Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

Милитаризм и раскол на отдельные области (169-220)

В конечном счете в ряде областей земледельцы и местные ученые занялись образованием религиозных сообществ с созданием вооруженных отрядов, очень часто люди в таких сообществах проповедовали пророческие догматы. Одно из крупнейших таких сообществ образовал Чжан Цзюэ, проповедовавший источник всех болезней в грехе, а путь избавления от них он указывал через покаяние признанием. Он пришел к выводу о наступившем вырождении рода, а его предназначение на земле состояло в том, чтобы под восходящими Желтыми небесами основать новую династию. Из своих последователей он сформировал вооруженные отряды и присвоил им собственные наименования.

Придворные сановники обнаружили последователей Чжан Цзюэ среди гвардейцев дворцовой стражи, но в 184 году известие и мятеже, вспыхнувшем в 16 округах, стало для них большой неожиданностью. Мятежники решительно сметали со своего пути вооруженные отряды наместников, захватили несколько городов и похитили попавших под руку князей. Отличительным знаком этих мятежников были желтые повязки, означавшие их принадлежность к новым Небесам. Мятеж остался в истории Китая как восстание Желтых повязок, подавленное в течение года, но только с помощью частных армий наиболее влиятельных китайских родов. Однако своим примером участники восстания Желтых повязок вдохновили подданных династии Хань на новые мятежи, не заставившие себя долго ждать. Самым мощным считается движение «Путь пяти мер риса», развернувшееся на территории Сычуани, где мятежники провозгласили независимую теократию даосов, просуществовавшую несколько десятков лет. К 188 году большая часть империи Хань распалась на несколько частей, оказавшихся под властью независимых от двора провинциальных правителей и местных авторитетов. Причем эти две категории правителей стали фактически неразличимыми.

В 189 году полководец пограничного войска с северо-запада Дун Чжо подошел со своими отрядами к Лояну на 112 км. Приглашенный в этот город чиновниками, перебившими евнухов, Дун Чжо захватил столицу и объявил малолетнего императора своим заложником. По большому счету не уверенный в своем положении на занятой им базе, Дун Чжо спалил восточную столицу Китая дотла и увез императора обратно в Чанъань. Мятежного воеводу убили на северо-западе в 192 году, молодого императора передавали от одного военного диктатора к другому, и империя распалась на восемь самостоятельных областей. Правитель одной области по имени Юань Шу в 197 году провозгласил себя императором, но его собственный народ за ним не пошел, и два года спустя он умер в нищете. Он потерпел неудачу потому, что император династии Хань при всем его нынешнем бессилии все еще считался олицетворением исчезнувшего единства страны, к которому стремились все тогдашние военные диктаторы, но никто из них навязать это единство другим так и не сподобился. До тех пор, пока один из претендентов не добился бесспорного превосходства, решающей фигурой на политической шахматной доске оставался последний император династии Хань.

Один из военных диктаторов по имени Цао Цао описал сложившуюся безнадежную ситуацию следующим образом:

 
Я так долго не снимал доспехов, что в них завелись вши,
Ушли в небытие воины бесчисленных родов.
Поля усеяны белыми костями,
На тысячи ли не слышно даже крика петуха.
Выживает только один человек из ста,
Мысли обо всем этом раздирают меня изнутри²³.
 

В конечном счете Цао Цао взял на себя заботу об императоре, и двадцать с лишним лет он держал его при себе в качестве фактического узника. Притом что Цао Цао не отваживался на титул императора, он все-таки посягнул на принадлежность к императорскому роду, объявив себя в 216 году царем Вэй, хотя такое звание издавна принадлежало роду Лю. Тем не менее Цао Цао не удалось повторить подвиг первого императора, или Хань Гаоцзу, установившего свое прямое распоряжение землями и сельским населением. Так как практически вся территория империи находилась под контролем крупных землевладельцев, ему приходилось довольствоваться созданием военных колоний в областях, покинутых коренными жителями в результате войны и наводнения. Вотчины в пределах таких колоний выделялись беженцам, служившим в его войсках, или тем, кто вносил подати, то есть людям, фактически ставшим толковыми содержателями императорского дома. Таким образом, правительство перешло на содержание за счет государственных земель, обрабатываемых потомственными ратниками, насаждая свою власть только лишь в качестве самого крупного землевладельца, располагающего мощнейшим собственным войском.

Цао Цао силой оружия завладел долиной реки Хуанхэ и тем самым вновь присоединил север Китая. Однако его неудачная попытка распространения своей власти на долину Янцзы закончилась катастрофой: в сражении у Красного утеса его разгромил юный военный диктатор Сунь Цюань. Когда в 220 году последний император династии Хань наконец-то отрекся от престола в пользу сына Цао Цао по имени Цао Пи, оставалось только лишь три военных диктатора: Цао Пи на севере, Сунь Цюань в низовьях Янцзы и Лю Бэй в Сычуани. Каждый из них провозгласил себя императором – соответственно империй Вэй, У и Шу. С этого момента ведется отсчет периода китайской истории под названием Троецарствие. Потом прошли три сотни лет, на протяжении которых китайское государство, в период древних империй управлявшееся как единое целое, распалось на северные и южные области, разделенные долинами рек Хуанхэ и Янцзы.

Глава 2
Состав государства, предназначенного для ведения войны

Территориальные приобретения за счет соседей при династии Цинь и образование единой империи строились на фундаменте реформ, предложенных министром царства Вэй по имени Шан Ян после 359 года до н. э. Его радикальные бескомпромиссные преобразования военной и гражданской жизни при династии Цинь позаимствованы из опыта предков. Они уже проводились при династиях Ци и Цзинь, а также их преемников. Междоусобные войны между вельможами царства Чжоу, последовавшие за утратой монархией ее власти и переносом столицы на восток в 770 году до н. э., заставили правителей династий Ци и Цзинь увеличить размеры своих армий. Постепенно военная служба в этих царствах становилась уделом не только дворянства и их вассалов, но и всего населения столицы, а затем представителей определенных отраслей сельского населения. Шан Ян подверг методы предков необходимой подгонке под современность, чтобы земледельцев, проходивших военную службу, вознаграждать наделами земли, которыми семьи могли обрабатывать, внося положенный сбор. Одновременно вводились серьезные наказания за проступки, а также щедрые вознаграждения за достижения по службе.

С обнаружением в 1975 году в Шуйхуди тысячи с лишним бамбуковых дощечек с письменами времен правления династии Цинь появился обильный новый материал для исследования позднего периода существования этой династии в эпоху Сражающихся царств. Эти источники, однако, не повлияли на наши ключевые представления с точки зрения понимания реформ Шан Яна, какими их изложил на рубеже I века до н. э.

Сыма Цянь в своем трактате Ши-цзи («Исторические записки»): «Он распорядился разбить свой народ на группы по десять и пять человек, чтобы они следили друг за другом и отвечали за поведение друг друга. Любого, кто не сообщил о преступных действиях соседа, следовало разрубить пополам по талии, а тому, кто сообщит о таких действиях, полагалось такое же самое вознаграждение, как за отрубленную голову врага империи. С любым человеком, кто сознательно покрывал преступника, следовало обращаться как с предателем, сдавшимся врагу [его самого следовало казнить, а все имущество передать в собственность государства]. С семьи, где больше двоих взрослых мужчин, не поделивших домашнее хозяйство, причитается двойная военная подать. Те, кто отличился на военной службе, должны получать пропорциональное заслугам повышение разряда [по двадцатиразрядной шкале оценки всего населения] . Тяжесть наказания участникам бытовых ссор следует подбирать в соответствии со степенью общественной опасности их ссоры. Тех, кто посвятил себя фундаментальным предприятиям и посредством ведения на них своего аграрного хозяйства и изготовления текстильной продукции внес в общую копилку много зерна и ткани, следует освобождать [от налога и барщины]. А вот тех, кто работал ради побочного дохода [в торговле и ремеслах], и тех, кто прохлаждался или мирился с нищетой, следует обращать в рабство. Членов августейшей семьи, не удостоившихся военных заслуг, запрещается вносить в реестр [августейших] родственников… Для этих сфер он открыл цянь и мо [горизонтальные и вертикальные пути], а также установил пределы. Он уравнял военные сборы и земельный налог, внедрил единые меры объема, веса и длины»¹.

Эти и другие реформы послужили радикальному изменению сущности и армии, и государства, развивавшемуся по нескольким направлениям.

Во-первых, появилась возможность существенного увеличения размера армий, удельный вес в которых с середины VI века все больше приходился на отряды пехоты. В VI и Y веках до н. э. в царствах У и Юэ, занимавших долину Янцзы в нижнем ее течении, в ходе своей экспансии на север в долине реки Хуанхэ внедрили тактику применения пехоты. За эти два века, между внедрением пехоты и реформами Шан Яна, армии массовой пехоты, набранной из призванных на военную службу земледельцев, в IV веке до н. э. усиленной конницей, вытеснили армии аристократии с ее колесницами.

Пешим солдатам требовалось меньше специальных военных навыков и намного более дешевое вооружение, чем дворянству на колесницах. А с появлением новых источников рабочей силы стало доступным расширение набора рекрутов из сельской местности, а у государства и дворянских родов появилась возможность быстро набирать отряды пехоты, превосходившей по боевому потенциалу старые армии с дворянскими колесницами. Наконец, вспомним о технических нововведениях: изобретение арбалета, разработка пластинчатого панциря (собранного из рядов кожаных пластин, иногда лакированных, сшитых вместе), совершенствование и широкое распространение мечей (опять же поступивших на вооружение в царствах У и Юэ) и поступление на вооружение железного оружия сделали пехоту действительно мощным родом войск. На протяжении периода междоусобных войн в тех царствах, правители которых сформировали массовые армии пехоты, оснащенные новым вооружением, в скором времени поглотили соперников, не удосужившихся это сделать.

Численность китайской армии VII века не превышала 10 тысяч человек, и даже значительно увеличившаяся вооруженная громада в конце VI века состояла не больше чем из 50 тысяч солдат. Численность же армий Сражающихся царств могла достигать нескольких сотен тысяч человек, а самая многочисленная рать, упомянутая в летописях, насчитывала 600 тысяч воинов. Даже если подавляющее большинство армий выходило на поле брани в составе всего около 100 тысяч солдат, такой рост привлечения вооруженных сил можно считать весьма значительным. Соответственно, любому государству для простого выживания в то время было не обойтись без существенного расширения базы для призыва солдат на военную службу. Позволить себе такое могли только правители государств, обладавших ресурсами для распространения воинской обязанности на низшие слои населения и население удаленных от столиц районов.

Второе преобразование, произраставшее из реформ Шан Яна, заключалось в том, что города-государства, составлявшие доминирующие политические единицы еще до Сражающихся царств, устарело в условиях появления таких крупных армий. Потерпевшие поражение города-государства поглощались их завоевателями, которые раздали их земли собственному населению в качестве оплаты за военную службу и в обмен на налоги. К земле, приобретенной в ходе завоевательных войн, добавлялись территории, очищенные от лесов или обращенные в освоенные угодья с помощью обводнения. Поскольку города-государства исчезли, прежнее городское дворянство лишилось своего центрального места в государственном укладе, а также своего выдающегося положения в армии. Вместо дворянства государство все больше подпадало под власть единоличного самодержавного правителя, чьи посредники вели списки земледельцев и призывали их на государственную службу, собирали подати для оплаты военных устремлений своего правителя².

В-третьих, политика Шан Яна послужила установлению единообразного управления всем населением империи, основанного на военной службе. Его команды по пять человек отвечали за выполнение законов в пределах их собственных подразделений и за достойное поведение этих подразделений во время сражения. Отождествление общественного порядка с порядком, существовавшим в армии, усиливалось через внедрение системы чинов, охватывающей все население империи. Правители остальных царств попробовали внедрение всего этого у себя, но у одних только представителей династии Цинь получилось в таком деле выдержать системность. Те, кто достойно проявлял себя в бою тем, что поразил больше других врагов или успешно командовал победоносными подразделениями, отмечался продвижением по служебной лестнице, состоящей из двадцати разрядов. В зависимости от своего разряда люди получали предусмотренные нормативом участки земли, количество домов и квоты рабов. Таких разрядов можно было лишиться в обмен на освобождение человека от наказания за нарушение закона или откуп родственников от уголовного приговора.

По наследству разряды не передавались, но, если человек погибал в бою героем, его потомки получали тот разряд, который он заслужил своей жертвенностью. Иерархия военной заслуги, зафиксированная этими разрядами, служила единственной мерой почестей и отличия в обществе при династии Цинь. Положение в обществе всех подданных напрямую зависело от военных достижений. Даже члены августейшей семьи с точки зрения поддержания своего высочайшего положения зависели от заслуг на военной службе.

При Шан Яне правители династии Цинь преобразовали военные округа своего государства под названием сянь в фундамент местного гражданского правления. Под словом сянь изначально подразумевалась территория за пределами городской стены, заселенная сельскохозяйственными работниками и слугами аристократии. Однако в конце периода Чуньцю (770—481 до н. э.) эти сяни стали основным источником сельских рекрутов для вооруженных сил династии, и представители влиятельных родов или государства начали признавать их стратегическое значение. В конечном счете все государство династии Цинь разделили на сяни и цзюни (первоначально входившие в состав сяня) и тем самым превратили всеобщую воинскую обязанность в фундамент всего управленческого аппарата государства.

Заключительное радикальное изменение, внедренное Шан Яном, заключалось в прокладке между возделанными полями прямоугольной сети троп, разделившей сельскую местность на участки земли одинаковой площади (рис. 1). Автор одного исторического источника сообщает, что такая сеть троп покрыла всю территорию царства Цинь. Подтверждением правдивости этого источника служат результаты современных исследований, проведенных на топографических картах большого масштаба специалистами, занимающимися схемой зерновых полей в Китае. Они обнаружили, что на территории практически всего севера КНР, особенно в исторических областях Цинь и Цзинь, дороги и пешеходные тропы пролегают под поразительно точным прямым углом, причем сориентированы они строго с севера на юг и запада на восток. Точности геометрических параметров в таких высоких пределах без вмешательства государства добиться невозможно.

Деление сельской местности на одинаковые по площади участки считается неотъемлемой частью циньской системы военной службы и гражданского управления населением. Шан Ян безоговорочно утверждал сельское хозяйство источником всего государственного богатства, а образцовое государство он представлял в виде территории обитания земледельцев, обрабатывающих небольшие наделы земли небольших семей, придерживающихся норм подробнейшего свода законов. Каждой семье следовало выделять надел такого размера, который мог бы поднять единственный взрослый мужчина. При столь рациональном распределении обрабатываемых угодий достигалось предельное использование площадей под сельское хозяйство. При этом максимально возможное число взрослых мужчин империи подлежало воинской повинности и вносило в казну подати. Так как тем, кто заслужил высокое положение в табели о рангах из двадцати ступеней, полагалась дополнительная земля и слуги, с помощью систематического передела угодий всегда находилась под рукой положенная площадь, предназначавшаяся для стандартизированных вознаграждений. С точки зрения Шан Яна, людей, не занятых аграрным трудом, таких как купцы и ремесленники, следовало считать опасными нахлебниками. Их заносили в отдельные реестры, а иногда даже назначали на каторжные работы в государственных мастерских или на военную службу в приграничных гарнизонах.

Тем самым древний реформатор Шан Ян снес общественные и правовые барьеры между городом и пригородами, которые определяли государственную суть царства Чжоу.

Он поделил всю сельскую местность на участки квадратной формы, все население – на воинские подразделения, а администрацию – на военные округа, а потом нанес на карту отдельные домашние хозяйства подданных на созданную им же сеть в соответствии с почестями хозяев, заслуженными на поле брани или упорным трудом в сельском хозяйстве. Такое тождество военного и гражданского порядка, а также предназначение всего общества вооруженным завоеваниям служили отличительными признаками государства периода Сражающихся царств и фундаментом, на котором строилась первая Китайская империя. Шан Ян своими реформами в конечном счете покончил с аристократией периода династии Чжоу и с вооруженными кланами полуавтономных городов-государств, использовавшими свою военную и культовую власть для добывания средств к существованию за счет сельских жителей, находившихся в их вассальной зависимости.

Рис. 1. Сцена сбора урожая на орошаемых с помощью каналов полях. По краю полей высаживали тутовые деревья

Вместе с благородными кланами как субъектами налоговой системы прекратили свое существование деревни земледельцев. Вся военная мощь, право на военную службу и сбор податей теперь сосредоточились в руках правителей территориальных образований, а единственным существенным субъектом для определения родственных связей или предоставления услуг и налогообложения стало отдельное домашнее хозяйство. Поскольку политическую организацию и структуру родства объединили еще раньше, теперь их разделили в соответствии с государственным порядком, установленным при единственном абсолютном монархе и августейшем окружении, составленном из отдельных домашних хозяйств, во главе которых стоял свой собственный отец семейства³.

Перестроенное на фундаменте новых учреждений Шан Яна государство династии Цинь – до того времени числившееся периферийным государством, упоминавшимся только лишь в исторических повестях, речь в которых шла о влиятельных государствах, – решительно выходило на политическую сцену. Шан Ян сам командовал армиями, которые в 340 году до н. э. нанесли поражение царству Вэй, располагавшемуся в середине долины реки Хуанхэ. Выигрывая одно сражение за другим, представители династии Цинь распространили свою власть за пределы перевала Ханьгу и заставили правителя царства Вэй безоговорочно согласиться на роль подчиненного «союзника».

В 316 году до н. э. Цини завершили начатое сто тридцать лет назад покорение юго-западных царств Шу и Ба, располагавшихся на территории нынешнего бассейна Сычуани, и установили там собственные порядки, навязали этим инородным соседям собственную систему землевладения и военной службы. В 314 году до н. э. они нанесли поражение последнему враждебному племени жунов и тем самым покончили с источником опасности к западу от своего царства. В 312 году до н. э. циньские отряды покорили в середине течения Янцзы царство Чу со столицей в Даньяне и обрели область Ханьчжун. В результате центральные районы царства Цинь соединились с землями Ба и Шу, образовав общее территориальное объединение. Если добавить сюда территориальные приобретения на центральной равнине за счет царства Вэй, царство Цинь оказалось надежно прикрытым от нападения врага практически со всех сторон. Теперь вся область Гуаньчжуна находилась под властью единого государства, окруженного горами.

По мере экспансии царства Цинь на юг открылся новый источник экономического богатства, и оно постепенно возвышалось над остальными китайскими государствами. В 310 году до н. э. Цини приступили к строительству новой столицы для царства Шу в Чэнду. Этот город проектировался по образцу столицы династии Цинь Сяньяна. Опершись на этот город, Цини превратили бассейн Сычуани в крупнейший сельскохозяйственный центр, прежде всего воплотив в жизнь знаменитый проект обводнения в нынешнем районе Дуцзяньяня. При этом пришлось разделить поток реки Минь и направить часть ее воды в новое русло для питания сети оросительных каналов (карта 6). Эта ирригационная система, функционирующая в наши дни, превратила бассейн реки Минь в основной источник зерна для армий династии Цинь⁴.