Киберспортсмен и недотрога

Вася, в джинсах и футболке, стоял у плиты. Серую толстовку, видимо, уже успел снять. Запах манил, и я подошла взглянуть. Кулинарный шедевр состоял из яиц, колбасы и хлеба. Ну что ж, почти пицца. Хозяин квартиры обернулся и широко улыбнулся. Наверное, я смотрелась нелепо в такой огромной футболке. Она и правда умудрялась прикрывать коленки. С мокрых кончиков волос, которые я поленилась закрепить повыше, капало на пол.

– Вась…

Парень вздрогнул и оторвался от разглядывания моих коленок. Я смутилась от ощущения тепла, идущего по моему телу вслед за его взглядом. Мы смотрели друг на друга. Зрачки чужих глаз показались слишком уж большими. Темно-зеленой радужке осталось совсем мало места.

– Прости. Тебе не нравится, когда тебя так называют? Просто не знаю, как еще обратиться, а спросить очень надо было, куда джинсы мокрые повесить сушиться.

Объяснение про джинсы меня окончательно смутило, и, отведя глаза, я стала теребить и рассматривать кончик и так растрепанной косы.

– На балконе. Только ты туда такая мокрая не топай. Я сам повешу, как доготовлю. А называть можешь как хочешь, мне норм. Я просто от имени своего отвык.

Я настолько удивилась его ответу, что вместо того, чтобы смутиться еще сильнее, вперилась в его расширенные зрачки снова.

– Как можно отвыкнуть от своего имени? – Ведь явно не оговорился.

– Скажем так, обычно меня зовут по-другому. У меня… хмм… псевдоним.

– Ты что, стриптизер или в эскорт-услугах? Второе имя у него. – Вырвалось это совершенно неожиданно. Вася расхохотался. Только спросив, я поняла, откуда у него может быть псевдоним. У таких же всегда общение внутри банды по кликухам.

– Лол. Парням скажу – умрут от смеха. Ой, не могу. Стриптизер с таким именем, а-ха-хах! Насть, меня ж зовут Вазелином.

– Даже не хочу думать почему. – Я ужаснулась. За что он его получил в своей-то работе? Даже подумать страшно.

Вася, все еще посмеиваясь, наполнил две тарелки сготовленным. Делал он это медленно, орудуя одной рукой. Помощь сразу отверг, весело осмотрев мою мокрую и хрупкую фигуру. Затем Вася поставил тарелки на стол и сказал садиться есть. Сам ушел в ванную за джинсами.

Я смотрела на полную тарелку и истекала слюной. Столовых приборов-то не было. Поэтому рискнула порыться в шкафах и найти самой. Внутри всех полок было подозрительно пусто. Чудом добыв две вилки, вернулась к столу и приступила к еде.

Вася вернулся быстро, я только и успела заметить холодный ветерок, пробежавший по ногам. Но, несмотря на его резвость, когда он пришел, я уже все съела. Голод – не бандит, на балкон с джинсами не уйдет. Да и вообще никуда не уйдет, пока не насытишь. А раз меня сегодня убивать не будут и я поела, то пора было лечь спать. Ноги моментально закоченели, как почувствовали воздух, вырвавшийся с улицы, и требовали спрятать их в теплое одеяло.

– Спасибо, я пойду прилягу.

Вася кивнул и, осмотрев мою опустевшую тарелку, предложил съесть и свою порцию.

– Я не сильно голоден, так что забирай.

– Нет-нет. Я очень устала за сегодня, хочу спать. Спасибо за то, что приютил и накормил. – Я смутилась, звучало как мяуканье брошенной хозяевами кошки. Хотя от истины и не сильно отличается. Завтра с хозяйкой говорить. Может, удастся переубедить? В десятый раз и после угроз обвинить в воровстве? Вряд ли. В любом случае сейчас мне квартиру не найти. От всех этих мыслей плечи поникли, а шею придавило приближающейся плитой беды. Безвозвратной. У кого попросить помощи? У богатеньких мажориков в вузе, с которыми я за все время учебы перебросилась всего парой фраз? Ни подруги, ни бабушки у меня уже не было. Не к кому обратиться за помощью. Не к малознакомому бандиту же. Ха, будто бы будь он хорошо знакомым бандитом, что-то изменилось бы.

– Насть, что случилось?

Я вздрогнула и вынырнула из своих мыслей. Никогда не замечала, что творилось вокруг, стоило только погрузиться в свой внутренний мир. Вот и сейчас, как только вернулась в реальность, увидела Васю, сидящего передо мной на корточках. Я все так же сидела на стуле, но с силой сжимала края обивки этой светлой мебели. Разжала пальцы и улыбнулась парню. Он ничего не понял и не дал мне возможности спокойно выйти. Поэтому пришлось, поднимаясь со стула, его задеть, потеснив ладошками так, чтобы не уронить калеченого. Вряд ли это было бы весело. Вася послушно отодвинулся. У меня не возникло никаких неприятных ощущений от прикосновений к нему. Только почувствовала, что от него странно пахло. Так ни от кого не пахло, но я редко находилась к кому-то настолько близко, чтобы почувствовать запах. В те моменты, когда я попадала в тесноту метро, мне было не до чужих ароматов. Важнее успокоиться достаточно, чтобы не закатить истерику и никого не ударить в испуге.

Интересно, так все люди странно пахнут? И я для других? С этой мыслью я зарыла ноги под одеяло и мгновенно уснула, даже не выключив свет. Только краем полусонного сознания заметила, как стало еще темнее и теплее.

Утро разбудило меня яркими лучами сквозь незакрытую штору. Вставать совершенно не хотелось. Пусть я еще не проснулась до конца, но подсознание помнило, какой пакостный день его ждет. Нужно найти жилье. С этой мыслью я и распахнула глаза. Память обо всех произошедших событиях возвращалась ко мне так быстро, что заболела голова. Стало страшно и…

– Ой, ду-у-ура! – Я снова закрыла глаза, повторяя ту же фразу уже мысленно. Убегала от неизвестных, не разобравшись. Не нашла ни квартиры, ни работы, ни денег. Попала в дом к какому-то бандиту. Хотя в последнем я уже сомневалась. Не мог же семнадцатилетний быть профессиональным убийцей и так открыто себя вести? Но осторожность не помешает – как минимум этот Василий странный.

Я вылезла из-под одеяла и вышла в коридор. Проверила шарф и куртку. Они высохли, только легкая влажность осталась на правом рукаве. Итак, сегодня в планах – найти квартиру. С учетом отсутствия денег – это проблема. Можно попробовать упросить хозяйку вернуть залог в восемь тысяч рублей, выданный мною при въезде. Но, во-первых, этих денег все равно не хватит. А во-вторых, она их не отдаст, пока не съеду с квартиры как минимум. А в-третьих, нет ни одного документа, подтверждающего, что я вручила ей эту сумму.

Налоговым законодательством я когда-то немного интересовалась и понимала, что она так делала, чтобы не платить налоги от сдачи квартиры. Но угрожать этим бессмысленно – я боялась, что по итогам разбирательства эти деньги могли стребовать с меня. А ее необоснованные угрозы, что она обвинит меня в воровстве, и вовсе пугали до чертиков. В уголовном праве я не разбиралась совершенно. Всего, что касалось убийств и причинения тяжкого вреда здоровью, я избегала с очевидной маниакальностью на каком-то подсознательном уровне. Сторонилась всяких подозрительных людей. Кроме вот Васи. На самом деле для меня это и стало самым ярким показателем его непричастности к бандитам. Но тогда я не могла никак объяснить, что за разговоры об убийствах и кем он, черт возьми, работал в свои годы, что мог заработать сотни тысяч?

Видимо, я понравилась Васе, и он, как и многие парни, решил приврать, но сделал это как-то совсем криво и не в тему? По крайней мере, где-то я читала об этом в журнале по психологии. Эх, вспомнить бы да перечитать. Может, хоть что-то пойму в этих жирафах.

Я посмотрела вниз на свои конечности. На руках у меня были тоненькие пальцы с коротко отстриженными ноготками, а ноги никогда не знали бритвы. Да и зачем следить за этим девушке, которая боится прикосновений? Нет, такая понравиться молодому парню не могла. К тому же я для него была слишком взрослой. Вот только впервые от мыслей о своей отталкивающей внешности мне было грустно и неловко.

Как-то ранее не приходилось ни перед кем светить голыми ногами. Пора одеться в свою броню. Дырявую уже, к сожалению. Джинсы! Они же сохли на балконе! Я оглянулась. В этой комнате балкона нет. Значит, они… черт!

Чтобы решиться зайти в комнату к странному парню, я предварительно зашла в ванную умыться холодной водой. Осмотрела в зеркале свои встрепанные волосы и горящие страхом глаза. Продолжительный выдох. Собралась, сжала кулачки и подкралась к двери второй комнаты.

На ручку я нажимала очень медленно, чтобы заслышать даже намек на скрип. Раздался тихий щелчок, и я замерла, не выпуская ее из рук и прислушиваясь к звукам внутри комнаты. Будить Васю и объясняться не хотелось. Я мечтала одеться и тихонько сбежать, притворившись, что ничего этого не случилось, и я не ночевала у незнакомого парня. Какой удар по моему благоразумию!

Как только убедилась в полнейшей тишине, открыла дверь. Все же раздавшийся тихий скрип не разбудил парня. Вася лежал на животе, раскинувшись на небольшой кушетке. Здоровая рука свисала и касалась пола, а ноги покоились на подлокотнике кушетки. Ступни висели без опоры. Слишком уж он был длинным для такого маленького места. Вторую руку он засунул под подушкой, часть простыни лежала на кушетке, а другой Вася пытался, видимо, укрыться. Но удалось прикрыть только попу и часть спины.

Удивительно, какие широкие у парней плечи и волосатые ноги. Наверное, если остричь, можно было бы сплести теплые варежки. Отвлекшись от созерцания голых плеч и ног нового знакомого, тихо прокралась к балкону. Тот был закрыт. Пришлось проворачивать ту же аферу, что и с открытием двери в комнату. Только быстрее, совсем не хотелось тут задерживаться. Балкон при открытии не издал ни звука. Свои джинсы я заприметила мгновенно. На фоне чужой одежды они казались игрушечными. Старыми и дырявыми. Обрадованно их стащив, я развернулась и уткнулась в чужую грудь. В этот раз я была на нервном взводе и моя гаптофобия сработала, как ей и было положено. В том смысле, что я, выронив джинсы, с силой оттолкнула парня, но он не пошелохнулся, а я отлетела назад и ударилась головой о приоткрытое окно балкона. И все это с полупридушенным писком.

Я уселась на корточки, удерживая голову руками, чтобы та не распалась на части. А Вася в одних трусах стоял, не двигаясь, напротив. В его глазах не было узнавания. Он непонимающе пялился то на меня, то на валяющиеся рядом с собой рваные джинсы. Видимо, пытался определить, что за вор завелся у него на балконе и зачем ему понадобились джинсы, которые и его-то собственными не являлись. Наконец его глаза прояснились.

– Насть, ты чего охладиться-то среди ночи решила?

Я удивленно посмотрела на свет, льющийся потоком из окон. Парень даже глаза не мог до конца открыть, так ему ярко было.

– Ночи?

Вася, осмотрев то же, что и я, своего мнения не изменил.

– Да я в жизни в такую рань не вставал.

Я скептически хмыкнула и наконец поднялась. А то в таком положении открывался прекрасный вид на мое нижнее белье. И если собеседник не стеснялся и щеголял борцовками, то у меня было иное мнение.

– По ночам работаешь? – Я все еще не могла довести до логического конца мое представление о его профессиональной деятельности, вот и спросила.

– Ага, – Вася почесал поясницу и наклонился поднять мои джинсы.

– И чего этой ночью не работал?

Он ткнул пальцем левой руки, в которой мои джинсы занимали не так уж много места, на правую в повязке.

– Как бы твоя вина, малая. Шуруй-ка ты, цээмка⁵, с балкона. Такая холодрыга. Как бы не уменьшить тут свой причиндал навсегда.

Отбирать свои же джинсы из рук парня не стала. Бочком протиснулась мимо него, чтобы не коснуться, и ушла на кухню. Там я успокоилась, сменив повод для волнения – отсутствие еды. Холодильник был пуст. На одной из полок сиротливо валялся кусок колбасы. Не нашла даже хлеба. Зажевать колбасу без оного казалось кощунством. М-да-а. Обворовывать почти обворованного, у которого и воровать-то нечего.

– Ох, и как в тебя столько лезет. У тебя ж желудок, наверно, меньше, чем у кошки.

Я вздрогнула от его хриплого голоса. Почему-то, когда я была в спокойном состоянии, воспринимала этого человека совершенно иначе. Мне он… нравился, что ли. Хотя нет, не так. Скорее, он казался единственным родным существом на свете.

Василий вошел в кухню уже в джинсах, но на торс ничего не надел. Я старалась на него не смотреть, смущаясь его голого живота.

– Малая, давай так: я принесу нам пожрать, а ты не предпринимаешь повторную попытку сбежать.

Я посмотрела на него, приподняв одну бровь. С чего бы это? Меня тут ничего не держит. У меня дел невпроворот.

– Понял.

Он ушел в комнату обратно. Я зачем-то пошла за ним. Там парень с трудом, используя только левую руку, натягивал толстовку. Голова и рука не попадали четко в нужные дырки. Правая рука не имела возможности влезть во второй рукав и в итоге застряла в странно узкой толстовке. Я пожалела пострадавшего от меня же и помогла одеться, придерживая края горловины и распрямив рукав. Стоило мне нечаянно прикоснуться к его шее, как мои щеки обдало сильным жаром и громко застучало сердце. От усилий по надеванию сбилось дыхание и у парня.

Вася в благодарность порадовал меня счастливой улыбкой идиота. Он же живет в Москве, как можно все еще не потерять навык часто улыбаться? После чего парень левой рукой стащил с кушетки мои джинсы, явно брошенные тут же им самим. Завернул в аккуратный валик (и откуда ловкость в управлении одной рукой появилась?) и засунул под толстовку к правой руке.

– Это для надежности, чтоб не сбежала.

Пока он предпринимал уже более успешные попытки обуться и натянуть знакомую мне спортивную куртку, я пыталась переварить увиденное и найти разумную реакцию на это. Не нашла.

– Ты пойдешь в магазин с моими джинсами? – В ответ мне только кивнули, хитрым взглядом демонстрируя, что я тот еще Капитан Очевидность. Но как ему объяснить, насколько нелепым все это выглядело? Предположительный убийца, работающий по найму в сговоре с другими уголовниками, пойдет в магазин за хлебом с моими джинсами, спрятанными под одеждой. Почему только мне казалось это странным? Из всех вопросов в голове вычленила самый разумный.

– Зачем я тебе тут нужна?

– Хороший вопрос. Как раз будет время мне подумать, – сказал он очень тихо. И если бы я не прислушивалась, то и не разобрала бы.

– Раз я тебе не нужна, отдай джинсы, и я свалю. У меня же дел куча.

– Не парься, я тебе помогу с твоими делами.

И убежал в магазин с моими джинсами. Только дверью громыхнул, ставя точку в самом нелепом разговоре моей жизни. Мозг не знал, как реагировать, и сосредоточился на физических ощущениях. Залетевший из подъезда сквозняк забрался под футболку и пробежался по позвонкам.

Очевидно, моего разума не хватало, чтобы решить задачку по имени Вася. Как я психологом-то работать буду, когда специальность получу? С учетом моих успехов общения с теми, с кем я хоть как-то пыталась найти контакт, то, что я не могу устроиться работать даже кассиром – результат не моей студенческой занятости, а патологической глупости. Отвратительно, Настя, отвратительно.

С таким трудом найденная энергия на попытки выбраться у судьбы из мягкого места (и очевидно, это не ее пухленькая щечка) сдулась, как проколотый воздушный шар. Я побрела обратно в комнату до постели и улеглась. Равнодушие, явно напоминающее апатию. Насколько я помню из программы, апатия – это последствия затяжной скрытой депрессии. Но сил на изведение себя тем, что вовремя не заметила ее приближения, не было. Я закрыла глаза.

Глава 2. Wicked Sick

⁶Очнулась я с мыслью: «Ни работы, ни денег, ни оплаченной квартиры, а я тут… отсыпаюсь впервые в жизни». Встала резко, отчего закружилась голова и заплавали непонятные фигурки, поминающие человечков из детского мультфильма, перед глазами. Так, нужно срочно решить хоть одну из проблем – начать искать работу или звонить хозяйке, вымаливать еще несколько дней отсрочки. Все, собралась и стала налаживать свою жизнь. Что же я тогда делаю на кухне? К черту, поесть важнее. Вот не понимаю соблазнение в кино – всякие там прикосновения и странные слова. То обещают подарить то, чего у них нет, типа звезды с неба. Дерьмовый же подарок. То совершают обмен вирусами и бактериями. Нет бы как Вася – сделать омлет. Вкусные запахи мгновенно приманили бы даже дикого зверя, как я. А домашняя кошечка и когти сразу сдала бы на хранение. Тем более ей ими все равно даже в ушах не поковыряться. Вася сидел в своей комнате с компьютерами, а я насыщала желудок.

Пока я ем, я глуха и нема. Звуки из другой комнаты воспринимались как музыкальное сопровождение. Хотя ладно, я была не так уж и глухой, там явно проходили какие-то дебаты.

Насытился желудок, проснулось любопытство. Вася опять разговаривал по телефону. Подошла ближе, но слов разобрать не смогла. Тихонечко приоткрыла дверь и заглянула. Увидела свои джинсы, лежащие на кушетке, и самого Василия, сидящего за столом спиной ко мне у компа с тремя мониторами.

Компьютеров у стены рядом со столом было целых три. Один из них – с двумя мониторами. Системные блоки огромные, я таких никогда и не видела. Еще и светились, как дискотека под взглядом наркомана. Хм. У Васи не только машина как космический корабль, но и компьютер какой-то внеземной. Да и сам Вася недалеко от инопланетян ушел. Вон, даже общался на инопланетном языке. Вряд ли кому-то потребовалась бы такая аппаратура, не работай он на ней. Только помешанные на технике фрики-айтишники собирают такое. Значит, не бандит. Я облегченно выдохнула. Осталось понять, кто ночью работает на трех компьютерах сразу, кого-то там убивает, разговаривает на тарабарщине и подделывает документы на машину. У программистов свой язык, но я бы его узнала. Моя бывшая лучшая подруга собиралась учиться именно на эту специальность. Веб-дизайн? Тоже вряд ли. Может, какая-то подделка документов или хакерство? Опять в голову уголовщина лезет.

Услышать, как я вошла, Вася не мог, но он удивленно спросил: «Девушка? Моя? Где?» И обернулся.

Он же, наверное, болтал по скайпу, а я тут стояла в одной его футболке с голыми ногами. Щеки вспыхнули от стыда. Вдыхаемый воздух показался обжигающе холодным, и я задохнулась, не в силах дышать. Захотелось убежать, но ноги приросли к полу. Василий, через плечо рассматривая меня, улыбнулся. А потом повернулся к монитору. Я со своего места смогла понять только то, что интерфейс всех окон, раскрытых на всех трех мониторах, был мне незнаком. Но на одном из них было лицо Васи с белым пятном – мной – позади него. Это пятно стояло столбом в футболке не по фигуре в дверях. Все-таки видеосвязь. Звездец.

– Да, все верно, это моя девушка.

Ч-ч-что? Из моего горла вырвался только скулеж. Сказать хоть что-то у меня не выходило. А Вася продолжал, только я теряла смысл его слов. Кажется, он объяснил, что спас меня от кого-то и повредил из-за этого руку, вот и не сможет чего-то там… Спас? От кого? Если только от асфальта и стеклянной двери. И то неудачно. С обоими я успела близко познакомиться.

Парень попрощался с собеседниками во множественном числе (о боже, их там несколько?), закрыл все окна и крутанулся на стуле в мою сторону.

С момента, как я застала Васю за разговором, позу я так и не переменила. Сейчас же задрожала от гнева.

– Злишься, – констатировал Вася, – а зря. Думаешь, стоило сказать иначе? С учетом того, что ты в моей квартире, в которой я живу один, и в моей одежде. По виду – так на голое тело.

Я вспыхнула еще сильнее. Наверное, в этот момент мои волосы встали дыбом, лицо покраснело от стыда, а от кожи пошел пар. Как еще может выглядеть крайняя степень стыда и злости? Любитель аниме еще бы заметил и черный кривой прямоугольник, пульсирующий у меня на лбу. И сейчас я эту фигуру буду запихивать одному наглому марсианину в его инопланетный карман для отходов.

– Не на голое, – сказала я, коснувшись горящих щек. Как же тяжело было перенести свою злость в слова! Уверена, через десять минут у меня был бы готов десяток убойных ответов на его фразу. Но конкретно сейчас я могла только дрожать от гнева.

– Скажи это им и офигеешь от ответа, – парень кивнул в сторону компа и хмыкнул. Потом встал с компьютерного кресла и указал на мои джинсы. – Одевайся, и поехали решать твои проблемы, а то уже пять вечера, не уверен, что все твои задачи решаемы ночью, как мои.

После чего была уже его очередь протискиваться мимо меня, стараясь не задеть. То ли негативный опыт прикосновений ко мне наконец-то выработал у него рефлекс избегать меня, то ли он просто опасался моего гнева.

Надеюсь, что люди, с которыми общался Вася по скайпу, были в количестве не больше двух дедулек, живших где-то на Марсе или хотя бы на другом конце Земли. И я никогда в этой жизни с ними не пересекусь. Иначе умру со стыда в тот же момент. Прикрыла глаза рукой, как будто надеялась, что, если чего-то не видеть – того и нет. Ом-м-м. Я у себя дома, у меня есть работа, деньги и время на учебу. Стоп. Время.

– Сколько сейчас времени?!

Сердце заколотилось в груди. Я в срочном порядке натягивала джинсы, не замечая даже, что на мой выкрик вернулся Вася и что-то ответил. Пофиг, что он смотрел, как я подпрыгиваю, запихивая ноги и тушку в джинсы, я на сегодня достигла предела позора. Куда уж сильнее? Тут дело жизни и смерти. Я забормотала, пытаясь уложить все в голове.

– Работа. Нет. Забрать вещи. Куда забрать вещи? На собеседования поздно. Взять кредит?

Я носилась по квартире в поисках своей водолазки. В голове творился полный бедлам. Если я сейчас не придумаю, что делать, то все-таки паду ниже некуда и распла́чусь.

Меня остановили, схватив за плечи. Кожу обожгло ледяным холодом, но я сдержала порыв вырваться. Только вздрогнула.

– Так, стоп, по порядку, твой список дел? – Голос Васи немного успокоил.

Я схватилась за волосы и потянула их в разные стороны. Ну же, волосы, вытяните мои извилины. Все дела были невыполнимыми. Смысл их сообщать этому несовершеннолетнему? Потянула волосы еще сильнее.

Нужна новая квартира, но денег на нее нет. Их можно получить, заняв или взяв кредит. Первое – не у кого, второе – не дадут. Работу я потеряла из-за сессии, и даже если найду сейчас новую, зарплата будет только через месяц. Я бы протянула с оплатой, если бы не заявление хозяйки, что скоро приедет ее сын, а квартира принадлежит ему. И нужно срочно освободить его комнату, или она скажет, что у нее тут лежали драгоценности и деньги, а теперь они исчезли. Не вдавайся в причины, Настя. Решения. Ищи их. Хотя бы одно. У меня было восемь тысяч залога – я заберу вещи и попрошу их вернуть. Тем более меня попросили съехать слишком резко, и остались еще оплаченные дни. На эти деньги я найду койко-место, а там уже придумаю что-то еще. Может, оспорю отказ в общежитии, устроенный одногруппницей за мои грубые слова. Конечно, не с моими возможностями снова лезть против нее, но и выбора особого нет.

План действий был готов, я перестала дрожать и выдохнула.

– Мне нужно забрать вещи.

Вася кивнул и отпустил мои плечи, после чего снял мою водолазку, висящую прямо поверх моей же куртки в коридоре, и протянул мне. Так вот она где была. И зачем я ее туда повесила? Наверно, выйдя из ванной комнаты в футболке, автоматом поместила всю одежду туда.

Уйдя умыться и надеть водолазку, я решительно посмотрела на себя в зеркало. Выберусь. Я сильная. Опустила взгляд на свои голые ступни тридцать пятого размера и прошептала:

– Хоть и мелкая.

Нет, так не пойдет. Если я уже сдалась, то из ситуации не выберусь. Как там психологи советуют? Даже в наших недостатках есть достоинства. Так в чем сила моего роста и тонких кулачков? Я осмотрела последнее. А такими бить больнее, наверное. Как иголка ужалит. А рост… хм… Зато чужие яйца ближе, чтобы по ним врезать.

Настроившись, я поправила длинный ворот водолазки, чтобы закрыть максимум кожи. Вышла из ванной и увидела уже одетого и ожидающего меня Васю. А он-то тут зачем? Видимо, мой вопрос отразился на лице, так как парень на него ответил:

– Поехали подвезу.

Я всегда предпочитала делать все сама, ведь за все потом приходится платить. А что, если сейчас все будет иначе? Что, если последствия отказа окажутся хуже согласия? Ведь когда я предлагаю помощь, мне было обидно, если ее отвергали. Так, я однажды уступила место старушке, но она не села, а бормотала мне садиться обратно. Но я уже встала, и мне было неловко. И старушка тоже не села. В итоге занял свободное место зашедший на остановке парень, от которого пришлось шарахнуться, чтобы он не коснулся. И если сидя я могла сжаться всей своей маленькой фигуркой и никого не касаться, то стоя это было сделать сложнее. Лучше не стало ни мне, ни старушке. Да и парень, изобразив потягивание, принюхался к своим подмышкам, пытаясь понять, отчего от него так шарахаются.

Что, если парни чувствуют то же самое, когда их помощь отвергают? Захотят ли они в следующий раз ее предложить? Желания уступать в транспорте старушкам место у меня после того случая резко поубавилось. А значит, я могу не помочь однажды той, которая в этом нуждается. Так и этот молодой и еще не испорченный женскими заскоками парень однажды не предложит помощь еще одной «сильной и независимой».

С этими мыслями я успела и обуться, и одеться, и снова сесть в чужую машину. Там уже я и очнулась, вынырнув из своего внутреннего мира. Стоп, у Васи же поддельные права. Но было поздно, он уже выехал с парковки. Вася остановился, потянулся и вытащил ремень безопасности, чтобы пристегнуть меня. А я… не испугалась нарушения моего личного пространства. Только посмотрела на парня с немым вопросом.

– Вынырнула из своей черепушки? Эх, глухомань. Адрес-то какой?

Тепло его дыхания пробежалось по щеке, а щелчок замка заставил вздрогнуть. Вася не отодвинулся, а выжидательно посмотрел прямо мне в глаза. Точно, адрес же. Я продиктовала его и опустила взгляд на свои пальцы. Пустые.

– Рюкзак, я забыла рюкзак! – Хотя какой в нем смысл? Ключи от квартиры я наверняка посеяла во время вчерашнего знакомства с Васей. Вчера я их искала, но они пропали.

– Потом заберешь, – парень вырулил на дорогу и повторил мой адрес, но уже громче. Механический женский голос сообщил о времени в пути.

Ехать было неблизко и долго, особенно по пробкам. Василий попытался завязать разговор, но я мысленно уплывала в свои проблемы и отвечала невпопад. Наконец парень включил громкую музыку, и мне не нужно стало сосредотачиваться на реальном мире. Сейчас мне лучше было мысленно составлять диалоги с хозяйкой, которые приведут к нужному результату. Я сама себе казалась очень убедительной. Но как бы на нервной почве у меня опять не отказал язык. Руки потели уже сейчас, хотя мы даже не доехали.

Иногда я ощущала взгляд водителя на себе, но старательно не смотрела на Васю. Непонятно, что делать в такой ситуации. То ли благодарить, то ли ругаться, то ли убраться подальше. Да и как общаться с этим жирафом – неизвестно. А я даже с домашней живностью-то не умею ладить.

Когда уже пересохло в горле и взмокла спина, мы доехали. Подъездная дверь была открыта, что удачно, с учетом отсутствия у меня ключей. Неухоженный подъезд встретил облезлыми стенами и выщербленными ступенями. Я снимала комнату в квартире на третьем этаже, и нам пришлось подняться. Помявшись у порога, все-таки набралась решимости и нажала звонок рядом со старой металлической дверью. Раздались топот и шебуршание. Дверь, как и стены в доме, была слишком тонкой, чтобы хоть что-то скрыть.

– Кто? – прозвучал за дверью дребезжащий низкий голос.

– Елена Павловна, это я. Настя, за вещами приехала.

– Ничего не знаю, вчера должна была съехать. Я предупреждала, так что убирайся-ка ты, милочка.

Вася с силой бабахнул в дверь.

– А ну, открыла немедленно! – Голос парня с баритона спустился практически до баса, выдавая злость.

Я в отчаянии прикрыла глаза и прошипела:

– Теперь точно не откроет.

– Я сказал, открывай. Вещи заберем и уберемся из твоего клоповника. Не откроешь – будет все то же самое, но веселее… для меня.

И снова бабахнул в дверь. Сразу видно – юный еще, ума не набрался, только ростом и вымахал.

Но дверь открыли. Я поняла, почему хозяйка не хотела открывать, ведь она не говорила родственникам, что сдавала вторую комнату. А ее сын уже приехал и как раз вышел из кухни, с интересом рассматривая наш дуэт: дылда и блоха.

– Где вещи? – Голос у Васи снова резко изменился, стал спокойным, парень посмотрел на меня. Ждал. Я потерла потные ладошки друг о друга, а затем о куртку, оставляя мокрые разводы. В попытках спрятать волнение я его только выдала. Так, вещи. Где вещи? Не знаю, где теперь мои вещи. Ведь в моей бывшей комнате за эту ночь обжился другой человек. Даже зайти и искать, прикасаясь к ставшим чужими вещам, было противно.

Выручила хозяйка, притащив мою сумку и пару пакетов. Я побледнела, поняв, сколько стирки мне предстоит, ведь все мои вещи пощупали. Но кое-что нужно было проверить. То, без чего будет тяжко учиться. А я все это терпела ради учебы. Пошебуршала пакетом, покопалась в одежде. Ноутбук был в сумке. Фух-х.

– Елена Павловна, я насчет залога.

Хозяйка, спрятавшись за сыном, сказала:

– Ничего не знаю. Какая была договоренность? Ты убираешься в комнате, только тогда возврат. А мне самой пришлось подготовить все для сыночка. Так что иди уже подобру-поздорову.

– А компенсация за оставшиеся дни? Ведь оплачено было за весь месяц, а прожила я тут только три недели.

– Да ты мне плиту испоганила, раковину забила. Ничего я тебе не дам! Знаешь сколько после тебя ремонта?

Я растерялась, не понимая, о чем она говорит. Плиту можно было отмыть, а раковину хозяйка забила сама рассыпавшимся рисом.

– Хотите это повторить перед аудиторией в тысячу человек?

– Что? – Елена Павловна с удивлением посмотрела на продолжавшего нести чепуху Васю.

– Я говорю, вы настолько уверены в правомерности и справедливости своих слов, чтобы это повторить для моих знакомых? На память, так сказать.

– Да кому угодно скажу, не заслужила эта девка возврата денег. Она даже ни разу толком не убралась в комнате.

Да, это правда: ни желания, ни времени на это никогда не было. Делала абы как, лишь бы хозяйка отвязалась.

– И ключи где, ворюга? Ведь науськаешь кого-нибудь потом, и придут к нам…

– Отлично! – Вася достал телефон, включил экран и спустя пару мгновений проговорил в него: – Вы просили больше делиться своей жизнью, и сегодня я в отличном настроении. Вы познакомились с моей девушкой, а теперь мы решили съехаться, и я забираю ее. Вот эти замечательные люди отпускают мою зайку ко мне. – И повернул камеру в сторону хозяйки с сыном. Я отошла от Васи и, приблизившись к хозяйке, заглянула в телефон. Во-первых, от сумасшедших стоит держаться подальше. Во-вторых, интересно, на что это он тыкает пальцем.

Оказалась, какая-то цифра. Сейчас там было четыреста шестьдесят, и это значение постоянно росло. На экране так быстро мелькали вопросы от людей с разными именами, что у меня зарябило в глазах. Спрашивали в основном, о том, как часто мы с Васей занимаемся любовью и будем ли делать это на камеру. Чуть меньше было обсуждений моей страшной внешности. Мое ошарашенное лицо, попавшее в кадр, явно не оценили.