Сердце ухнуло вниз, и она почувствовала, как сошли все краски с лица. Но, возможно, стоило попробовать до конца изображать неведение?
– С Надией, ваше величество? Балией, что погибла четыре года назад…
Неожиданно король вскочил на ноги, и с его лица спало даже подобие дружелюбия.
– Хватит лгать мне, Есения! – рявкнул он, и его крик громом отразился от стен тронного зала. – Неужели ты думала, что сможешь скрыть от меня правду?
Есения встретилась взглядом с Оборотнем, который теперь тревожно смотрел на нее.
– Это был ты? – прошептала она. – Ты все рассказал?
Теперь уже не было смысла врать королю.
– Нет, Есения… – шагнул он вперед, но два стражника позади него схватились за штыки, вмиг переворачивая ее мнение о роли Оборотня в этой истории.
– Нет, балия, это был не он, – усмехнулся король. – Ты так и не научилась разбираться в людях, не так ли?
Земирад подал знак, и стражник пропустил в зал хрупкую женскую фигурку.
– Нет, – прошептала Есения, когда Яра поклонилась Земираду.
– Расскажи, что ты видела, – приказал король, не отрывая холодный медный взгляд от Есении.
– Я видела, как балия покидала заброшенный этаж, а затем она попросила меня помочь ей обмануть стражника у двери, чтобы пробраться обратно в свои покои незамеченной, – тихо проговорила Яра, не глядя на нее.
Казалось бы, после стольких ударов в спину, Есения должна была ожесточить сердце, не верить никому, но предательство девушки, с которой она так сблизилась, все равно было похоже на ржавый клинок, что пронзал насквозь.
– Спасибо, Яра, ты можешь идти, – отпустил ее Земирад.
Девушка кивнула, на секунду задержавшись возле Есении.
– Простите меня, госпожа, у меня тоже есть семья, – прошептала она, и быстро вышла из тронного зала.
– Земирад, зачем я здесь? – растерянно спросила принцесса. – О какой Надии вы говорите?
– Ты здесь, чтобы посмотреть, с кем ты водила дружбу и делилась секретами, – процедил король, игнорируя второй ее вопрос. – Предателя всегда лучше знать в лицо.
Его тяжелый взгляд вновь обратился к Есении, и он спросил:
– Теперь, когда лгать уже не имеет смысла, может, ты признаешься, где Надия?
– Она пропала? – на этот раз с подлинным удивлением спросила Есения.
– Да, стража не может найти ее, и я хочу знать, куда она пошла. В Горниград?
Что-то не складывалось. Несколько часов назад Надия говорила, что не хочет убегать. Что же она задумала?
– Я не знаю, где она, – холодно бросила Есения. – Но, похоже, теперь некому будет поддерживать магический сон королевы, не так ли? Меня вы точно не заставите сделать это, как вы заставили Надию.
Казалось, все в тронном зале замерли от такого возмутительного обвинения. Но король лишь громко засмеялся, а Есения вздрогнула от неожиданности.
– Что ж, балия, не ожидал от тебя такой смелости! – откинулся он на спинку трона. – Но, раз уж все маски сброшены, значит, я наконец могу перестать играть эту утомительную роль доброго короля.
Оборотень побледнел. Та правда, от которой он бежал, обрушилась на него. Все, во что он верил, в одночасье обернулось ложью, и Есения почувствовала внутри его боль. Елена смотрела на брата, словно не узнавала его.
– София… – скривившись, продолжил король. – Она не разделяла моих планов и могла помешать им, конечно, мне пришлось ее остановить.
– Ваших планов по захвату Гринхорна? – процедила Есения. – Единственная ваша цель – это поработить его, забрать то, что вам не принадлежит. За этим я и здесь, не так ли? Вы манипулировали моим желанием помочь королеве, чтобы я открыла врата в лес.
– Знаешь ли ты, что будет, когда идолы богов и фигуры королей в Роще Предков сравняются? – неожиданно сменил тему Земирад. – Древние предания гласят, что тогда завершится цикл правления династии Ратных, и люди должны будут выбрать нового короля. Мой сын Станимир – последний из моего рода, кто будет править Элейнией. Однако я не могу этого допустить.
– Но причем тут Гринхорн?
– Сменить династию после седьмого потомка завещали нам боги и богини. Лес таит в себе несметные сокровища знаний и могущества, только они могут помочь мне изменить предание и позволить Ратным править.
– Только у богов и богинь есть такая сила, – побледнела Есения.
– Именно так, – холодно усмехнулся Земирад. – И я заберу ее. Сейчас врата в Гринхорн закрыты… но ты сама подсказала мне решение. Когда ты так наивно рассказала мне о пророчестве Великого Оленя, я все время прокручивал его в голове. «Лишь жертва избранной балии откроет врата, и лишь возрождение разрушит все преграды».
В устах короля эти строки звучали зловеще, но еще более страшными их делал безумный взгляд Земирада.
– Что же это за «жертва», о которой говорилось в пророчестве? – возбужденно пробормотал он. – И тут меня наконец осенило! Я, не откладывая, начал поиски.
– Но что вы искали? – с трудом проговорила Есения, невольно отступив на шаг.
– Не «что», а «кого», балия, – усмехнулся король. – Анастасию, конечно.
Глава 29
Подав знак стражнику, король расслабленно откинулся на спинку трона. Казалось, его даже забавляла вся эта ситуация, будто перед его глазами происходило дивное представление. Стражник скрылся за большим бархатным занавесом винного цвета, и Есения поняла, что там находился еще один выход из тронного зала. В ее голове билось имя матери, которым король бросался так, словно оно ничего не значило.
Спустя мгновение стражник вернулся, подтвердив все ее самые ужасные страхи. Он вел за собой Анастасию со скованными за спиной руками. Ее лицо было в синяках и порезах, видимо, она изо всех сил сопротивлялась. Но ни кандалы, ни раны не могли сломить ее волю, что горела непокорным огнем в ее глазах. Лишь увидев Есению, мать чуть растерялась, впустив каплю тревоги.
– Что вы сделали с ней? – рванулась Есения вперед, однако стражник, что стоял позади, сразу схватил ее, с мстительным, как ей показалось, удовольствием сжимая локти до боли.
Оборотень наконец очнулся от потрясения и, зарычав, двинулся к ней. Однако он не учел, что стражники ждали именно этого и, не теряя времени, повалили его, приставив острые штыки к его горлу.
– Успокойся, Есения, – вздохнул король. – Ты же не хочешь, чтобы Оборотень случайно пострадал?
Выбора не было. Стражники превосходили числом, и не было никого, кто мог бы прийти на помощь. Есения переводила взгляд с Анастасии, которая стояла неестественно прямо в кандалах, на Оборотня, шею которого могли пронзить одним ударом, и перестала вырываться.
Земирад удовлетворенно кивнул и продолжил как ни в чем не бывало:
– Какая встреча, не правда ли? С тех пор как ты рассказала про пророчество, я искал Анастасию повсюду, и какова была моя удача, когда, проследив за тобой сегодня, моя стража нашла ее прямо у меня под носом, в Хорсане! И снова удача! Мы успели поймать ее на корабле, уплывающем в Зэлию, в последний момент. И вот мы все здесь.
Оборотень дернулся, все больше животных черт проступало на его лице, как он ни пытался сдержаться. Пальцы начали меняться, а из груди вырвалось рычание ирбиса. Стражники поднесли штыки еще ближе, готовясь нанести удар, едва тот шелохнется.
– Не нужно глупостей, – устало произнес король, посмотрев на него. – Твой зверь не поможет тебе сейчас.
– Так вы знали, что я оборотень? – пораженно спросил он.
– Это мое королевство и мой замок. Когда напали на Селиния, ты думал, я не узнаю, что это ты? У меня повсюду шпионы.
Неожиданно король поднялся и, не торопясь, подошел к Анастасии. Она смотрела на него прямо, словно она была королевой, а он лишь зарвавшимся слугой. Земирада, казалось, позабавила такая реакция, но улыбка быстро превратилась в зловещую маску, когда в его руке блеснул тонкий острый клинок. Встав чуть позади, король прижал оружие к ее шее.
– Брат, что ты делаешь? – растерянно проговорила Елена. – Прошу тебя…
– Елена, иди в свои покои, думаю, с тебя достаточно, – перебил король и принцесса, замерев всего на мгновение, молча подчинилась.
Казалось, ей не терпелось скрыться от всего этого, и она быстро покинула тронный зал, даже не обернувшись на Есению. Король же вновь перевел на нее свой безумный взгляд.
– Теперь я спрошу еще раз, балия. Где скрывается Надия? Если ты выдашь ее, я освобожу Анастасию от оков, обещаю.
Есению охватил ужас. Она понятия не имела, где сейчас может быть Надия. Мысли метались словно огненные искры, но ни одна не предлагала решения. Единственным вариантом было убедительно солгать, чтобы выиграть время.
– Хорошо, – обреченно произнесла она. – Надия сказала, что она сбежит сегодня. Она должна была переждать у скал, что охраняют западную часть города, а затем уйти через квартал Мастерских.
Есения старалась играть свою роль до конца, лишь надеясь, что случайно не выдала истинное местонахождение Надии. Земирад смотрел на нее пару секунд, а затем, словно убедившись в ее правдивости, бросил одному из стражников:
– Отправьте отряд к скалам и в квартал Мастерских. Перехватите балию и доставьте ее ко мне… живой.
Стражник почтительно кивнул и вышел из тронного зала.
– Спасибо за твою честность, Есения, – улыбнулся король, словно случайно прижав ближе к шее Анастасии клинок. Алая капля скатилась, затерявшись в лифе ее платья.
– Мама! – бросилась Есения вперед, и снова была взята стражником в стальной плен. – Вы обещали, что отпустите ее!
– Мама? – хмыкнул Земирад, но глаза его светились холодом. – Она тебе не мать, балия. Лишь служанка, что не справилась с поручением своего короля. Более того, она нарушила закон и выкрала тебя, оградив от дара и влияния королевской семьи. Похвальная храбрость, но все же она предала меня. А наказание за предательство только одно… смерть.
Клинок тускло блеснул, когда одним движением, почти незаметным, но чудовищным, Земирад провел лезвием по шее Анастасии. На мгновение время будто замедлилось. А затем рубиновые струи, словно кровавый дождь, залили шею и грудь матери. Анастасия ошеломленно посмотрела на Есению, а затем ее глаза закатились, и она рухнула на каменный пол.
Есения чувствовала тяжелый стук своего сердца, он раздавался словно через дымку. Душераздирающий, почти животный вопль разорвал тишину, и Есения не сразу поняла, что кричит она сама. Больше не скованная стражником, она упала на колени рядом с матерью и попыталась зажать рану. Все вокруг заливал запах меди и смерти, но она не готова была сдаться.
«Мама… мама, пожалуйста», – шептала она, но жизнь покидала Анастасию капля за каплей, пока дыхание ее не замедлилось, и она не сомкнула глаза, чтобы больше не проснуться.
– Ты можешь не верить, Есения, но мне действительно жаль, – вздохнул король, стирая кровь с клинка белоснежным платком.
– Вы же обещали не трогать ее, – прохрипела она, глядя на Земирада.
– Я обещал освободить Анастасию от оков, но смерть – это тоже форма свободны, разве нет? Это досадная потеря, но только так я смогу открыть врата в Гринхорн. Твоя жертва не будет забыта, обещаю.
Он подозвал стражника, что еще недавно держал ее в тисках, и бросил:
– Приберите здесь. Балию и оборотня запереть в темнице.
Услышав знакомое имя, Есения перевела взгляд и увидела, что Оборотень лежит на каменном полу, не шевелясь. Крови вокруг не было, а значит, его просто оглушили, видимо, когда он пытался броситься ей на помощь.
– Завтра мы отправимся к Гринхорну, где ты уговоришь Великого Оленя открыть врата в лес, – наклонился к ней Земирад.
– Я не стану вам помогать, – еле слышно, но твердо произнесла Есения.
– Тебе придется. Если не хочешь, чтобы Оборотня постигла та же судьба, что и Анастасию. Пока он без сознания, однако в моих силах сделать так, чтобы он не проснулся.
Есения смотрела на бледное лицо матери, что никогда больше не очнется, не отругает ее за проступки, не вплетет ей ленты в косы. Затем перевела взгляд на Оборотня, который был застигнут врасплох подлым правителем, которому он безоговорочно доверял. Притворная жалость в глазах Земирада была ей отвратительна. Она вызывала жгучую, разъедающую ненависть, что наполнила тело, заменив собой ее дар. Ярость росла, пока не переполнила Есению, заставив ее направить силу на короля.
Окна тронного зала задрожали, по ним потекли тонкие трещины, а затем все они взорвались брызгами стекла, впуская внутрь крылатую синевато-черную тучу. Десятки воронов влетели в тронный зал, и каждый из них преследовал лишь одну цель – навредить королю. Стражники бросились к нему, образовав вокруг Земирада кольцо, и разили птиц штыками. Зал наполнился неистовыми гортанными криками воронов и стонами людей, что не успели увернуться от когтей. Отражая атаки птиц клинком, король встретился взглядом с Есенией и, правильно оценив причину этого бедствия, рявкнул:
– Схватить балию!
Один из стражников подбежал к ней, и последним, что увидела Есения, стала занесенная над ней рукоять штыка.
***
Есения с трудом открыла глаза. Голова болела так, будто по ней ударили молотом не меньше ста раз, все вокруг кружилось. Она смутно слышала, что кто-то будто зовет ее издалека. Тело не слушалось, когда она медленно села и осмотрелась. Ее окружал лишь голый пол, рядом не было даже койки. От пронизывающего холода все внутри будто заледенело. Ее темница была маленькой и темной, вместо двери – решетки. Голос, который она слышала, принадлежал Оборотню, но Есения не видела его рядом.
– Оборотень? – хрипло спросила она. Горло перехватило от жажды.
– Есения, слава Роду, ты очнулась! – услышала она отчаянный голос где-то справа от себя. – Я в другой камере. Ты в порядке? Я потерял сознание, когда стражник, этот сын Чернобога, ударил меня, а очнулся уже здесь.
Есения перевела взгляд на свои руки, покрытые запекшимися алыми брызгами, и тут воспоминания накатили на нее, словно ударная волна. От их силы она сложилась пополам. Сердце будто сжал невидимый железный обруч, дыхание перехватило, а стены ее клетки начали смыкаться вокруг нее. Упершись лбом в грязные каменные плиты пола, она могла лишь безмолвно кричать в этой темноте. Сквозь плотный шум в ушах, она услышала, как кто-то отпер решетку и присел рядом с ней. Сейчас у Есении не было сил ни на страх, ни на гнев, ей казалось, что она умирает.
Теплая ладонь легла на ее спину, и через секунду боль немного отступила, из разрывающей на части превратилась в саднящую, но терпимую. Есения резко вздохнула и встретилась взглядом со знакомыми разными глазами.
– Надо выбираться, – тихо произнесла Надия.
– Что… что ты сделала со мной?
– Причинять боль – это часть моего дара, которую я всегда ненавидела. Но есть и обратная сторона… то, чем я могу наделять, я могу и забирать. Есения, я знаю, что сделал Земирад, и мне очень жаль твою маму. Но сейчас не время сдаваться. Пусть гнев подпитает тебя, а жажда отмщения поднимет на ноги. Будет время, чтобы оплакать Анастасию, обещаю, однако сначала нам нужно сбежать.
Надия помогла ей подняться и протянула темно-синий плотный плащ. Есения с благодарностью закуталась в его тепло, скрыв заодно платье, забрызганное кровью. Когда они вышли из темницы, она подбежала к соседней камере, и ее сразу прожег тревожный льдистый взгляд. Не теряя времени, Надия открыла решетку ключом, и Оборотень вышел, настороженно осматривая балию. Теперь он знал правду о короле, но довериться незнакомке для него, видимо, было все еще непросто.
– Где стражник? – бросил он.
– Я погрузила его в сон, но это ненадолго, – ответила Надия. – Когда он заснул, я взяла ключи.
Быстро оглядев Есению, что прятала запачканные рукава в полах плаща, Оборотень побледнел и шагнул ближе.
– Мне так жаль… – тихо произнес он.
Его желание прижать ее к себе, понять, что она в порядке, было очевидно, но Есения не могла сейчас позволить себе ослабить защиту. Надия помогла ей притупить боль, но малейший шаг мог вновь сломать ее, поэтому она осталась на месте и перевела взгляд на Надию.
– Нам нужно попасть в Гринхорн, – твердо сказала Есения. – Земирад сказал, что завтра он поведет армию в лес, чтобы я открыла врата. Нужно предупредить Великого Оленя.
– Думаешь, хозяин леса пустит нас внутрь? – нахмурилась Надия. – За два столетия лишь один человек был приглашен в лес, ты.
– Я поговорю с ним, – отрезала она. – Уверена, он прислушается.
Есения могла лишь надеяться на это, но убежденность – это то, что было им сейчас нужно, даже если она была фальшивой.
– Но как нам добраться до Гринхорна? – спросила Надия. – Конюшни под присмотром, мы не сможем проскочить.
– Это я беру на себя, – мрачно пробормотал Оборотень.
Они выбрались из подземелья, прислушиваясь, но вокруг было тихо. Западная лестница обычно пустовала, но сейчас у заброшенного крыла стояли четверо стражников.
– Видимо, они здесь на случай, если я вернусь, – прошептала Надия. – Мне погрузить их в сон?
– Лучше не трать пока свои силы, – так же тихо проговорил Оборотень. – Мы не знаем, с чем столкнемся дальше. Нужно найти другой путь.
Тихий шорох за углом сказал им, что они больше не одни. Оборотень приложил палец к губам и осторожно двинулся туда, чтобы через секунду привести не сопротивляющуюся Елену.
– Принцесса, что вы здесь делаете? – нахмурилась Есения.
– Сразу ясно что, – процедила Надия. – Шпионит за нами, чтобы донести своему братцу.
Есения скорее почувствовала, чем увидела, что балия готова в любой момент обрушить свою силу на Елену, и положила руку ей на плечо.
– Если не хотите, чтобы Надия причиняла вам боль, говорите! – строго произнесла она.
– Я… я шла в темницу, чтобы проведать тебя, Есения, – чуть не плача, проговорила принцесса. – Я только что узнала, что сделал мой брат, и это просто ужасно! Пожалуйста, прости, что я не помешала этому…
Казалось, что глаза принцессы не лгали, и Есения чуть смягчилась.
– Елена, я не держу зла на вас. Не ваши руки отняли жизнь моей матери, только король виновен в этом. Вам лучше уйти, пока вас не увидели.
– Вы покидаете замок, не так ли? – прошептала принцесса.
– А что, хочешь рассказать Земираду о наших планах? – прошипела Надия. – Есения, она же Ратная, такая же, как все они, разве ты не видишь?
– Надия…
– Но я могу помочь вам выбраться! – выдохнула Елена. – В замке есть еще одна лестница, тайная. Ее построили в древние времена, чтобы королевская семья смогла уйти, в случае нападения врагов.
Елена повела их к библиотеке, которая стала Есении такой знакомой, но, видимо, так и не открыла всех своих тайн. Надия кипела от злости, все в ней восставало против помощи одного из Ратных.
– Ты веришь принцессе? – тихо спросил Оборотень.
– Другого выхода у меня просто нет, – вздохнула она.
В библиотеке Елена сразу прошла вглубь, к самому дальнему стеллажу. На нем стояла небольшая золотая фигурка дракона. Принцесса уверенно повернула ее сначала вправо, затем влево, и неожиданно стеллаж отъехал немного в сторону, открыв перед ними узкую лестницу, ведущую глубоко вниз.
– Лестница приведет вас к заброшенному выходу из замка. Он находится в глубине Рощи Предков, оттуда вы сможете покинуть резиденцию через восточные ворота. Однако учтите, что, с тех пор как Надия «сбежала», там стоят стражники. Боюсь, это все, чем я могу вам помочь.
Есения подошла к принцессе и крепко сжала ее ладони.
– Елена, спасибо вам. Я не забуду вашей доброты.
– Будьте осторожны, – смущенно прошептала принцесса, закрывая за ними проход.
Все погрузилось во тьму. Им приходилось пробираться наощупь, друг за другом. Надия ворчала, что сейчас они вывалятся прямо посреди тронного зала, на потеху королю, но внезапное дуновение ветра сказало им об обратном. Из-под простой деревянной двери пробивался лунный свет, и Оборотень на ощупь нашел тяжелый засов. Скрипя, дверь поддалась, и лицо сразу охладила студеная ночь. Прямо перед ними вырос древний дуб. Его изогнутые ветви уже потеряли все листья, но широкий ствол уберегал их от вражеских взглядов. Голоса стражников отсюда слышались монотонным гулом, а значит, восточные ворота были совсем рядом.
– Пойду гляну, что нам предстоит, – тихо проговорил Оборотень и исчез за деревьями.
Не успело пройти и пары минут, как он вернулся.
– Там двадцать стражников, но все они вооружены лишь штыками, так что смогут задеть нас только с близкого расстояния. Нужно придумать план.
Не теряя времени, они обговорили единственно возможный план действий, и Оборотень отошел чуть дальше за деревья.
– Куда это он собрался? – нахмурилась Надия, но затем замерла от потрясения, когда к ним вышел огромный ирбис. – Так ты… ты существо из Гринхорна, не так ли?
Казалось, что Оборотень усмехнулся, но в обличие ирбиса никогда нельзя было знать наверняка.
– У вас будет время познакомиться позже, – отрезала Есения. – Сейчас нам пора.
Все они застыли на мгновение, собираясь с силами, а затем двинулись к восточным воротам.
***
Радим, молодой страж, что был на службе всего несколько месяцев, покрепче перехватил штык. Пальцы, сжимающие оружие, совсем одеревенели от холода, и он подошел чуть ближе к пылающему факелу, что освещал небольшую поляну. Сегодняшняя ночь явно была отмечена Чернобогом. Сначала все лошади в конюшне взбесились, потом окна тронного зала разлетелись вдребезги. Вот и сейчас вокруг стало тихо, слишком тихо, а затем десятки черных птиц взмыли в небо, и их становилось все больше с каждой минутой. Чутье подсказало ему, что балия была рядом. Радим побежал к командиру стражи. Внимательно его выслушав, тот отдал приказ приготовиться, и стражу польстило, что ему сразу поверили.
Король приказал доставить балию живой, так что им запрещено было использовать штыки. Радим только недавно узнал, что в замке, оказывается, живет еще одна балия, которая может свести с ума одной силой мысли. «Как, интересно, мы с ней тогда справимся?» – едко сказал про себя Радим, отгоняя страх.
Он стоял во второй шеренге, и, вместе с другими стражниками, сгруппировался, чтобы не дать Надии уйти. Передняя шеренга напряглась, а значит, балия уже была здесь. Радим постарался разглядеть ее за спинами соратников, но застыл от неожиданности. На поляне стояли две балии, а не одна. По описанию командира он узнал Надию, высокую женщину с длинными черными волосами. Рядом с ней застыла Есения, балия, что пыталась спасти королеву от волшебного сна. Радим невольно ощутил к ней уважение, такая хрупкая на вид девчонка, а силища у нее огромная.
Командир, как и весь строй, казалось, не ожидал такого. Однако, быстро придя в себя, он грозно выкрикнул:
– Именем короля Земирада, я приказываю вам сдаться немедленно!
Есения сделала шаг вперед, и гвардейцы сразу напряглись.
– Пропустите нас, и вы останетесь невредимы! Мы обещаем не трогать вас, – твердо произнесла она.
Ее голос напоминал нежное звучание свирели, и Радим невольно улыбнулся.
– Вас всего трое, а нас двадцать, – усмехнулся командир. – Сдайтесь, балия, – повторил он.
– Что ж, – вздохнула Есения. – Вы сделали свой выбор.
Увидев огромного зверя, что появился позади балий, Радим побледнел. «Это что еще за животное такое, дикая кошка что ли?» – прошептал он про себя. Гигантская кошка присела, оскалившись, и громко зарычала, заставив мурашки страха побежать по телу.
– Выставить штыки! – закричал командир, видимо забыв о приказе короля. – Не дайте им использовать силу!
Он отдал приказ, и четверо стражников, что стояли слева, бросились к балиям. Однако у них на пути встала эта зверюга. Рыкнув, она отбросила с дороги сразу двоих. Те пролетели не меньше шестнадцати пядей и так и остались лежать. Двое других стражников пытались ранить зверя, но тот увернулся, отбросив в сторону еще одного.
Командир отдал приказ наступать остальным, однако шестеро оставшихся стражей с левой стороны вдруг пронзительно закричали и повалились на землю. Их лица исказились, словно что-то выжигало их изнутри. Черноволосая балия смотрела на них не отрываясь, и Радим похолодел, осознав, что это ее рук дело.
Первая шеренга побежала вперед, но неожиданно птицы, что кружили над деревьями, ринулись вниз, напав на отряд. Они били стражников крыльями и клевали их, куда попадется. Им ничего не оставалось, как защищаться.
Командир крикнул второй шеренге двигаться на зверя, и Радим покрепче сжал штык в скользких от пота пальцах. Те стражники, что напали на дикую кошку первыми, были также отброшены в сторону. Лишь чудом Радим избежал удара и теперь двигался к чудищу сзади. Несмотря на ужас, сковавший его, он бросился на зверя, но в последний момент тот повернулся, и, мгновение спустя, Радима придавила к земле огромная лапа.
В этот момент Радим почему-то подумал о маме. Она не хотела, чтобы он шел в стражники, просила, чтобы он продолжил семейное дело и стал пекарем. Но от запаха теста его всегда мутило, а служба королю казалась ему почетным занятием. Как же он ошибался. Умереть такой глупой смертью от рук странного чудовища – что же здесь почетного?
Зверь, не отрываясь смотрел на него, но тут в его взгляде словно что-то переменилось, и он стал почти… человеческим. Радиму показалось, что существо вздохнуло, а затем его сковало ужасом, когда зверь покачал головой, будто говоря: «Не вставай, и я тебя не трону».
Существо убрало лапу и отошло. Радим не мог бы сейчас встать, даже если бы хотел. Парализованный страхом, он лишь повернул голову, наблюдая, как обе балии залезли на спину чудища и без какого-либо сопротивления покинули место битвы. Затем он потерял сознание.