахождение холерного вибриона не так трудно [обнаружить], как бактерии брюшного тифа.

В крайнем случае можно прибегнуть к предохранительным прививкам холеры, как это делалось Ферраном и Хавкиным. Для приготовления вакцин я считаю, однако, лучшим, предложенный мною способ.

8. Дизентерия. Эта болезнь бывает в двух видах: эндемическая и эпидемическая. Первая производится паразитом животного происхождения, вторая – бактерией, открытой японцем Shiga. Эти болезни распространяются точно так же, как брюшной тиф и холера, так что борьба с ними должна вестись на тех же основаниях. При этом ввиду поражения нижних отрезков кишок на болезнь благотворно действуют высокие танинные промывания.

Бациллярная же дизентерия лечится сывороткой, которая добыта Шигой.

9. Эпидемический менингит. Эта болезнь (заразное воспаление мозговых оболочек), значительно участившаяся за последнее время, производится особой шарообразной бактерией meningococcus intracellularis). Эта бактерия проникает на мозговые оболочки через носовую полость. Выделяется наружу также главным образом через секрет полости носа. Главные меры борьбы: своевременное бактериологическое распознавание (люмбальная пункция), изолирование больного, дезинфекция его отделений, вещей, помещения. Как предупредительная мера полезны антисептические промывания полостей рта и носа.

10. Сходную с менингитом эпидемиологию имеет пневмония, дифтерия, инфлуэнца, туберкулез, проказа. Но мы не станем на них останавливаться за недостатком времени и ввиду их меньшего значения на войне. Напомним только, что специфическая борьба с дифтерией, способной в широких размерах поражать войска, стала очень легкой благодаря бактериологическому диагнозу и сывороточному лечению этой болезни.

Не станем также говорить о принадлежащих к совершенно иной эпидемиологической группе венерических и кожных болезнях, так как для войны они имеют меньшее значение, так же как и зоонозы – сибирская язва, сап и бешенство, где, впрочем, специфический метод борьбы: дает блестящие результаты.

Глава 4

На приведенных примерах мы видели, что специфический метод борьбы с инфекциями не только создан бактериологией, но постоянно нуждается в бактериологической технике для своего проведения в жизнь. Уже самое первое и важнейшее требование – своевременное распознавание – не может обойтись в большинстве случаев без бактериологических методов. Затем изолирование, дезинфекция, предохранительные прививки и сывороточное лечение – все это выполняется на основании бактериологических сведений.

Поэтому самое главное средство борьбы с военными инфекциями заключается, по моему убеждению, в доставлении нашим армиям на помощь имеющимся врачам возможно большего количества бактериологов. Бактериологи эти должны иметь помощников-рабочих и должны быть снабжены необходимыми средствами работы, т. е. походными лабораториями или ящиками. Затем они должны быть сгруппированы в эпидемиологические отряды и организованы, и эта организация представляется мне в общих чертах следующей.

Борьба с инфекцией должна иметь в виду три задачи: предупреждение появления заразных болезней, подавление уже появившихся в войсках и, наконец, охранение России от занесения в нее инфекций.

Соответственно этому нужно установить различные категории эпидемиологических отрядов.

I. Те, на которых возлагается забота о предупреждении появления инфекций, должны быть разведчиками, в авангарде армии. Получая из главной квартиры постоянные указания на угрожающие в данной местности инфекции, они в свою очередь сообщают туда о результатах своих фактических исследований.

II. Вторую категорию составляют эпидемиологические отряды различных частей армии. Эти отряды являются на помощь соответственным военным врачам при распознавании и подавлении инфекций.

III. Третью категорию составляют те, которые находятся в арьергарде, по пути эвакуации раненых и больных. Из последних заразные должны направляться в особые заразные госпитали, лежащие вдали от больших дорог.

IV. Затем должны быть эпидемиологические отряды при этих заразных госпиталях, где будут изолироваться все инфекционные болезни.

V. Кроме того, центральная станция, объединяющая деятельность всех остальных, должна быть при главнокомандующем армией, как это существует для медицинской организации.

VI. Наконец, вся эта эпидемиологическая сеть должна опираться на широкий базис на родине, чтобы оттуда питаться необходимым персоналом, запасным материалом и другими пособиями, а также и нужными сведениями. Чрезвычайно важно, чтобы все шесть перечисленных категорий бактериологов и эпидемиологических отрядов были связаны между собой, чтобы они также составляли как бы армию, всегда готовую к бою с микроскопическими врагами и способную быть поправленной указаниями центральной станции.

Осуществление набросанного мною плана не может представлять серьезных затруднений. Бактериологов в России уже не мало. Собраться же и сплотиться в стройную организацию они могут под эгидой Красного Креста. Его главному управлению надлежит выработать положение об эпидемиологических отрядах различных категорий и его местные отделения без труда пополнят намеченные кадры.

Остается вопрос о денежных затратах. Но размер их является ничтожным по отношению к тому взрыву народного энтузиазма, который ежедневно приносит миллионы на надобности войны.

Что же касается целесообразности этих затрат, то можно ли в этом сомневаться? Дизраели сказал: «Улучшение состояния здоровья народа есть та социальная задача, которая должна быть впереди всех других и которая раньше всех должна обратить на себя внимание государственного деятеля и политика всякой партии». И затем: «Общественное здравие есть основа, на которой покоится счастье народа и сила государства».

Пример германской армии доказал, что даже на войне можно избежать заразных болезней. Если же заразные болезни устранимы, то всякий, кто имеет власть и на ком лежит ответственность, должен повторить знаменитый вопрос короля Эдуарда, тогда принца Виллийского: если устранимы, то отчего не устранены?

Более подробное изложение затронутых этой речью вопросов будет сделано в готовящейся к печати брошюре «Эпидемиология войны»– [она осталась не написанной. – Ред.]

Вопросы биологии и общей патологии

Роберт Кох

1910 г.

14 мая с. г. скончался величайший ученый нашего времени второй из творцов бактериологии – доктор Роберт Кох. Пастер и Кох сразу поставили бактериологию в основу современной медицины и гигиены. При этом, тогда как Пастер подобен завоевателю, который быстрыми и далекими переходами захватывает новые и отдаленные области знания, Кох является законодателем, который вносит в эти неизведанные области свет культуры и делает их прочным достоянием науки.

Роберт Кох родился в 1843 г. Окончив в 1866 г. медицинский факультет Геттингенского университета, он сначала занимался частной практикой, а затем получил место уездного врача (Kreisartz) в Вольштейне. Здесь в 1876 г. сделал он, не имея никакой лаборатории и пользуясь простейшими домашними приспособлениями, классическую работу об этиологии сибирской язвы. Кох доказал, что те палочки (бактеридии), которые были открыты Davain в крови сибиреязвенных животных, являются, действительно, живыми существами, потому что способны к росту, развитию и размножению.

В качестве среды для размножения бактеридий Кох пользовался жидкостью из передней камеры бычачьих глаз, капельки которой помещал на предметные стекла; последние же устанавливались между тарелками, предохранявшими их от пыли и высыхания, и могли быть перенесены в помещения с соответствующей Т°.

Исходным материалом для этих «культур» Коху служили селезенки мышей, погибших от сибирской язвы. Благодаря таким гениально простым приспособлениям Коху удалось открыть, что бактеридии способны к образованию особой формы покоющейся жизни – споры, и Кох проследил под микроскопом как появление спор в бактеридиях, так и вырастание из этих спор новых поколений. Благодаря этим исследованиям сразу была в значительной степени выяснена этиология сибирской язвы. А именно, существование крайне устойчивых спор немедленно осветило способы распространения этой болезни и устранило все те противоречия, в которых путались прежние исследователи.

Вторая работа Коха – все еще в прежней домашней обстановке – была посвящена этиологии раневых инфекций. В ней были объявлены его знаменитые требования, без выполнения которых не может быть установлена связь заболеваний с определенными микробами: «Паразит тарные микроорганизмы должны быть находимы во всех случаях данной болезни; их число и распределение должно быть способно объяснить все явления болезни, и, наконец, для каждой отдельной раневой инфекции должен быть определен свой возбудитель в виде хорошо морфологически охарактеризованного микроорганизма».

Для выполнения этих требований, Кох создал целый ряд новых методов – приготовления препаратов, окрашивания, освещения, рассматривания, которые стали прочным достоянием науки и необходимым подспорьем для дальнейших исследований. Эти новые методы Кох приложил сначала к экспериментальным болезням, искусственно вызванным у лабораторных животных, в теле которых он всегда имел чистые культуры соответствующих микробов. При тогдашнем состоянии бактериологической техники тело животных казалось ему единственным культурным аппаратом, дающим возможность поддерживать безупречные чистые культуры одного определенного вида микроорганизмов.

Выдающиеся работы Коха не замедлили обратить на себя внимание, и ему была дана возможность продолжать исследования в соответственной обстановке – в Высшем гигиеническом учреждении (Gesundsheitsamt). Здесь гений Коха развернулся во всем блеске и в течение нескольких лет подарил миру целый ряд замечательных открытий и исследований. Здесь быстро с 1880 по 1885 г. последовали классические работы Коха по дезинфекции, об этиологии туберкулеза, об этиологии холеры, не считая многих других, менее важных, а также ряд открытий его учеников и сотрудников (дифтерия – Löffler, брюшной тиф – Gaffky и др.).

Работа о туберкулезе является бесспорно величайшим его открытием, как по важности самого вопроса, так и по трудностям, которые преодолел для разрешения его гений Коха. Для нахождения микроба бугорчатки нужно было изобрести особые методы окраски, для введения и размножения его – особые методы культуры. Кох блестяще решил все эти задачи и выполнил по отношению к туберкулезу все свои указанные выше требования. Затем, при изучении холеры, Кох изобрел замечательный метод разъединения микробов путем культуры на пластинках желатины, благодаря чему легко выделил возбудителя холеры – индийского вибриона, и доказал – в международном соревновании – превосходство своей методики пред Пастеровской.

На этом закончился наиболее плодотворный период деятельности Коха. В дальнейшем он отдался всей душой практической задаче – нахождению средств борьбы с открытым им злейшим врагом человеческого рода – туберкулезной бактерией. Но практические изобретения требуют, вероятно, иного склада ума, чем научные открытия, и, несмотря на 30-летнюю упорную работу, Коху не удалось найти радикального и специфического лечения туберкулеза. Правда, ему много мешало продолжительное отрицательное отношение к явлениям иммунитета, обещавшим – как раз в то время – наибольшие успехи на этом поприще борьбы с инфекциями. Поэтому, важнейшее в этом направлении открытие Коха – туберкулин – не могло быть в должной степени освещено и анализировано им, и действие туберкулина оставалось загадочным до самого последнего времени.

Однако, кроме этой важнейшей задачи своей жизни, Кох иногда отрывался на другие работы, и здесь снова проявлялся его несравненный гений. Из этих работ второго периода его жизни, укажем, прежде всего, на установление принципов борьбы с заразными болезнями, а в частности, с холерой, с брюшным тифом и малярией. В этом отношении Кох придерживался такого взгляда. При заразных болезнях важнейшим очагом, из которого исходит инфекция, является больной человек, который и должен быть обезврежен. Ради этой последней цели нужно прежде всего озаботиться обнаружением соответственных больных, для чего и вырабатываются подходящие бактериологические методы. Затем обнаруженные больные должны быть сделаны безопасными для общества, что достигается или изолированием их от окружающих, или уничтожением в них, если это возможно, патогенных микробов.

Потушив, таким образом, все отдельные паразитарные очаги, мы кладем предел распространению инфекции. Особенная оригинальность и вместе с тем заслуга Коха в деле этой борьбы с заразами заключается в том, что она не оборонительная, а так сказать, наступательная. Кох требует создания особых войск – эпидемиологических отрядов, которые должны преследовать заразу повсюду, куда она укрывается. Так были организованы Кохом экспедиции на островки Италии для истребления малярии и большие постоянные организации в областях эпидемического распространения брюшного тифа, в Рейнских провинциях и Эльзас – Лотарингии. На том же, в сущности, наступательном принципе, основаны и знаменитые экспедиции Коха в Африку ради выяснения этиологии и организации борьбы с целым рядом тропических инфекций – чумы рогатого скота, пироплазмоза, малярии, реккуренса и сонной болезни. Эти экспедиции принесли массу ценного материала и повели, как известно, ко многим важным открытиям, которые и теперь стоят в центре всеобщего интереса. Для работ Коха и его учеников был устроен особый институт для заразных болезней, который и до сих пор остается важнейшим продуктивным центром в этой области.

Будучи по природе исследователем, Кох не любил преподавания и скоро отказался от предоставленной ему кафедры. Зато ученики его являются профессорами гигиены во всех германских университетах.

Если мы в заключение попытаемся охарактеризовать свойства гения Коха, то следует признать в нем яркий пример аналитического ума. Из тех двух элементарных умственных процессов, при помощи которых слагаются как простые суждения, так и великие открытия, нахождение сходства и установление различия, Кох оперирует, главным образом, с последним. Так, все его усилия направлены на точную характеристику каждого отдельного микроба, как самостоятельного вида и на установление определенных, хотя бы самых мельчайших и ускользающих от других наблюдателей, отличий этого микроба от соседних. Поэтому, вся сила и весь блеск работ Коха заключается не в каких-либо теориях и обобщениях, а в открытии все новых решающих отличительных признаков микробов и в нахождении новых методов для установки этих отличительных признаков.

Этот гений Коха был исторически необходим для быстрого развития бактериологии, очутившейся лицом к лицу с миром бесконечно малых, неуловимых созданий. Внести порядок и систему в этот новый мир мог только аналитический гений Коха, устанавливающий и разграничивавший в нем строго определенные виды. В этом свойстве ума Коха был залог его силы и источник его слабости. Исторически он был прав, потому что только редкие разграничения видов помогли нам разобраться в чудесном новом мире мельчайших существ. Но по существу, он – после великих обобщений Дарвина – разумеется, неправ, а бактериология, вероятно скоро дождется обобщающего гения, родственного Дарвину или Пастеру, и узнает от него, каким чудесным образом мир микробов, как и все живое, и даже быстрее остальных существ, подчиняется великому закону трансформизма.