Не Андорра

Ему представилось, что Леночка совсем рядом, и сейчас поцелует его. Интересно, а как? Глубоко и самозабвенно, или быстро и мелко, словно, выполняя норму поцелуйчиков в минуту, а может быть, ей нравится кусаться, или она обходится без поцелуев? А потом? Что потом? Какая она в постели?.. Сергей засыпал и уже в полусне видел её обнажённую грудь, плоский живот; в пупок, наверное, вставлено колечко с камушком, тёмный треугольник… Ох! Нет, там, должно быть, всё гладенькое, эпилировано всё… И снова её глаза… Они светились магическим манящим огнём… И…

Вадим и Мирослава продолжали свои любовные игры на диване. Комнату наполняли звуки: скрип старого дивана, страстные стоны, быстрый прерывистый шёпот, влажное чмоканье и хлюпанье… Уснуть под такое было совершенно невозможно. Сергей терпеливо ждал. Однако время шло, а звуки не затихали.

Наконец, он решил, что это уже слишком, что хоть какое-то право на спокойный сон у него должно быть. И надо его заявить. Всё это время Сергей лежал, повернувшись к стене, поэтому, прежде чем встать, он повернулся на спину и обнаружил, что Вадим и Мирослава отражаются в висевшем на стене зеркале. В мерцающем свете пламени камина Сергей увидел, как его друзья абсолютно голые, не прикрываясь никакими простынями и одеялами, занимались любовью.

«Чего с людьми алкоголь делает! Ну, прямо порнушка перед сном», – подумал Сергей, рассматривая в зеркале происходящее. Он решил дать друзьям ещё несколько минут. Однако те и не думали закругляться – они, казалось, возбуждались всё больше и больше, меняли позы, всё самозабвенней погружаясь в воплощение сексуальных фантазий…

Наконец, Сергей не выдержал, приподнялся на лавке, и недовольным голосом сказал:

– Ну, вы хоть звук там убавьте, что ли! Спать же невозможно! Или пригласили бы уж…

Закончить фразу Сергей не успел. В мерцающем красноватом свете камина он увидел, что Вадим и Мирослава спокойно спят, укрывшись одеялами. Сергей смутился, надеясь, что друзья его не услышали и не проснулись. Однако повернувшись к зеркалу, он оторопел – секс там продолжался, причём без всяких сомнений это были Вадим и Мирослава. Сергей снова посмотрел на мирно спящую на диване пару, потом опять – в зеркало… «Что за наваждение?!», – подумал Сергей, – «Может быть, я сплю? Это просто сон? Точно, это сон… Это сно-ви-де-ние».

Слова всплывали и вязли в заторможенном алкоголем мозгу. Вспомнился Кастанеда, прочитанный когда-то во время студенческих каникул: «Сновидением можно управлять»…

– Можно-можно, ты попробуй, тебе понравится, – прозвучал в ушах женский голос.

Сергей открыл глаза. Из зеркала на него смотрела, лукаво улыбаясь, Мирослава. Она уже была не на диване, там остался один Вадим – девушка стояла прямо перед зеркальным полотном, только с обратной стороны.

Сергей вскочил на ноги и в упор уставился на лицо в зеркале. Улыбающаяся обнажённая девушка как две капли была похожа на спящую в этот момент на диване Мирославу, но Сергей заметил разницу.

Та, что на диване была угловатая и нервозная, всегда на взводе. А эта смотрела на него влажным расслабленным взглядом сытой кошки, плавно поводя покатым плечом.

– Ты хотел, чтобы мы тебя пригласили. Мы тебя приглашаем, – сказала зеркальная Мирослава, а Вадим на заднем плане приветливо махал рукой. Типа, давай, чего ты ждёшь?

Это радушие из зазеркалья, даже, несмотря на опьянение, Сергея не обрадовало. Напротив, до тошноты испугало. Он зажмурился, пытаясь вспомнить хоть какую-то молитву из тех, что бабушка заставляла его учить в детстве, чтобы отогнать наваждение. Ничего не вспоминалось.

– Он нас не хочет, он нас боится, – крикнул с дивана зеркальный Вадим. – Но её то он хочет. Серый, смотри, кто пришёл!

Сергей открыл глаза. Зеркальный Вадим встал с дивана, и пошёл в дальний угол комнаты исчезнув из зеркала. Через секунду он снова вышел, ведя за руку Лену. Она была совершенно голой. В своих фантазиях Сергей всё угадал – и про камушек в пупке, и про эпилированный лобок. Манящих глаз, правда, было не разглядеть – взгляд девушки оказался странно неуловимым. Рассмеявшись, Мира взяла Вадима за руку, и они ушли за пределы видимости, оставив Лену в зеркале одну. Та, не дойдя до зеркальной границы пары метров, остановилась и поманила Сергея изящной рукой.

– Это просто сновидение, – пронеслось в голове Сергея. – Ты можешь проснуться, когда пожелаешь. Не дрейфь.

Девушка кокетливо покачала бедрами, положив руки на гибкую талию. Сергей заметил, что она едва заметно дрожит. "Наверное, замёрзла, голая же… – подумал он с внезапной нежностью. Страх ушёл, на его место незаметно вползала похоть. Сергею захотелось оказаться рядом с дрожащей Леной, даже, если для этого пришлось бы сделать невозможное – попасть в зазеркалье. Притянуть бы к себе стройное гибкое тело, согреть…

Вдруг что-то звякнуло в гулкой пустоте опьянённого сознания. Что-то было не так. Чего-то не хватало, того без чего Лена была просто не представима. Дрожащие руки девушки на талии. Руки? Нет, пальцы, то есть маникюр. У зеркальной девушки его не было, у неё были розовые кругленькие ноготки, как у ребёнка. А Лена не позволяла себе появляться на людях без длинных глянцевых ногтей ярких цветов. Не обратить внимания на этот маникюр было просто невозможно – в те редкие минуты, когда Леночка отрывалась от смартфона, она любовалась ногтями…

В следующее мгновение зеркальная девушка оказалась прямо перед Сергеем, пристально глядя ему в глаза. Конечно, это была не Лена. На него смотрела совершенно незнакомая красивая русоволосая девушка. Сергею подумалось, что это она лежала в гробу, хотя до конца он уверен не был – лицо покойницы он так и не увидел. В уголках её глаз блестели слёзы. Девушка совсем не была похожа на Лену; более того, красота Леночки из логистики казалась на её фоне не более чем рисунком, пусть и способного, но школьника по сравнению с картиной настоящего художника.

– Спаси меня…, – едва слышно прошептала девушка, протягивая к нему руки. Вдруг нежные пальцы наткнулись на преграду. Она отдёрнула их, и Сергей увидел, что с её пальцев капает кровь. Лицо девушки исказилось гримасой боли, но от этого она почему-то показалась ещё прекраснее.

– Что, что я должен сделать? Как мне… – Сергей был готов влезть в это поганое зеркало, лишь бы дотронуться, согреть, защитить…

Внезапно раздался стук в дверь. Постучали три раза. Негромко, осторожно, но отчётливо, так что сомнений, что это могло только показаться, не было. Сергей резко повернулся к двери и на некоторое время замер в ожидании. Больше ничего не происходило. Когда Сергей снова посмотрел в зеркало, то девушки там уже не было. Зеркало перестало отражать небывальщину, и сосредоточилось на интерьере комнаты, на безмятежно спящих друзьях, и на перепуганном лице Сергея.

Осторожно ступая, Сергей подошёл к двери и прислушался. За дверью было тихо. В голове Сергея мелькнула странная мысль, что это возможно та девушка из гроба замёрзла на улице и решила вернуться в тепло… Сон же, а чего только во сне не увидишь? Но, всё равно, стало жутковато.

Однако время шло, стук не повторялся, и Сергей выдохнул – напряжение спало. Он попытался посмотреть в окно, но никого и ничего не увидел – за окном была ночь. Наконец, чтобы совсем успокоиться, Сергей осторожно и бесшумно отворил засов и чуть-чуть приоткрыл дверь, готовый при малейшей опасности захлопнуть её снова. Однако ничего не произошло, и он открыл дверь пошире. Снег перед дверью был нетронут, их прежние следы уже занесло.

«Показалось», – облегчённо вздохнул Сергей, и в этот момент, словно, сильный порыв ветра ударил ему в лицо и грудь. От неожиданности Сергей едва не упал на спину. Но ему удалось удержаться на ногах. Поскольку перед дверью по-прежнему никого не было видно, сильно испугаться Сергей не успел. Он закрыл дверь и задвинул засов. Пора было вернуться в реальность из этого, ставшего тревожным, сновидения.

Сергей вернулся на лавку, лёг и зажмурился, вспоминая, что там говорилось у Кастанеды о прерывании сновидений. Но вспомнить методику никак не мог, а потом вовсе забыл для чего её вспоминал – провалился в темноту.

Сергею показалось, что он открыл глаза в следующую секунду. Рядом с ним прошёл Вадим. Он был в трусах и свитере.

– Ты чего? – спросил шёпотом Сергей.

– Сушняк, блин. Воды бы, – так же шёпотом ответил Вадим. – А! Вот.

Он напился, лёг и почти сразу засопел. Сергей понял, что всё же смог выйти из сновидения. Но тревога не прошла. Не зная, что делать, он лежал с закрытыми глазами, пытаясь считать воображаемых баранов. Хотя в глубине души, он не мог обмануть себя никакими баранами – он лежал и чего-то ждал. И дождался.

Точно так же, как совсем недавно, в том же ритме и так же отчётливо раздался стук в дверь. Сергей вскочил с лавки, посмотрел на диван. Мирослава и Вадим по-прежнему спали. Сергей разрывался между желанием разбудить их, по крайней мере, Вадима, или пойти проверить самому. Если всё будет, как в сновидении, Вадим, пожалуй, не обрадуется, что его разбудили из-за того, что другу что-то послышалось. Ещё и поиздевается, и подразнит – песенку дурацкую вспомнит, как в детстве: «трусишка зайка Серенький…».

Сергей подошёл к двери, прислушался, отодвинув засов, открыл её, и, вздрогнув всем телом от неожиданности, чуть попятился.

На пороге стояли двое таджиков. Оба были в оранжевых жилетах дорожных рабочих накинутых поверх телогреек и в шапках-ушанках с торчащими ушами. Видимо, из-за униформы и ушанок в духе почтальона Печкина они не выглядели опасными.

– Вы кто? – спросил ошарашенный Сергей.

– Ассалому алайкум! Я – Гафур, он – Баха

– Что надо?

– Мы пришёл с покойница помогать, – важно сообщил Баха. – Тыхон обещал по двадцать тыщ, и ему и мне, за ночь.

– Ни хрена себе у вас тут расценки… – прокомментировал услышанное Сергей.

– И за двадц тыщ никто не захочет, – вмешался Баха, потом грозно спросил. – Где Тыхон?