34
Элия
Блэквуд допил очередной бокал эля и стукнул кружкой о стол. Я вздрогнула и чуть не выронила из рук вилку, которой вяло ковыряла блюдо с мясом. Подняв глаза на мужа, я встретилась с его внимательным взглядом. Он захмелел, но до полного опьянения еще было далеко. В его глазах не было привычной мутности. Я потянулась к кувшину, чтобы наполнить его пустую кружку, но Блэквуд остановил меня:
– Хватит, – он не сводил с меня своих ледяных глаз. – Когда последней раз у тебя были «крови»?
Я промолчала, понимая, к чему он клонит.
– Ты молода и здорова. И я регулярно посещаю твою спальню. Но ты так и не забеременела.
Я опустила взгляд. Все мое тело напряглось, натянулось, словно тугая тетива. Я упорно молчала, прислушиваясь к тому, что еще скажет мне муж.
– Семь долгих месяцев ты не можешь понести. Я мог бы подумать, что возраст взял свое, но недавно одна из служанок разрешилась от бремени. Она родила мне сына, Эллионира. Маленький ублюдок родился крупным и здоровым. Чуть не разорвал свою мамашу. Но он всего лишь бастард, а мне нужен законный сын. Так в чем же дело?
Блэквуд встал и подошел ко мне. Его руки опустились на спинку стула, и я сжалась, почувствовав его зловонное дыхание возле уха. Стараясь не делать резких движений, я незаметно взяла столовый нож, и спрятала руки под скатерть. Надеюсь, он не заметил…
– Я поговорил с травником. Просил мне дать средство для мужчин, – Блэквуд убрал прядь волос от моего уха. От его прикосновения озноб пробежал по моей коже, и я еле удержала себя в руках, чтобы не отшатнуться.
– Знаешь, что он мне сказал?
Я отрицательно мотнула головой.
– Он посоветовал мне меньше пить. Говорят, крепкая выпивка ослабляет мужскую силу, – муж положил руку на мое плечо и больно сжал. – И я вдруг вспомнил, что слишком рьяно ты угощаешь меня вином и элем во время наших встреч. Откуда столько заботы и покорности, Элия? Сегодня я это исправлю.
Я замерла, боясь даже вдохнуть. Рука Блэквуда скользнула ниже, проникая за лиф платья. Он грубо сжал под тканью мою грудь, и я чуть не вскрикнула от боли. Ладонь под столом вспотела, грозя уронить зажатый нож.
Другой рукой Блэквуд схватил меня за волосы и потянул на себя. Мне пришлось встать, и тогда лорд резко толкнул меня на стол. Несмотря на разжиревшее рыхлое тело и возраст, он был все еще очень силен. Я больно ударилась скулой о столешницу, сдирая нежную кожу о грубо отёсанное дерево. Блэквуд навалился всей тяжестью на меня, и я чуть не вскрикнула от боли. Но легкие сперло, я не могла даже нормально вдохнуть, не то чтобы кричать.
Я прикладывала все силы, чтобы высвободить руку из-под собственного тела. Но чем больше я шевелилась, тем сильнее Блэквуд натягивал мои волосы. Свободной рукой он шарил по подолу моего платья, пытаясь задрать его. Ярость наполняла меня. Нет, я так просто не сдамся!
Когда он все же добился своего, и юбки взлетели вверх, я смогла наконец высвободить руку. До боли вывернув сустав, я всадила столовый нож в бедро ненавистного мужа. Я крепко держала рукоять – нельзя выпустить нож из рук.
Блэквуд закричал и отшатнулся. Моя рука тряслась, но я крепко вцепилась в нож, и оружие осталось у меня в руке. Вдохнув полной грудью, я с ненавистью смотрела на своего раненого мужа.
– Проклятая сука! – взревел Блэквуд, зажимая рукой рану, из которой струей вытекала кровь.
– Ты никогда не коснешься меня, – ярость наполнила меня до краев. Мне было плевать, что теперь ждет. Я умру, но не дам ему и шанса обладать мной. Лучше разделить судьбу его предыдущих жен, чем позволить его рукам еще раз дотронуться до меня. Если нужно, я исполосую его как поросенка.
Но в этот миг мне хотелось большего. Та злость и обида, что месяцами копились внутри меня, развязали мне язык. Не ведая, что творю, я захотела унизить его, оскорбить как можно сильнее. Конечно, это было глупо, но я не могла уже остановиться.
– Я никогда не разделю с тобой постель, – мой голос дрожал от гнева. – Ты ни разу не взял меня на нашем супружеском ложе. Ни разу я не дала тебе и шанса оставить во мне свое мерзкое наследие. Ты никогда меня не получишь.
Глаза Блэквуда опасно заблестели. Его затрясло, ранее бледное лицо побагровело, и на миг мне показалось, что его хватит удар от перенапряжения.
– Мерзкая дрянь! Ты водила меня за нос все это время! – глаза мужа наливались кровью. – Ох, погоди! Ты пожалеешь о том, что я сделаю с тобой. Говоришь, я ни разу не трахнул тебя? Тебе же хуже! Я устрою тебе такую первую ночь, что ты захочешь сдохнуть в первую же минуту! Ты будешь молить меня, чтобы я прикончил тебя!
Я насмешливо посмотрела на мужа.
– Первую ночь? Ты опоздал муженек. Я давно отдала свою невинность, и далеко не тебе, – пора было остановиться, но меня уже во всю несло. – Ты и представить не можешь, что это была за ночь. Ты купил испорченный товар, дорогой супруг. И я жалею лишь об одном – что не подарила тебе чужого ребенка. Ведь ты даже и не узнал бы, что растишь чужого сына.
Блэквуд взревел и кинулся в мою сторону. Еще миг, и он вцепиться в меня своими огромными руками. Но кровь хлынула из его раны, и он припал на одну ногу. Его руки успели лишь вцепиться в подол моего платья. Отпрянув, я резанула мужа по плечу, и тот вновь взвыл от боли. Его руки машинально выпустили ткань.
Я зашла слишком далеко! Мне ничего не остается, как попытаться бежать из проклятого имения. Его хорошо охраняет и вряд ли я смогу уйти, но попытаться стоит. А если нет… лучше сброситься с башни, как одна из замученных жен.
Я метнулась к двери, не выпуская спасительный нож. Резкий удар по затылку сбил меня с ног. Все провалилось во тьму.
35
Элия
Блэквуд продержал меня в темнице не меньше недели. Я плохо помню, что происходило следующие дни. Когда я очнулась, я уже была в подземелье. Муж приложил много сил, чтобы выбить из меня жизнь. Он избил меня почти до смерти, но, когда он ушел, я вложила все силы, что имела, на собственное исцеление. Это мало помогло. Я была между жизнью и смертью, и магии хватило только на то, чтобы не переступить последнюю черту.
Сознание вновь покинуло меня. Когда я очнулась, я была все в той же темнице. Сил не было, исцелиться я не могла. И я снова провалилась в забвение. Так продолжалось не один день. Однажды кто-то поднес к моим разбитым губам кружку и насильно влил воду. Я давилась и кашляла, но старалась проглотить хоть немного. Без воды меня точно ждет смерть.
Наконец, я смогла окончательно прийти в себя. У стражников я узнала, что прошла уже неделя. Еды мне не дали, только мутную воду в той же грязной кружке, но я была рада и этому. Немного магии вновь струилось внутри меня, но ее было слишком мало для лечения.
Блэквуд не приходил. Стража не отвечала на мои вопросы, и это пугало меня сильнее всего. Лучше знать, что тебя ждет, когда тебе уготована смерть. Я не могла мучаться в неизвестности. Быть может супруг решил продержать меня здесь до конца моих дней… Быстрая смерть от ножа или побоев гораздо лучше, чем медленная от голода и холода.
На следующий день я услышала шаги. Я знала, когда сменяется стража, и сейчас было не время для этого. Значит, меня решил наконец посетить супруг. Или палач. Хотя какая разница?
Дверь отворилась, и на пороге я увидела своего мужа.
«Вот и все. Смерть пришла за мной.»
Блэквуд окинул меня презрительным взглядом и сделал шаг в сторону. За его спиной я увидела отца.
– Она в твоем распоряжении, – бросил супруг и вышел.
Я смотрела на своего отца и не понимала, что он здесь делает. Лорд Ормонт окинул взглядом грязную камеру, затем меня, и сморщил нос от отвращения.
– Я говорил тебе, чтобы ты держала язык за зубами.
– Правда – как шило, в мешке не утаить, – ответила я, стараясь придать голосу спокойствие.
– Лорд Блэквуд прислал мне весьма прискорбное письмо. Он обвинил меня в том, что я подсунул ему в жены потаскуху. Ты понимаешь, чем это грозило?
– Ты не получишь его армию.
– Верно. Так и было бы, если бы я не предложил ему в качестве извинений руду. Много руды. Твоя оплошность стоила мне огромного состояния.
– Значит, все остается как прежде? Ты получаешь армию, а я остаюсь его женой?
Лорд Рудных Гор кинул на меня презрительный взгляд, а котором явно читалось, что он считает меня идиоткой.
– Лорд Блэквуд весьма оскорблен. Но за бокалом доброго вина мы смогли договориться. Весьма великодушно, с его стороны.
Меня до дрожи в коленях пугало хладнокровие отца. Лучше бы он кричал и угрожал, как делал всегда. Но его взгляд был холоден и безразличен, а движения выдавали спокойствие.
– И что же вы решили?
– Он не желает брать на себя такой позор, не желает, чтобы ты была его женой. Блэквуд гордый человек, и ему ни к чему такая шлюха, как ты.
Сердце забилось чаще. Неужели я буду свободна? Нет, не верю. Отец не простит мне этого, а значит меч все еще занесен над моей головой.
– Он решил, что лучше всего будет скрыть тот факт, что вы были женаты. Мы выставим это как слух, ошибку болтунов. Не было никакой свадьбы, ты поняла?
Я согласно кивнула. Но беспокойство не покидало меня.
– Ты вернешься со мной в имение Рудных Гор, – отец подошел ближе и заглянул мне прямо в глаза. Стало не по себе. – И мы как можно скорее найдем тебе нового мужа. Я уже объявил во всеуслышание, что у меня есть дочь на выданье.
Все так просто? Сердце стучало все сильнее, оглушая меня. Отец выглядел слишком спокойном, даже почти… добрым. Но я знала его слишком хорошо. И была права.
– Блэквуд уже направил прошение королю о признании брака недействительным. Все пройдет без шума, никто не узнает. Он родственник короля, и может на это рассчитывать. А тебе я выберу нового мужа.
Лорд Ормонт придвинулся ближе, я и я наконец увидела зловещий блеск в его глазах. За непринужденностью и спокойствием крылось то, что я в нем так боялась. Он не был в гневе или ярости. И это самое страшное – его холодная расчётливая месть.
– Я выберу мужа под стать тебе, маленькая дрянь. Самого грязного и жестокого мещанина, который согласится подобрать эти объедки. Я буду выбирать тщательно, чтобы милостью богов ты получила по заслугам. Но сначала я тебя воспитаю.
Отец угрожающе приближался, и тут я увидела в его руках плеть. Я отступила назад, но скрыться было невозможно. За спиной только холодные и скользкие стены камеры. Я попыталась отпрыгнуть в сторону, проскочить под его рукой, но помещение было слишком узким.
Плеть со свистом рассекла воздух. Бок обожгло нестерпимой болью, и я вскрикнула. Я почувствовала, как пульсирует рассечённая кожа. Сил устоять не было – я слишком долго голодала, и я рухнула как подкошенная на каменный холодный пол. Удар за ударом обрушивался на меня, пока сознание не покинуло меня.
Отец подождал пару дней, пока я оправлюсь. Он пытался за это время наладить отношения с Блэквудом, чтобы не подвергнуть их союз распаду. Убедившись, что лорд Черного Леса не планирует мстить за нанесенную обиду, отец отдал приказ к отъезду.
Еле держащуюся меня посадили в карету и дали наконец еду. Я с жадностью впилась в кусок хлеба, а сыр проглотила не жуя. Желудок заболел, но я была рада вновь почувствовать себя сытой. Даже боль во всем теле не могла меня расстроить. Какое оказывается счастье просто поесть!
«Я восстановлю силы, и придумаю, что делать». От этих мыслей я успокоилась. «Ты всадила нож в своего мужа, Элия. Сможешь и в этот раз выкрутиться». Главное – оказаться дома, в знакомых стенах. Так будет проще. Угрозы отца испугали меня, но я не верила в них. Все же я обладала ценным даром, который ему выгоден. Нет, он не отдаст меня простолюдину. Он выменяет меня на очередной удачный союз.
Но выйдя на основной тракт, карета повернула в другую сторону от Рудных Гор.
– Куда мы едем? – обеспокоенно спросила я служанку, что сопровождала меня в пути.
– На дорогах опасно, госпожа. Южане близко, и они часто нападают в этих местах в последнее время, – служанка оторвалась от пейзажа за окном и бросила на меня ленивый взгляд. – Ваш отец приказал пустить две кареты. Мы поедем по большому кругу, чтобы ничего не случилось с вами. Отец беспокоится о вас, госпожа.
«Какая забота!» – я ухмыльнулась своим мыслям. Так я и думала – он ни за что не станет рисковать такой ценностью, как одаренная дочь. Раз так, у меня точно есть шанс сбежать.
Я прикрыла глаза, и, умиротворенная призрачной мечтой о свободе, уснула.
36
Теар
Я смотрел, как одинокая слезинка скатилась по щеке Элии. Боль стиснула грудь холодной рукой. Если бы я мог повернуть время вспять, изменить все. Оставить ей лошадь. Никогда не спать с ней. А лучше – умереть в проклятой лесной чаще до того, как она нашла меня.
– Элия…
– Не говори ничего, – девушка остановила меня на полуслове. Она смахнула слезинку дрожащими пальцами. – Того, что случилось, уже не исправить.
Она поднялась, и я почувствовал ее порыв уйти. Этот разговор выбил ее из колеи, заставил разбередить затянувшиеся раны. Я ощущал ее смущение и печаль. Я знал, она жалеет о том, что рассказала мне все.
– Если бы я мог, – я поднялся и перехватил ее руку. – Я отдал бы жизнь за тебя.
– Нет, и ты сам это знаешь. Я была бы для тебя всего лишь северянкой, женщиной врагов. Будь ты тогда здоров, вряд ли я могла бы рассчитывать на твою доброту.
Она была права. Ее слова больно резанули, но в них была правда. В тот момент она ничего не значила для меня, я ее даже не знал. Что бы было, встреться мы при иных обстоятельствах?
– Прости меня.
Ее глаза стали влажными, и Элия отвернулась. Повинуясь внезапному порыву, я притянул ее к себе и крепко прижал к груди. Я слышал тихое биение ее сердца, и мне хотелось стоять так вечно. Время застыло.
Я провел пальцами по ее щеке, и девушка подняла на меня глаза. Отсветы огня плясали на серебристой радужке. Я не видел ничего прекраснее, и самообладание покинуло меня.
Мои губы накрыли ее. Элия замерла, но уже через мгновенье со всей страстью ответила на поцелуй. Я не мог насытиться ее вкусом, жадно впивался в ее нежные губы. Сущность неприятно шевельнулась, требуя своего. Чудовище хотело другого – грубого, властного соития.
– Помоги мне, – оторвавшись, я притянул руки Элии к свой груди. Она непонимающе смотрела на меня. – Я нуждаюсь в тебе.
И Элия поняла. Она прижала горячие ладони к моей вздымающейся груди. Алор затих, уходя в глубины.
– Так лучше? – Элия выжидающе заглянула мне в глаза. Я кивнул. Она приподнялась и сама прильнула к моим губам. Из меня вырвался сдавленный вздох, и я спустил с ее плеч разделяющую нас ткань. Халат скользнул вниз, и Элия смущенно кинулась его поднять, но я остановил ее.
– Не нужно. Тебе нечего стесняться.
Я развернул девушку к себе спиной и коснулся губами ее шеи. Элия застыла. Моя рука крепко сжимали ее выше талии, и я чувствовал, как сумасшедше билось ее сердце. Я провел пальцами по бугрящемуся шраму. Элия шумно втянула воздух.
– Ты самая прекрасная женщина, которую я видел.
Я коснулся губами шрама. Мои пальцы продолжали исследовать ее кожу. Я скользил пальцами от шрама к шраму, а губы повторяли этот путь. Закончив, я вновь развернул девушку к себе. Ее грудь часто вздымалась, а глаза затянуло серебристым туманом.
Я подтолкнул девушку и осторожно опустил на шкуру на полу. Элия не сопротивлялась. Ее руки потянулись к застежке на моих штанах, и я застонал, когда напряженная плоть вырвалась на свободу.
Элия взяла в руку мой пульсирующий член, помогая направить. Головка коснулась влажных складок, и, еле сдерживая себя, я глубоко вошел в возлюбленную. Стон одновременно сорвался с наших губ, и я поцеловал приоткрытые губы.
Я двигался внутри нее, сначала медленно, затем наращивая темп. Горячая плоть сжималась вокруг моего члена, и казалось, мы растворились друг в друге.
– Я хочу… – прошептала Элия, и горячее дыхание коснулось моего лица. – Я хочу, чтобы это всегда был только ты.
Я покрывал ее лицо и шею поцелуями. Тонкие пальцы впивались в мои плечи, когда я все глубже проникал в Элию. Моя рука скользнула между нашими телами и коснулась чувствительной точки. Элия громко застонала и поддалась бедрами вперед, навстречу моей руке. Элия часто задышала, и я гладил и сдавливал маленький бугорок. И когда она громко застонала, я почувствовал, как ее горячее лоно сжимается вокруг моей окаменевшей плоти. Не сдерживая больше себя, я вошел в нее резко и глубоко и кончил.
Мы пролежали так еще некоторое время, не в силах оторваться друг от друга. Когда дыхание восстановилось, я перенес Элию в кровать, чувствуя, как дрожат мои ноги. В этот миг мне казалось, что и тысяча ночей с женщинами не стоила и одной с Элией.
Я сжимал ее в кольце своих рук, пока она не уснула. Мои пальцы скользили по ее коже, гладили волосы, пока я прислушивался к ее мирному дыханию во сне. Как могла моя память вычеркнуть ту первую ночь в далеких землях Норелии?
И как мог я теперь допустить, чтобы с Элией что-то случилось? Я ловил каждый сонный вздох, срывавшийся с ее губ, и сердце сжималось от страха за нее. Я снова подверг ее опасности, когда не смог сдержать себя в руках. Но разве могло быть иначе? Видят боги, ни одна женщина ранее не пробуждала во мне и капли тех чувств, что разрывали меня сейчас. Элия могла усмирить даже алора, побороть самые темные стороны моей сущности.
И я должен сделать все, чтобы защитить ее перед гневом моего безумного брата. Даже если это будет стоить моей собственной жизни. Решение казалось мне почти безнадежным, но я все равно его принял: на рассвете, когда будет смена караула, я помогу Элии бежать. И пусть меня за это хоть казнят.
Но, утомленный этим вечером, я незаметно уснул. Казалось, что я проспал не больше получаса, но, когда я открыл глаза, небо уже озарили первые лучи солнца.
– Проклятые боги! – выругавшись, я вскочил с кровати. Я не должен был спать. Смена караула уже началась, но еще есть время.
Постель оказалась пуста.
– Элия?
Ответом была тишина. Элии в комнате не оказалось, и только смятая постель и недопитые бокалы вина напоминали, что она была здесь этой ночью.
Бездна, бездна, бездна! Нужно скорее найти ее, пока еще есть время. Быстрым шагом я пересек комнату и раскрыл шкаф, чтобы одеться. Как можно было уснуть в такое неподходящее время? Еще и Элия усложнила мне задачу, покинув мою спальню.
Я уже был готов уходить, но раздался громкий стук в дверь.
37
Теар
Король сидел на троне в главном зале для приемов. Элия, как всегда, стояла по его левую руку. Я видел страх в ее серебристых глазах. Мне хотелось утешить ее, приободрить, но никакие слова здесь не помогут. Вдоль стен, отступив за колонны, выстроилась стража, а ближе к трону стояли наместники. Среди них я увидел и десницу, который смотрел то на меня, то на Леона с неприкрытым беспокойством.
Все выглядело как обычно, как и всегда, когда король устраивал слушание или прием. Но была одна выбивавшаяся из привычной картины деталь – по правую руку от короля стояла Шанти.
Я поймал ее презрительный взгляд, когда неспеша шел к трону в сопровождении стражников. Она самодовольно улыбалась, и не было никаких сомнений в том, что король уже все знает.
– Братец, – елейным голосом пропел король. – Ты наконец удостоил нас своим вниманием. Мы заждались.
Ничего не сказав в ответ, я остановился посреди зала. Несмотря на большое количество людей в помещении, повисла гробовая тишина. Я не слышал ничего, кроме стука своего сердца.
– Напомни мне, мой любимый брат, что я говорил насчет своего личного лекаря? – подбородок короля мелко затрясся. – Разве я не сказал, что ни один мужчина не имеет права коснуться ее? Разве я не предупреждал, что казню любого, кто к ней притронется?
Я не стал ничего отвечать. Король, видя мое нежелание говорить, сорвался на крик:
– Скажи мне, Теар! Скажи, что это все ложь! И я распну эту шлюху на главной площади на потеху народу!
Леон махнул рукой в сторону Шанти, и улыбка сошла с ее лица. Она испуганно посмотрела на меня, словно прося защиты. Я не чувствовал к ней жалости в этот момент, не было и желания помочь. Но врать я не собирался даже во имя спасения своей жизни.
– Она утверждает, что видела, как ты предавался с ней любви. За моей спиной. Я и сам замечал, какими глазами ты смотришь на северянку. Но прошу, скажи, что это неправда.
Ответом была тишина.
– Я так и думал, – слезы заблестели в глазах Леона, голос стал плаксивым. – Зачем ты так поступил со мной, Теар? Разве мало ты, грязное отродье алора, получил благ и почестей? Отец допустил ошибку, когда принял тебя, как родного сына… Надо было убить тебя еще при рождении.
– Не смей порочить имя нашего отца.
Король оживился, наконец услышав мой голос. Он нервно затеребил пальцы, впившись в меня внимательным взглядом.
– Это она виновата, правда, Теар? – он посмотрел на Элию, и та задышала чаще. – Магичка околдовала тебя! Она наложила на тебя чары, соблазнила, и ты поддался силе магии!
– Она ни при чем! Ты можешь наказать меня, но ее вины здесь нет! Отпусти северянку, она не должна расплачиваться за мои ошибки.
– Тогда ты сам подписал себе приговор, Теаронир, – король встал с трона и обратился к наместникам. – Я приказываю сегодня на закате казнить моего брата за предательство короны. Пусть его четвертуют на главной площади на глазах жителей Эришта. Они должны знать, что бывает с теми, кто предает своего короля.
Элия ахнула. На лице Шанти снова заиграла самодовольная улыбка. Я старался сохранить спокойствие. Пусть он меня казнит. Это стоит того, чтобы он не тронул северянку.
– Нет, прошу вас, ваша милость, – Элия рухнула на колени перед королем и схватила его руку. – Не совершайте ошибку! Помилуйте вашего брата.
Леон вырвал руку и с гневом посмотрел на северянку. Неожиданно вперед выступил десница и тоже обратился к королю:
– Мой король, принц Теар – ваш брат. Вы – великий правитель, вы невероятно умны и сами понимаете, что так нельзя. Теаронир – герой, он привел юг к победе. Что подумает народ, когда наградой за верную службу станет казнь. Вы слишком мудры, чтобы допустить это.
Несмотря на давнюю дружбу, я не ожидал, что десница так пылко выступит. Вместе мы годами за спиной короля спасали от наказания и помогали бежать тем, кто попадал в немилость короля. Видимо, теперь настала моя очередь.
– Ты прав, – король надулся от неприкрытой лести. Он никогда не мог удержаться, когда кто-то подчеркивал его несуществующие достоинства. – Но он должен понести наказание.
– Отлучите его от дворца, мой король, – предложил десница. – Лишите всех благ благородной жизни. Это станет достойным наказанием для развратного принца.
– Да! Да! – лицо короля исказила радостная гримаса и он обратился ко мне. – Принц Теаронир. За предательство короля тебе приказано покинуть пределы Эришта. Ты отправишься на границу с Норелией на самую дальнюю заставу. Крепость Красный Песок станет твоим домом. До конца своих дней ты будешь охранять границу на самом конфликтном участке от набегов северян. Ты не имеешь права вернуться, тебе запрещено иметь жену и детей.
Элия облегченно выдохнула и поднялась с колен. Я видел, как дрожали ее руки. Наказание вышло даже мягче, чем я ожидал. Пусть будет так, лишь бы она была в безопасности. Я никогда не увижу ее больше, но мысль о том, что с ней будет все в порядке, утешала меня.
– Ты покинешь дворец прямо сейчас Теар.
Стража приблизилась ко мне, чтобы увести из зала. Я смиренно поклонился королю, но тот даже не смотрел в мою сторону. Он повернулся к Элии.
– А ее я приказываю выпороть. Сорок ударов плетью. Нет, лучше сто!
Элия застыла в изумлении, прижав руки к груди. Я почувствовал, как алор окатил меня волной гнева, выказывая недовольство. Я попытался сделать шаг вперед, но стража удержала меня на месте.
– Ты обещал, Леон! Ты обещал наказать меня, но не трогать северянку!
– Разве? Я ничего не обещал тебе, Теар.
Ярость накрыла меня с головой, наполняя сущность энергией. Кожа начала гореть, и я почувствовал нестерпимую боль. Я обращался, и уже ничего не мог с этим сделать.
Я видел, как глаза брата наполнились животным ужасом. Он лучше других знал, насколько я опасен. Все присутствующие в зале замерли. Элия была напугана. Шанти, видя, что происходит, метнулась за трон, чтобы спрятаться.
Я пылал изнутри, излучая мощную силу ярости. Кожа почернела, проступили алые горящие вены. Раздался хлопок, когда за моей спиной расправились крылья. Словно со стороны я наблюдал за тем, как алор захватил власть надо мной.
Стражники бросились в рассыпную, но не успели – мощным ударом алор отшвырнул их. Войны отлетели на несколько метров, врезаясь в стены и колонны. Наместники заметались, ища выход, но я стоял на их пути. Весь мой гнев был обращен на короля, но сущности было плевать. Нет разницы, кто перед ней стоит – сущность уничтожит любого, лишь бы почувствовать кровь. Мое сердце замерло, при виде Элии, которая даже не пыталась спрятаться или скрыться. Она так и замерла, прижимая руки к груди.
Чудовище медленно направилось вперед. Я пытался вернуть контроль, но все было бесполезно. С ужасом, словно со стороны, смотрел, как алор приближается к трону. Все, о чем я мог думать – Элия, которая тоже погибнет в безжалостных когтях. И самое ужасное было то, что я ничего не мог поделать. Я боролся изо всех сил, но сознание окончательно покинуло меня.