Я с шумом втянул воздух и отступил. По дому разнесся бой часов. Полночь.
– Мы хотели сбежать и пожениться.
Но Эмили словно не слышала меня. Она продолжала смотреть в окно, и я знал, когда уйду, ничего не изменится. Я прикусил нижнюю губу и вышел из спальни.
У меня ещё есть время. Но почему она не вспоминала сразу?
– Ты должен уйти, – голос, наполненный полынной горечью, вытащил меня из воспоминаний.
Я оторвался от мольберта, мельком взглянув на часы. Уже восьмой час, и за окном вновь опустилась тьма. А значит наступила вторая ночь. Но выйти из гостиной я не мог, потому что в дверном проеме застыла Белинда. Темноглазая, тощая, как голодная кошка. Вокруг бледного лица вились волосы, чернее самой ночи.
– Ты помнишь меня? – вместо ответа спросил я, ожидая услышать нечто похожее на ответ Эмили.
– Конечно же я помню тебя, Эдвард, – сквозь зубы процедила она.
Впервые здесь услышал свое имя, а ведь я не представлялся, когда вчера постучался в их дом.
– Ты должен уйти. Ты достаточно причинил горя нашей семье, – выплюнула Белинда и сделала пару шагов ко мне, шурша юбками.
– Но почему ты, а не Эмили? – сам себе прошептал я. – Она не может вспомнить меня, – уже громче добавил, но Белинда лишь усмехнулась.
– Возлюбленные бранятся, только тешатся. Мне нет дела до ваших ссор, Эдвард. К тому же Эмили всегда отличалась чрезмерной обидчивостью, так что это в ее духе не замечать тебя, – она пожала плечами. – Я лишь прошу, чтобы ты ушел.
– Но почему ты хочешь этого? Что я тебе сделал?
– Из-за тебя наш дом чуть не сгорел! – вскрикнула Белинда. – Мы могли погибнуть! Этого недостаточно?!
Ее слова отозвались в сердце резкой болью, и я прикусил губу, чтобы не сказать лишнее.
– Я понял тебя, – прошептал я и вышел из гостиной.
Но вместо того, чтобы уйти, я побежал к своей комнате и спрятался там. В голове пульсировала кровь, тысячи мыслей атаковали мозг. Но я не знал ответов. Не знал, или не хотел знать. Почему Белинда вспомни