Небо Титана

7
Первые паранормальные явления

После душа я зашел в свою комнату, напоминающую обычную земную спальню в минималистичном стиле, с кроватью, столом, шкафом и несколькими картинами на стене. Вообще интерьер жилой части нашей базы был специально спроектирован так, чтобы нам казалось, что мы находимся на Земле. Обои, линолеум, аналогичная земной мебель, разве что вся пластиковая, создавали иллюзию родного дома. И все бы хорошо, если бы не желтая каменистая пустошь за иллюминатором, уходящая на много километров вдаль к подножию гор, которых сегодня не было видно из-за грозы.

Надев хлопковый темно-синий костюм, такой же, как и у всех членов команды, я сел на кровать и уставился на тайную вечерю в интерпретации Сальвадора Дали, которая висела над столом. Нравилась мне эта картина. Любят же художники использовать треугольники, вдруг подумалось мне. Иисус в центре тут как раз образовал треугольник. Смотрел я на него и видел, что руки – это две стороны, а поверхность стола – третья. Если прищуриться и расслабить взгляд так, чтоб картина слилась в пятна неразборчивые, то по центру четкий треугольник, а как взгляд сфокусируешь – оп, снова Иисус сидит. Следом мне вспомнился Рембрандт с его картиной «Урок анатомии доктора Тульпа», где тело вскрывают. Там художник выстроил композицию так, что в центре тоже получился треугольник из голов героев полотна.

Я решил зайти к Саиду, глянуть, что он там намерил, наснимал. Поднявшись с кровати, я потянулся, а потом взял пластиковую бутылку, на ходу к двери сделал глоток и подавился так, что аж в глазах потемнело! Стою и понимаю, что не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть. Секунд пять так стоял. А потом как с криком кашлянул, да так, что лимонад будто из легких выплеснулся, и все на пол. Конечно же, жидкость находилась не в легких, но ощущение было именно таким. Вот, усмехнулся про себя, нелепо было бы долететь до Титана, а тут подавиться и помереть.

Не знаю, как это объяснить, но я снова увидел треугольник, только уже на полу из брызг. Чего мне эти треугольники сегодня мерещатся? Выплюнул я воду так, что она тремя большими каплями-пятнами растеклась по полу. Эти пятна мне отчетливо виделись вершинами треугольника. Конечно же, вокруг были и капли поменьше, но их мое сознание игнорировало.

Отвлек меня Стив, который постучал в дверь, а после заглянул.

– Пошли к Саиду, – сказал он.

Я смотрю, он уже тоже переоделся в синий домашний костюм.

– Да, – ответил я, – как раз к нему собирался.

Когда мы вышли в коридор, я решил у него спросить:

– Стив, а ты вчера или сегодня не замечал ничего странного?

– Что ты имеешь в виду?

– Не знаю. Может, показалось что? Мысли какие были необычные?

– Юра, если тебя что-то беспокоит, говори прямо. Меня за этим и назначили сюда.

– Не, я… у меня все хорошо, я… просто подумал, а может, если у геологов поехала крыша, то это и у нас как-то начнет проявляться.

– Я внимательно отслеживаю поведение команды. Кроме этого разговора, ничего странного я не замечал. Поэтому я еще раз спрошу: у тебя все в порядке? Может, ты все же хочешь мне что-то сказать?

– Не… все хорошо. Если что-то случится, ты узнаешь тут же.

– Хорошо. Потому что это дело серьезное.

– Да, я понимаю.

– И я знаю, Юра, что тебя что-то потревожило. Надеюсь, ты расскажешь мне.

Не стал я на это ничего отвечать. А ведь он этот наш разговор теперь зафиксирует у себя. Потом еще на Землю пошлет. Эх, зря я, наверное, начал… Глупости какие-то, как можно увидеть треугольник в каплях на полу? Не было там никакого треугольника.

Мы зашли в кабинет к Саиду. Археолог покачивался в кресле и гладил бороду сухими морщинистыми пальцами, отрешенно глядя на белый потолок. Я сразу понял – что-то не так. Саид у нас немного «сам в себе», я его уже отлично научился понимать за эти два года, проведенные в перелете, и часто он вот так в себя уходил, вроде он физически здесь, но мысленно где-то летает. Но сейчас я отчетливо видел озадаченность и тревогу на его лице.

– Все нормально? – спросил Стив.

– Нет, – ответил археолог, – не нормально. Надо будет снова к Сфере ехать.

Я сел за стол напротив Саида, а Стив остался стоять возле дверей. Следом за нами в кабинет зашли Мингли и Жорж.

– Увеличение не показывает никакой структуры, – сказал археолог.

– Ты про фото с микроскопа? – спросил Жорж.

– Да.

– А увеличение там во сколько раз? – поинтересовался Мингли.

– В пятьдесят.

– И не видно структуры? – Жорж удивился.

Я так понял, они говорят о том, что на фотографии Сферы с микроскопа нет никаких неровностей, контуров, бороздочек. Что Сфера эта гладкая, даже если под микроскопом ее разглядывать. Я помню, на железо смотрел. Там на увеличении десятикратном уже видно структуры интересные. Вроде смотришь на металл какой-нибудь невооруженным глазом – ну гладкий же! А в микроскоп заглянешь, и сразу все в гранях, кристалликах, выпуклостях и ямках.

– Какой элемент в природе может так выглядеть? – спросил Мингли.

– Никакой, – ответил Саид, – хотя если посмотреть в микроскоп на нейтронную звезду, то, наверное, картина будет такой же.

– Когда отчет будет готов? – спросил Мингли.

– Завтра.

– А что по форме? – спросил Стив. – Насколько она сферична?

Саид повернул монитор, и я увидел в AutoCAD съемку Сферы. Археолог демонстрировал вид сверху. Выглядело это как круг, вписанный в треугольник. «Опять треугольник, – подумал я, – проклятие какое-то!» В этот раз он был образован точками, где стоял лазерный сканер. Саид снял Сферу с трех разных мест. Эти места сейчас и были на экране вершинами очередного навязчивого треугольника.

– Учитывая разрешение съемки, это идеальный шар, – сказал Саид, – но больше меня интересует другое. Почему в основании Сферы есть трещины в грунте? Будто ее кто-то аккуратно положил, а потом вдавил в поверхность.

Мы молча смотрели на Саида, мол, ну давай, сделай вывод, у нас версий нет.

– Завтра после моря нужно будет съездить еще раз к Сфере, – ответил Саид на наш немой вопрос, – хочу проверить одну гипотезу. После чего я вынесу заключение.

8
У меня шизофрения?

Я вернулся в свою комнату. Не переставал думать о треугольниках, которые сегодня подсовывает мне случай. Сел на пол и принялся разглядывать пятна на линолеуме, оставленные от лимонада. Вода, конечно же, успела испариться, а вот следы сахара я четко видел.

Навязчивые мысли? Нет, не может это все быть просто так.

Мне было не по себе от собственных действий. Я же понимал, что выглядел сейчас как больной шизофренией. Но невзирая на это, я все же взял из стола карандаш с линейкой и соединил линиями приблизительные центры больших пятен на полу.

Надо дверь запереть, осенило меня! Я повернул ручку замка.

Если меня за таким странным делом застанут, решат, что у меня поехала крыша. Разве что, конечно, она и впрямь не поехала.

Я измерил транспортиром углы треугольника. Вышло грубо, с точностью до одного градуса. Треугольник получился равнобедренным с двумя углами, приблизительно равными пятидесяти шести градусам, и третьим углом, равным шестидесяти восьми градусам.

Если я могу допустить, что я сумасшедший, значит, я здоров. Шизофреник в фазе галлюцинаций и навязчивых образов никогда так про себя не подумает, и не придет шизофреник в больницу сам и не скажет, что у него болезнь. Так я успокаивал себя, уже соединяя линиями лоб и локти Иисуса на картине Дали.

Еще до того, как приложить транспортир к картине, я подметил, что треугольник, в который вписан сальвадоровский Иисус, очень похож на треугольник из капель на полу. Чертовщина, мать вашу! Неужели подобны они?

Так и случилось. Подобны. Отложив транспортир, я сел на кровать. Подобны, черт дери. Углы равны вплоть до градуса. Нарисовать эти поганые треугольники идеально по вершинам я не мог, ведь в обоих случаях не было четких вершин: тут капли, там – локти, голова… Но даже так выходит, что я выплюнул лимонад таким образом, что капли-вершины образовали такой же треугольник, как и треугольник, образованный вершинами в виде локтей и головы Иисуса на картине, написанной почти сто лет назад! Что со мной происходит?!

Саид! Точно! Надеюсь, он там один в кабинете…

Я побежал к Саиду. Точнее, не побежал, а пошел. Но очень живо. Иду, а сам в голове числа кручу – пятьдесят шесть и шестьдесят восемь.

– Саид, – сказал я с порога. Он на меня взгляд поднял и молчит. Наверное, я странно выглядел в этот момент. Надо успокоиться. – Саид, – повторил я, но потише, – моя просьба покажется необычной… В общем, есть у меня своя гипотеза касаемо Сферы.

Тут я соврал. Я понятия не имел, Сфера ли виновата в моем помешательстве или не Сфера.

– Да, что ты хотел?

– Можешь еще раз открыть в AutoCAD файл со съемкой сегодняшней?

– Он открыт.

Я подошел к нему и склонился над монитором. Он развернул вкладку со съемкой Сферы.

– У тебя тут, можно сказать, теодолитный ход получился. Не мог бы ты мне углы померить между базисами?

– Могу. А в чем смысл? – сказал он, а я смотрел на этот треугольник и уже понимал, что углы будут такие же, как у Дали и капель моих.

– Не спрашивай. Просто сделай.

– Хорошо.

Саид выделил курсором две линии, соединяющие точки стоянки его лазерного сканера, и показал мне поле «угол»: 56°25’30”. Потом выделил отрезки, образующие соседний угол. Я даже не удивился, когда увидел 56°25’30”.

– Ого, – сказал он, – как я так с углами подгадал. Равнобедренный треугольник вышел. До секунд! Удивительно. Впервые так.

Саид выделил отрезки, образующие третий угол…

Я не стал смотреть. Отошел от монитора.

– Все нормально? – спросил он.

Я махнул рукой и вышел из кабинета. И как теперь это не включить в парадигму событий? У нас есть три треугольника, на которые пал мой взор. Первый был создан художественным образом: в конце прошлого века Сальвадор Дали показал Иисуса в своей работе в центре полотна в такой позе, что он образовывал телом своим треугольник. Ладно, это полбеды. Вся беда в другом. В том, что когда-то давно я влюбился именно в эту картину. А на этапе проекта полета решил, что неплохо бы украсить ей свою комнату в ракете.

Дали не мог знать о нас, когда рисовал… Я не мог плюнуть так… Саид не мог поставить свой сканер, чтоб…

Можно сослаться и на случайность, да, но с тем же успехом мартышка, хаотично бьющая по клавиатуре, напишет «Войну и мир»!

Предположим, что я сошел с ума и вижу какие-то структуры, которые не должны никак выделяться из общего фона для нормального человека. Хорошо. Я увидел три геометрические структуры – три треугольника. Они все оказались с одинаковыми углами, насколько, конечно, это можно было измерить. Это мое помешательство? Нет, это объективная информация. А с чего я взял? Надо с кем-то это обсудить! Прямо сейчас. С Саидом? Нет. Со Стивом! Стив – врач. Психиатр. Мы с ним ближе всего общаемся. Но он все равно будет обязан доложить обо мне на Землю и команде.

9
Хищники Титана

Гречкин решил пока не рассказывать о своих треугольниках. На следующий день из-за грозы Мингли поменял очередность исследований и вместо моря Кракена команда отправилась к пещерам, а после по плану снова Сфера. Поехали на буровой. В кабине как раз было место для пятерых пассажиров – двоих спереди и троих сзади.

Первая настоящая ночь на Титане, которая продлится практически земную неделю, приближалась. Сегодня был последний светлый день – спутник Сатурна медленно поворачивался «спиной» к Солнцу, и сумерки с каждым часом сгущались все сильнее. Небо приобрело темно-оранжевый цвет.

Та сторона Титана, на которой находилась база, постепенно отворачивалась не только от нашей звезды, но и от Земли. Для того чтобы связь с родной планетой не пропала, сегодня, после изысканий, команда должна была запустить небольшую ракету с ретранслятором, который будет летать по орбите и передавать сигнал на Землю.

Буровая остановилась недалеко от огромной пещеры шириной навскидку метров сто и высотой метров тридцать, уходившей во тьму горных пород. Космонавты стояли возле этого зловещего инопланетного грота, который, словно громадное чудовище, разинул пасть, готовясь заглотить людей.

Метановый дождь хлестал по скафандрам, а гром гремел, казалось, прямо над головой. Юра держал в руках коптер с системой LiDAR для создания трехмерной карты пещеры, остальные – оружие.

Космонавты включили налобные фонари и зашли под каменный свод. Погрузившись во тьму метров на пятьдесят, Гречкин остановился, а остальные члены команды разбрелись осматривать местность. Лучи фонарей бегали по каменным стенам, докуда только могли дотянуться.

– Далеко не расходимся, – скомандовал Мингли, – друг друга из виду не теряем!

Поверхность этой пещеры сильно отличалась от поверхности земных пещер. Она казалась более гладкой, без сталагмитов, растущих в виде конусных столбов со дна, без валунов всевозможных форм, которые надо было бы перелезать, без сужений и расщелин, через которые пришлось бы протискиваться. Вместо всего этого пещера грандиозным тоннелем уходила в глубь горы.

Юра запустил коптер. Тот взмыл вверх на десять метров и завис. Сам коптер во тьме видно не было, мигала лишь красная лампочка. Гречкин провел пальцем по сенсору монитора, и лампочка сменила цвет на зеленый.

– Так, – произнес Юра, – снимаем вперед, насколько позволит рельеф, потом идем следом.

Коптер медленно двигался по тоннелю, стреляя лазерами во все направления, а на экране Юры вырисовывались цветные текстуры и контуры поверхности грота. Через пятьдесят метров пещера начала резко сужаться и сворачивать влево. Вскоре лампочка скрылась за поворотом.

– Все. Сигнал почти пропал, – сказал бортинженер, – пойдемте.

Гречкин остановил коптер.

Робкими шагами исследователи ступали по ледяному дну, все глубже погружаясь в чрево горы. Когда они зашли за поворот, напряженное состояние усилилось, ведь теперь, обернувшись, они видели вместо выхода такую же холодную, практически черную каменную стену, как и все вокруг. Потолок стал заметно ниже, и уже можно было разглядеть его структуру, более разнообразную. Виднелись наросты, будто кто-то налепил туда валунов. Гречкину вдруг стало не по себе от мысли – а что, если один из этих камней отвалится и придавит его? Учтя отсутствие валунов на дне грота, Юра догадался, что с потолка они не падают.

Коптер продолжил движение. Пещера начала петлять, еще сильнее сужаться и уходить вниз под углом градусов двадцать. Через тридцать метров на стенах слева и справа начали вырисовываться вертикальные расщелины. Юра направил коптер к одной из них.

– А вот и ответвления, – произнес Саид.

– Пока идем по основному коридору, – сказал Мингли.

Сканер своими лучами заглянул в расщелину, которая резко уходила вниз и через несколько метров сворачивала. Коптер продолжил путь по основному коридору до тех пор, пока сигнал от него снова не начал слабеть. Тогда команда двинулась дальше.

Добравшись до ответвлений, космонавты разбрелись по коридору. Мингли и Жорж подошли к щели на правой стене, а Юра, Стив и Саид к левой.

– Уходит вниз, – сказал Жорж.

– А дальше, кажется, какой-то зал, – предположил Мингли.

– У нас тоже уходит вниз, а потом сильно сужается, – доложил Саид.

Дойдя до коптера, они насчитали восемь ответвлений-расщелин.

– Я пока счищу образцы, – сказал Жорж.

Биолог повесил трехствольный пистолет на пояс возле сумки и подошел к стене. Достал зубило и принялся соскабливать инопланетный материал.

Дрон продолжил съемку, но примерно через минуту остановился.

– Дальше тупик, – сказал Гречкин, – но тут внизу есть что-то наподобие разлома.

– Жорж, ты все? – спросил капитан.

– Да.

Биолог подошел к команде, и они двинулись дальше. Высота пещеры уменьшилась до нескольких метров, и уже можно было внимательно рассмотреть изрезанный трещинами потолок. Ширина основного тоннеля в этом месте составляла метров десять. Гречкин начал ощущать дискомфорт, будто при приступе клаустрофобии, которой он никогда не страдал. На учениях в земных пещерах Юра отснял не один километр мрачных тоннелей, но там он четко знал, что все под контролем и вероятность попасть в опасность практически нулевая, потому как пещеры те были изучены, исхожены вдоль и поперек еще до него.

Внезапно Юрий с испугом резко повернулся в сторону, чуть не выронив планшет.

– Ты чего? – спросил Стив.

– Что-то померещилось. Будто движение, – ответил бортинженер.

– Я ничего не видел, – сказал Жорж.

– Я тоже, – подтвердил Саид.

Тоннель, который начался монументальными стометровыми воротами внутрь горы, закончился тупиком с горизонтальной расщелиной на дне шириной в метр. Мингли сел на корточки и заглянул в проход.

– Пролезем, – произнес он.

– Может, сначала коптер? – предложил Юра.

– Мне кажется, там узковато для него.

Юра встал на четвереньки и сунул голову в разлом.

– Там дальше расширяется, – сказал он.

– Пролезем туда, а оттуда уже коптер пустим? – предложил Жорж.

– Можно и так, – согласился Юрий.

Все уставились на командира. Мингли молча спрыгнул в расщелину и на корточках прошел несколько метров, после чего скрылся из виду.

– Давайте сюда, тут снова коридор, – раздался голос капитана.

Следом спрыгнул Стив, потом Жорж и Юра, а в конце Саид.

Новый тоннель уходил вниз под более крутым углом, чем предыдущий. Ширина его составляла метра три. Такой же была и высота. С потолка свисали странные образования, похожие на толстые канаты длиной полметра. Руками до них было не дотянуться.

– Сталактитов тут быть не может, – заключил Саид.

– Почему? – спросил врач.

– Потому что сталактиты образовываются натеканием. Кристаллизуются из водного раствора, – ответил археолог.

– А метановые натеки? – предположил Гречкин.

Саид задумался.

– Собьем одну такую штуку выстрелом на обратном пути, – сказал Мингли.

Юра запустил коптер, и команда вновь проводила взглядом уходящую во тьму зеленую лампочку. Радар рисовал извилистые стены и рябь из свисающих с потолка «канатов». Этот тоннель оказался более прямым, чем прошлый, и радар смог улететь на семьдесят метров, а после вдали раздался какой-то шум, будто шипение вперемешку с грохотом, и монитор Юры показал черный экран. Звуки шороха продолжали доноситься из глубин тоннеля. Все, кроме Гречкина, направили оружие в сторону шума. Лучи налобных фонарей били метров на десять, а после свет рассеивался.

– Что с коптером? – сохраняя спокойствие, спросил Мингли.

– Я не понимаю, – Гречкин водил пальцем по сенсору, – радар работает, но… его будто одеялом накрыли. До этого он успел снять какой-то объект, картинка сильно смазана. Кажется, на него что-то упало.

– Что значит «одеялом накрыли»? – продолжая целиться во тьму, спросил Саид.

– Поверхности, которые он сейчас сканирует, находятся практически впритык к нему, – пояснил Юрий. Спустя несколько секунд он добавил: – Все, потеря сигнала.

Из глубины тоннеля раздался свист. Звучал он несколько секунд, а потом стал медленно затихать и перешел на рык. Вскоре все окончательно стихло.

– Сколько до коптера? – спросил Мингли.

– До потери сигнала было семьдесят восемь метров, – ответил бортинженер.

Мингли посмотрел съемку. На трехмерной модели пещеры перед неполадкой коптера было видно какой-то предмет, растянутый от потолка до самого коптера.

Картинка с изображением неизвестного смазанного объекта напоминала панорамную съемку, куда попало какое-нибудь движущееся животное или человек.

– Жорж, идешь со мной, – все так же спокойно сказал Мингли, – остальные ждите. Если что-то случится, Юра, берешь на себя командование. Докладываешь ситуацию на Землю и ждешь их решение.

– Хорошо, – ответил бортинженер.

– За мной.

Саид, Стив и Юра глядели в спины своим коллегам, уходящим во тьму. Вскоре они уже казались далекими силуэтами на фоне оранжевого ореола от их фонарей. Никогда еще время не тянулось настолько медленно. Юра попробовал перезагрузить планшет, но связь с коптером так и не наладилась.

– Семьдесят метров, – раздался из динамика голос капитана, – будь начеку.

– Да, – отозвался Жорж.

Гречкин видел вдали пляшущий свет, в котором еле-еле различались фигурки людей.

– Восемьдесят, – произнес Мингли.

Трое оставшихся внимательно слушали их разговор.

– Тут ничего нет, – сказал капитан.

– Смотри! – воскликнул Жорж.

– Не подходи.

– Мне кажется, оно шевелило конечностью.

– Что вы видите?! – вмешался Стив.

– Я стреляю. – Мингли не обратил внимания на вопрос Стива.

– Подожди. – Жорж был встревожен.

– Есть устав.

– Я понимаю, но прошу, подожди секунду.

Раздались выстрелы.

– Да что у вас там?! – воскликнул Юра.

– Похоже на какое-то существо, – ответил Мингли.

– Думаю, что оно уже было ранено до нас, – подметил Жорж.

– Я даже не сомневался, что мы наткнемся тут… – хмуро произнес Саид.

– Как оно выглядит? – спросил Гречкин.

– Что-то наподобие паукообразного, – принялся отвечать Жорж, – размах конечностей, может, несколько метров. Есть сочленения. Тело относительно маленькое. Без шерсти. На вид твердое. Это просто потрясающе! Сейчас переверну его.

– Видимо, оно проглотило наш коптер, – предположил Мингли.

– Да, – согласился Жорж, – судя по вот этому клюву на брюшке, это хищник. Он напал на коптер.

– Слышал, – тихо произнес Мингли.

– Да. – Жорж перешел на шепот.

– Бери его, и возвращаемся.

– Там что-то еще? – спросил Стив.

– Похоже на то, – шептал Мингли, – мы идем обратно.

Гречкин всматривался в силуэты приближающихся людей. Воображение его крутило различные образы внеземного существа, которое он вот-вот увидит. Представить Юра его успел в виде японского краба-паука. Когда до Мингли и Жоржа оставалось менее двадцати метров, остальные бросились им навстречу. Биолог шел впереди и держал перед собой, обхватив руками, паукообразное создание грязно-серого цвета. Конечности существа, увенчанные множеством небольших десятисантиметровых игл, были сложены в сочленениях и прижаты к брюшку. Острый клюв, напоминающий клюв кальмара, торчал из тела создания на полметра.

– Просто невероятно, это однозначно хищное животное! – воскликнул Жорж и положил паука.

– Обалдеть… – тихо сказал Стив и склонился над существом.

– Здоровый-то какой, – заметил Юра.

Один только Саид никак не отреагировал на первый небактериальный контакт.

– Ты зря его бросил, – Мингли настороженно обернулся в глубь тоннеля, – нам надо уходить отсюда. Прямо сейчас, все на выход, быстро!

Члены команды по очереди пролезли сквозь разлом и вернулись в первый тоннель. Гречкину казалось, что их кто-то преследует, но он скинул все это на свое воображение. Первый тоннель они пересекали практически бегом, насколько это было возможно при низкой гравитации. Минуя зону с вертикальными расщелинами по бокам пещеры, Юра вдруг представил, что на них выпрыгнут такие же пауки, и эта картинка уже не являлась игрой его разума, учитывая стопроцентную вероятность обитания хищных существ в этих темницах. Когда впереди показалась гигантская арка грота, за которой виднелось чернеющее грозовое небо, Юра ощутил облегчение. Облегчение ощутила и вся команда, ведь гнетущие мысли вертелись в голове не только у Гречкина, но и у каждого члена экипажа.

Паука положили в кузов буровой.

– Надо к Сфере, – произнес Саид, когда они все уселись в кабину, – Гречкин за руль, Стив на переднее пассажирское, остальные сзади.

– Ты шутишь? – возмутился Жорж. – У нас тут внеземная форма жизни, надо срочно доложить о ней на Землю и приступить к исследованию! Сфера теперь может и подождать!

Гречкин тронулся в сторону базы.

– Жизнь на Титане нашли еще двадцать лет назад, – возразил археолог.

– Но то была бактериальная форма! А тут! Сенсация! – возбужденно продолжал Жорж, выпучив глаза. – Или ты хочешь сказать, что твоя Сфера важнее этого?!

– Если моя гипотеза подтвердится, то да, Сфера более невероятна, чем этот паук, – спокойно ответил Саид, глядя в боковое окно.

– Важнее гигантского инопланетного хищника? – усмехнулся Юра.

– Да, – сухо ответил археолог.

– Саид, может, ты нам расскажешь? – спросил Стив.

– Сначала мне нужно произвести кое-какие измерения.

Жорж и Стив уставились на капитана.

– Ну что ж, – Мингли пожал плечами, – кислорода у нас еще часов на пять, так что, если это и правда настолько важно, то, Юра, давай, вези нас к Сфере.