Мёд

Пролог

– Костя. Ну, Кость! – Сижу на переднем пассажирском, нервно тереблю край юбки. – Что не так опять?

– Да ни хрена! – Костик за рулём, взрывается. – Какого чёрта ты сюда мотаешься в выходные?! – он кивает на высокий забор, за которым находится конеферма.

Я вздыхаю. Снова этот бессмысленный разговор. Каждый раз, когда я прошу его подвезти меня на конеферму, мы ругаемся. Надоело.

– Я тут работаю, – отвечаю тихо.

– Дин, ты дура или притворяешься?! За работу деньги платят.

– А я волонтёр! – не выдерживаю, повышаю голос. – И мне это нравится! Всё, давай пока, – вылетаю из машины и быстрым шагом иду к проходной.

Не успеваю поздороваться с бабой Машей – нашей администраторшей, у меня звонит телефон. Киваю Марии Петровне и роюсь в рюкзаке – ищу в ворохе вещей смартфон.

Костик. Конечно, кто ещё? Скандала хочет.

– Ну?! – отвечаю на звонок.

– Чо – ну?! У тебя мать уехала на месяц, хата свободна, а ты на конеферму валишь!

А-а-а, вот в чём дело! Как я сразу не догадалась?

– И что тебе от меня надо? – спрашиваю, хотя прекрасно знаю что.

– Трахаться мне надо! – вопит Костик. – Вернулась в машину быстро!

Ничего себе заявочка на победу! У меня дар речи пропадает от такой борзости.

– Никуда я возвращаться не собираюсь, – рычу в трубку. – Мы с тобой расстаёмся!

– Ди…

Я нервно жму кнопку отбоя, выдыхаю. Я человек тихий, неконфликтный. Но Костик заколебал, честное слово! У него на уме только одно…

 Да, моя мама сегодня уехала в санаторий на целый месяц, и что теперь? Видимо, я должна забить на все свои дела, улечься на кровать, раздвинуть ноги и сутки минимум их не сводить. Может быть, потом Костя разрешит мне сбегать в душ и снова на сутки в койку. Вот это жизнь!

– С Костей поругалась? – спрашивает баб Маша, протягивая мне ключ от раздевалки.

– Как всегда, – вздыхаю. – Но на этот раз всё.

– Дай-то бог… – тихо бурчит администраторша.

Она думает, я не слышала, но я слышала и полностью разделяю её мнение. Потому что достал Костик!

Захожу на территорию конефермы и топаю в домик для персонала. Переоденусь, помогу накормить лошадей, а там посмотрим.

Работы в «Кони-пони» всегда много, а сейчас особенно. После жёсткого карантина, когда в городе не то что базы отдыха, а даже некоторые магазины не работали, ферма финансово приуныла. Здесь у нас не только лошади – разная живность, и всю надо кормить. А где деньги брать, если посетителей нет? Мы за лето почти ничего не заработали, кое-как на спонсорской помощи выехали.

– Дина! Дина!

Оборачиваюсь – баба Маша бежит ко мне, руками размахивает. Ну как бежит… с божьей помощью и артритом наперевес. Что-то случилось.

– Баб Маш, вы чего? – я так и стою, за ключ держусь.

– Марина тебя к себе вызывает, срочно! – выдыхает администраторша.

Понятно. Уже бегу.

Марина – мировая женщина и моя родная тётя. Она хозяйка этого чудесного места. Если с утра вызывает, да ещё и не по телефону, а через Марию Петровну, значит, что-то серьёзное.

Врываюсь в деревянное здание – местный «ЦУП» – и мчу в кабинет тёти. Стучу в дверь, но слышу, что она говорит с кем-то по телефону. Ладно, не до манер. Захожу.

– Миша, ты сошёл с ума! Куда нам сейчас медведь с огнестрелом?! – тётя Марина жестом показывает мне – садись.

Я присаживаюсь в мягкое кресло и растеряно хлопаю ресницами. Судя по всему, на связи Михал Иваныч. Он депутат, филантроп, меценат и генеральный спонсор «Кони-пони». А ещё он давно и безнадёжно влюблён в мою тётю.

– Что случилось? – спрашиваю её без голоса.

Марина машет руками – «Тихо!» – и продолжает говорить по телефону:

– …Миша, что я с этим несчастным медведем делать буду? Не надо его к нам… А, ты уже везёшь… – вздыхает обречённо. – Да, я поняла. Да-да…

Она завершает звонок и плюхается в своё начальническое кресло. Оно скрипит так, что у меня зубы сводит. Мотаю головой и поднимаю глаза на тётю – она бледная, как поганка.

– Что случилось? – повторяю вопрос.

– Звонит мне Михал Иваныч, говорит – медведя возьмёшь? Я говорю – возьму. Он говорит – хорошо, и трубочку кладёт, – тётя Марина округляет глаза. – Я, дурында, думала, он мне на передержку циркового мишку привезёт, как в прошлый раз… – выдыхает, вдыхает.

– Нет? – гну бровь.

– Нет! Я мясо звоню заказываю, и тут Миша по второй линии перезванивает. Говорит – Мариш, ты меня, наверное, не поняла. И я такая – а-а? А он – везу тебе медведя подстреленного.

– Ой… – нервно сглатываю. – Охотники?

– Не знаю, Дин. Ничего пока не знаю. Готовьте клетку, я ветеринару звонить буду.

Глава 1

Я очень стараюсь быстрее подготовить клетку, но не успеваю. Медведя привозят, когда я тащу ведро с водой. И как бы зря тащу – пить он точно не сможет: зверь едва живой, не шевелится даже. Крови – море!

Мишку выгружают из пикапа шестеро мужиков, которых нанял Михал Иваныч. Он тоже не курит – помогает тащить раненого и матерится, а мы с Мариной стоим рядом, держимся друг за друга. Тётя моя боится крови, а я не боюсь.

Но картинка – жесть!

Солома, которой я застелила пол в клетке, мгновенно становится алой. Бедный зверь. Есть подозрение, что его не просто подстрелили – издевались с особой жестокостью.

– Ветеринар уже едет, – Марина закрывает дверь клетки, её трясёт. – Миш, отойдём. Не могу смотреть.

Михал Иваныч держит мою тётю под локоть – ведёт её присесть на лавочку. Он в камуфляжном костюме, с фляжкой на ремне. Видимо, прямиком с охоты, с «добычей». И пока неясно, повезло той добыче или не очень.

Я разглядываю огромную окровавленную гору шерсти – дышит, но дыхание слабое. Глаза полузакрыты, язык из зубастой пасти выпал. У меня сердце сжимается. В такие моменты мне стыдно, что я человек…

– Дина, иди сюда! – зовёт Михаил.

– Ага, иду… – шепчу – в горле пересохло – и на ватных ногах иду к лавке.

Тётя Марина глотает что-то алкогольное – судя по запаху, из фляжки депутата – и морщится. Не каждый день в «Кони-пони» привозят медведя, да ещё в таком плачевном состоянии. На нерве все.

– Пойду с мужиками расплачусь, посиди с Маришей, – просит меня Михаил Иванович и идёт к бригаде, грузившей мишку.

– Что с медведем случилось? – я присаживаюсь рядом с тётей.

– В Боровках побывал, – она снова глотает из фляжки. – Там у них охотбаза частная. Ну вот… – кивает на клетку. – Привезли туда медведя, выпустили и устроили сафари для богатых клиентов. Они с перепоя его подстрелили, но не добили. Михаил Иванович сегодня к ним приехал кабанов погонять, а они ему предложили медведя… того, – и проводит ребром ладони по своему горлу. – Как развлечение. За деньги. Представь?!

Угу, представляю. Я бросаю короткий взгляд на депутата. Интересно, Михаил уродов уже добил или не стал руки марать – людей своих туда отправит? В любом случае, всем причастным конец.

– Дак я подхожу к зверю, а там месиво! – депутат вернулся, прячет портмоне в нагрудный карман. – И это месиво глядит на меня, а я на него. Как человеку в глаза смотрел.

– Миша! – тётя Марина хмурится. – Перебор сегодня с матом.

– Прости, Мариш, – депутат стыдливо сводит брови.

Михал Иваныч – в прошлом резидент мест не столь отдалённых, обладатель наколок, золотого зуба и блатного говорка – не выражается при Мариночке. Но иногда на эмоциях случается.

 Пока мы обсуждаем живодёров из Боровков, приезжает ветеринар, и всем становится не до разговоров. У медведя пять пулевых. Пять! Причём в стратегически важных для жизнедеятельности местах.

Начинается кипиш. Доктор просит тряпки и чистую воду – бежим я и Марина. Потому что дело к одиннадцати часам, и в «Кони-пони» подтягиваются первые посетители. Баба Маша занята на входе берёт деньги за посещение, конюхи на местах – и всё, персонал фермы на этом заканчивается. Карантин нас сильно подкосил.

У «Кони-пони» неплохой бизнес-потенциал, но надо вложиться. Сейчас это место выглядит как парк и почти контактный зоопарк – хоть весь день гуляй, глазей на животных, морковкой их корми, ранетками. Всё это за двести пятьдесят рублей. Тётя хочет домики поставить и беседки с мангалами. И ещё кучу всего придумала, но денег пока впритык – на корм и зарплату.

Ладно, это всё лирика, а тут практика, и не самая весёлая. У меня реально попа в мыле, я даже переодеться не успеваю – ношусь в платье.

Тряпки и вода на месте, медведь под наркозом – доктор выковыривает из бедняги пули. А у нас иппотерапия начинается через пятнадцать минут. Сегодня придут трое особенных деток с родителями, и после занятия надо обеспечить им чай с плюшками. Плюшек нет, их надо было заказать с утра.

– Алло, да… – прижимаю телефон щекой к плечу, бегу в домик для персонала. – Булочки французские. Двенадцать штук, пожалуйста.

Заканчиваю разговор с пекарней и вижу на экране смс.

11:21 Костя: Не обижайся на меня, котёнок!

Ой, иди ты в жопу!

Я сую телефон в карман платья, хватаю ещё ветошь и несусь к клетке с медведем.

А там ЧП: любопытная мадам из посетителей решила посмотреть, что тут такое интересненькое происходит. Посмотрела – теперь лежит в обмороке.

Михал Иваныч шлёпает слабоумную по щекам. Помогаю депутату оживить мадаму нашатырем. Спонсор нашатыря – ветеринар. Она не отвлекается от операции – нельзя.

Женщина в себе, но её конкретно шатает. Я увожу её подальше, усаживаю на лавочку и вызываю скорую помощь. Оказывается, у дамочки проблемы с сердцем в анамнезе.

Капец, а не день! Мой телефон снова пиликает – смска.

12:05 Костя: Котёнок, какие на тебе сегодня трусики?

Хлопаю глазами и не верю, что у Костика хватает наглости… Хватает. Ещё как! В следующем смс он просит меня найти укромное местечко и позвонить ему по видеосвязи. Типа я должна уединиться и поласкать себя на камеру, а он подрочит.

Слов нет! Приличных точно не нахожу.

Вырубаю телефон, сую его в карман – вечером включу, как раз мама должна позвонить, уже из санатория.

Скорая и булочки приезжают одновременно. Я иду по территории фермы, а за мной тянется шлейф сдобного аромата и бригада медиков.

Чую, к вечеру у меня будет дёргаться глаз.

***

Сижу на куске туристического коврика рядом с клеткой и смотрю на мишку – отходи от наркоза, но медленно. Он похож на лоскутное одеяло – шерсть в местах, где оперировала доктор, аккуратно выбрита. Заштопали его, конечно… Жуть! Но дышит увереннее.

Поить медведя нельзя до завтра, а очень хочется. Губы и нос у него пересохли. Бедненький. Я вытираю собравшиеся на глазах слёзы – ничего не могу с собой поделать. Смотрю на несчастного зверя и рыдаю. Тихо, чтобы его не напугать.

Ой, кажется, глаза открыл!

Подползаю на четвереньках ближе к клетке. Точно – открыл. А моргать сможет? Мой кот после наркоза не мог моргать, и врач говорила, чтобы я делала это за него – пальцами. Вроде, если не помочь, то глаза пересохнут.

Хм, а руки в клетку совать нельзя. И как быть?

Наблюдаю – медведь не моргает. Минуту, две, три… Чёрт, придётся, наверное, нарушить технику безопасности. В конце концов, если он глаза открыть-закрыть не может, значит и мне ничего не сделает.

На свой страх и риск я осторожно просовываю руки между прутьями и с молитвой «моргаю» за мишку. Он не шевелится, но издаёт стон облегчения. И – клянусь! – это почти человеческий вздох! У меня от этого звука мурашки по спине прыгают.

Выдыхаю – меня трясёт так, что зубы клацают. Адреналин – ого-го!

Зубы у медведя большие, острые, и когти с мой палец размером. Он занял собой практически всю клетку, бок шерстяной сквозь прутья выпирает – маловат ему домик.

– Хорошо тебе, увалень? – говорю, чтобы успокоиться, а голос дрожит. – Уже должно быть хорошо, – подбадриваю не то себя, не то зверя.

Пятки кожаные – милые, и не пахнет он совсем. Странно. Обычно от медведей так прёт, что хоть противогаз надевай.

– У-у-у… – жалобно стонет мишка.

Не знаю, откуда знаю, но уверена – он просит меня «поморгать». Я снова сую руку в клетку. Медведь пытается достать языком моё предплечье. Конечно, у него ничего не выходит. Наркоз ещё действует.

– Здесь тебя никто не обидит, – под моими пальцами приятно ходит мягкая шерсть. – Кормить будем вкусно, в просторный вольер переселим. С берлогой, между прочим. Зимовать тебе у нас по-любому.

Если выживешь, конечно.

У меня снова слёзы на глазах. Ветеринар сказала, что шансы у медведя не очень. Он потерял много крови, а переливание у нас на ферме сделать не выйдет. Михал Иваныч рвался оплатить это дело – любые деньги, но, увы, технически невозможно. Везти его в город?.. Скорее всего, мишка не переживёт ещё одну транспортировку.

Глажу, глажу, глажу зверя и… мы встречаемся взглядами. Я сейчас очень понимаю Михал Иваныча. Ощущение, что не дикому животному в глаза смотрю – человеку. Они у косолапого тёплого медового цвета. И во взгляде такое понимание, что до костей пробирает!

Не моргая, смотрю на медведя, и немного дурно от ощущений – голова кругом. Я животных люблю и не первый раз близко вижу мишку, но чтобы настолько осмысленный взгляд… не было.

– Подружились уже? – за моей спиной звучит голос Марины.

Упс… А я тут медведя глажу.

– Простите, тёть Марин, – встаю с колен, смотрю на неё виновато.

– У меня прощения просить не надо, – качает головой. – Оттяпает тебе руку по самое не балуйся, будешь знать.

Косолапый вздыхает разочарованно, с глубоким таким сожалением. Надеюсь, это не потому что он не успел «оттяпать по самое не балуйся».

– Мишка ещё от наркоза не отошёл. Не двигается даже, – оправдываю я зверя.

– Сейчас не двигается, а через секунду сможет, – упрекает Марина. – Ладно, поехали, я тебя до города подброшу.

– Мне на танцы сегодня, а я уже опаздываю. Можно на студию?

– Можно, – тётя берёт меня под руку.

Мы идём по деревянному настилу к воротам, и мне безумно хочется обернуться, посмотреть на зверя. Грустно ему будет одному ночью… Не оборачиваюсь, потому что мне тоже невесело, и добавлять себе впечатлений я не хочу.

Сажусь в машину к тёте, пристёгиваю ремень безопасности и обнимаю рюкзак. В нём одежда для танцев. Чтобы держать попу в тонусе, я записалась на стрип-пластику. Чисто для себя. Но с Костиком, конечно, вышел скандал. Он жутко ревнивый, просто к каждому столбу… Вспоминаю ту ссору и ещё раз убеждаюсь – не зря я его лесом отправила.

– Поехали? – спрашивает Марина с улыбкой.

– Поехали, – я пожимаю плечами. – Что-то случилось? – выражение лица у тёти довольное.

– На сладкое берегла, – она выруливает из ворот, и мы выезжаем на шоссе. – Михаил сегодня нам не только раненого медведя привёз, но и хорошие новости.

– Да вы что?! – я воодушевляюсь. – Рассказывайте скорее!

– Он выбил для нас дополнительное финансирование, – Марина сияет. – Я теперь могу нанять работников.

– Ого! Круто, тёть! – теперь и я улыбаюсь.

– Начнём с тебя. Принесёшь завтра документы, оформлю тебя на полставки помощницей конюха и на полставки своей помощницей. Итого целая ставка у тебя будет.

– Но… Э-э-э… Я учусь на очном.

– Не переживай. Работать будешь так же. Ну, почти. Полные дни по выходным и по будням из дома мне помогать с документами. Ты ведь у нас будущий юрист, договоры мне оформить поможешь с подрядчиками.

– Спасибо, тёть Марин!

А грудь распирает от эмоций! У меня наконец-то появятся собственные деньги, и на заочку переводиться не надо. Я все нервы себе испортила спорить с мамой на эту тему. Мне девятнадцать, хочется работу и зарплату, а мамуля – властная женщина. Никакой заочки – и всё тут! Типа там знаний не получишь.

– Было бы за что благодарить, – Марина подмигивает мне. – Но документов будет много. Миша из личных средств выделяет деньги на постройку домиков и беседок. Расширяемся.

– Офигенные новости!

– Не знаю даже… – тётя тяжело вздыхает. – С одной стороны – ферме это нужно, а с другой – я Мише теперь обязана больше, чем обычно.

– Михаил Иванович вам совсем не нравится как мужчина?

– Дина, блин! Вот что ты сейчас ляпнула, а?!

– Что?! Он за вами уже два года ухаживает. Замуж звал.

– Замуж выйти много ума не надо, Дианочка. Это влёт. Только что после свадьбы будет – никто тебе не скажет.

– Волков бояться – в лес не ходить, тёть Марин.

– Вот ты сопля! – хохочет она. – За Мишу меня, значит, сватаешь?

– Хороший мужчина и вас любит.

– Кхм… – у тётушки розовеют щёки. – Про любовь в нашем возрасте говорить не принято.

Добить её ещё одной крылатой фразой – про любовь, все возрасты и покорность? Не, не стану. Всё равно она за Михаила замуж выйдет. Он настойчивый.

До города едем молча. У каждой свои мысли. Тётя наверняка думает про уместность белого платья в её возрасте, а я не могу избавиться от мыслей о мишке. Скоро он отойдёт от лекарств, и станет ему больно. Завтра я встречусь совсем с другим медведем… с агрессивным. От боли добрее не делаются. Зверь есть зверь.

Глава 2

С урока стрип-пластики я благополучно сваливаю минут через двадцать после начала. Сегодня разучивали новые движения, а у меня вместо них в голове раненый медведь.

Как он? Больно ему? Может, пить хочет?

Я даже сторожу собиралась звонить, но телефон включать побоялась – там наверняка партия новых тупых смс от Кости. Представить страшно, что он понаписал. Только включать смартфон всё равно надо…

Врубаю и быстро ищу мамин номер. Телефон начинает пищать принятыми сообщениями, но я прижимаю его к уху – ничего не вижу. Нет-нет-нет!

– Мам, привет. Как добралась?

– Нормально, – в её голосе металл. – Почему у тебя телефон был выключен?

Ч-чёрт… Сейчас начнётся.

– Батарейка села.

– Не ври. Вы с Константином поругались, вот ты и выключила телефон. Я ему звонила.

– Зачем?!

– Затем! Я волновалась.

Мама единственная из моего окружения, кому нравится Костя. Это она нас познакомила, а потом настояла, чтобы я приняла его ухаживания. Костик из хорошей семьи – железный аргумент. Мне иногда кажется, что если я приду к маме с фингалом под глазом и скажу, что это Костя меня ударил, она пожмёт плечами и ответит: терпи, доча, он из хорошей семьи.

– Мам, я больше не буду выключать телефон, а ты, пожалуйста, не звони Косте. Мы расстались.

– Вот как? И чья была инициатива?

– Моя. Я не хочу с ним встречаться. Достал.

– Диана, тебе девятнадцать, третий курс университета идёт. Пора задуматься о будущем.

Перевожу: Диана, часики-то тикают.

– Мам, мне всего девятнадцать, и замуж ближайшие лет пять я не собираюсь.

– На моей шее сидеть будешь? – мама не дробит.

– Тётя Марина официально берёт меня на работу, так что с твоей шеи я уже почти слезла.

– Не поняла, а как же учёба? Дина, я не разрешала тебе уходить с очного! – мама переходит на ультразвук.

– Не кричи! С очного я не ухожу. Мы выстроили график так, что я буду всё успевать.

– Ой, не надо мне рассказывать! Марина твоя та ещё… – она сдерживает грубое слово. – Открывала конеферму с элитными жеребцами, а по факту – богадельня для животных. Самой жрать нечего, ещё ораву эту кормит. С работой твоей такая же история будет. Пообещала Марина одно, но на деле, Дина, ты увидишь совсем другое.

Тётя Марина – сестра моего отца. Родители развелись лет десять назад, но у мамы до сих пор подгорает. Она ненавидит бывшего мужа и всю его родню.

– Я не хочу с тобой ругаться, – выдыхаю. – Как комната, хорошую дали? – перевожу стрелки.

– Отвратительная комната, – фыркает. – Клоповник натуральный. Ладно, мне пора идти, а ты чтобы завтра же помирилась с Константином. Поняла?

– Поняла, но не приняла.

– Дина!

– Я вообще номер сменю нафиг.

– Совсем от рук отбилась…

– Завтра созвонимся.

Нажимаю клавишу отбоя и смотрю на экран – смс Кости зашкварного содержания. Зачем я это прочитала?! Как это развидеть теперь?! Он пустил в ход самые тупые из своих эротических фантазий. Наверное, хотел меня возбудить. Но что-то от «Хочу отыметь тебя раком в сортире торгового центра» и «Возьмёшь в рот моего малыша, киса?» трусики у меня не намокли. У Костика интеллект на уровне дворового кобеля, которому ничего, кроме течных сук, не интересно.

Настроение – минус ноль. Чёрт, ещё домой на метро тащиться…

…Дома меня хватает только на то, чтобы скинуть с ног кеды, разогреть макароны и завалиться на диван. Лежу. На животе тарелка спагетти без никто – к ним даже вилка не прилагается. Забыла в кухне. Тяну по одной макаронине и смотрю какой-то сериал. Неинтересный.

В мыслях снова раненный мишка. Как он там?

Вздыхаю, облизываю пальцы и ставлю фильм на паузу. Буду звонить сторожу. Фёдор у нас конюх и по совместительству дежурит на ферме по ночам. Он в «Кони-пони» живёт. Бомжом когда-то был… с двумя высшими образованиями. Марина его из лап синьки вытащила, отмыла, отчистила и на работу взяла. Федя ей в отцы годится, а мне в деды, но называть по имени-отчеству его нереально. Очень душевный дядька – простой и компанейский.

– Федь, привет. Ты медведя смотрел? – спрашиваю и волнуюсь очень, даже ладошки вспотели.

– Только что от него вернулся. Живой,– отчитывается сторож. – Я ему водички оставил в миске. Пока не встаёт, но мордой достанет, если что.

Ещё рано воду давать, но жалко жаждой зверя мучить. Не возмущаюсь.

– А вообще как он? Поживее хоть?

– Дин, ночь на дворе – спит твой медведь. И ты спать ложись.

– Ладно, – улыбаюсь чему-то. – Спокойной ночи.

На душе становится немного легче – спит мишка, а сон – лучшее лекарство.

И чего я так переживаю? На ферму часто привозят животных, некоторых тупо подкидывают под дверь проходной. Многие из них больные или покалеченные. Не впервой. Но мишка этот прям в душу мне запал.

Спать не хочется, сериал не пошел, и я решаю скоротать время с книгой. Захожу на сайт, где обычно читаю онлайн – всё, что было куплено, уже затёрто до дыр, и я иду искать что-нибудь в новинках. Хочется сказку – отвлечься от реальности, снять стресс. Парадокс, но всё, что я нахожу – это книги про медведей, а так как я роюсь в фэнтези – книги про медведей-оборотней.

Не зря говорят: о чём думаешь, то и видишь. Везде, во всём.

Я вспоминаю медовые глаза мишки и его взгляд… человеческий. А что если этот медведь тоже оборотень? Фантазия уносит меня далеко-далеко – в мир, где такое возможно.

Эх… Люблю сказки. Жаль, что в реале им нет места.

С чтением тоже не прёт. Я снимаю сериал с паузы и закрываю глаза – под глупые фильмы спится крепко…

…Просыпаюсь от звонка. Шарю рукой по дивану, нахожу сотовый – это не он орёт. Но что тогда? Открываю один глаз – сериал всё ещё идёт, а звонят в дверь. На часах половина шестого утра. Серьёзно?

Сажусь, и на ковёр летит тарелка с недоеденными макаронами. Ч-чёрт… Смотрю на это дело, а в груди начинает вертеться паника. Кто-то ломится ко мне в половине шестого утра!

Я крадусь в прихожую и, не дыша, прилипаю к глазку. Елки-палки! Это Костя!

– Чо тебе надо?! – рычу, дождавшись перерыва между воплями дверного звонка.

– Котёнок, это я! – радостно сообщает.

– Я вижу, блин!

– Открой, пожалуйста.

– Нет. Уходи.

– Котёнок, я тебя люблю, – мурлычет, прижимаясь щекой к двери, и наглаживает её.

– Кость, иди отсюда.

Вырубаю свет в коридоре и топаю убирать макароны с ковра. Пока я веником собираю спагетти, Костик пытается довести меня до обморока – палец с кнопки звонка он не убирает. Уже соседи тактично стучат по батарее, а Константин не унимается.

– Что тебе надо?! – шиплю в замочную скважину.

– Я тебя хочу, – томным эротичным басом с хрипотцой сообщает он.

– А я тебя – нет! – не оставляю шанса герою-любовнику. – Вали, а то ментов вызову!

Костя ржёт. Смешно тебе, да? Он думает, я не позвоню в полицию. Позвоню!

Набираю три цифры и громко, с надрывом в голосе сообщаю дежурному, что ко мне в квартиру ломятся. Называю адрес, жму отбой и смотрю в глазок – на площадке пусто.

Ух, ты – сработало! Ушёл Константин. Я выдыхаю, но рано.

05:55 Костя: Выйди на балкон, котёнок.

Боже мой, что он там придумал?!

С нехорошим предчувствием выползаю на лоджию, смотрю вниз и офигиваю. Костик стоит с огромным букетом красных роз, на асфальте огнём полыхает фраза – «хочу тебя», а из салона его машины доносятся басы и речитатив – бодрый рэпчик. Доброе утро, соседи!

Я придерживаю пальцем дёрнувшееся веко и нервно сглатываю. Я знаю Костю! Он не из тех парней, которые устраивают своим девушкам романтические сюрпризы. Что-то сейчас будет…

– Не хочешь домой меня пускать, хрен с ним! – не отчаивается Костик. – Поехали кататься, кис! – он делает несколько размашистых фрикций бёдрами, трахая букет. – Прям в машине тебя отжарю!

Вот, пожалуйста – романтично, и то с натягом, было ровно пять секунд, пока он рот не открыл.

– Заткнись! – грожу ему кулаком.

– Чо, поедешь?!

– Чо – не поеду! Вали отсюда!

– Ты, с-ска! – психует, швыряет цветы на асфальт, вырубает рэпчик и задирает голову. – Коза! Решила, что я за твой пельмень душу дьяволу продам?!

– Ты со мной только из-за этого встречался, да?! – ору. – Любитель пельменей… – добавляю тихо.

– Да мне плевать, поняла?! Я со Светкой замучу! Щас к ней поеду!

– Удачи! – рычу и захожу в квартиру.

К Светке, Таньке, Ленке… Хоть к троим сразу пусть едет. Мне это неинтересно.

Костя вопит на улице, а я иду чистить зубы. Выхожу из ванной и слышу, что соседи прониклись – грозят Константину полицией. Ну-ну…

Варю кофе, смотрю в холодильник – что бы такое съесть на завтрак? Пока я размышляю, по душу Костика приезжают менты. Не прошло и года, блин!

Мне приходится общаться с полицейским, предъявлять паспорт, объяснять – зачем я их вызывала. Дико напрягает. Но результат того стоит – утренняя тишина наконец ласкает слух. Настроение изгажено, но в остальном всё хорошо.

Меня потряхивает от доброго утра, которое устроил мне «Ромео». Допью кофе и поеду в «Кони-пони», лечить нервяк работой. Только сначала в аптеку зайду – куплю успокоительное. А может, мишке что-то нужно из лекарств?

Допиваю кофе и звоню Марине.

– Привет. Не разбудила, – я не совсем вовремя вспоминаю, который час.

– Нет, я уже проснулась, – зевает тётя. – Что-то случилось?

– Я хотела спросить, может, что-то в аптеке взять?

– Зачем? Я вроде здорова…

– Для медведя.

– А-а-а, ну да, да… Стрептоцид возьми, ему пригодится.

– Угу. Это всё?

– Всё. Свои документы не забудь, оформлять тебя будем.

Хорошо, что напомнила. После представления Костика у меня всё из головы вылетело – всё, кроме медведя. Он мне снился сегодня. Сон странный. Вспоминаю сейчас и немного страшно.

Мишка лежал, развалившись на спине, а я устроилась у него на груди, перебирала пальцами густую шерсть. Мне было мягко, тепло и уютно.

Диана – укротительница медведей… Бред, какой! Надо меньше фэнтези читать.