Сказки Венского леса или Король, Самозванец и Белая Книга

ГЛАВА

7.

ТЮРЬМЫ

ИСПАНИИ

Tired with all these, for restful death I cry,

As, to behold desert a beggar born…

W. Shakspeare, sonnet 66¹⁵

На рассвете в главную тюрьму Мадрида бросили трёх странников. Они все одновременно, как мешки, попалились наземь, но точнее будет сказать – на каменный пол. Дверь решётки захлопнулась так стремительно, что они даже не успели осознать, скрипнула она при этом или нет. Подняв головы, увидели перед собой высокую тёмную стену, в некоторых местах поросшую мхом. Первой перевернулась и села Нелли.

– Это что ещё за чёрт? – прошептала она.

– Это тюрьма, – как-то странно спокойно сказал граф и тоже перевернулся.

Между ними продолжал лежать Фридеман. Переглянувшись, Нелли и Ричардсон перевернули его.

– Что это вы делаете! Я бы и сам! Я ещё не настолько толст, чтоб не суметь сам повернуться! – в своей обычной ироничной манере проговорил он.

– Надо подумать, как отсюда сбежать! – сказала Нелли.

– Ещё не успели попасть! – в том же духе продолжал Фридеман.

– Интересно, куда засадили нашего весёлого итальянца? – усмехнулся граф.

– ГРАФ! – обернулись к нему одновременно Яков и Нелли. Он лишь закатил глаза.

– Вряд ли его вообще засадили, – сказал Фридеман.

– Но ведь он остался там, и кто-то вот-вот грозился войти, – сказал граф.

– О! Поверь! Он из любой передряги выберется.

– Да, выберется, если он каким-то чудом убедит инквизитора, почему же его голова не должна находиться отдельно от тела! – съязвил Ричардсон.

– Нелли, есть аргументы? – обратился к ней Фридеман и все трое засмеялись.

– ЭЙ! ВЫ! ТАМ! ХВАТИТ ШУМЕТЬ! – послышался шикавший голос из-за угла.

Тут же перед дверью возник страж.

– Рассажу вас поодиночке, ещё раз начнёте шутить! Скоро вам будет не до шуток! Скоро прибудет инквизитор…

– Ээээй, папаша! – вдруг неожиданно заговорил в такой манере Фридеман, и Нелли с Ричардсоном в изумлении воззарились на него. – Мы закон католиков не нарушали! Так что, будь добр, нам нужен справедливый суд! Если мы в чём и виноваты, так точно не в преступлении законов церкви!

– Для этого не обязательно что-то нарушать! – очень тихо прошептал ему граф. Надзиратель усмехнулся.

– Верно говорит!

Граф удивился, что его могли расслышать.

– Да, слфшно-то в вашей камере, то что надо! Так что если надумаете сбежать – общаётесь жестами! Но и это вас не спасёт, потому что я всё вижу и слышу!

Все переглянулись. Нелли пожала плечами.

– Ну и в чём нас обвиняют! – так же похабно, как давеча Фридеман, крикнула она. Теперь была очередь графа и герцога удивляться.

– Скоро узнате. Зачем вам всё знать до срока? – осклабился тюремщик.

– Мне не очень нравится перспектива распрощаться с моей головой! Потеря головы – это очень серьёзная потеря!¹⁶

– Польностью с тобой согласен! – сказал Фридеман, подняв вверх указательный палец. Они снова захохотали.

– Мне кажется, нас на этом балу чем-то опоили, – сказала Нелли.

– Как же иначе? – ответил Фридеман. – Мы на нём ничего не пили!

Вновь раздался смех.

– Прекратите же вы! – гаркнул тюремщик.

Но его увещевания больше не потребовались, к нему подошёл другой и что-то шепнул. Тот кивнул и пошёл за ним. Вскоре наши герои увидели, как по дальнему коридору вели другого узника.

– Это же Руджеро! – прошептал Фридеман. Остальные не могли не согласиться. – Значит, его тоже схватили, – как-то печально промолвил он.

– Напротив, это очень-очень хорошо, – прищурившись, проговорила Нелли.

– Что ты задумала? – спросил граф.

– Тут вопрос не в том, что задумала я, а что задумал он… Всё! Тихо!

Послышались шаги надзирателя. Он открыл дверь и без лишних слов вытащил Нелли и Фридемана. Дверь тут же закрылась.

– Яков! Нелли! – бросился граф на прутья решётки. Они лишь мельком смогли обернуться на него.

Нелли упала на каменный пол.

Яков упал на каменный пол.

Дверь тут же со скрипом затворилась. Теперь они были по одиночке.

– Эй! Герцог! – но ответа не последовало. – Граф! Мистер Ричардсон! Джозеф! – Снова молчание. – Сеньор Гвидиче! Руджеро!

– Кто здесь? – послышался шёпот.

– О! Сеньор Руджеро! Хотя бы Вы здесь!

– Нелли? Вот так встреча!

– Где Вы, далеко?

– Прямо за стеной. Видишь мою руку?

Слева, из-за угла, высунулась мускулистая, но, в то же время, изящная загорелая рука с кружевными расстёгнутыми манжетами и множеством перстней, только не было того солнца, на котором они должны были блистать! Нелли вытянула свою длинную бледную руку и хлопнула по его руке. Загорелая рука ответила пожатием бледной.

– Ну и как завершилось твоё пребывание в будуаре королевы?

– Как видишь, ровно так же, как и ваше.

– Но что дальше было? Расскажи…

– О, поверь, ничего примечательного! Я спрятался в шкаф, потому что уже заслышал шелест платья. Но я молодец! Забыл свою шляпу на столе! Королева заметила, давай пытать свою фрейлин. Та в слёзы и по доброте душевной всё ей рассказала! Только не знала, где искать меня. Фрейлин то не наказали, только пожурили, а меня, узнав, признали (в очередной раз, ничего нового!) развратником и совратителем невинности! И уволокли сюда.

– Ну, у тебя есть план?

– Конечно.

– И?

– Ждать до Второго Пришествия.

– Что? Я серьёзно!

– Что же предлагаешь? Я не знаю. Это тебе не Венеция, где можно потолок продырявить ржавым засовом. Тут-то покрепче. Какая-то Бастилия…

– Не каркай, не то, ровен час, нас ещё и туда упекут!

– Вполне возможно, вполне возмножно…

– Надеюсь, ты сейчас пошутил! – перебила его Нелли.

– Быть может, да, а быть может – и нет!

– Хватит строить из себя Чеширского кота! Отвечай!

– Могут. Теоретически. Всё зависит от того, чего хочет от нас Испанская Инквизиция.

– Нас? Быть может – тебя? – лукаво переспросила Нелли.

– Нууу, на самом деле, она может добраться до кого угодно. Для этого не обязательно требовать доказательств.

– Но ведь будет суд?

– О, будет, ещё как будет.

– Руджеро! Мы должны что-то предпринять! Бежать!

– Это само собой разумеется, но сейчас придёт тюремщик. Всё будет по высшему разряду. Сейчас увидишь. Работает отлично и бесподобно. Я уже проверял. В Пьмоби. Но я слышу шаги… Всё! Расходимся!

В следующий миг послышались тяжёлые шаги и стук ключей. Нелли бросилась к дальней стене и села, склонив голову, а руку положив на подтянутое к себе колено. Руджеро сделал то же самое, только улёгся на бок спиной к стене и надвинул шляпу на лоб. Охранник, подошед, усмехнулся.

– Расселись! Ха! Ишь ты! То будто я не знаю, что вы только что вовсю лязгали своими языками!

Руджеро поднял голову и, не оборачиваясь к тюремщику, сказал:

– Вы садите сюда истинных преступников и оттого привыкли подозревать! Я прощаю вам ваше недоверие, но лишь по неведению вашему! Мы – честные люди! Вы же обращаетесь с нами как с нарушителями закона!

Тюремщик вновь усмехнулся.

– То-то честные люди лазают в окна покоев королевы!

– Как? – Руджеро обернулся и сел. – Вы действительно такой невежда каковым вас считают? Вот уж не думал, что это правда!

– Кто считает?

– Ну тот, другой соглядатай, – Руджеро кивнул в сторону.

– Что?

– Истинная правда! Клянусь! – и он приложил руки к груди.

– То-то я уже давно заметил, что он нос воротит и разговаривать не хочет! Ишь ты, возомнил! Но ты это, эй-эй-эй! Зубы мне не заговаривай, честный человек! – он вновь усмехнулся.

Руджеро принял благочествое выражение и сложил руки на груди.

– Ах, как же черствы их сердца! Они даже не могут поверить, что королева сама велела мне явиться, а потом так жестоко обманула мои ожидания, потому что застала в своих покоях фройялен! И она подумала, что я предал её! Не дала даже объясниться! Ни единого шанса на оправдание!

Казалось, тюремщик заинтересовался рассказом, и действительно, он поудобнее устроился у стены.

– Как? Сама королева пригласила Вас, говорите?

– Да! Я ей очень понравился ещё на прошлом балу. Понимаете? Но не приведи Господь быть в милости у королей! – он воздел руки к небу. – Как там говорится в той песне, «сегодня трон, а завтра – эшафот!»¹⁷

– Н-да, – присвиснул страж. – Крупно вы попали. Ведь действительно, мне вспоминаются случаи, когда королевы изгоняли тех, кто когда-то был в милости, своих самых любимых фаворитов они посылали на плаху и даже их высокое положение не уберегло их от виселицы! Вы крупно попали, сеньор, и просто заключением вам не отделаться!

– Так помогите же бедному влюблённому! Мне нужно её видеть! Хотя бы раз!

– Погодите, Вы же понимаете, закон есть закон, и я не могу вас отпустить без каких-либо веских доказательств!

– Вот оно – доказательство!

И Руджеро протянул ему почтовый конверт с инициалами королевы и какую-то брошь.

– В недобрый час повстречал я эту женщину! Сия встреча стала для меня роковой, и если только небо не сжалится надо мной – всё пропало!

– Но кто же те люди, что были с вами?

– Со мной? – Руджеро как-будто бы нервно расхохотался. – Они не со мной. Это шпионы! Они должны были выследить меня и убить!

– Но кто же прислал их? – взволновался страж.

– Я не могу назвать вам этого имени! О нет! Не просите! Иначе я погублю его, а имя это очень, очень известно! Даже мы в Венеции часто слышим его! Он был раньше мне добрым другом, но по навету клеветников стал преследовать! О, бедная моя голова! О небеса! – и он воздел руки к небу.

– Но скажите же! Я клянусь, я – могила!

– О добрый друг, если вы так этого просите. Но позвольте подойтик вам, шепнуть на ухо.

– Извольте…

Руджеро что-то долго шептал ему.

– О! Какой ужас! Сам…

– Тшшшшшшшш! Тихо, тихо, тихо, – предостерегающе подняв палец и приложив его к губам, произнёс Руджеро. – Больше ни слова!

– О! Конечно, конечно, понимаю. Я помогу вам! Но имейте ввиду, через полчаса после вашего побега я подниму тревогу!

Руждеро кивнул с лёгкой улыбкой. Заскрежетали засовы. Грохнула дверь.

– Скорее! Вот по этой лестнице!

– Благодарю вас, сеньор…

– Бертолуччи!

– Славно, сеньор Бертолуччи! Славный, славный сеньор Бертолуччи! О, помоги вам святые угодники! Может и свидимся, если не на этом, но на том свете!

Звук шагов медленно замолк в отдаленьи. Сказать, что Нелли была в полном замешательстве, это значит сказать слишком мало, а сказать много – займёт недюжинное количество страниц. Руджеро, тем временем, тайно покинув пределы тюрьмы, стал воплощать план, обдуманный им, пока он бежал по длинным тёмным коридорам. Как только за ним закрылись двери, он тут же обогнул стену и, закинув пронесённую в сапоге верёвку на зубец башни, подтянулся, и, поднявшись на уровень окна, высадил его и проник внутрь, тут же его встретили взгляды нескольких тюремщиков. Руджеро быстрым, ловким движением нырнул в сапог и достал оттуда какую-то склянку и облил её содержимым каждого. Ничего не успевшие сделать стражи тут же заснули крепким храпопышущим сном. Руджеро выбежал и стал заглядывать в каждую камеру, но долго искать ему не пришлось, ибо гомон оживлённой философской беседы был слышен издали. Когда перед Ричардсоном и Фридеманом возник Руджеро, диспут их как рукой сняло и они в изумлении воззарились на него. В следующий миг грохнул замок.

– Ну же! Вперёд!

Без лишних слов они последовали за ним.

– Ты знаешь, где Нелли? – тут же спросил Фридеман. Руджеро кивнул.

Нелли терзало множество догадок, но такого она не предполагала. Не отвечая на её вопрощающий взгляд, двери её камеры вмиг неожиданно отворились, и Фридеман поднял её за руку. Беглецы понеслись по тёмным сырым коридорам.

– Но как мы выйдем? – шепнул Фридеман.

– Об этом я уже позаботился, – ответил Руджеро, толкая дверь той комнаты, через которую и попал обратно в тюрьму, она с сшумом отворилась и стукнулась о стену. – Спустимся по верёвке. Я первый.

Наконец все оказались на твёрдой земле. Руджеро дёрнул верёвку и после некоторых услилий удалось стащить её с зубца башни.

– Бежим! За мной! – шепнул он и вскоре их скрыла темнота леса.

ГЛАВА 8. ГРАНИЦА

Вам скажут, что теории неважны, что логика и философия не связаны с жизнью. Не верьте. Разум – от Бога, и далеко не безразлично, разумно ли то, что происходит. Если оно неразумно, что-то не так.

Г.К. Черстертон «Тайны отца Брауна»

Бежали долго, не останавливаясь. Никто не задавал вопросов. Все просто следовали за Руджеро. Мокрые от дождя ветки постоянно хлестали в лицо, корни, будто бы специально подворачиваясь, хватали за ноги, но на самом же деле то была бешеная спешка, а в такой спешке всегда кажется, что кто-то или что-то так и норовит тебя задержать. Наконец выбежали на более ровную дорогу. Руджеро специально вёл всех околичными путями, дабы избежать троп, по которым может мчаться погоня. Но вот они оказались уже довольно далеко, а потому можно было выйти на ровную тропу, дабы бежать ещё быстрее.

– Нам нужно как можно скорее добраться до границы, – наконец сказал Руджеро. – Там испанские законы перестают действовать.

– Далеко ещё? – спросил Фридеман. – Мой бок сейчас лопнет от таких неожиданных физических нагрузок!

– Скоро! Ещё пара километров!

– Чтооо?

– Держитесь, герр Фридеман! Если вы упадёте, я на руках понесу Вас!

– Мы все понесём, – вмешался граф с притворным возмущением.

– Надеюсь, что до этого дело всё же не дойдёт, – тяжело дыша, выдохнул Фридеман. – Мне уже не терпится послушать твой рассказ о том, как ты всё это провернул!

– Даже не стоит отдельного рассказа, – отмахнулся Руджеро. – Это было слишком просто.

– Ничего себе, просто! Всем бы так просто сбегать из тюрем, – ответил Фридеман.

– Вот и граница, – сказал Руджеро, постепенно останавливаясь, наконец он остановился, и, подавшись вперёд, опустил руки на колени, склонил голову вниз. Все последовали его примеру.

– Где мы? – спросила Нелли.

– Во Франции, – ответил Руджеро, оглядываясь, он шёл вперёд, раздвигая ветки деревьев. Одна такая отпущенная ветка едва не угодила в лицо графу.

– Ээээй! Поосторожней! – резко воскликнул Ричардсон.

Руджеро извиняющеся поднял обе руки. Шли долго. Всю ночь. От усталости и жуткого желания спать не было сил даже разговаривать.

– Скоро доберёмся до Безье. Точнее, мы уже почти там. Осталось недолго. Потерпите немного, – старался он подбодрить всех.

Все устало закивали головами. Зашагали дальше.

– У кого же мы остановимся? – устало спросила Нелли.

– Есть тут у меня парочка друзей. Приютят ненадолго.

– Почему бы просто не пойти в трактир? – спросил Фридеман.

– Так они и есть мои друзья – держатели трактиров. Мы остановимся в «Зелёном тролле».

– Какое романтичное название! – усмехнулся граф.

– Тут уж не до романтики, – сказала Нелли и оступилась, хруснув веткой. – Ноги бы унести, да головы целы!

Граф, плотно сжав губы, покачал головой. Зашуршали осенними листьями. Вышли на дорогу. Пустынно всё казалось вокруг. Вдалеке промелькнул огонёк.

– Это трактир, – тихо промолвил Руджеро. – За мной! – он махнул рукой и все быстро последовали за ним. Сон как рукой сняло, когда так близко привидилась возможность его утоления.

Шли недолго. Вышли на небольшую дорожку, ведущую к трактиру, огни в окнах которого становились всё ближе и ближе, и от этого путникам будто становилось теплее. И вот уже завиднелся раскачивающийся вправо-влево фонарь. Дул тихий, неслышный и незримый ветер. Путники подошли. Руджеро стукнул в дубовую деревянную дверь два, потом ещё три раза. Послышалось шебуршание, стук, будто кто-то спустил ноги с кровати, и быстрые-быстрые торопливые шаги. Дверь отворилась.

– Я – сеньор Руджеро Гвидиче-Кольпеволэ. Вы помните меня, старый друг?

Некоторое время немолодой, уже в годах (думается, ему было около шестидесяти) мужчина, сощурил не очень хорошо видящие глаза, затем взор его стал мягче и просветлел. Губы расплылись в тёплой улыбке.

– Oh, bien sûr je vous rappelle bien, signor Ruggiero ! Vous êtes toujours le bienvenu, faites comme chez vous!¹⁸

Дверь отворилась шире.

– Позвольте представить вам моих спутников: Нелли, мистер Ричардсон, герр Фридеман.

– C'est toujours un plaisir de vous revoir. Bienvenue! Justement, j'ai une chambre vacante pour vous!¹⁹ – с этими словами хозяин трактира взял с небольшого деревянного столика свечу и повёл их вверх по лестнице. Щёлкнул замок и их взору предстала комната с тремя кроватями. – Уж извините, кому-то придётся спать на одной…

– Найдётся ли у вас солома, господин? – спросил граф.

Час спустя.

– Чёрт побери! Ричардсон! Хватит шевелить своими длинными ногами! Ты меня будишь!

– О! Зато ты когда засыпаешь, начинаешь что-то бормотать во сне по-немецки! И ещё ты шатаешь ногой!

– Как это шатаю? Ты вон вообще как конь ими лягаешь!

– Ты шатаешь! – сказал граф, садясь. – Шевелишь стопой!

– Это привычка!

– Ну так давай привяжем твою ногу, чтобы она отвыкла!

– Нет уж! – сказал, садясь, Фридеман. – Уж тогда твою…

– Хватит уже! – воскликнула шопотом, поднимая голову, Нелли. – Вы так всех постояльцев перебудите!

Тут неожиданно, (для всех – крепко спящий) Руджеро встал, и, подстелив несколько плащей и одеяло на пол, закутался в свой плащ и лёг, отвернувшись лицом к стене.

– Эй, нет, так не пойдёт! – сказал граф. – Меня замучает совесть…

Руджеро, не поднимая голову, слегка обернул её назад и сказал:

– Ваша мучающаяся совесть не повешает мне преспокойно спать. Поверьте, мне приходилось ночевать и в более спартанских условиях.

Фридеман, вздохнув, перешёл на кровать Руджеро. Быть может, он бы ещё что-то сказал, но лишь что-то пробормотал себе под нос и тяжело вздохнул. Гнев Руджеро был понятен, – ночь без сна, тут действительно уснёшь где угодно.

***

Утро, как подумалось нашим героям, выдалось недобрым. Бушевал ветер, лил дождь. Отправляться в путь в такую погоду было сущим безумием. Все сели на пол кругом.

– Что будем делать? – хрипло спросила Нелли.

– Следующая цель, – Фридеман провёл пальцем по ветхой карте. – Париж.

– Было бы слишком просто, – сказала она.

Руджеро кашлянул.

– Я разве не говорил вам, что, в своё время, два года прожил тут.

– Нет, – сказаа Нелли. – Ты знаешь французский?

Руджеро прищурился и произвёл рукой неопределённый жест.

– Знаю, но говорю с ошибками.

– Хотя бы уже что-то! Я уже и вовсе забыла.

– Как? Ты же тоже знаешь? – удивился Фридеман, взглянув на Нелли.

– Я уже всё забыла давно, я во Франции была только один день, да и то давно. Я на нём не пишу и не читаю ещё с самого университета, – она пожала плечами. – Пожалуй, можно и без знания языка разыскать то, что мы ищем, главное понять, где это находится.

– Не удивлюсь, если Свиток находится в сокровищнице кардинала, – усмехнулся Руджеро. – Он держит в страхе всю Францию, – неожиданно добавил он.

– Есть ли у тебя в Париже человек, на которого можно было бы положиться? – спросил надменно граф.

– Есть, – ответил Руджеро, задумчиво почёсывая подбородок, – надо лишь его отыскать. Как только закончится эта мерзостная погода, – сказал он вставая и подходя к окну, – нужно будет сразу же выдвигаться в Париж.

– Мерзостная? – повторил граф. – Это же самая лучшая погода в мире! – воскликнул он.

– Подтверждаю, – согласилась Нелли.

– Для вас, англичан, я полюблю такую погоду, разве что если… – тут его голос замер и сам он будто остановился. Все заметили это.

– Руджеро? – спросил Фридеман.

Простояв в таком замороженном состоянии ещё несколько секунд он вдруг отпрянул от окна и бросился к двери, проверил, заперта ли она. Сделал знак всем лечь на пол. Сам же встал рядом со ставнем, но так, чтобы его не было видно, и осторожно выглянул из окна.

– Что такое, Руджеро? – шёпотом спросил герцог.

– Я пока и сам не знаю, но кажется, за нами была тайная погоня и нас выследили. Не думаю, что это – официальные лица. Вполне возможно, что кто-то захотел поквитаться со мной, а заодно – и с моими друзьями. Но пусть знают, что им это так с рук не сойдёт…

– Руджеро, твоё признание, конечно, очень приятно и лестно, но давай ближе к делу, – заметил герцог, – что ты видишь?

Руджеро прищурился.

– Всадник, спешивается с коня. Рядом с ним ещё один. Кажется, их всего четверо. Ну ничего, хотя бы борьба будет равная. Руджеро обернулся, но тут же вновь вернул свой взгляд на наблюдательный пост.

– Спешился с коня, куда-то идёт, – Руджеро выглянул ещё чуть-чуть, придвинув голову к окну.

– Осторожней! – шепнул Фридеман.

– Они меня не видят, – тихо и медленно, в полной сосредоточенности проговорил Руджеро. – Они стоят спиной ко мне, переговариваются.

– Есть отсюда способ, как улизнуть незамеченными? – спросила Нелли.

– Только если хозяин скажет, что нас здесь нет. Но возможно, что они захотят проверить. Идут! Входят в трактир!

Руджеро отпрянул от окна и выхватил клинок и пистолет. Все последовали его примеру. Нелли и Фридеман заняли место по обе стороны от двери. Граф и Руджеро стали прямо напротив двери – и тот и другой держали наготове огнестрельное оружие. По лестнице послышались шаги. Все переглянулись. Нелли и Яков выше подняли мечи и крепче сжали рукоять, Ричардсон и Руджеро щёлкнули затвором. Шаги были уже практически за дверью.

– Там дамы! Вы не имеете права туда заходить! – послышался возмущённый и одновременно взволнованный голос хозяина.

Тут в дверь постучали.

– Дамы ведь могут открыть, не так ли? – послышался хладнокровный голос.

– Вы ведёте себя возмутительно! Я буду жаловаться королю на то, что вы приходите и пугаете моих постояльцев!

– Посмотрим и уйдём, с тебя не убудет! – так же пафосно-надменно, как и предыдущий, ответил другой голос. – Отойди-ка, папаша!

Послышались бессловесные протесты хозяина и рьяный стук в дверь.

– Не церемонься…

Тут же раздался грохот. Дверь оказалась ссаженной с петель. Вошедшие тут же наткнулись взглядом на Руджеро и Ричардсона. И они были готовы…

– Два на два, – усмехнулся Руджеро. – Вот это честный разговор.

Тут же из-за их спин показались ещё двое.

Руджеро склонил голову и вскинул бровь.

– Четыре пушки на две, – рассмеялся он и нападвашие переглянулись, ибо не по себе им стало от этого смеха. – Не по-мужски, приятель!

– Не по-мужски твоё непотребное поведение, Гвидиче! Ну погоди, мы сейчас это исправим!

Шляпа слетела с головы Руджеро. Он медленно нагнулся и поднял. Она была продырявлена пулей на вылет. Руджеро покачал головой.

– Что ж, сеньоры! Вы сами напросились!

Они с графом открыли огонь. Нелли и Фридеман вылетели из-за угла и бросились на уже оголивших свои сабли стражей. Завязалась драка, и драка, скажу я вам, дорогой читатель, весьма и весьма нешуточная, – только и успевала сталь блистать в отствете свечей. Руджеро съехал по перилам и сбил с ног спустившегося шпиона, который яростно нападал на Ричардсона. Тот упал и выронил саблю.

– Спасибо, – неохотно кивнул граф.

– Всегда пожалуйста, – сказал Руджеро, спрыгнув с перил и отражая атаки двух других.

Фридеман схватил большой котёл и огрел им одного из нападавших. Вместе с Нелли они взяли верёвку, пробежали, и, сбив двоих с ног, успели связать их. Оставшегося Ричардсон выкинул в окно. Руджеро, увидев это первым, одобрительно кивнул.

– На коней, быстро!

Никто даже не стал спрашивать у Руджеро, есть ли они и можно ли их брать. Все бросились за ним и, не прошло и минуты, как они уже скакали по пыльным французским дорогам. Только лишь когда миля была позади них, граф сказал:

– Надо было бы хоть кинуть хозяину монет за его скакунов!

– Не переживайте, мистер Ричардсон, мы не воры, я ещё загодя договорился с ним на такой случай. Он уже привык, в прошлый раз за мной тоже была погоня. Это ещё ничего по сравнению с тем, что было раньше.

Пришпорили лошадей.

– Нам нужно будет где-то остановиться. Солнце скоро зайдёт, – сказал Фридеман, когда вечерние сумерки уже начали одолевать их путь.

– В трактирах теперь опасно, да и у меня там нет людей, которые просто зная меня готовы были бы помочь, – сказал Руджеро. – Придётся нам ехать прямо и заночевать в лесу.

– Не впервой, – вздохнул Фридеман.

– Нам туда, – сказал Руджеро и повернул направо. Все за ним. Наконец вдали и впрямь показались верхушки тёмных деревьев. – Как и любой другой, лес этот не лишён легенд о кровожадных разбойниках, но на самом деле – всё это лишь бурные фантазии поэтов-романтиков. Лес как лес. Не переживайте, сегодня переживём ночь без призраков и ночных кошмаров. Пора отпустить лошадей, но! – крикнул он, спешившись, и чёрный скакун тут же, со скоростью молнии, помчался через поле, вскоре за ним последовали ещё три.

Приблизились к густой чаще. Лес не был мрачен, но из-за густоты крон был довольно-таки тёмен, а потому пришлось сбавить шаг. Зажгли фонари. Путники долго шли, поминутно вглядываясь в окружающий их сумрак, создаваемый густыми любознательными кронами, желающими, дабы путник говорил только с ними и не перемигивался с игривыми звёздами, рассыпавшимися по мягкому, тёмному полотну небес. Шаги гулко отдавались по дороге – несмотря на то, что человек, шедший здесь, был большой редкостью, тропы были вполне проходимыми. Так кто же их проложил, быть может, разбойники? Э-нет, дорогой читатель!..

– Не опасно ли так идти, не гасить фонари? – прошептала Нелли.

– Предлагаешь сломать себе ногу? Поверь, ощущения не самые приятные, – усмехнулся впереди идущий Руджеро.

– Разбойники?.. Разве они не обитают в этих лесах?

– Speak of the devil!²⁰ Не о том говорим мы к ночи! – пробурчал себе под нос граф.

– Perche no? – рассмеялся Руджеро. – Я пошутил, на самом же деле нет, разбойники, это всё плод бурной фантазии поэтов-романтиков, а если они и были, то давно покинули эти леса.

– Почему?

– Надеюсь, точнее нет, я свято в это верю, что мы не узнаем об этом…

Некоторое время путники вновь погрузились в молчание, как вдруг, лес стал словно бы редеть и действительно, неожиданно он словно расступился, пропуская вперёд, и вновь сомкнулся за спинами странников. Не успели они то как следует обдумать, как вдруг взгляд их приковало нечто, стоящее в отдаленьи посреди дороги – и не только взгляд, вот уже шаги их приближаются к этому месту. Остановившись, замерли. Прямо посреди дороги, ровно той же, читатель, что вела их через лес, стоял постамент, точнее будет сказать – огромный камень.

Путники замерли в молчаливом вопросе…

Нелли сделала несколько шагов к камню, и, склонившись, прочла про себя: «Направо пойдёшь – славу найдёшь, налево поедешь – вряд ли доедешь, прямо пойдёшь – врага наживёшь». Выпрямившись, она приложила палец к губам.

– Что там написано? – спросил Руджеро.

– Ничего.. многообещающего, – пробормотала Нелли и перевела всем то, что было написано на камне.

– Язык будто бы мне знаком… – проговорил Руджеро. – Даже одно слово, «εχθρός», я его понимаю, это переводится как «враг», кажется…

– Верно, – Нелли кивнула, – это греческий. Есть такая старинная русская сказка, повествующая об этом камне, однако, в ней всё было не так. Быль за сказкой не угонится – пожала она плечами.

– Стоит ли верить этому камню, вероятно, какой-то шутник… – начал было граф, но поймав взгляд герцога, замолчал.

– Так что же сделал герой той сказки, Нелли? – спросил Фридеман.

– Многие выбирают это, – и она указала прямо – на дорогу, вновь теряющуюся где-то среди дремучих, безмолвных ветвей.

– По-моему, это логично, – пожал плечами граф. – Я не искал врага, он сам ко мне пришёл, так какая же разница? Придёт ли он сам, или искать его намеренно?

– Я согласен с графом, в этих словах есть доля истины, – улыбнулся чему-то своему Руджеро.

– Значит, прямо, – проговорил герцог, обводя всех взглядом.

– Прямо, – кивнула Нелли. – Но что это… – воскликнула она, отступая на шаг, ибо прямо под её ногами земля стала светиться и в следующий миг прямо перед ней оказались компас и карта. Склонившись, она осторожно взяла их – камень тут же исчез, открывая путь вперёд. Путники вопросительно переглянулись.