Я снова пошла в то предприятие. У меня уже не было никаких дел там, и я спокойно ходила по холлу, читая объявления. Конечно, я надеялась встретить его. Но случай не предвиделся. Я не пожелала разыскивать его при помощи незнакомых людей, поэтому отправилась домой.
Во сне он подошел ко мне и показал две ксерокопии. Такие древние и темные, как будто копировали копию на старой копировальной машине. Вид у него был строгий, а после немного рассеянный. Я пыталась прочитать содержание бумаги. И мне показалось, что это Свидетельство о смерти. Я догнала его, и увлекла за собой в комнату, где никого не было. Он поцеловал меня. Но тут картинка сна изменилась, и он исчез.
Я вновь совершила поход в то самое здание, где впервые увидела его. Когда я стояла у доски объявлений, он резко подошел, взял меня за руку и повел в свой кабинет.
Обычно я так не поступаю, но тут на меня что-то нашло, и из меня понесся словесный поток.
– Почему ты хочешь убить меня? Я не понимаю твоего отношения. Сначала ты ведешь себя так мило. Потом ты взял у меня волос. И зачем ты вручил мне ту злосчастную бумагу? А потом поцеловал…
Кит сел на корточки передо мной и сказал.
– Смотри.
Из его бледных пальцев выпал перстень. Как будто ниоткуда. С красным камнем.
– Это не было свидетельство о смерти. Вспомни, что во сне часто все бывает наоборот. У тебя была традиционная трактовка сна. Это было брачное свидетельство.
Он посмотрел на меня, и положил перстень на мою ладонь. Он исчез на моих руках.
– Когда-то тысячу лет назад мы были мужем и женой. И поклялись, что после смерти, при всех возрождениях, мы будем искать друг друга, пока не найдем. Ты тогда была сильной амбициозной ведьмой. Я – учеником старого колдуна. Мы встретились и полюбили друг друга. Через несколько лет ты умерла от болезни, но до этого мы дали то самое обещание. Столько жизней после этого я прожил. И многое потерял из своей памяти, но где-то в бессознательном, все еще искал тебя. Однажды только успел увидеть кусочек твоего плаща, укрытая которым ты исчезла в корабле, который также исчез в соленом море.
– Почему же тогда я ничего не помню.
– Потому что ты пошла по другому пути. Когда мы встретились, у тебя уже было полно всяких знаний и могущества. Мне кажется, в тайне от меня, ты решила понемногу стать человеком. Жизнь за жизнью, ты отказывалась от нашей былой стези. Все больше отдаляясь в мир людей. Мне кажется, ты кое-что поняла, чего не понял я. Это был твой выбор. Только здесь, в этом сердце у тебя сохранилось то, что называют вечной памятью. Если бы ты не обратила на меня внимания, там среди зеркал, я так никогда бы тебя не заметил. И прошел мимо. И может быть, мы никогда бы не встретились. Я до этого искал тебя через сонное пространство. И мне это удавалось. Каждый раз я старался быть ярче, чтобы ты меня заметила, чтобы ты на меня разозлилась, но смогла вспомнить, когда проснешься.
– И как же нам теперь быть?
– Проблема в том, что время нас изменило. Оказывается, обещания мало чего стоят. Когда проходит столько времени. Мы хотели, чтобы у нас в новых жизнях было много детей. Мы хотели взять столько учеников, сколько сможем. И при этом желали всегда оставаться свободными. Теперь ты связана со своей семьей. Я также утратил колоссальное количество памяти, и этот идиотский мальчик, который сидит перед тобой – это не просто тело, в котором живет моя прежняя душа. Это и есть я. Полный амбиций. Я стал таким же кровожадным, какой ты была тысячу лет назад до встречи со мной. Но это действительно счастливый момент в моей жизни.
– Значит, мы пойдем каждый своей дорогой?
– Да.
– И больше никогда-никогда не увидимся?
– Не знаю. Я бы хотел влюбиться в тебя по-новому. Когда ты выйдешь из этого кабинета, память об этом нашем разговоре сотрется. И я не знаю, как поступят новые Мы.
На главном столе «агентства» лежала бумага, где было написано.
«Поступила благотворительность в виде двадцати лет для Татьяны Лето от неизвестного абонента. Разрешить?».
– Разрешайте. Сдается мне, это проделки Айыы Уола Кун Тахсыыта. Не знаю, у кого он забрал эти двадцать лет, но, бьюсь об заклад, не кровными поделился. Однако, совесть у него есть. Что-то на него повлияло.
Сестра Ск
Я ее приметил также, как приметил ее старшего брата.
Они были очень похожи, как бывают похожи некоторые родные братья и сестры. Однако, она была несколько крупнее сложена. Нет, дело не в полноте, но, может быть, в половой принадлежности. Кажется, разница в возрасте составляла примерно три года.
Ее брат уже был вполне взрослый, немного сухопарый, но лицо не худое, задумчивое, но очень игривое. Я о нем много писал, и, наверное, буду еще много писать. Конечно, речь идет о Ск.
Его младшая сестренка тогда была еще девчонкой-подростком. Сейчас она выросла и, кажется, собирается замуж.
Говорят, у них очень красивый отец. Не знаю. Я видел только их мать. Весьма приятная женщина. С очень светлой кожей, возможно, немножко со светлыми волосами, и глаза посветлее. Чуток бойкая, но скромная.
Говорят, что дочь больше пошла в отца. Не знаю. По мне, так Ск тоже весьма неплох.
У этой девушки была длинная темная коса и низкий, бархатный голос. Поскольку я близорук, мне сразу понравился ее голос. Как будто специально ставленный (но, разумеется, это просто ее природа). Я б предложил ей работать диктором, если б знал ближе. Теперь, по прошествии лет, приятно узнать, что возможно она действительно развила эту данность. Имеется ввиду специализация.
Глаза большие, но совсем чуток застенчивые. Щеки больше стыдливее. Но если посмотрит прямо, взгляд строгий, чистый, без злости, без заковыристости. Прямодушный взгляд.
Рослая. Не худощавая. Хорошие крепкие ноги. Спина длинная, очертания мягкие, но гибкие. Цвет кожи, как у брата, так и у сестры, не белоснежный, как у матери, но, все же, светлых оттенков. Она была несколько смуглее брата. Может летом загорела. Лицо такое – самое место для симпатичных веснушек. Однако, я не заметил.
Спортивное, легкоатлетическое телосложение. Но поступь, походка, как и у Ск – плавная, у нее – мягкая, подобно лесной кошке.
Брови дугой. Луной. Практически не обработанные разными инструментами. Эти брови придают ее красивым темным глазам особое выражение, типа: Я взрослая, но не воспринимайте это всерьез, пожалуйста.
Губы бантиком, с естественным блеском. Зубы ровные, белые, не раздражающие. Улыбка не широкая, искренняя, негромкая, спокойная.
Его сестра.
Кристина
Кристина лежала у себя в комнате и прислушивалась к тиканью часов.
Тик-тик-тик.. Маленькая тихая трель от большого настенного циферблата..
Тик-так, тик-так.. Расстановочные негромкие, но чёткие удары от настольного будильника..
Ти-ти-ти-ти.. Шелестящие загадочные звуки от наручных часов casio.. если приблизить к уху..
Если закрыть глаза, становится темно. Не видно оранжевого света фонаря, проникающего сквозь старые мутные стёкла окна без штор и занавесок.
Если открыть, в комнате как будто где-то горит свечка.
Там на ветхом шатком столике лежит новенькая толстая тетрадь в клетку с яркой розовой обложкой. Рядом: папка с документами, ручки с синей, чёрной и красной пастой; серёжки с дораэмоном, с белыми ангелами, в виде красных секторов паззла.. Что ещё..
Ах, та подвеска с чебурашкой..
От него..
Кристина вновь закрыла глаза, и вспомнила солнечный день в золотую осень, когда Айсен подарил ей эту вещь, купленную на благотворительном аукционе.
– Тебе ведь нравится такое?
– Да.
А теперь как будто воздух пахнет парфюмерной отдушкой от тех мыльных пузырей, которые запускали дети на ярмарке.
Отопление дали, поэтому девушка укрылась одним пододеяльником, и положила голубой плед с розовыми цветами поближе к боку. "К утру похолодает, тогда понадобится", – подумала она и скоро заснула.
Диван, который нельзя было раскладывать. Звуки радио, доносящиеся из кухни, топот веселой пятилетной девчонки в коридоре, резкие звуки выпускаемой воды в туалете, в ванной, стук капель с развешанного на верёвках белья, смех и негромкая беседа людей, смотрящих телевизор в глубине гостиной – постепенно царство сна проникало в маленькую комнату и окутало Кристину полностью.
И тогда пришёл Лс.
Хани
Будь со мной
Хани сидела в комнате одна. Она устала и старалась снять лак с ногтей, но задумалась, изучая кончик мизинца.
– Сегодня придёт Рин.. Она обязательно придёт.
С ней девушка познакомилась на улице. Поссорилась с сопровождающим стафом, с руганью выскочила из машины, и пока те не успели оклематься, юркнула в паб, а через него проскользнула в тихий переулок.
Рин стояла возле дерева и как будто что-то искала среди ночных ветвей.
– Что ты делаешь?
Хани выпила до этого немножко вина на вечеринке.
Рин оглянулась на девушку в сценическом одеянии, и вяло спрятала ладони за спиной.
– Ничего.. Ничего не делаю.. Просто.. может там живёт птица..
Хани звонко засмеялась и, схватив Рин за руку, потащила её к заброшенной телефонной будке.
– Я тебя искала всю жизнь! Вот!
Айдол в спешке написала свой адрес на клочке бумаги и лихорадочно спрятала его в кармане куртки Рин.
– Сейчас за мной прибегут! Только найди меня, прошу!
Послышался гудок и крики мужчин. Хани исчезла.
Рин развернула смятую записку и понюхала бумагу.
***
Хани спала, когда раздался негромкий стук в дверь. Девушка проснулась от входящего, и только тогда расслышала, что кто-то неловко заявляет о своем присутствии.
Она кинулась в прихожую и не раздумывая распахнула дверь. Как будто знала, кто там стоит.
Рин не успела улыбнуться, как Хани крепко обняла её.
– Я знала, что ты придёшь.
Она стала медленно раздеваться перед гостьей, и Рин увидела белоснежную кожу девушки.
Рин прикоснулась пальцем к щеке девушки.
– Откуда ты знала?
Хани задрожала и закрыла глаза.
– Просто знала и всё. С самого рождения..
Дыхание её стало прерывистым и она прижалась голым тельцем к Рин.
– Прошу, останься на ночь.
Рин почувствовала, как волосы айдола приятно щекотали её лицо. От девушки очень легко пахло прохладными фруктами и ветром.
– Я.. давно люблю тебя..
Хани улыбнулась и потянула Рин за собой в комнату. Там девушка увлекла незнакомку в постель и обвилась вокруг неё.
– Холодно. Обними меня.
Рин неловко прижалась к прекрасному телу, и та вновь задрожала, как лепесток на вишневом дереве.
– Ах! Я так тебя хочу, Рин!..
Хани с жаром дотронулась губами шеи Рин и застонала.
Рин осторожно коснулась бедер девушки и обнаружила, что она сильно вспотела.
– Прости.. У меня никогда не было такого.. опыта..
Но Хани почти плакала. Её глаза были закрыты. Она изо всех сил обхватила ногами Рин, и обвив руками ее спину, судорожно дышала.
Рин увидела, как из носа девушки потекла алая струйка. Она резко дернулась, всхлипнула и постепенно ее тело обмякло. Хани заснула.
Свидание
С самого начала это не было задумано, как
свидание. И к концу дня, это не считалось
свиданием.
Я должен сказать, что никогда не бывал на
свиданиях. То есть, если даже шел под
ручку, или ел с кем-то пиццу – я не считал
и не считаю эти встречи дэйто.
Свидание, мне кажется, это когда рано или
поздно понимаешь: это было свидание.
В тот день мы шли вместе, и даже особо
не смотрели друг на друга. Допустим, на
эскалаторе, один смотрел в одну сторону,
другой – в другую. За обедом мы почти не
разговаривали. Разумеется, мы не
целовались и прочие романтические
телодвижения нас не касались.
Разве что только одно прикосновение. Мое
плечо почувствовало тепло этой руки,
указывающей мне верное направление,
потому что иначе я б потопал в другую
сторону.
Небо расчистилось от туч, как будто
опровергло тот факт, что до этого несколько
дней мир был погружен в мутный
аквариум из дождей, осенней слякоти и
соответствующей депрессии.
Я был красив. Я это чувствовал. В маминой
простой куртке за триста рублей, в старых
школьных штанах с лампасами, в
отцовской рубашке, с торчащими во все
стороны волосами, неуверенной улыбкой -
я был в сто раз красивее молодых парней,
пышущих здоровьем, сидящих за соседним
столиком.
В кроссовках, выбранных моей подругой, я
мог шагать десять километров подряд, хотя
ступни были сплошь в мозолях.
Прекрасные женщины в широкополых
шляпах, мягких пальто, с тросточками с
серебряными набалдашниками,
маленькими сумочками и с импозантными
сопровождающими – оглядывались на
меня, оглядывались на нас. Без зла,
может, с толикой зависти, но больше, с
восхищением.
Я был, как старинный деревянный
корабль, плывущий по чистой лазури
небесного океана.
Даже, если я был просто человеком, то
летел. Понимаете?
Даже без романтических отношений, это
было настоящее свидание.
Никем не запланированное, но такое,
когда ангелы кидают теплому ветру
золотые листья, делают так, что когда ты
просто сбрасываешь с себя куртку, у людей
складывается ощущение, что ты сошел с
киноленты. Ты говоришь глупости, а глаза
твои наполнены нежностью. Ты не
притворяешься, и не строишь из себя кого
бы то не было, но чувствуешь, что в ударе.
Все люди в этот момент влюблены в тебя.
Без пафоса. В мире разливается доброта.
Все желают тебе только хорошего.
А мы редко смотрим друг на друга. Наши
мысли, может, заняты совсем другим.
Совершенно непохожие, мы идем среди
этого людского потока, как будто мы – пара.
Потому что это свидание.
Никем не задуманное. Просто, подарок для
Люминис Сантори.
Чувство
Мне кажется, это будет не очень веселый рассказ. Потому что в мире миллион разных чувств, и даже в каждом отдельно взятом человеке миллион разных чувств, от голода до самого высокого напряжения и накала. Ну, типа, так скажем, вроде того.
Когда он ушел, было утро, я совсем еще не спала, но все же решила: сначала надо в душ, потом можно чуть поспать, потом на учебу. Я пустила воду и залезла в ванну. Пока вода набиралась, я лежала, положив голову на край ванны, и то закрывала, то открывала от усталости глаза. У меня было такое чувство, как будто я тону. Под шум воды в голове моей стоял легкий гул, и это чувство, смешанное с немного тормозящим сонным страхом – как будто я тону. Я открывала глаза, пыталась стряхнуть с себя эту странную пленку, мое тело скатывалось то на правый бок, то на левый, но чувство не пропадало.
Я везде ощущала этот запах: запах крепкого чая, смоляного дерева, вечернего ветра, запах коробки с шоколадными конфетами, запах озера, запах ветки, с которой сняли тонкую кору, запах теплой ванили, запах печки в холодную зиму, запах земли, запах, от которого слегка кружится голова. Твой запах.
Он хранился на моей коже долго, хотя тебя и не было рядом.
Ты тогда сказал, что мое сердце стучит очень быстро и сильно. Я ухмыльнулась: Разве, разве мое сердце на такое способно. Ты попросил меня послушать свое сердце. Я наклонилась и прижалась к твоей груди. Удары были несильные и неровные. Я спросила: «У тебя случайно нет проблем с сердцем?» Ты ответил: «Да, говорили. Но ты плохо слушала. Послушай, как громко стучит сердце».
Извини, я очень смутно помню это утро. Все так обрывчато. Твои поцелуи. Моя глупая болтовня шепотом. Все как неисправные часы. Идут-идут, остановятся, потом опять идут-идут… Ты был такой чуткий и осторожный, и в то же время настойчивый и страстный. Я могу написать столько о разных мелочах, меня не касающихся, от одной маленькой мысли развить такую грандиозную идею, а о тебе сказать пару слов, подумать пару мыслей – так сложно…
Лишь одно мне сейчас ясно: я скучаю по тебе, друг мой, очень сильно, можно сказать, тоскую. Не проходит и дня, чтоб я по тебе не скучала. Ты – как мой очередной наркотик. Это нельзя понять. Это просто болезненная привязанность, необсуждаемая необходимость. Это чувство, не поддающееся определению, для меня.
Я так и подумала
Когда мне было двенадцать лет, я попала в больницу. Из-за пневмонии. Я не понимала и не помню историю развития болезни, но случилось так, что соседи по палате смеялись надо мной из-за того, что несколько раз наблюдали меня в фазе сомнамбулизма. Раньше со мной никогда такого не было. И после того, как я, передвигаясь из одной пустой кровати в другую, которые стояли посередине комнаты, упала и разбила губу, меня решили выписать, подумав, что это синдром лунатизма преследует меня из-за скуки по дому и родителям. На следующий день у меня поднялась температура, и начался жар. А через два дня, я, в буквальном смысле этого слова, потеряла дар речи. И всю ту весну провалялась в больнице.
Врачи не стали это трактовать. Да и родные по клиникам не таскали. Все что мне предусматривалось, так это масса антибиотиков, которые должны были подавить корень болезни – пневмонию. Речь постепенно вернулась. Мне пришлось остаться на второй год в школе. Я и раньше была застенчивой, а теперь и вовсе замкнулась в себе. После болезни у меня появилась способность к пению. Это сразу заметили, и специалисты сказали, что у меня очень сильный, красивый голос, который необходимо развивать дальше. Но я не хотела заниматься в вокальной студии, и нигде не пела. Только дома, когда оставалась в полном одиночестве.
Время шло. И эта способность исчезла. Я даже заметить не успела, когда она ослабела и растворилась в моем обычном голосе. На выпускном вечере мы пели в классном хоре. Тогда-то учительница пения и сказала: «Ну, я так и подумала. У Авер пропал голос». Так я получила официальное подтверждение утраты дара, который пропал даром.
Я вспомнила об этом, пока ехала на автобусе до речного порта. Я собиралась сделать визит к экстрасенсу, который жил в маленькой деревне в районе. По радио звучала песня группы The Cranberries «Zombie», когда автобус проезжал мимо кинотеатра «Центральный». Возле него, как всегда толпилась молодежь. Парень в зеленой клетчатой куртке стоял, обнявшись с другим парнем, которого я вначале приняла за девушку, потому что у него были длинные до середины спины волосы. Какая-то девушка в сетчатой юбке цвета индиго поверх брюк и с таким гримом на лице, что сними она макияж, я бы ее не узнала, показала мне язык. Я отвернулась от окна, пока люди входили и выходили из автобуса. «Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Какое-то сборище упырей и зомби», – подумала я.
Экстрасенса мне посоветовала одна подруга. Хотя до этого я несколько раз слышала о нем и от других лиц, и неоднократно читала информацию о нем в интернете. В его специализацию входила нетрадиционная медицина некоторыми видами трав и наложением рук, поиск пропавших людей (очень успешный кстати), ну и, конечно, гадание для девушек. Не могу отрицать того факта, что в течение своей жизни я несколько раз бывала у гадалок. Надо сказать, я верю во все «такие» дела.
Экстрасенс встретил меня только что испеченными оладьями. У него была маленькая настольная имитация камелька, где он развел огонь, поблагодарил духа огня, покормил его оладьями со сливочным маслом и окропил припасенным кумысом. Мы чуть постояли с протянутыми к огню ладонями и вдыхали приятный запах дыма, шедший от богородской травы, которая была добавлена в догорающее пламя.
Экстрасенс надел на мою голову повязку из конских волос и приступил к гаданию. Он гадал на обычных картах. Надо признаться, цель моего визита была довольно пространная, потому что я хотела узнать побольше об одном мужчине, коллеге по работе, который меня заинтересовал. Но он мне даже не нравился. Просто мне уже шел тридцатник, а я все еще была не замужем. Объект был старше меня, материально обеспечен и внешность у него была довольно приятная. Он работал у нас всего полгода и заслужил хорошую репутацию. Но самое главное – он был холост. Мы периодически общались, но только на деловом уровне. Мне показалось, что он как-то странно на меня поглядывает. Такое улавливаешь боковым зрением, когда вроде как сидишь за компьютером, или что-то записываешь в журнале. Посмотришь на него, а он, или сразу делает вид, что слушает внимательно очередного клиента, или начинает что-то строчить на бумаге, или как будто с интересом просматривает свою страничку в интернете. А один раз, когда я посмотрела на него, он так и впился в меня глазами. Нет, он определенно что-то ко мне испытывает. И к гадалке не ходи.
Пока я отвлеклась на разглядывание красивого панно на стене в виде шахмат и лошадиных голов, меня спросили:
– Ты болела в детстве чем-то сильно?
– Да, у меня была пневмония.
– И потом ничего не было?
– В смысле?
– Никаких последствий, ничего странного?
– Нет. Только хронические заболевания дыхательных путей.
– Хм… У тебя выходит вот эта карта треф уже третий раз, видишь?
– Это говорит об упущенных возможностях?
– Почему упущенных? Нет. Это говорит о том, что у тебя есть способности, как бы это сказать… Способности, вроде моих.
– То есть, я тоже могу гадать?
– Нет. Я не об этом. Ну да ладно. Мужчина, которым ты интересуешься, среднего возраста, разведенный, умеет зарабатывать хорошие деньги. Только деньги как приплывают к нему, так и уплывают. Он любит выпить и погулять. А теперь задавай свой вопрос.
– Могу ли я рассчитывать на то, что у нас возникнут отношения и что это моя половинка?
– Я вижу у этого человека какой-то комплекс. Но он очень хочет обзавестись семьей.
– Тогда могу я сделать первый шаг сама?
– Да. Успехов тебе! И желаю счастья!
Так я и поступила. Сделала первый шаг. И он шажок. Обменивались милыми смсками, стрелялись глазками в обеденный перерыв, гуляли ночью по проспекту, взявшись за ручки. А потом оказалось, что у него появилась невеста и он собирается на ней жениться. Я чертыхнулась и решила взяться за ремонт квартиры, который зрел у меня еще с прошлого года, как коллега позвонил и предложил встретиться. Мы сидели в кафе «У адмирала», когда он сказал мне:
– Я немного выпил для храбрости перед встречей с тобой. Мне всегда казалось, что ты страшная в ярости.
– Да. Так оно и есть.
– Я слышал, что ты узнала о том, что я собираюсь жениться.
– Да, в нашем информационном веке очень удобно жить.
– Ты сердишься?
Идиотский вопрос. Я подумала о том, какие обои выбрать для кухни, палево-желтые, или светло-зеленые в синюю крапинку. Нет. Все-таки надо изобразить гордыню и ущемленное достоинство:
– Честно скажу, я сердилась бы меньше, если бы ты предупредил меня заранее.
– Авер, но я так боялся. Как только я пришел в компанию, ты мне сразу бросилась в глаза.
– Я заметила.
– Понимаешь, я с ней уже три года встречаюсь.
– Это много. Да, ты прав. Надо жениться.
– Я совсем запутался. Я как будто сошел с ума. Мне, старому человеку, уже вредно так беспокоить свое сердце, знаешь ли.
– Тридцать девять лет уже называется старостью?
– Не сердись.
Кто сердится здесь? Хотя, да. Сержусь. Потому что мне уже тридцать. И мне, по идее, надо искать новый объект, а не сидеть здесь и слушать эти нюни. Но марку держать надо:
– Я не сержусь. Просто я затеяла устроить ремонт. А у меня кредит. В общем, за причиненный моральный вред помоги мне деньгами?
– Авер, ты жестока.
– Кто-то обещал мне быть мне всегда опорой в трудную минуту. Кто-то говорил: «Если что – обращайся».
Так он быстрее убежит.
– Насчет обещаний… Она на меня рассчитывает. Я не могу обмануть ее доверие. Мы уже три года вместе. Она даже моложе тебя. Из хорошей семьи. И вот еще что. Я сомневался. У меня ведь было сомнение, Авер. Поэтому я съездил к экстрасенсу. Знаешь, о нем все говорят, тот, что живет в районе, откуда мы родом. И я спросил его: «Кого мне выбрать? Ее, с которой мы уже три года вместе, или тебя, выбившую меня из прежней колеи моей жизни, перевернувшую все верх дном?» И он сказал мне, чтобы я остался с ней.
Так значит, мы ходили к одному экстрасенсу. Как же так выходит? Мне – одно, ему – другое. Не может этого быть. Такой уважаемый экстрасенс. Нет, это явно происки лукавого. Это все от того, что у меня вопрос был непонятно сформулирован. И я, как всегда, наверное, думала о другом. Например, о том панно. Вечно я витаю в облаках! Ведь от правильно поставленного вопроса зависит весь расклад!
– Эй, Авер! Ты меня слушаешь? Он еще сказал, что тебя не стоит выбирать по тому, что в тебя поселился какой-то злой дух (куhа5ан тыын), еще в детстве, что он ведет тебя к плохой дороге, что тебе не быть такой, как все, не жить среди людей человеком. И это меня напугало. Я не хотел тебе этого говорить, но я ведь чуть не влюбился в тебя!
Это уж слишком! Теперь я, кажись, начинаю сердиться. Надо уходить, пока не поздно:
– Ну, ладно! Спасибо за обед! Успехов! И… Действительно, желаю тебе счастья!
После очередной неудачи в личной жизни, известна народная мудрость: необходимо окунуться с головой в работу. Но, так как мы работаем вместе, я нашла утешение в физическом труде. Раз труд облагораживает человека, буду облагораживаться. Что там он говорил про меня? Злой дух завладел мной? В этом есть кусочек правды. Я злая сегодня. Надеюсь, эта злость продержится во мне, пока я не закончу ремонт. Очень даже полезная штука, злость. Теперь я задерживаюсь на работе допоздна. И начальство довольно (никто мне не доплачивает за добровольный ненормированный рабочий день), и я все время занята. По выходным делаю ремонт. Во время ремонта переехала к двоюродной сестре. Она только окончила институт, и теперь мы завсегдатаи всяких баров и дискотек. По утрам после всего этого отлеживаться тоже некогда. Надо рано встать, принять душ, уложить волосы, сделать макияж. Я – сторонница естественного макияжа, но все равно каждый месяц надо пересматривать и обновлять косметику. Знаешь ли, даже сторонницам естественной красоты нужен тональный крем, а иначе кожа уже выглядит серой и землистой, как у зомби, восставшего из могилы. Нет! Красота тоже требует жертв, однако. Вот, на днях собираюсь в парикмахерскую. Опять волосы отрасли, надо прическу подправить. И заодно может в салон красоты сходить и сделать татуаж бровей, надоело их по утрам подкрашивать да выравнивать, занимает уйму времени. В то время я могла бы заниматься йогой в фитнес-центре, или записаться на прием к гинекологу. Давно мечтала, знаете ли. Или пуститься в сплав по горной речке. Говорят, здорово расслабляет. Хотя сначала надо сделать европеизацию век, и съездить в Тунис. Обещала подружкам. Нет времени. Все время нет времени.
С такими мыслями я поехала на Столичный рынок, накупить перчаток для ремонта. Купила розовые резиновые перчатки, начала прицениваться к матерчатым. И тут меня кто-то толкнул сзади. Оборачиваюсь, а это Лана, однокурсница моя. Сморит на меня и кричит во всю ивановскую:
– Авер! Сколько лет, сколько зим!
Недавно только курсом встречались.
– Ты, как я посмотрю, тоже рынками не брезгуешь! А говорили, что подцепила себе богатого ухажера и выходишь замуж!
Пошло-поехало.
– Ну, конечно, тебе уже пора спешить, дорогая! Или, хотя бы ребенка роди. В твои годы ты уже будешь позднородящая! Надо спешить!
– Все это враки.
– Что враки? Нет, не враки! Знаешь, что после тридцати процент рождения детей с синдромом Дауна значительно увеличивается? Что яичники становятся уже не такими трудоспособными как раньше? И я тебе, как мама троих детей говорю, нет ничего слаще, чем радость материнства!
– Вообще-то, я это сказала про замужество.
– Ах, бедняжка! Тебе опять не повезло. Ты вся погрузилась в работу. Все что-то разрабатываешь и дорабатываешь. А для женщины это не главное!
– Да, главное, это радость материнства.
– Это что, такой твой интеллектуальный сарказм? Я к тебе с приветом, а ты!
Опять двадцать пять! Ну, почему, мне надо было встретить ее именно сейчас. Мой злой дух готов вырваться на свободу.
– Лана, ты уходишь? Добрось меня, пожалуйста, до стадиона. Тебе же по пути.
– Физические тренировки! Авер, ты как всегда меня поражаешь! Наверное, ты в прекрасной форме! Я советую моему Владику, ну моему старшему, чтобы он записался на какую-нибудь секцию. Недавно я видела по телевизору, что занятие физической культурой способствует отличному развитию мышечной системы у растущего юноши!
Как будто она об этом никогда не знала.
– Кстати, про диету!
Я ничего не говорила про диету.
– Я узнала о новой супер-диете. Не чета твоей гречневой!
– Ты про диету с расчетами калорий?
– Ах, да! Гречневая диета – фишка Мариши! Я совсем забыла! Так вот моя новая диета – молочно-грушевая. Утром: одна груша и стакан молока. Днем: две груши и два стакана молока. Вечером: груша и стакан молока.
– А как же мясо?
– Ты что! Молоко – это белок. Груша – углеводы.
– А как же кислоты омега-3, о которых ты так беспокоилась?
Лана умеет эффектно краснеть, прямо как героиня аниме.
– Авер, ты стала такая грубая! Что с тобой? Я тут пытаюсь делиться с тобой сокровенным, желаю тебе только добра. И вот твой ответ?!
– Извини, это все злой дух. Конечно, я очень благодарна тебе за твою заботу.
– Не говори глупостей! Злые духи – это все архаика. Мы люди современного общества. Не забивай голову всякой ерундой, которой тебя муссируют, Авер! Недавно я смотрела в одной научно-популярной передаче, что сейчас идет массовое зомбирование населения планеты. И в интернете тоже много читала, что в результате этой фильтрации выживут только сильнейшие, избранные.
– Но мне казалось, что это уже Чарльз Дарвин придумал?
– Авер! Опять ты за свое!
Вот уже скоро четыре часа, я хотела успеть заглянуть в ювелирную мастерскую, забрать часы.
– Лана, мне пора! Приятно было вновь повидаться с тобой! Я обязательно попробую твою диету. Обожаю груши. Удачи!
– Постой!
– Что?
Лана выглядит серьезно. По-моему, я ее обидела. Великий злой дух! Что же мне делать?
– Авер! И что это за имя у тебя такое? Авер? Я тут прямо тебе скажу, что думаю о тебе.
– Ну, валяй. Отведи душу, успокой нервишки.
– В отличие от меня ты ее отвести не можешь, потому что ты – проявление циничности и бездушия. И ты ни во что не веришь. Имя тебе подобрали, так подобрали.
– Ну, что? Полегчало? Сразу ясно, ты никогда мой паспорт не видела. Авер – это мое уменьшительно-ласкательное имя. На самом деле меня зовут Авдотья, что значит «благоволение», то есть доброжелательство. Пока! Я, действительно, желаю тебе счастья.
У меня испортилось настроение. Я забросила ремонт. В понедельник ушла с работы в полшестого. Не хотелось болтать с сестрой об очередном объекте. Я закрылась в комнате и позвонила маме:
– Мама! Меня что? Кто-то проклял тогда в детстве, когда я болела пневмонией?
– С чего ты это взяла?
– Ну, все говорят, что я плохая.
– Прямо так и говорят?
– Ну, никто так не говорит, мама. Но ты ведь знаешь о злых духах, которые иногда овладевают человеком, и он становится их рабом, послушным щенком, идет на поводу его происков и замыслов, теряет контроль над собой, и плывет по течению жизни.
У меня текут слезы. Они обжигают мои глаза и щеки. Как больно!