Вечера в таёжном селе

В этот день Кайрат ушел домой «не солоно хлебавши», так как по дороге Инна нашла причину избавиться от него. Девушка вела себя как многие мужчины – добившись – теряла интерес. Сейчас ей было интересно преодолеть все преграды и добиться расположения Валеры. Инна не задумывалась, что будет делать с этим расположением в будущем. Для нее главным был «момент славы», когда для мужчины исчезал весь мир и центром его вселенной, его маленьким «богом» становилась она, пусть ненадолго. Момент, когда ухажер готов был исполнить почти любой ее каприз, чтобы доказать «свою любовь». Девушка не знала, какая она – настоящая любовь и принимала за нее простое желание.

Валера был более интересен для Инны еще и потому, что девушке хотелось «показать мальчику настоящую жизнь». В этот вечер она уговорила его пойти на дискотеку и во время танцев сделала все, чтобы парень остался с ней на всю ночь, но к огромному разочарованию, выяснилось, что Валера все же помнит о времени, и не забыл о родных. В одиннадцать часов парень собрался идти домой. Инна была в ярости! Если парень не потерял головы – значит в ней что-то не так!

– Останься еще – Инна решилась на крайнюю меру, откровенно прижимаясь всем телом к парню.

– Не могу! – резко оторвавшись от нее Валера и пошел к выходу. – Тебя проводить? – спросил он, отходя.

– Да, конечно! – спохватилась Инна – сейчас уже поздно!

– Тогда пошли быстро! – Валера не смог скрыть огорчения, и девушка поняла, что «перегнула палку», вместо страсти пробудив испуг в молодом человеке.

– Да, конечно – быстро перестроилась она, и всю дорогу до общежития, быстро шагая рядом с Валерой, разыгрывала из себя испугавшуюся недотрогу.

Войдя в комнату, Инна молча разделась и упала на постель. Она была в ярости. Утренняя легкость и свобода были забыты на время, Наездник брал реванш, изматывая свою жертву злостью и невыносимым раздражением от не исполненного желания. В этот вечер Инна дала себе зарок, добиться Валеры чего бы это ей ни стоило. Теперь она решила вести себя как терпеливый хищник на охоте.

– Возможно, я даже смогу выйти за него замуж… – вдруг пришла в голову Инне идея. – Он молод, внешность интересная… из порядочной семьи. Наверное, будет хорошим мужем? А если я ошибаюсь – всегда можно развестись… В конце концов, я тоже хочу красивую свадьбу, подвенечное платье… Если он такой уж скромник – мне только выгоднее, все будет всерьез!

А Валера, проводив девушку до общежития, быстро шагал домой. Он знал спокойный, но суровый нрав отца, который поставил простое правило – не приходишь домой до половины двенадцатого без очень уважительной причины – можешь искать себе квартиру и жить самостоятельно. Парень знал, что отец не бросает слов на ветер, и сейчас почти бежал. По дороге Валера пытался придумать серьезную причину, по которой он отсутствовал на вечернем служении и так задержался. Но на его счастье лгать не пришлось – родители еще сами не вернулись с семейного общения, проходившего в этот вечер у соседей. Войдя в дом, Валера быстро разделся и лег. Объяснения лучше оставить на завтра.

Валерий уже работал, зарабатывая не мало, даже купил себе машину. Но самостоятельно жить еще не был готов. Он привык к контролю родителей и не умел распоряжаться свободой. Родители сумели воспитать работящего и послушного парня, но он так и не понял, что последствия поступков придется пожинать ему самому, даже если родители не будут знать, что он сделал, хорошее или плохое. Из самых добрых побуждений не давая Валере в детстве свободы выбора и пробы самостоятельности, пытаясь оградить его от тягот жизни, родители оказали ему «медвежью услугу» не научив нести ответственность за свои поступки. И сейчас он чувствовал себя неуверенно. Парню казалось, что случится что-то страшное и непоправимое, если он выйдет из-под контроля родителей. Не понимая собственного страха, он все же не решался его преодолевать. И жизнь показала, что парень был прав.

Сегодня на танц. площадке Валера вдруг ощутил, что почва уходит из-под ног и он готов пойти на все, только бы остаться с этой красивой, но развязанной девушкой наедине и даже обрадовался, что ему некуда привести ее и строгий отец ограничил время. Валере казалось, что он панически сбежал с поля боя, как ни странно, ощутив облегчение. Но, чувствуя твердое намерение Инны, робел перед будущим. Валера боялся не ее, а себя. У парня отсутствовал самоконтроль. Он привык, что роль «контролеров» играют в его жизни родители.

Ночь прошла очень беспокойно и тяжело. Парень почти не спал, а в минуты забытья его тревожили эротические сны, всегда почему-то заканчивающиеся пропастью, в которую он летел с криками ужаса. Валера просыпался в холодном поту, долго лежал с открытыми глазами, глядя в темноту ночи, затем снова засыпал. Он не молился, скорее сердился на Бога как на строгого отца за то, что тот не дает ему жить так как хотелось бы. Смысла запрета Валера не понимал и не хотел понимать, он лишь сердился на Бога и на себя за то, что не может решиться плюнуть на все и делать то, что хочется. Утром парень проснулся сердитым на весь белый свет, как будто вчера пил весь день и теперь болел с похмелья. Но он знал, что вчера не прикоснулся к спиртному, хотя Инна не раз предлагала. Она сама вчера не сделала ни глотка из-за Валеры, чтобы «поддержать милых трезвенников» как сказала девушка. Войдя в кухню, Валера увидел за столом отца и мать. Они завтракали.

*****

Наездник Валеры – дух сладострастия уже заметно подрос и с груди перебрался на плечо. Он успел проникнуть в сознание парня и сейчас только ждал момента, чтобы взять его под контроль. Парень не подозревал, что в это утро находится на самом важном перекрестке своей жизни, от решений и эмоций которого зависит дальнейшее ее течение. Чувства любого другого утра не так опасно было отпускать на самотек, но сегодня они нуждались в особом контроле. И где-то в глубине души Валера чувствовал важность момента, но отгонял все мысли, напоминающие об ответственности за свою судьбу.

*****

– Доброе утро! – приветствовала его мать.

– Утро добрым не бывает – проворчал Валера.

– Почему же не бывает? – поинтересовался отец.

– По определению, потому, что оно – утро! А тем более, утро понедельника! – буркнул Валера, направляясь в ванную умываться.

– Почему тебя вчера не было на вечернем собрании? – услышал он вопрос, которого с гневом ждал.

– Решил не идти, не захотел! – резко и с вызовом ответил он – имею право?!

*****

Если бы Валера мог видеть духовный мир – он испугался бы последствий своего «взрыва» – его Наездник, злобно рассмеявшись, при взрыве негативных эмоций, получил доступ к сознанию своей жертвы и вонзил в нее свои когтистые, волосатые лапы, окутав все сознание тонкой пеленой, как кожей, закрыв глаза парня. Теперь Валера, также, как и Инна видел только то, что его Наездник хотел, чтобы он видел. Все остальное ускользало от внимания парня.

*****

– Что с тобой?! – мать явно растерялась, не ожидая подобного ответа.

– Ничего – Валера закрыл дверь в ванную, оставив родителей в полном недоумении. Они не могли понять, что случилось с их, всегда мирным и покладистым сыном.

– Тебя какая муха укусила? – голос отца едва доносился через прикрытую дверь ванной.

– Наверное, бешенная – парировал сын, плеснув в лицо воды.

– Похоже на то – отец покачал головой, не зная, как реагировать на происходящее.

Он был рассудительным человеком и не торопился говорить или действовать. Вот и сейчас мужчина решил продолжить разговор вечером, после работы. Отец молча встал и пошел в коридор обуваться и одеваться, чтобы идти на работу. В его жизни время обычно все расставляло на свои места, и он верил в эту аксиому.

Через несколько минут, так и не позавтракав, Валера тоже ушел на работу, оставив мать в растерянности и слезах. Таким она еще никогда не видела сына! Но после работы он не пошел домой, а направился к общежитию. Попросив вахтера вызвать Инну, Валера встал за дверь, не желая случайно встретиться с Наташей. Парень уже знал, кто привел его новую знакомую в церковь. Инна вышла быстро, словно ждала визитера.

– Привет! – поздоровался Валера, выходя из-за двери.

– Ой, напугал! – отпрыгнула от него Инна.

– Что, я такой страшный? – усмехнулся парень – вчера мне не казалось, что ты меня боишься.

– Не прячься так больше!.. – Инна замолчала, придумывая на ходу, что еще может сказать этому парню, которого почти совсем не знала.

При свете дня все казалось намного более открытым, и девушке сложно было придумать тактику «завоевания», после вчерашнего вечера, когда впервые «зов тела» не сработал.

«И все же он пришел сегодня» – вдруг сообразила Инна и эта мысль придала ей смелости. Девушка улыбнулась и предложила:

– Прогуляемся?

– Можно – коротко ответил посетитель.

– Я только на минуту, переоденусь – Инна направилась в комнату.

– Только ты… это,… Наташке не говори – напомнил Валера – вдруг она родителям передаст…

– Ладно, не боись… папенькин сынок! – рассердилась Инна.

– Да пошла ты! – взвился Валера и собрался уходить.

– Ладно, замяли! – спохватилась девушка – просто я никак не привыкну, что ты такой послушный сын… Может это и хорошо? Не обижайся, я сейчас.      Она быстро переоделась, и через пятнадцать минут молодые люди уже шагали по тротуару. Они отошли подальше от мест, где их могли увидеть знакомые Валеры, вошли в молодежное кафе, где уже собралось немало посетителей. Поужинав, Инна предложила:

– Потанцуем?

– Ага.

Валера был рад, что Инна сама предложила танцевать. Сегодня он решил не быть настолько нерешительным как вчера и получить максимум того, что будет возможно. Он не знал грани, на которой Инна его остановит, и сегодня хотел ее выяснить.

Инна не остановила парня. У нее не было запретной грани. Эту ночь они провели вместе в гостинице, а утром Валера позвонил домой матери, проведшей ночь без сна.

– С сегодняшнего дня я снимаю квартиру – коротко сообщил он – не волнуйся, я жив и здоров, но хочу жить отдельно!

– У тебя есть женщина? – голос матери был едва слышен.

– Да – Валера положил трубку, не дав матери возможности его остановить.

Молодой человек не пришел домой даже за одеждой, оставив себе лишь машину. Родители при встрече в городе несколько раз пытались уговорить сына вернуться. Отец напомнил, что его запрет не подразумевал полного разрыва отношений.

– Сын, я не хочу, чтобы ты нуждался – возьми все, что тебе необходимо для нормальной жизни – предложил он.

– Я получил зарплату, на еду и на тряпки сейчас мне хватит. Квартиру я снял с мебелью и посудой. Если соберусь жениться – может быть, приду – ответил Валера.

– Так значит, сейчас ты не намерен жениться на той женщине, с которой живешь? – удивился отец.

– Я похож на идиота? – вопросом на вопрос ответил парень.

– Не обманывайся, если ты живешь с женщиной, ты не лучше ее. Лучше бы ты жил с той, которую уважаешь и ценишь… – вздохнул отец.

– Я сам разберусь, что мне делать – жестко бросил Валера, и отец в очередной раз был удивлен переменам в сыне.

Рассказчик вздохнул, взглянул в окно в черноту ночи и напомнил:

– Уже давно всем пора по домам. Я задержал вас.

– Ничего… большинство из нас все равно приезжие. Не каждый день бывают такие встречи – послышались голоса.

– Я думаю, Бог даст нам встречу завтра – улыбнулся Илья – и все, кому интересно, что было дальше, придут дослушать. Я не могу сказать, что завтра я расскажу сказку с хорошим концом. Эта история реальных людей, а значит, что не все бывает так, как нам хочется… Возможно у кого-то из вас возникли вопросы? Сегодня я задержал вас, и я надеюсь, что Бог позволит нам завтра начать с того, чтобы вы могли их задать прежде чем я продолжу свой рассказ.

На следующий день гость исполнил свое обещание и ответил на все вопросы слушателей, затем продолжил рассказ.

Глава 5

Валера уходит из дома. Падение Валеры. Инна напротив, пытается выйти из тьмы.

С этого дня Инна редко приходила ночевать в комнату, но отдавать свое место не желала никому, так как не была уверена в прочности своих отношений с Валерой. И ее опасения довольно скоро оправдались. Инна и Валера серьезно разругались, и Инна вновь вернулась в общежитие. За время, пока Инна жила с Валерой, девушка ни разу не появилась в церкви. Наташа с горечью отметила для себя: «Она приходила на собрание только для того, чтобы уводить из нее ребят… Может быть, я не должна была приглашать ее? Но как я могла молчать и не говорить ей о Боге? Ведь Инна тоже живая душа и нуждается в спасении!»

Эти трудные вопросы остались без ответа. Но когда Инна вернулась в комнату, Наташа больше не звала ее в церковь и надеялась, что соседка больше не проявит желания пойти туда. Наташа заметила, что Кайрат некоторое время не ходил на собрание – связь с Инной погасила в нем желание идти к Богу, но через некоторое время он вновь стал посещать служения, и девушка порадовалась, что парень все же выбрал путь с Богом.

Но как только Инна вернулась в общежитие, в ближайшее воскресение она собралась идти с Наташей.

– Прости, но мне кажется, тебе не стоит туда идти – Наташа грустно посмотрела в глаза соседки по комнате.

– Почему это!? – удивилась и возмутилась Инна.

– Церковь не место, где «снимают» парней! – также грустно, но резко ответила Наташа.

– Ты че болтаешь! – возмутила Инна.

– Только то, что вижу – Наташа устало покачала головой – родители Валеры до сих пор отойти не могут, плачут и молятся о нем. До встречи с тобой он был совсем другим…

– Да уж! Если бы ты знала, что он сейчас творит! – возмутилась девушка – да я ушла от него только потому, что не захотела в «групповухах» участвовать! Я раньше не пробовала «групповухи», думала ничего, интересно. Но теперь я поняла, что это не для меня. А он наоборот кричит, что это самый кайф!

– Но факт состоит в том, что ты открыла этот «ящик Пандоры» – вздохнула Наташа.

– Че за ящик?! – не поняла Инна, затем вспомнила… – а, помню, слышала! Но ты на меня все не спихивай, он сам решил и сам ушел!

– Ну вот, я и боюсь, что ты еще одного в церкви найдешь, кто «сам решит и сам уйдет»… – усмехнулась Наташа, а без тебя он не догадается бы, что может «сам решить и сам уйти»…

– Ты! – взорвалась Инна – ты за кого меня держишь!

– Только за того, кого ты показываешь – спокойно и грустно ответила девушка. Она скорбела о судьбе Валеры, но на Инну даже сердиться всерьез не могла, Наташе казалось, что Инну кто-то подгоняет, как погонщик гонит животных и что она сама страдает от этого – Обычно в церковь люди идут на встречу с Богом, а не с людьми… – продолжила она – Я была бы рада пригласить тебя на служение, если бы видела, что ты к Богу идешь…

– Ладно… – вдруг вздохнула Инна, она удивлялась сама, как много может позволить Наташе. Ни от кого она не стала бы слушать подобных вещей безнаказанно, но перед этой девчонкой могла даже признаться в ошибках – сама вижу, что «накосячила». А если серьезно, я не знаю, что со мной тогда, в воскресение случилось – мне вдруг во время собрания так легко стало! Я пыталась забыть это, да не могу… В этот раз я действительно к Богу хочу туда пойти… может станет хоть немного легче. Я и сама не могу простить себе, что подтолкнула Валерку… ты бы знала, что он творит! Я даже испугалась! Я никогда про Бога не думала, но не решалась такое делать… страшно. А ему ничего не страшно! Я боюсь за него! Мне кажется, он плохо кончит!

– Ладно, пойдем! Только, пожалуйста, не ищи и не зови ребят,… я не могу себе простить, что тогда пригласила тебя на собрание, хотя и понимаю, что Бог хотел, чтобы ты о Нем услышала… – Наташа грустно вздохнула – я уже совсем запуталась с тобой! То ты нормальная девчонка, вроде живая… а иногда такое творишь, что мне кажется, что в тебе ничего святого нет!

– Я сама не знаю, что со мной… – поддержала Инна.

Девушки собрались и направились в церковь. Войдя в дом молитвы, Инна сразу начала молиться, как могла. Она помнила, после каких слов в прошлый раз ей стало легче, и шепотом повторила: «Господи, избавь нас от лукавого…». Но вдруг вместе с уже знакомой легкостью пришло чувство вины, огромное и неподъемное. Инна увидела скорбные глаза матери Валеры, которая сидела на хоровой площадке. Девушка опустила глаза. Она готова была провалиться сквозь пол или даже ниже, только бы не видеть этих глаз, уставших от слез. Теперь Инна не могла думать о мужчинах не потому, что слушала весть о Боге, а потому, что видела слезы матери того, кого недавно увела из церкви. Девушка не смогла досидеть до конца служения, она сбежала.

Выйдя во двор, Инна направилась к выходу, но вдруг остановилась. «Почему я должна отвечать за Валерку? – возмущенно подумала она – в конце концов, родители еще больше отвечают за него! Значит, не сумели воспитать как нужно! Держали его «на коротком поводке» без объяснений! Он даже простых правил самостоятельной жизни не знает! Ведет себя как трехлетний ребенок! Если они имеют право сидеть в церкви, и не только слушать, но даже в хоре петь, то почему я решила, что недостойна слушать то, что там говорят?»

Остановившись, Инна резко развернулась и решительным шагом направилась обратно в зал. Молодой мужчина, стоявший у входа, чтобы не входя в зал слышать все, что говориться, одновременно следя за малышом, смело ковыляющим по двору – усмехнулся, глядя на странное поведение девушки. Ее внутренний спор с собой или еще кем-то, находящимся в ее сознании был настолько очевиден, что оставалось только озвучить.

Войдя в зал, Инна услышала фразу проповедника:

– Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию⁸.

«Значит, все-таки это для меня!» – обрадовано подумала Инна и села на ближайшее место. Теперь ей было безразлично, кто сидит рядом, и кто на нее смотрит.

*****

Наездник девушки злобно ругаясь, слетел с ее плеч как мячик. В последнее время он так часто вынужден был покидать «любимое теплое местечко», что уже не мог плотно закрепиться даже в те минуты, когда садился на привычное место. И это бесило Наездника он шипел и извивался, стараясь отомстить жертве в минуты, когда все же получал контроль над ее сознанием. Прежде он старался не делать резких движений и медленно довести ее до смерти, чтобы она не спохватилась раньше. Теперь же, видя, что по всем признакам, теряет контроль над жертвой, мстил, желая «напакостить» чем больше, тем лучше за оставшийся короткий срок. Поэтому поведение Инны все чаще казалось для окружающих странным.

Для Инны самым важным было – внимание мужчин и поэтому в моменты, когда Наездник получал власть над своей жертвой, он изо всех сил старался убедить девушку поступать так, чтобы это казалось странным для мужчин из церкви, чтобы сделать ее неприятной для них.

*****

Инна слушала проповедь, не отрываясь до конца. Она не все поняла, но впитывала необыкновенный дух мира и любви, льющийся через слова проповедника. Ее душа словно освободившись от тесьмы сдавливающей горло, хватала живительный воздух, торопясь надышаться. Теперь она мечтала о новой жизни в этой атмосфере, в этом мире добра и света. Инна понимала, что должна еще многое пройти, прежде чем будет иметь право называться христианкой, но ей казалось, что душа уже готова к переменам.

После служения, Инна пошла в общежитие вместе с Наташей. Она с восторгом рассказывала о том, что слышала в церкви. Наташа шла рядом и молча улыбалась. Она могла прекратить рассказ соседки по комнате простым вопросом: «Как ты думаешь, где была я?», дав понять, что тоже все это слышала, но Наташа не перебивала. Ей интересно было слышать, как сильно отличаются мысли, которые в тех же проповедях и песнях услышала она! Ведь каждый человек преломляет слышанную информацию через свое мышление и опыт и нередко она изменяется неузнаваемо.

Когда девушки уже сидели за вечерним чаем, Инна вдруг спросила:

– Нат, почему парни в церкви так относятся к тебе?

– А как они относятся? – не поняла девушка.

– Ну… – Инна не смогла сразу определить – как к большому выигрышу в лотерею.

– Как? Как?! – невольно улыбнулась и смутилась Наташа.

– Да ты что не видишь что-ли? – они вьются вокруг тебя, но как будто бы боятся смотреть открыто, каждый пытается что-нибудь эдакое сделать, чтобы ты его заметила. А ты на них как на тени смотришь… сквозь них. Тебе что, мужика вообще не нужно?

– Ну ты даешь! Завернула! – от души рассмеялась девушка – да кому из них я нужна по большому счету!? Это просто знаки внимания и не больше. Никто из них не готов вместить меня вместе с капризами и проблемами. Они просто соревнуются, кто красивее умеет ухаживать. Я всего лишь на короткое время стала модной, не знаю точно почему? Может быть потому, что умудрилась отказать руководителю молодежи? А остальных «заела мужская гордость», типа «я лучше» или «если за ней ухаживал сам Андрей, значит в ней что-то есть»! Или просто «на новенького» в моду вошла. Людям почему-то всегда кажется, что незнакомый человек лучше, может потому, что в нем есть загадка, какая-то неизвестность?

– Ну ты даешь! Неужели тебе неприятно внимание парней? – Инна не могла поверить своим ушам.

– В начале было очень приятно… пока я не выяснила, что это внимание – не то чего я искала. Оно… – Наташа задумалась, подыскивая правильное определение – как подделка под золото… бижутерия. А я хотела и хочу настоящую любовь. Чтобы не только я моему будущему мужу, но и он готов был отдать мне все лучше. Чтобы мы оба хотели служить друг другу любовью.⁹

– Наивная ты… – усмехнулась горько собеседница – все еще в сказки веришь о любви прекрасной и верной на всю жизнь… Да, сказочница!

– Я не могу тебе объяснить, слишком долго рассказывать, но у меня есть масса оснований и совсем не сказочных, что ее можно иметь эту «любовь до гробовой доски» и даже больше – любовь уходящей в самую вечность.

Наташа не выглядела мечтательной, она говорила о высокой любви так, словно сообщала, что знает где можно купить большой и просторный дом, спокойно и рассудительно. Но Инна с сарказмом рассмеялась.

– Иногда ты говоришь не глупые вещи… но бывает, что я начинаю сомневаться в твоем здравом уме. Слушай, а ты всегда такой популярностью пользовалась… несмотря на твою внешность?…

Инна не смогла скрыть свое пренебрежение по отношению к внешности Наташи, но на удивление, вопрос не вызвал обиды у последней. Наташа спокойно ответила.

– Нет, в детстве я была скорее «пацанкой», чем девчонкой. Когда подросла, то увидела, что не привлекаю внимания мальчиков, хотя всегда участвую с ними во всех играх и похождениях. Они ухаживали за кем угодно, кроме меня. Я всегда легко с ними дружила, но они относились ко мне как к другу, партнеру по играм, делились со мной своими тайнами и секретами… – Наташа немного грустно улыбнулась своим воспоминаниям – …относились почти как к парню,… совсем забывая о том, что я девушка. В начале я очень ценила это. Ведь не много девочек по мнению ребят, способны их понять… Но чем старше я становилась, тем меньше мне нравилось подобное отношение. Однажды я спросила одного из моих друзей: «Как ты думаешь, в меня можно влюбиться?» «В тебя?!! – он удивленно посмотрел на меня – не знаю? Никогда об этом не задумывался» «Я что, уродина?» – откровенно спросила я. «Нет! Ты симпатичная, ну в общем даже очень ничего…. – он осмотрел меня как осматривают лошадь на базаре, будто впервые увидел. Потом добавил – не знаю… просто для меня ты друг… кореш… ну, так сказать «классный пацан». Но влюбиться?! Мне даже смешно подумать… Прости, я не хотел тебя обидеть!»

Я не обиделась… или почти не обиделась. Ведь в то время я и сама только начала задумываться о том, что я девочка… . Но тогда мне захотелось измениться и поменять отношение ребят к себе. С теми, с кем я вместе выросла, это было почти невозможно. Я сама привыкла относиться к ним без различия пола и они тоже. «Но новые знакомые все же могут увидеть во мне девушку, если я ею стану» – решила я. А тем более сейчас, когда я переехала. Хотя, конечно, этими ребятами я все-таки хорошо знакома, ведь мы нередко приезжали сюда, в город в гости и они к нам в поселок тоже приезжали. Но в гости приезжать все же не одно и то же, что расти вместе. Они почти не видели меня пацанкой и это хорошо.

– Ну… я бы не сказала, что ты – пацанка. Ты нормальная девчонка, довольно женственная… – удивилась Инна, прервав рассказ.

– Сейчас мне восемнадцать… с тех пор прошло почти два с половиной года. Это не мало, если чего-то хочешь достичь – усмехнулась Наташа и продолжила рассказ – Когда мне исполнилось шестнадцать, я поняла, что хочу быть любимой, по-настоящему. Мне не хочется, чтобы много парней любили меня, мне нужен один, но мой, тот кого Бог для меня приготовил! Я прекрасно понимаю, что внешность у меня, мягко говоря, не яркая. Вряд ли я смогу ее изменить, даже если очень постараюсь,… но я не хочу слишком стараться. Прилично, приятно, в общем симпатично и достаточно…

– Ты зря так… можно из тебя неплохую куколку сделать!… -

Инна явно пыталась успокоить и подбодрить соседку по комнате, считая, что та нуждается в этом. Но Наташа улыбнулась, совсем не юной, но какой-то взрослой и мудрой улыбкой человека, понимающего цену вещам.

– Для этого потребуется слишком много сил, времени и мыслей, я не готова все это тратить на внешность. А потом все это быстро проходит – люди стареют. Я приняла решение, не тратить время и силы на то, что трудно изменить. Но я понимала, что могу изменить свою душу, она мягче и лучше поддается изменениям. Кроме того, мне понравилась мысль, что внутреннюю красоту видят не все, но мне интересен только тот, кто ее видит. В то время я встретила два стиха, которые многое изменили в моей жизни. Один из них я не помню полностью, но там мысль, что природа, хоть и прекрасна, не видит себя, но заканчивается стих так:

«И сладко знать, идешь ли ты лесами,

спускаешься ли горною тропой:

Твоими ненасытными глазами,

природа восхищается собой».

(С. П. Щипачев)

Я поняла, что моя жизнь станет богаче и интереснее, если я научусь видеть прекрасное в ней, я научилась… и увлеклась настолько, что забыла, с чего начала. Красота окружающего мира стала для меня важнее, чем моя внешность или желание нравиться – девушка улыбнулась, словно перед ее внутренним взором встала прекрасная картина природы и замолчала.

– А второй стих? – напомнила Инна.

– Ах да, второй – словно очнулась Наташа – второй касается отношений с людьми:

«Какая тонкая работа

Счастливым сделать хоть кого-то

Цветок удачи принести, от одиночества спасти,

А самому потом тихонечко уйти…»

– Какой-то депрессивный и ужасный стих! – воскликнула собеседница.

– …Для эгоиста… – добавила с улыбкой Наташа.

– Иди ты! – невольно рассмеялась Инна.

– Это невзрачное на первый взгляд счастье, но большое богатство на самом деле – девушка улыбнулась своим воспоминаниям – когда понимаешь, что принесла человеку пусть маленькую, но долю счастья и уйдя вовремя доказала самой себе, что это сделано было действительно бескорыстно… на душе как после весеннего дождя! Дышать легко! А сейчас я стараюсь научиться быть женщиной, описанной в тридцать первой главе притчей Соломоновых… не знаю, что получится – посмотрим. Но самое главное, что сам процесс «обучения» приносит много радости.

Наташа встала из-за стола и начала готовиться ко сну. Инна некоторое время еще посидела за столом, потом встала, покачала в недоумении головой, словно стряхивая избыток информации, и заключила:

– И все-таки ты чокнутая!

– Наверное – улыбнулась Наташа, укладываясь в постель.

Через минуту девушка со светлой улыбкой на лице, завернувшись в одеяло, как в нежные ладони матери, тихо уснула. Инна еще долго ворочалась и не могла заснуть. Она нервно переворачивалась в постели, вздыхала. Повернувшись лицом к соседке по комнате, всматривалась в ее лицо сквозь сумрак комнаты. Затем, тяжело вздохнув, девушка заключила:

– И на идиотку не похожа и, кажется, действительно счастлива и верит в то, что говорит – сумасшествие какое-то!