Обитель снов

3. Генеральная уборка

Весь необходимый инструмент, для наведения порядка в доме, находился в машине. Компания разделилась на две части: Саня и Серёга занялись уборкой мусора в самом доме, а Жека с Глебом пошли осматривать окрестности в поисках действующей электропроводки, к которой можно было бы подключить кабель и протянуть электричество в дом. Осмотр начался с самого помещения. У входной двери, на стене, был обнаружен старый карболитовый выключатель, от него два, сплетённых между собой провода, в пожелтевшей от времени изоляции, тянулись к потолку, в металлическую коробку. Над коробкой, в потолке, было проделано отверстие, через которое проводка уходила на чердак. Как и следовало ожидать, лампы не зажглись от простого нажатия на выключатель – проблема скрывалась где-то дальше, за пределами здания. Найти вход на чердак оказалось несложно: над входной дверью, со стороны улицы, находился лаз на чердак. Лаз был закрыт деревянной крышкой, висевшей на петлях, замка на ней не было, впрочем, как и лестницы, по которой можно было взобраться наверх. После тщательного осмотра крыши, конечно же, за неимением лестницы, осмотр производился с земли, обнаружился фарфоровый изолятор, прикреплённый к стене, под самой крышей. Раньше к нему крепилась проводка, теперь же её не было, но в пятнадцати метрах от дома стоял покосившийся столб, к которому подходили какие-то провода. Жека и Глеб, следуя вдоль этих проводов, нашли электрический щит с рубильником, прикреплённый к бетонному столбу у ограждения. Вскрыв щиток и проверив напряжение, Жека нашёл сгоревший предохранитель, но восстанавливать напряжение на кабеле пока не было смысла, потому что необходимо было сначала протянуть недостающие провода от столба к дому, а для этого, собственно, был нужен сам кабель и лестница. Ни того, ни другого у парней с собой сегодня не было, поэтому решено было заняться этим в другой день, закупившись необходимыми материалами, а пока нужно было сосредоточить все силы на уборке, благо работы хватало всем. Возвращаясь к дому, раздвигая ветки, так и норовившие выткнуть глаза острыми сучьями, Жека и Глеб заметили брешь в бетонном ограждении. Одна плита рухнула на землю, по всей видимости, очень давно, так давно, что успела зарасти кустами. Она открывала вид на ближайшие окрестности, а посмотреть действительно было на что: за ограждением начинался пологий склон, ведущий в большой овраг, заросший ивняком и прочим кустарником. Овраг был довольно большой, от стены он находился примерно в ста метрах. За оврагом расположилось кладбище, на вид старое и заброшенное, судя по высокому бурьяну и всё тому же дикому кустарнику. Могилы, с покосившимися надгробиями, перемешались с редкими деревьями, преимущественно, карагачом. Вид был такой унылый, что у парней невольно сжалось сердце, стало как-то не по себе, некомфортно. Откуда-то навалилась непонятная, необъяснимая тревога, она начала точить изнутри, стоявших у проёма парней, завороженно смотревших на странное зрелище.

– Только погоста рядом не хватало! Не нравится мне это место… Может, лучше по старинке – в подземном переходе играть будем? Пусть лучше сквозняком продувает, чем рядом с кладбищем шуметь, – Глеб почему-то говорил шёпотом, а в его голосе улавливались тревожные нотки.

– Чего так напугался, Бубен? Боишься, что покойники, услышав музыку, по батарее стучать начнут?! Или полицию вызовут? А может, просто придут и наваляют тебе? – Жека издевался над другом, хотя самому тоже было не по себе, видимо, так он боролся со своей неуверенностью.

– Что смешного? Ты разве не знаешь, что на кладбищах нельзя шуметь? – совершенно серьёзно произнёс Глеб.

– До кладбища далеко – это, во-первых, а во-вторых – чем больше жути, тем реальнее и интереснее будет наше выступление. Ты забыл, какого жанра наша группа? Мы готический рок исполняем, именно такое место нам и нужно. Посмотри, какая атмосфера вокруг! Люди, которые придут на презентацию нашего альбома, оценят эти живые декорации, и наше выступление им надолго запомнится! – Жека окончательно успокоился, теперь он видел в этом жутком соседстве лишь одни преимущества.

– Всё равно мне это не нравится, – настаивал на своём Глеб.

– Ладно, хватит пялиться, пошли лучше парням поможем мусор из дома выгрести, – не дожидаясь Глеба, Жека развернулся и направился в сторону дома.

На обратном пути парням попался колодец, ранее незамеченный ими. Колодец почти полностью сравнялся с землёй, его выдавал лишь зияющий чёрный контур круглого отверстия в земле, он был едва различим в высокой траве. Парни не стали останавливаться возле колодца, они уже сделали необходимый осмотр территории, и дальнейший план действий был предельно ясен: сейчас нужно было помочь Сане и Серёге.

К приходу Жеки и Глеба, дом уже был прибран, а на полу высились три кучи мусора, состоящего в основном из кусков обвалившейся штукатурки. Саня и Серёга уже приготовили мешки и собирались закинуть в них мусор, когда у Сани зазвонил телефон. Прислонив метлу к стене, Саня вытащил сотовый из кармана джинсов и взглянул на дисплей: он не увидел номер звонившего, он в принципе ничего не увидел, кроме мигающего дисплея. Несмотря на странность происходящего, Саня нажал на кнопку вызова, время от времени проявляющуюся на мигающем дисплее, чтобы принять звонок, одновременно поднося телефон к уху. В трубке послышалось шипение, которое то усиливалось, то затихало, словно радио при настройке частоты. Спрашивать: «Кто это?» – не было никакого смысла, но на всякий случай Саня задал этот вопрос: «Я слушаю…» – произнёс он, не особо надеясь на ответ. Шипение смолкло, на линии повисла абсолютная тишина, затем послышались короткие гудки, говорящие о том, что на том конце повесили трубку. Саня отнял сотовый от уха и уставился на дисплей – с телефоном всё было в порядке.

– Связь не ловит… – заметил он, обратив внимание на перечеркнутый символ антенны в верхнем углу дисплея. – Струна, сколько сейчас времени?

Серёга, к которому был адресован вопрос, взглянул на свои наручные часы, они были механические, высокого качества и всегда отличались точностью, в отличие китайских смартфонов, которыми пользовалось большинство людей.

– Что-то стрелки зависли… – Серёга легонько постучал по циферблату, в надежде на то, что стрелки сдвинутся с места, и часы вновь заработают в прежнем режиме.

Это не дало никаких результатов, как и попытка подвести стрелки вручную. После ручной подводки, стрелки пошли, но точное время было уже невозможно определить.

– Десять тридцать пять, – озвучил свою версию Жека, – похоже, что и на моём телефоне время сбилось.

– Мы приехали сюда в десять часов, – Саня начал вспоминать последовательность событий, – и через полчаса часы начали глючит… Странно всё это… Ну, не могли же мы здесь прибраться всего за тридцать минут?! Как минимум часа три уже прошло.

– Я думаю, где-то неподалёку высоковольтная линия или подстанция… – предположил Жека, но в его голосе не было уверенности.

– Высоковольтные подстанции так на электронику не влияют. Помехи для связи – это да. Но чтобы время сбилось, и дисплей замигал – это вряд ли! – заметил Глеб. – Чертовщина здесь какая-то творится!

– Какая чертовщина, что ты несёшь! – вступил в разговор Серёга. – Обычные радиопомехи, таких мест по городу много. Либо вышка связи неподалеку, либо линия высоковольтная, как уже сказал Жека.

– Давайте уже дело до конца доведём, а потом трепаться будем, – Саня взял мешок для мусора, открыл его и встал в ожидании остальных.

Жека выхватил у Серёги метлу и лопату, затем принялся аккуратно собирать мусор. Вскоре все три кучи были растолканы в мусорные мешки и вынесены на улицу, подальше от дома.

– Эх, сейчас бы перекусить чего-нибудь! Я ведь так и не позавтракал сегодня, – тоскливо проговорил Глеб.

– Я бы тоже от каких-нибудь пирожков не отказался! – оживился Серёга.

– Я предлагаю отметить сегодняшний день, посидим, как положено, заночуем здесь, заодно и обсудим дальнейшие действия. Как вы на это смотрите? – Саня серьёзно посмотрел на окружающих его товарищей. – Естественно, банкет за мой счёт. Нужно только дров где-то найти, чтобы камин растопить и свечи поискать.

– А мы сейчас с Глебом скатаемся в город и закупимся всем необходимым, – Серёга посмотрел на Глеба, ища поддержки.

– Я не против отметить, но здесь… Поехали в кафе, а когда сюда свет проведём – можно будет тут и на ночь оставаться. Кстати, все знают, что неподалёку кладбище находится? – Глеб использовал свой последний довод – ему очень не хотелось оставаться в этом мрачном здании на ночь.

– Да, Жека говорил, что есть кладбище, но оно давно заброшено, к тому же находится на приличном расстоянии отсюда, – невозмутимо ответил Саня.

– Я бы не сказал, что на приличном, скорее оно неприлично близко к нам! – Глеб упирался изо всех сил.

– Да что с тобой, в самом деле? Не хочешь – не оставайся с нами, только помоги банкет организовать, в магазин съездить нужно, а потом можешь домой ехать, жаль, конечно, но насильно здесь тебя держать никто не собирается. Если хочешь – езжай домой, а мы повеселимся на славу! – Раздражался Серёга. – Жека, а ты почему молчишь?! Скажи ему, может, он хоть тебя послушает.

– А что я ему скажу? Если хочет – пусть едет домой, мы же не можем его верёвкой к стулу привязать, хотя…

– Да пошли вы все! Делайте, что хотите! А я здесь не останусь! – перешёл на крик Глеб, он сильно нервничал, испытывая давление окружающих.

– Ладно, не злись, Глеб. Если не хочешь – никто тебя не держит, без обид. Только сгоняй с кем-нибудь в магазин, а потом езжай по своим делам. Спасибо за помощь, а на парней не обижайся. Ну, а если заберёшь нас отсюда завтра – то мы тебе все благодарны будем. А то без транспорта отсюда проблематично будет выбраться. – Саня вовремя остановил нарастающий спор.

– Я с ним съезжу, – вызвался Серёга.

– Да без проблем: надо – так надо, – Глеб понемногу начал успокаиваться.

– Ну, вот и отлично! – Саня хлопнул по плечу друга, – давайте список составим, того что нам нужно, и отправляйтесь, а то что-то есть уже сильно хочется, у меня скоро желудок сам себя переваривать начнёт.

Словно в подтверждение сказанного, у Серёги в животе заурчало так, словно он живьём проглотил собаку, и теперь она злобно рычала, выказывая своё недовольство.

– Смотри, Бубен, как бы тебя Струна по дороге не сожрал! – пошутил Жека, и все одновременно прыснули от хохота. Смеялся даже сам Бубен, забыв о том, что только что оказывал упорное сопротивление своим настырным товарищам.

Составив список необходимого, Глеб и Серёга залезли в машину и уехали в город, остальные остались в доме, организовывая место для будущего банкета. Диван и письменный стол были придвинуты к камину, получилось неплохое, удобное место, способное с комфортом разместить четверых человек, с учётом того, что Глеб всё-таки решит остаться с компанией. Затем Саня и Жека прошлись по периметру и насобирали дров для камина. Найти сухие ветки было несложно – целое сухое дерево стояло неподалёку, только и ждавшее своего часа, когда его пустят на дрова. К тому же повсюду валялись сломанные ветки – последствия сильных ветров, усердно облизывающих возвышенность, на которой располагался дом. Развести огонь в камине оказалось задачей не из лёгких, потому что хворост, который принесли Саня и Жека, хоть и был сухим, но никак не хотел разгораться. Сначала парни решили, что труба камина забита и нет необходимой тяги, но поднеся горящий лист бумаги, свёрнутый в трубочку, к дымоходу – появилось сильное колебание пламени, копоть горелой бумаги тут же уносилась вверх, и дым исчезал в трубе. Затем были принесены старые пожелтевшие журналы, найденные ранее на книжном стеллаже. В этих журналах не было ничего ценного, кроме самой бумаги, пригодной для растопки. Журналы были исписаны от корки до корки какими-то цифрами, в них велись какие-то математические расчёты, перечни предметов и материалов абсолютно непонятных и не вызывающих никакого интереса. Возможно, это были строительные сметы, либо старая бухгалтерия, но поскольку ни то ни другое не заслуживало внимания, то вся найденная макулатура отправилась на растопку. Бумага вспыхнула, и пламя быстро перебросилось на дрова, облизывая поленья со всех сторон, словно ленивый кот, приводящий в порядок свою шерсть. Из очага потянуло приятным жаром и запахом костра, что придало немного домашнего уюта. Только сейчас парни заметили внутри камина небольшие крючки, они располагались по обе стороны, вероятно, что когда-то на них вешалась металлическая перекладина, перекинутая над огнём, на которую в свою очередь можно было подвесить чайник или котелок для приготовления пищи. Перекладину нашли между шкафом, слева, и камином, но вот котелка нигде не было. Саня вспомнил, что когда они с Серёгой наводили порядок в доме, то нашли какую-то закопчённую кастрюльку, которая, конечно же, сразу отправилась в мусор. Но никто не расстроился из-за выброшенного котелка, да и вообще сами поиски перекладины и кастрюльки были организованы ради спортивного интереса, в подтверждение своей теории, а так же чтобы скоротать время в ожидании Серёги и Глеба. По ощущениям, время давно перевалило за полдень, можно было даже с уверенностью утверждать, что близится вечер. На улице заметно похолодало, но в доме было тепло, оно расползлось от пылающего очага по всем уголкам старого помещения. Было трудно представить, когда последний раз в этой заброшенной обители разводили огонь в камине, сколько лет назад слышались звуки шагов, как давно разносился под сводами потолка человеческий голос. Дом долгие годы спал мёртвым, забытым сном, ожидая человека. Ведь он был построен человеком для каких-то ныне неведомых, непостижимых целей, и только человек мог вернуть ему жизнь, конечно, не такую, как прежде, но, тем не менее, вывести здание из долгого забвения. Жека и Саня сидели на старом диване, молча наблюдая за беспокойным пламенем в очаге, жадно пожирающим сухие поленья. Они были в своих мыслях и совсем потеряли ход времени, когда на улице послышался шум приближающейся машины. Жека первым очнулся от раздумий и, поднявшись с дивана, направился к выходу – встречать вернувшихся товарищей. Через минуту его примеру последовал и Саня.

4. Банкет

Вечерние сумерки опустились на мрачные переулки гаражного комплекса, не оставляя никаких шансов одиноким фонарям, сиротливо разбросанным по ещё обитаемым улицам и из последних сил пытающимся разогнать сгущающуюся темноту, но роняя лишь небольшое жёлтое пятно света перед собой. На окраину гаражей, где расположился пустырь, свет уже не попадал – эта часть комплекса была полностью заброшена. Под беспокойными ветвями деревьев, периодически раскачивающимися под порывами ветра, дремал серебристый «Ларгус». На приборной панели, со стороны водителя, медленно, с ровными интервалами времени, мигал синий светодиод, предупреждающий постороннего наблюдателя о том, что машина поставлена на охрану сигнализации. Среди зарослей клёна проглядывал высокий корпус старого здания, в окнах горел тусклый свет, а внутри слышались приглушённые голоса людей. Порыв ветра пронёсся по заросшей тропинке между деревьями, разгоняя в разные стороны опавшие сухие листья; поднялся вверх, облизывая стену дома; качнул круглую дверку маленького смотрового окна на чердаке, заставив её скрипнуть от неожиданности, затем, стремительно набирая скорость, понёсся вниз, в сторону оврага, за которым находилось кладбище. А потом вновь всё стихло в ожидании следующего порыва ветра. Впервые за много лет в доме кипела жизнь и веселье. В камине пылали раскалённые угли, над ними была закреплена решётка-барбекю с очередной порцией сосисок-купат. На угли то и дело капал жир, и те в свою очередь недовольно шипели, одновременно выпуская пар вместе с ароматом жареного мяса. На столе, придвинутом к очагу, громоздилась одноразовая посуда, по большей части уже грязная, вымазанная жиром от приготовленных сосисок. В нескольких тарелках был нарезан салат из огурцов и помидоров, ещё несколько были заняты бутербродами со шпротами, только что начатая, но уже не первая, бутылка с коньяком была окружена белыми одноразовыми стаканчиками.

– Жека, ты там что? Уснул? – Серёга, только что успокоившийся от смеха после рассказанного Саней анекдота, обратился к Жеке, сидящему в кресле, у камина, и время от времени переворачивающего решётку с купатами. – Подтягивайся к столу и разливай! Раз уж банковать взялся!

Жека не спеша перевернул решётку и только после этого отреагировал на призыв Серёги:

– Куда торопишься, Струна? Впереди ещё вся ночь, успеем наклюкаться, – взяв в руки бутылку, Жека аккуратно разлил коньяк, всем кроме Глеба, тот пил пиво, так как утром нужно было садиться за руль.

Серёга потянулся к столу и взял свой стаканчик.

– Саня, ты-то там чего залип?

Саня стоял у камина и что-то сосредоточенно разглядывал на кирпичной кладке. После оклика Струны, он обернулся:

– Здесь такие же надписи, как и на входной арке, – немного замявшись, Саня подошёл к столу и взял свою порцию коньяка, затем все стукнули стаканчики и выпили содержимое. Глеб поднял свою бутылку с пивом, в знак солидарности с друзьями, но сам не поднялся с дивана.

– Я искал в интернете значение символов, хотел определить, на каком языке сделаны надписи, – сказал Жека после небольшой паузы, и на какое-то время замолчал, запивая коньяк соком.

– Ну, и что в итоге? Что накопал? – не выдержал паузы Глеб.

– Я не нашёл ни одного похожего языка. Я загрузил снимок в компьютер, через специальную программу поиска по изображению, но ничего, даже отдалённо напоминающего эти каракули, не нашлось, ни среди современных языков мира, ни среди мёртвых – забытых.

– Я же говорил, что это всего-навсего узор, похожий на письменность, – вмешался в разговор Саня, – просто чья-то фантазия разыгралась, вот и решил свои художества на память оставить.

– А что за надписи? Почему я не в курсе? – удивился Серёга.

– Потому что ты никогда голову не поднимаешь, чтобы вверх посмотреть, – подколол товарища Глеб, – даже я заметил, когда дверь вскрывал.

– Все такие глазастые, только один я растяпа. – Серёга криво улыбнулся. – А кто тогда полицию первым заметил?! Когда мы на крыше той высотки отдыхали? Хорошо, что из всего инструмента с собой только гитары были – вовремя уйти успели.

– Это когда Бубен на мёртвого голубя наступил и на лестнице растянулся? – вспомнил Жека. – Зацепился за провод, порвал штаны, а потом в этих рваных штанах ещё неделю ходил!

– Да тогда только слепой бы полицию с такой высоты не разглядел! – возмущался Глеб. – К тому же вверх не нужно было смотреть, и так всё как на ладони!

Саню начало трясти от смеха, он вспомнил то происшествие на крыше, когда они в спешке спускались с чердака одной из высоток, о которой сейчас шла речь:

– Да, я тогда гитару свою сломал, на этой самой лестнице. Спускаюсь вниз, по ступеням, темно ничего толком не видно, только и думаю, как бы гитару обо что-нибудь не стукнуть и наступаю на голову этому дикарю, который уже развалился на ступенях, словно кот после валерьянки. Тут Бубен начинает орать и скатываться вниз по лестнице, цепляется штанами за какой-то крючок, оставляет кусок штанины на нём и останавливается. Не знаю даже, от чего я гитару из рук выронил: то ли равновесие потерял, то ли его крика напугался! Скорее второе!

Вновь разразился громкий, продолжительный смех. Смеялись все, даже сам Глеб, который сначала держался, криво улыбаясь, но вскоре не выдержал и смеялся уже наравне со всеми.

– Да весело тогда было! – заметил Жека, разливая очередную порцию коньяка. – Но нужно отдать должное Глебу, если бы не его работа, мы бы никогда не попали на крышу этой высотки, впрочем, как и на другие крыши, где нам удалось побывать.

– Ну да, приходится по крышам лазить, антенны ремонтировать, спутниковые тарелки ставить, поэтому и ключи таскаю – по работе положено, – согласился Глеб. – Один раз взял в управляющей компании, благо корочки радиомеханика имеются, и сделал дубликат, чтобы потом не бегать, в журналах не расписываться, тем более в выходные дни туда не попадёшь, так и накопилась связка от всех нужных домов. А где места интересные попадаются, с видами на город, я вам показываю.

На стол в очередной раз вернулись пустые одноразовые стаканчики, уровень спиртного в бутылке уменьшался на глазах.

– Саня, сыграй нашу новую песню «Пропасть», а я как раз купаты достану, они уже пережарились, пока мы тут в воспоминания ударяемся – ностальгируем. – Жека посмотрел на Саню и потянулся за шипящими купатами, которые томились над углями.

– А всё-таки Бубен здорово придумал: уголь для шашлыков в камин насыпать, чтобы сосиски жарить! – заметил Саня, наблюдая, как Жека достаёт из камина решётку и раскладывает сосиски по тарелкам.

– Да, у этого негодяя в машине есть всё! Он даже сам не знает всего того, что там валяется! – продолжил Серёга. – Не удивлюсь, если у него там старая прошлогодняя подружка завалялась! Среди барахла!

– Какая подружка? Кто на него посмотрит? Спроси у него, когда он последний раз голову мыл? – подхватил Жека, убирая пустую решётку в сторону.

– Да такая же замарашка. Как говорится: «Грязь любви не помеха»! – улыбнулся Серёга.

– Ну, чего вы опять до него докопались? – остановил Саня начинающуюся травлю Глеба. – Струна, дай-ка мне лучше гитару – сыграю что-нибудь, пока купаты остывают, не хочу жиром пасть опалить.

Серёга перегнулся через спинку дивана и поднял стоящую там акустическую гитару, затем бережно передал её Сане:

– Давай ту, новую, из нашего альбома.

Саня взял в руки гитару и пристроился на боковину дивана. Наступила тишина, все замерли, едва только зазвенели струны. Песня началась с медленного перебора, вскоре послышался ровный, низкий голос Сани:

 
Над обрывом тёмных скал, где туман скрывает суть
Я нашёл то, что искал, но прежней жизни не вернуть.
Мой путь извилист и тернист,
И я лечу как птица вниз – на дно
Где лишь одно…
 
 
Пропасть!
И бездна открывает рот.
 
 
Просто!
Вся жизнь идёт наоборот.
 
 
Падать!
Я буду долго падать вниз.
 
 
Память!
Я помню сотни своих лиц.
 

Тихие мелодичные переборы перешли в ритмичный бой, минорные аккорды сменились мажорными. Одновременно с этим голос становился громче, нарастал вместе со звуком, разносясь по помещению, многократно отражаясь от стен. Акустика здания была особенной, соответствующей старым просторным помещениям, с высокими потолками, что придавало игре определённую неповторимость живого исполнения.

Когда Саня закончил петь, повисла тишина, последние звуки затихли, отразившись от стен и замерев в воздухе. Одна из свечей, установленных в светильник на потолке, колыхнулась и погасла. В помещении стало немного темнее. Угли уже угасали, и Жека, взявший на себя ответственность следить за очагом, подкинул несколько сухих сучьев, припасённых до этого им и Саней.

– Шикарно! А теперь дай мне гитару, – Серёга, не дожидаясь, пока Саня передаст ему гитару, сам придвинулся к нему и осторожно забрал инструмент.

Немного размяв пальцы лёгким, быстрым перебором, взяв несколько аккордов для пробы, Серёга заиграл что-то невообразимое, что-то похожее на мелодию из фильма «Отчаянный», с Антонио Бандересом в главной роли. Игра была недолгой, но очень насыщенной и ритмичной. Струны звенели, переливаясь то низким басом, вперемешку с высоким писком первых струн, то продолжительным боем мажорных аккордов. Серёга извлёк из музыкального инструмента, нужно заметить весьма качественного и недешёвого, всё, что было возможно. Затем успокоился и остался сидеть с гитарой в руках.

– Ну, ты даёшь, Струна! Ещё бы чуть-чуть и струны лопнули! – прокомментировал Глеб. Всё-таки классно у тебя получается. Я так понимаю, ты это только что «на ходу» придумал?

– Экспромт, – спокойно отреагировал на похвалу Серёга, – что-то на меня нашло. Жаль, моей электрогитары с собой нет, на ней как-то привычнее.

– Здорово, Серёга. Давай-ка наиграй нам «Безумие», что-то тоже спеть захотелось. – Жека уже разложил купаты по тарелкам и успел разлить новую порцию коньяка по стаканчикам.

– Давай, сыграй, а мы все споём, – поддержал Саня.

Серёга провёл пальцем по струнам, одновременно зажав аккорд, извлекая тягучий стон, настраиваясь на игру, затем ударил по струнам. После небольшого проигрыша послышался голос Сани, он начал пение, а остальные подхватили его:

Наши нервы звенят, как струны,

Напрягаясь до боли в висках.

Наши жесты сложны, как руны,

Мы вселяем лишь ужас и страх.

Древний демон придёт и возьмёт

Сердце, разум и сон.

И никто нас теперь не поймёт

Мы мертвы, как и он.

Опять чей-то голос звенит в голове,

Он зовёт нас умчаться в пустынную даль.

Это наше с тобою безумие

Ах, как хочется сесть и нажать на педаль.

В конце песни голоса смешались так, что получился разноголосый хор, все пели, как могли, но в целом получалось неплохо. После последнего припева Серёга ещё какое-то время истязал струны, что было в его стиле, а затем закончил игру, заставив вибрировать первые струны в высокой тональности.

Серёга поставил гитару у дивана, и все придвинулись ближе к столу, чтобы опрокинуть по стаканчику коньяка и приступить, наконец, к уничтожению купат, источавших соблазнительный запах мяса и костра.

– Саня, а как вы нашли это место? – неожиданно задал вопрос Серёга, опустошив свой стаканчик и подцепляя вилкой сосиску.

– Я вспомнил историю о человеке, говорящем с призраками, это было где-то в нашем городе, затем рассказал об этом Ботанику, а он предложил найти это место и… в общем, Жека загорелся этой идеей не меньше меня и вот – мы здесь.

– Расскажи, – Серёга не на шутку заинтересовался.

– Вот, только не надо сейчас всякие байки травить, на ночь глядя! – возмутился Глеб. – Сначала уговаривают остаться, говорят, что всё нормально, ничего страшного, просто заброшенное здание, а потом страшилки на ночь рассказывать начинают! Без меня как-нибудь нельзя поговорить?

– Да успокойся, Глеб. Что ты как девка разнылся! – махнул на него рукой Серёга, одновременно подцепляя очередную сосиску из тарелки.

– Это длинная история, давайте сначала поедим, а потом я расскажу всё по порядку. – Саня вновь взялся за вилку, и все остальные последовали его примеру, томясь в предвкушении интересного рассказа.