– Это знак свыше. Признаться, когда из Министерства обороны поступила просьба передать святыню в АО «Заслон», мы колебались. Но защита Родины превыше всего, кроме Бога. Разумею, сие есть предопределение. Труды наши не будут напрасны, если при помощи святой Звениславы удастся одолеть недругов, в том числе самого главного недруга рода человеческого, – перед произнесением имени священнослужитель напрягся и окаменел.

Но мы и сами поняли.

– Бороться предстоит с самим диаволом, – досказал батюшка. – Который есть самый давний и невидимый враг человечества.

– Мы обязаны не посрамить корпоративную честь фирмы, – подхватил Герман Владиславович. – Договор на предварительное обследование артефакта…

– Святыни, – поправил отец Варсофоний.

– Извините, святыни, – подписан. Если результат окажется обнадеживающим, мы получим самое крупное за историю нашей фирмы финансирование. Надеюсь, все осознают, что это означает?

Мы осознавали и не возражали.

Отец Варсофоний указал на меня, отчего сердце мое на мгновение застучало сильнее, и произнес:

– Настоятельно прошу, чтобы сей молодой человек принял участие в проекте.

Молодой человек, как же! А сам не старше меня – может, и помоложе.

– Сделаем, – пообещал Герман Владиславович. – Под ваш проект организуем специальную лабораторию. Принимай командование, Кудряшов. С повышением.

Я потупился, чтобы ненароком не выдать победного блеска в глазах, затем спросил:

– Я правильно понял, что святые мощи поступают в распоряжение лаборатории, которую мне предстоит возглавить?

– Во временное распоряжение фирмы! – загремел рассерженный голос. – И не забывай о секретности, Кудряшов! Допуск к церковной святыне будет контролировать первый отдел, и я лично.

– Да, разумеется, Герман Владиславович, – пробормотал я. – Тогда вопрос заказчику. Скажите, батюшка, вам известно, каким способом осуществляется воздействие святых мощей на новорожденных? Имеются гипотезы? Они могут помочь в будущих изысканиях.

– Предполагаю, что диавол подменяет души новорожденных на испорченные, а святые мощи сему безобразию препятствуют, – ответствовал священнослужитель. – Трудитесь во имя Господа, чада мои.

С этим напутствием отец Варсофоний бережно возвратил отрубленную кисть в шкатулку, а шкатулку – в черный саквояж, который и пододвинул в сторону генерального, вместе с ключиком.

– Будьте осторожны.

– Можете не волноваться, батюшка. АО «Заслон» заказчиков не подводит.

Герман Владиславович принял заветный ключик. Хотел подняться, но под указующим взором священника смутился и поспешно пристегнул саквояж к запястью. Сотрудники, ставшие свидетелями сцены, деликатно отвернулись.

– Совещание окончено. Спасибо вам, батюшка, за доверие.

– Спаси вас Господи.

Герман Владиславович с отцом Варсофонием покинули совещательную комнату первыми. За начальством стали расходиться и мы – оживленные и на ходу продолжающие обсуждать, какую физическую природу имеют непонятные голубые огоньки.

Никто во время совещания не поинтересовался, в каком году великомученица преставилась: вообще, сколько лет святыне? Судя по заскорузлому виду, никак не меньше трехсот-четырехсот. И где отрубленная ладонь пребывала до того, как попала в храм на территории городской больницы? Ничего, выясним – небось, отец Варсофоний не последний раз в АО «Заслон» появляется.

Пора засучивать рукава.

Год 2087 (через пять лет)

Я проснулся и присел на жесткой пружинистой кровати, протирая глаза. Потом вспомнил, что Людмила укатила: бросила меня после очередного скандала, неделю назад.

В памяти мгновенно пронеслись эпизоды супружеской жизни: сначала безусловно счастливой, затем несколько омраченной и под конец невыносимой для обоих. Теперь мы расстались – решение обыденное и напрашивающиеся, но от этого не перестающее быть менее болезненным. Какой зловредной и равнодушной дурой нужно быть, чтобы укатить от мужа, не дождавшись результатов полевых испытаний!

На этом месте – стоило вспомнить о предстоящих сегодня испытаниях, – мысли приняли иное направление.

Полевые испытания – как я мог забыть! То, к чему мы медленно и последовательно, шаг за шагом, продвигались на протяжении пяти лет. Судя по всему, я опаздываю. Ребята уже собрались и ждут, наверное.

Впопыхах я вскочил с кровати и принялся приводить себя в порядок. Хотя многого не требовалось. Натянув на загорелое тело штаны и рубашку, я распахнул дверь жилого вагончика.

В лицо ударил жаркий воздух астраханской степи.

Поселок представлял собой расставленные по окружности жилые вагончики с дощатым навесом посередине. Никого не было видно, кроме поварихи. Полигон, где должны были пройти полевые испытания, находился в паре километров, – там же, где вертолетная площадка. Хотя астраханские степи ровные: приземляться можно где угодно, так что особых подготовительных работ не требуется.

Не мешкая, я отправился на место и через пятнадцать минут прибыл. Начала испытаний ожидали человек пятнадцать: инженеры и техники. Коротали время на бруствере окопа, оборудованного в качестве убежища.

Я знал, что многим принятые меры безопасности кажутся чрезмерными. Да, мы создаем оружие массового воздействия, но, с другой стороны, это самое мирное и безопасное воздействие в истории человечества, призванное не сломить или уничтожить противника, а перевоспитать его, начиная с колыбели. Если кто и является нашим противником, то он известен… Но безопасность есть безопасность: чувствуя ответственность за вверенных мне людей, я перестраховался.

В стороне от окопа высился экспериментальный образец: две вышки с приемо-передающими устройствами. Они были чудо как хороши! Высотой пятьдесят метров, расположенные друг от друга на расстоянии в сто, вышки составляли предмет нашей гордости. Пять лет кропотливых трудов над тем, чтобы понять, теоретически обосновать и воплотить в материалах эффект святой Звениславы, имевший теперь официальное название «виртус-эффект». И если приемо-передающие устройства заработают…

Мне было известно, что в случае успеха участников проекта ожидают весомые материальные блага. Но разве деньги главное? Виртус – на латыни добродетель, и нашей целью было сделать людей добродетельными – нравственными во всех отношениях. У человечества появился реальный шанс изменить мир в лучшую сторону. Если получится, тебя не остановят в подворотне, потребовав кошелек; коллега не станет интриговать, с целью занять чужое служебное кресло; никто не сделает подлость исподтишка. И реализация этой захватывающей идеи целиком зависела от меня, ни от кого больше.