Таблеточку, Ваше Темнейшество?

Но надо признать, что все было не так плохо. Меня не вышвырнули на улицу, не дали пинка под зад. С помощью магии встроили понимание местного языка, дали книгу об этом мире, даже кошель с деньгами подарили, чтобы не умерла от голода в первые пару месяцев. Но не это было самым главным! Мне дали дом на границе. Если верить свитку, который и удостоверял мое право на дом, то там раньше жил травник, но сгинул, когда пошел на темную сторону. И дом уже как год стоял бесхозный и никому не нужный. Разумеется, давали мне его не просто так и не навсегда. Если я за три месяца не открою аптеку и не докажу, что мое дело полезное, то дом заберут, а меня отправят куда-нибудь. Куда – не уточнялось. Надеюсь, не к темным, где сгинул травник.

Я передернула плечами от этой мысли, но дальше размышлять мне не дали.

– Приехали! – сказал кучер.

Я открыла дверцу дилижанса и ступила на булыжную мостовую, чтобы осмотреть свои будущие владения. Хотя владения, пожалуй, слишком громко сказано.

Глава 3

Передо мной был средних размеров деревянный дом. Не ветхий и не покосившийся, как я боялась. Низенький заборчик перед домом и заросшая травой и непонятными цветами дорожка говорили о том, что в доме давно никто не жил. Пока я осматривала будущие владения, сзади извозчик настойчиво покхекал.

Понятно, сделать вид, что совершенно случайно забыла свою таблеточную машину, не получится. Я вспомнила, как меня учили перемещать эту бандуру, и аккуратно вытащила ее из дилижанса.

Извозчик требовательно посмотрел на меня. Я вспомнила, что забыла сумку. Вытащила. Однако он не уезжал и продолжал сверлить меня взглядом, потом закатил глаза и пробормотал:

– Попаданки… А дорожные мои?

– Эм, какие дорожные? – растерялась я. – Вам же заплатили, разве нет?

Извозчик вздохнул так, словно я сказала сущую глупость. Но потом-таки снизошел до пояснений:

– А за то, что вы ехали не по ухабам? Добрались вовремя? Дилижанс чистый? Разве вы не хотите поблагодарить меня?

– Спасибо большое, – совершенно искренне поблагодарила я.

Нет, вы не подумайте, что я не догадалась, на что он намекает. Но можно же быть как-то повежливее и без закатывания глаз мне объяснить? Если хочется, то, конечно. Но, видимо, не хочется. Значит, и я вправе притвориться не очень умной и понимающей.

Наглость извозчика я недооценила.

– Деньги будут лучшим выражением благодарности, – бесцеремонно заявил он.

– Какие? – спросила я совершенно невинно, глядя честными и растерянными глазами на этого нахала.

– Те, которые вам выдали на первое время, – настойчиво повторил извозчик. – Вы же понимаете, что мир большой, а извозчиков не так и много? Кто захочет возить клиента, который даже не может оценить комфорт.

Мне… угрожали? Нет, вымогали. И как бы мне ни хотелось послать этого извозчика в дальние дали, я понимала, что так делать не следует. Я ничего об этом мире не знаю, мало ли чем обернется? А деньги… деньги наживное. Со своей профессией я точно нигде не пропаду – ни в том мире, ни в этом.

Вздохнув, я вытащила мешочек на завязках, который здесь звали кошельком. Развязала и внимательно посмотрела. Так, вот эти крупные золотистые наверняка самые ценные, есть серебряные покрупнее или серебряные помельче. Что взять?

Видя, что я никак не могу определиться, извозчик сказал:

– Серебряная маленькая монетка. Я честный человек, я лишнее брать не буду. Как все.

Я послушно всунула монеты в протянутую руку, чудом сдержав желание высказаться по поводу невероятной честности этого мужчины. Извозчик тут же вернулся на свое место и тронул дилижанс, заставив меня закашляться от поднятой пыли. Странно, откуда столько пыли, если мостовая булыжная?

Я глянула вслед умчавшемуся дилижансу, мысленно сетуя. Что за мир-то такой – одни домогаются, другие вымогают. А дальше какие сюрпризы будут?

А дальше… у меня прямо из рук какой-то высоченный подросток выхватил кошелек и побежал!

Я замерла лишь на секунду, прежде чем кинуться следом за парнем, который бежал как гепард. Да что это такое?! Что за светлые задницы тут, что один пристает, второй вымогает, а третий вообще грабит средь бела дня?!

Нет, я не могла сказать, что в моем мире намного лучше: в аптеке всякое встречала, но чтобы за одни сутки сразу все три события разом?! И, самое главное, схватил ведь именно кошелек, где все мои средства. И почему я не подумала сразу его спрятать?!

Я гналась за парнем на всех парах. Боже, я так не бегала никогда. Даже за мужиком! Нет, не своим предполагаемым парнем, разумеется, а за другим. За тем чудным товарищем, который шел мимо окна для разгрузки товара, а потом подбежал к машине, зачем-то схватил коробку (между прочим, со средствами для потенции!) и… побежал! Мы с грузчиком похлопали глазами, побледнели. Особенно я, потому что документы о приемке товара я-то подписала заранее! Ничего другого, кроме как вылезать в окно приемки и бежать за товарищем, мне не оставалась. Благо аптека была заранее закрыта.

Догнала, коробку отобрала, несмотря на крики мужчины, что это его изначально. Ага, сорок упаковок таблеток для радостных моментов – это его. Я все понимаю, честно. Каждый человек стесняется покупать средства для потенции по-разному. Кто-то ходит два часа по аптеке, дожидаясь, когда никого не будет. Кто-то покупает эти таблетки для соседа, друга, дедушки в деревне. Да что говорить? Бабушке в деревне небезызвестные препараты тоже брали. А кто-то и для собаки. Зачем? Затем, что ветеринар прописал, правда, дозировку не указал. Но собака такая большая, килограмм под девяносто, вот именно на этот вес нужна доза.

Но, извините, хватать коробку с таблетками мужской силы – ну перебор это, перебор по скромности. Благо я все-таки бегаю хорошо, поэтому товар в аптеку вернула.

Теперь бы вернуть свой кошелек с деньгами! Следовало признать – мы с грабителем были равны по скорости. Он мчался вперед по улице, где почти не было людей, а я за ним. Я-то быстрая, но выносливость у меня средняя. Если не догнала сейчас, то потом точно не догоню.

Что же. Оставалось лишь импровизировать.

– А-а-а-а-а, – заорала я на всю улицу так громко, как у меня в аптеке никогда ни один ребенок не орал, которому отказали в покупке конфетки, продаваемой втридорога. – Помогите! Грабят!

На улице, конечно, я почти никого не видела – время-то близилось к вечеру. Но в домах кое-где горел свет. И я весьма надеялась, что люди высунутся хотя бы из любопытства. Увы, не сработало.

Ладно, второй вариант.

– А-а-а-а, помогите! Украли нижнее белье! Исподнее украли! – закричала я еще громче.

Грабитель, бежавший впереди, неожиданно споткнулся, но, к моему величайшему сожалению, не упал.

– Верни мое исподнее! – заорала я. – Верни, зачем тебе женское белье?!

Второй вариант определенно оказался успешнее первого. Мне, конечно, потом будет невообразимо стыдно. Но, во-первых, это будет потом, а во-вторых – жить на что я буду?!

Зато от моих криков стали распахиваться створки окон, и даже кто-то из людей вышел во двор глянуть. Разумеется, когда кого-то просто грабят – это не так интересно. Эх, люди такие люди. Ну, продолжим концерт. Я набрала побольше воздуха и продолжила кричать.

– Да не трогал я твое белье, дура! – не выдержал грабитель. – Сдалось оно мне!

О, судя по мальчишескому голосу, не так уж и много моему грабителю.

– Да-а-а? – протянула я. – А ты в мешок загляни!

– Да там монеты!

– Да что ты говоришь! Загляни и посмотри, что украл! – уверенно сказала я, используя все свое природное актерское мастерство, прилично сдобренное опытом.

А опыта тренировки своих актерских способностей, честное слово, у меня хватало. После работы в аптеке-то! Ведь надо же как-то улыбаться покупателям и спокойно объяснять, что нет в продаже туалетной бумаги, вантуза, средств контрацепции, чтоб с усиками и светились в темноте (зачем?!), ведер, машинок для стрижки бороды… Да и желатина нет! Почему? Да потому что желатиновые капсулы приходят в аптеку запакованными, а не здесь на месте мы капсулки бодяжим.

Так что я была более чем убедительна, но все же не ожидала, что грабитель и на это купится! Однако он и впрямь на бегу стал развязывать мешочек, немного замедлившись.

Совсем чуть-чуть, но мне и этого хватило: я рванула вперед и врезалась в него с размаху. Мы вместе свалились на асфальт, я ловко выхватила мешочек и впихнула его в самое надежное место – туда, куда положить стыдно, а вытащить еще более стыдно: в вырез платья.

– Ты! – взвыл грабитель, а я ловко дернула его за ухо, пнула по коленке, заставив сказать пару неприличных слов, после чего вскочила на ноги и отошла на пару шагов. Бежать или нет – вот в чем вопрос. Побегу – догонит, а если останусь, то есть шанс…

– Ты меня обманула! – обиженно сказал… подросток. – Там одни монеты!

Вихрастые волосы в полном беспорядке, высокий рост, излишняя худощавость и злые-презлые глаза, в которых обида на весь мир.

– Ты меня вообще ограбил, засранец, – сказала я, держась на расстоянии. – И что ты хотел, а?!

– Жрать я хотел, – зло сказал подросток. – А вы, женщины, вечно на свой вес жалуетесь! Не пожрали бы пару месяцев – пошло на пользу.

Если он хотел меня разозлить, то полностью провалился. Я и без того никак не могла набрать нужные килограммы, чтобы было не так больно биться об углы в своей маленькой аптеке, потому что работодатель экономил на площади помещения.

– Дай кошелек обратно! – рявкнул подросток, вставая и потирая бедро – видимо, упал не очень удачно.

Мне бы было его жалко, если бы он вел себя хоть чуть-чуть поскромнее. Но, увы, испытывать сочувствие к столь бесцеремонным и озлобленным людям довольно трудно, даже если это дети. Я отошла еще на пару шагов, прислушалась и выдохнула с облегчением – кажется, кто-то шел в нашу сторону. Все как я предполагала.

– Ты отдашь или мне отобрать? – спросил подросток, но особой агрессии я от него не чувствовала, больше какую-то непонятную обиду. – Или думаешь, что не смогу?

Первое и самое главное правило общения с детьми – не говорить им, что они что-то не смогут. Они вам с удовольствием докажут обратное! Невозможно открыть крутую немецкую витрину без ключа? Скажите им об этом и отвернитесь на пять минут, а потом бегите и отбирайте коробки с таблетками, потому что как-то эту витрину открыли! Невозможно открутить выставочный образец? Сообщите обязательно детям – они все выкрутят! На полу в аптеке не покататься на плитке, потому что не скользит? Не беда! Они возьмут жидкое мыло с открытой полки, разольют и покатаются. Еще и с гордостью будут об этом говорить. А их родители – платить… Поэтому, пожалуйста, никогда не говорите детям, что они не смогут сделать какую-нибудь пакость!

– Можешь, почему нет? Но не станешь, – сказала я.

– Думаешь, пожалею тебя? Может, и пожалею – оставлю на первую недельку денег, чтоб не померла с голода, – ехидно улыбнулся подросток. – Кошелек!

– Я всего лишь думаю, что ты не станешь делать это при свидетелях.

– Каких…

– О, это опять Мик? Что на этот раз натворил, охломон?! – раздался голос мужика. – Да по тебе тюрьма плачет! К попаданке пристал? Бедная девочка!

В наигранное сочувствие мужчины я не поверила ни на грамм, но в то, что этот Мик ему не нравится, – вполне. Что ж, тем проще.

– А неплохо там! – огрызнулся подросток. – Хоть поесть что будет, а то у вас от голода скоро подохнешь!

– Сам виноват, – сказала какая-то подошедшая женщина. – Вел бы себя нормально! А так…

Неожиданно к той части улицы, где мы стояли, начал собираться народ, привлеченный моими криками.

– Что с него взять? Что мать была, что сын…

– Тьфу, вспоминать – только настроение портить.

– Так его в тюрьму?

– Да руки за воровство отрубить ему – и дело с концом…

Какие сердобольные тут люди, прям свет-пересвет светлейший мегасвет, чтоб их. Причем они с удовольствием набросились на подростка, но ни один из них не поинтересовался, в порядке ли я. Но хуже всего было то, что вели они себя все злее и злее. А Мик, который меня едва не ограбил, выглядел так, словно готовился продать свою жизнь задорого. Нехорошо, если тут драка начнется. Я не видела никого, кто бы тут выполнял функции органов правопорядка, но это не значит, что их тут не было. Не хотелось бы влезть в такую историю. Пока никто не видит, я достала небольшую серебряную монетку. Резко приблизилась к Мику, который выглядел растерянным и настороженным, и вздрогнул, когда я оказалась прямо перед ним. Испугался, но не ударил. Значит, не все потеряно.

– Приходи завтра с утра, – бросила я, всовывая мелкую серебряную монетку в руку Мика. – Накормлю. А теперь вали отсюда бегом, а то народ дикий у вас какой-то.

Мик глянул на меня удивленно, но быстро смекнул, что делать. Сжал кулак с монеткой и резко рванул в переулок.

Нет, я не прониклась внезапным состраданием к этому ребенку, просто не смогла слушать, как взрослые люди продолжают травить подростка. Для современного человека вроде меня это было слишком.

К счастью, за подростком никто не погнался следом, но выкрики, которые доносились ему в спину, отнюдь не были безобидными. Я не хотела думать, насколько страшно бежать, когда толпа кричит тебе такие гадости вслед. Медленно и осторожно я выбралась из людского скопления.

Дышать полной грудью я смогла лишь тогда, когда добралась до своего дома. Хорошо еще, что он такой приметный – деревянный. Все остальные дома были кирпичными или из какого-то неизвестного мне камня. Таблеточная машинка оказалась на месте, что меня почти удивило: от местных я хорошего отношения уже не ждала.

Прошла по заросшей дорожке к дому, поднялась по чуть скрипящему, но все еще надежному деревянному порогу, и открыла дверь. Это было определенно неожиданно.

Глава 4

Крыса. Передо мной сидела толстая жирная крыса и жрала какой-то корень, иногда отрываясь от него, чтобы слизать темную жидкость на полу.

Так. Ладно. Крыса – не таракан, таракан – не крыса. Крысу можно пережить, в отличие от таракана. Точнее, ее нужно выжить из моего будущего дома.

Я оглядела помещение, надеясь найти какое-нибудь оружие против странного животного. Не с голыми руками мне на нее бросаться? Но ничего подходящего для решающего сражения я не видела. Столы, на которых громоздились банки-склянки, книги, полуразломанные стулья и пол, усыпанный засушенными травами и всяким растительным сырьем. Бедлам, жуткий бедлам! И это бывший дом травника? Похож на лабораторию безумного ученого.

Зато после осмотра я могла утверждать, что крыса оказалась всего одна. По крайней мере, в этом помещении. Кстати, она не обращала на меня никакого внимания. Это нормально? Разве животное не должно убегать при виде опасного и страшного человека? Может, она как в сказках тут зачарованная и говорящая? Ну, мир с магией, почему бы и нет? Знания, которые мне вложили в голову с помощью магии, подсказывали, что некоторые животные тут и впрямь умеют разговаривать. Я оглянулась на всякий случай: было пусто. Значит, никто не станет свидетелем моего позора.

– Кхм, уважаемая, вы не могли бы уйти? – спросила я негромко.

Крыса оторвала свою морду от пола. О, неужели и впрямь?..

– Вы мешаете мне пройти, – добавила я.

Крыса глянула на меня злобными глазами, а потом резко метнулась вбок, врезавшись в какой-то столик. С него слетела стеклянная баночка и разбилась вдребезги. В воздухе появился запах спирта и валерьянки.

Крыска тут же начала лизать пол, покрутила мордочкой, подбежала к брошенному сушеному корню, подтащила его к лужице, тщательно обходя осколки. Она стала с наслаждением грызть корешок, не обращая на меня абсолютно никакого внимания.

И я окончательно почувствовала себя идиоткой. Думаю, никто еще не додумывался пытаться говорить с крысой. Крысой-алкоголиком, которая еще и закусывать умудрялась.

Я аккуратно обошла ее стороной, решив не прикрывать дверь. Скажу как есть – пока я еще не поняла, кому из нас в случае опасности придется убегать: ей от меня или мне от нее. Так что подстраховаться не мешало.

И тут я увидела то, что искала: огромный увесистый талмуд. Была не была! Я схватила его и со всей силы бросила в сторону крысы. Разумеется, промазала. По роду своей деятельности бросать ничего не приходилось, только уклоняться. От коробок с лекарством, которые "ни черта не работают!", от шоколадок, которыми в меня швыряли дамочки, пытающиеся получить рецептурные препараты без рецепта, но получали отказ…

Увы, любительница валерьянки даже не среагировала, продолжая увлеченно заниматься поеданием и попиванием. Я вздохнула и устало прислонилась к столику, где тут же звякнули бутылочки.

Стоп. Идея.

Я открыла первую бутылку, принюхалась. Спиртовая настойка валерьяны! И вторая, и третья… Тут травник что, массовой заготовкой настойки промышлял? Я схватила четыре бутылки и подошла к двери. Последовательно откупоривая крышки на бутылках, я выливала их содержимое во двор, пытаясь вылить жидкость как можно дальше.

Сзади раздался возмущенный писк, на секунду я встретилась с крыской взглядом, полным обиды и негодования. А после она вылетела во двор, преследуя последний всплеск настойки, а я захлопнула дверь, облегченно выдыхая.

Что ж, пора было осмотреть мой дом. Несмотря на то, что на улице было темно, а в доме не было ни одной свечки, лампы и вообще чего-то светящегося, я отлично все видела. Магия?

Первый этаж явно использовался для работы: тут было все для того, чтобы мыть травы, сушить их и готовить всякие настойки. Неплохо. По крайне мере, на первое время это решит многие мои проблемы. Я, конечно, современный человек, получивший хорошее образование, вот только что-то подсказывало мне, что изготовить что-то, помимо травяных настоев и настоек, я не смогу.

Дело было даже не в отсутствии электричества, которое позволило бы заработать таблеточной машине, а в том, что навряд ли я найду в этом мире химика, который подготовит нужную субстанцию для изготовления лекарств. А даже если найду химика, то кто сделает все оборудование, например, для изготовления пилюлей или капсул? И толку-то от моих глубоких знаний и абсолютной памяти, которая хранила кучу нужных, но вроде как и ненужных знаний?

Конечно, надежды я не теряла. Если сюда так часто попадали люди из других миров, то кто-то нужный мне наверняка появится. Но сколько времени я потрачу, прежде чем найду такого человека? И не умру ли я где-то под забором от голода, когда растрачу все выделенные монетки? И тут моя готовность к любым ситуациям и разным вариантам проявления фантазии человеческой, кои я приобрела за время работы в аптеке, никак не помогут.

Так что придется вспоминать фармакогнозию и ориентироваться на знание трав. Думаю, дельце это тоже выгодное, иначе бы бывший дом травника был куда более скромным. А так и мебель добротная, и украшений на втором жилом этаже хватало, а уж кладовая ломилась от запасов – и пшено, и рис, и еще какая-то крупа, которую я не узнала.

Кстати, помереть от голода я могла даже в том случае, если заработаю нормально. Потому что кухня определенно отличалась от современной. Нашла я ее совершенно случайно, заметив каменную кладку, которая смотрелась довольно инородно для деревянного дома. Открыла дверь и поняла, что закуток, где куча всяких котелков, черпаков и прочей посуды – определенно кухня. И сразу напротив входа было огромное подобие камина, рядом с которым лежали дрова. Вот этого монстра я бы на месте жителей этого мира боялась куда больше, чем моей миленькой таблеточной машины, которая все так же стояла перед домом.

Когда я облазила дом сверху донизу, нашла несколько укромных мест, куда рассовала монеты, нашла кабинет, где сложила документы и те вещи, которые мне выдали, я смогла присесть и осознать, что спокойно переночевать в таких условиях не смогу.

Оторвать себя от стула удалось даже с большими усилиями, чем в конце четырнадцатичасовой смены в аптеке. Но я это сделала. Всю ночь я вычищала дом, пытаясь привести его в более или менее жилой вид. И даже умудрилась воспользоваться колодцем, который видела впервые в жизни.

За окном забрезжил рассвет, когда я смогла присесть. Но ненадолго, потому что услышала, как кто-то стучит. Пришлось вставать и идти ко входу.

Я открыла дверь. Что ж, видимо, судьба у меня такая – удивляться каждый раз, когда я открываю дверь. На пороге стоял Мик вместе с двумя ребятишками – мальчиком и девочкой, которые выглядели лет на пять-шесть.

– Пожрать приготовила? – спросил он с наглой усмешкой.

Второе важное правило обращения с детьми, которые наглеют, – не поддавайтесь и никогда не стесняйтесь. Отвечайте на наглость наглостью!

Ребенок пришел в аптеку и внаглую заявляет, что хочет взять с собой стул, потому что он прикольный? А что? На нем ведь не написано, что он аптечный. И его мама даже ушами не повела, когда ребенок схватил стул и потащил к выходу?

Не стесняйтесь! Подойдите к ребенку и заберите его в аптеку вместе со стулом. А что? На ребенке ведь тоже не написано, что он чей-то? Ругани будет много, вас обвинят в похищении и во многих страшных делах, зато посетители запомнят, что наглость – не второе счастье. А вы поймете, что лучшие стулья – это те, которые посажены на цепь, а идеальные – впаяны в пол.

– Мик, верно? Ты проходи, проходи, – я использовала все имеющееся у меня дружелюбие, чтобы произнести эту фразу.

После постаралась улыбнуться как можно более приветливо, чтобы эти наивные детишки не сбежали раньше времени. Иначе как я приготовлю самой себе завтрак?! А есть хотелось ого-го как – мой живот после тотальной разборки-уборки этого чудного дома издавал такие трели, которым позавидовал бы целый десяток соловьев. Нельзя сказать, что я совсем к голоду непривычная. Иногда в аптеке бывали такие загруженные дни, что в восемь утра я могла заварить себе кофе, а выпить его только в девять. В девять вечера под конец смены. Повторять этот опыт в новом мире мне как-то не хотелось.

– Все вместе? – подозрительно уточнил парень.

– Да-да, конечно, проходите сюда за мной, – сказала я детишкам и повела их в сторону кухни.

Чем больше народа, тем быстрее они приготовят хоть что-нибудь. Да и много ли детишкам надо еды?

– Вот, я ж говорил, что эта дуреха даст пожрать. На недельку мы жратвой обеспечены, – услышала я громкий шепот Мика.

С таким же успехом он мог говорить обычным голосом. Это же насколько бесстыжим нужно быть, чтобы даже не пытаться скрыть от меня эту фразу?

– А почему только на недельку? – уточнила я, поворачиваясь и в упор глядя на Мика. Может, проймет?

Если только немного: взгляд он отвел, все же не совсем обнаглел. А вот двое сопровождающих его детишек стояли все красные и не знали, куда деть глаза. Вот их было почти жалко.

– А что? Разрешишь на подольше? – тут же ухмыльнулся Мик.

– Все зависит от твоих навыков, – ответила я, распахивая дверь в кухню.

– Каких навыков? – подозрительно уточнил Мик.

– Как каких? В готовке. Сегодня у тебя есть уникальная возможность мне их продемонстрировать, – радостно сказала я, хватая растерявшегося подростка за руку и затаскивая на кухню. – Вон там котелки, слева перед входом была дверь – там кладовая с продуктами, думаю, с остальным разберешься?

– А ты что будешь делать?

– Как что? Оценивать, – улыбнулась я. – Я еще не знакома с кухней этого мира, поэтому готовьте то, что вам по вкусу.

– Ты… – шокировано сказал Мик, явно намереваясь сказать пару добрых слов о моей наглости, но кто бы ему дал?

– Я Валерия, очень приятно, – сказала я. – А вы?

– Я Ная, – девчушка чуть подтолкнула второго мелкого, – это Най. А Мика вы уже знаете. Мы все приготовим…

– Ная!.. – начал Мик, но малышка строго перебила его:

– Есть хочу. Поэтому приготовлю. Не хочешь есть – не готовь. Это проще, чем то, что нам предлагают на раздаче.

А дальше… А дальше произошло чудо. Эти детишки не только понимали, что тут делать, – где поджигать, какие котелки использовать, что в них лить, сыпать, но и справлялись с этим так, словно всю жизнь были поварами на какой-нибудь кухне при дворе. Уже через час на столе стояла каша, лепешки, какое-то варенье и даже травяной отвар.

Дети не стеснялись ни на мгновение: как приготовили, так и уселись есть, наложив себе полные тарелки. И я не стала. А вкусно, между прочим. Натуральная еда, приготовленная таким способом, была очень хороша. По крайней мере, мой желудок прекратил имитировать утренний будильник.

– Спасибо тем, кто ел, – довольно сказала я, отставляя свою пустую тарелку, после чего подмигнула Нае: – И тем, кто готовил.

– Пожалуйста, – сказала девчушка, накладывая себе добавку, после чего деловито осведомилась: – Обед мне готовить? На четверых.

– Да, будет отлично, – не стала отказываться я.

Пройдет еще немало времени, прежде чем я пойму, как тут со всем управляться. Запасов еды хватает, да и ребятишки, несмотря на то, что ели как не в себя, использовали для готовки как-то совсем немного ингредиентов.

– И почему мы раньше сюда не пробрались и не грабанули эти запасы? – вздохнул Мик.

– Потому что тут стояло магическое заклинание, которое снялось с появлением хозяйки.

– А с хозяйкой уже и грабить смысла нет, – фыркнула я.

– Почему? – удивился Мик. – Вполне себе есть. Вот только люди не дураки и к тебе не сунутся.

– Это еще почему?

– Потому что ты ведьма и артефакт у тебя такой жуткий, что никто вообще к твоему двору не подойдет. Если ты будешь что-то продавать, то в дом его засунь, а то народ не придет, – посоветовал Мик.

Таблеточная машина, да? Прости меня, что я отзывалась о тебе как о бесполезной бандуре, кажется, ты спасла меня от потенциальных грабителей! Так, стоп, а откуда Мик знает, что меня тут за ведьму приняли? Я вроде бы еще ничего не учудила…

– А ты смелый, что совсем не боишься? – поинтересовалась я, не собираясь рассказывать, что мой артефакт страшен только внешне и только для местных жителей.

– А я умный, – гордо возвестил Мик. – Если ведьма пригласила, то бояться нечего. Это незваным гостям надо быть настороже. И вообще. Спасибо за еду и все такое, но нам пора по делам. На обед вернемся.

– По делам? Это каким? Грабить прохожих? – поинтересовалась я, не удержавшись от сарказма.

– А если и так? – дерзко ответил он мне. – Что, думаешь, сможешь запретить?

– Не думаю, – пожала я плечами.

Конечно, поведение подростка коробило, но я не его мама или опекун, чтобы ставить его на путь истинный.

– Я только одного не пойму. Неужели никакие приюты в этом мире не заботятся о том, чтобы детям было что есть? – спросила я.

Дети дружно рассмеялись, но что-то мне их смех совсем не понравился. Приюты тут были, хотя не совсем в той форме, что в моем мире. Скорее, это были три группы отдельных заведений: столовая, учебная и ночлежка. Причем последняя в этом городе была в таком состоянии, что под мостом было ночевать более гигиенично. Нае в прошлый раз пришлось остричь волосы под мальчика, чтобы вывести вшей.

– Но столовые же есть?

– Ты там пробовала что-то есть? И, думаешь, там совсем бесплатно? Будешь ходить постоянно, хозяин этой столовой поймает и отправит работать, чтобы не зря жрал. Иногда, конечно, попадается нормальная работа, но чаще – какая-нибудь дрянь, которую никто не хочет делать. Платить за нее дорого, а вот впрячь воспитанников – милое дело. Поэтому столовая – это на крайняк, когда совсем с голодухи подыхать будем, – поделился Мик. – Такие уж взрослые по своей натуре.

Подросток не пытался вызвать жалость, скорее, все его слова были пропитаны ненавистью и отвращением к этим самым взрослым. Я слушала и понимала, что светлые какие-то совсем не светлые. И творится у них абы что. Возможно, дело в том, что тут граница, а ближе к центру порядка больше? Ну, кто ж разберет.

– Только не надо говорить мне про приемные семьи. Знаем, проходили, – хмыкнул Мик. – То же самое будет. Только, в отличие от хозяина столовой, который может поймать, а может и нет, тут ты пахать будешь постоянно.

– И что? – спросила я, все еще не понимая, как относиться к откровениям подростка: то ли сочувствовать, что в этом мире все так плохо, то ли задумываться, не привирает ли он по поводу работы, а дело в обычной лени. – Что, по твоему мнению, должны сделать взрослые, чтобы ты прекратил грабить? Молчишь? Сам не знаешь?

– Почему же. Знаю.