История литературных связей Китая и России

1 раздел. Литературные связи Китая и России в XVIII–XIX веках

Глава 1. Первые появления китайской литературы в России

Культурные связи между Китаем и Россией возникли в конце XVII века. Литературные связи появились чуть позднее, что, согласно имеющимся свидетельствам, произошло после 1715 года, то есть в начале XVIII века. Первоначально это были переводы с других языков, и только потом начался перевод непосредственно с китайского. В XVIII и XIX веках процесс шел только в одну сторону, из Китая в Россию, и лишь в конце XIX – начале XX века, когда русская литература проникла в Китай, переводы литературы стали двусторонними.

1. «Китайское поветрие» и рождение российского китаеведения

Китай – древняя цивилизация, пятитысячелетняя история ее культуры оставила великолепное литературное наследие. Необычайное очарование, каким обладает это наследие, естественным образом привлекает внимание народов разных стран, потому оно непрерывно распространяется за пределами государства. Китайская литература проникала в иные страны постепенно, от ближних к дальним: сначала в Азию, затем дошла до Европы, а в конце достигла и Америки.

Первая волна ее распространения вовне случилась в эпоху Тан. Более сорока стран Юго-Восточной и Центральной Азии в то время поддерживали политические, экономические и культурные контакты с Китаем, например Япония, Корея, Индия и Арабский халифат, и китайская литература свободно распространялась среди всех этих дружественных соседей.

Вторая волна пришлась на XVIII век, когда китайская литература начала оказывать влияние на Европу. Путевые записки М. Поло (1254–1324) и различные материалы, которые отправляли на родину миссионеры, приезжавшие в Китай с XVI по XVII век, пробуждали интерес Запада к Китаю. Это постепенно привело к появлению «китайского поветрия» в XVIII веке. Француз Н. Триго (1577–1628) в 1626 году перевел на латынь «У цзин»^[55]. В 1735 году Ж. де Премар (1666–1736) опубликовал французские переводы «Ши цзин» («Книга песен») и «Шу цзин» («Книга документов»). Годом ранее Премар частично перевел юаньскую драму «Чжао ши гу эр» («Сирота из рода Чжао») Цзи Цзюнь-сяна; затем она появилась в Англии, Германии и России. Драма дошла до Вольтера, который переделал ее в пьесу «Китайский сирота», значительно повлиявшую на литературу. В начале XIX века немецкий поэт И. В. Гёте (1749–1832) восторженно отозвался о многоглавном романе «Хао цю чжуань» («Счастливый брак»), что способствовало распространению китайской литературы.

«Китайское поветрие», которое возникло во Франции и распространилось по Европе, повлияло и на Россию. Пьеса «Китайский сирота» Вольтера, высоко ценившего классические конфуцианские сочинения, произвела большое впечатление на российские литературные круги. В 1788 году В. Н. Нечаев (? – после 1829) перевел пьесу на русский язык. Еще до того в 1759 году драматург А. П. Сумароков (1717–1777) опубликовал отрывок из «Чжао ши гу эр» в переводе с немецкого под названием «Монолог из китайской трагедии, называемой “Сирота”». Писатель А. Н. Радищев (1749–1802), пребывая в Сибири, создал «Письмо о китайском торге»; поэт А. Д. Кантемир (1708–1744) отмечал «странный китайский ум»; в стихах Г. Р. Державина неоднократно упоминалась китайская культура. Кроме того, драматург Д. И. Фонвизин перевел с французского языка конфуцианский канон «Да сюэ» («Великое учение»). Журналы, которые возглавлял Н. И. Новиков, в 1770 году напечатали два сочинения, восхвалявших китайских правителей. В февральском выпуске «Трутня» был опубликован «Чензыя китайского философа совет, данной его государю» – отрывок из «Вэй тай чжун шан Хуанди ин чжаошу» («Письмо, написанное к императору по повелению Великого увещевателя») Чэн И. Второй материал – «Юнчжэн ди чуань цзы ичжао» – появился в июльском выпуске «Пустомели» в переводе А. Л. Леонтьева под названием «Завещание Юнджена китайского хана к его сыну».

Н. И. Новиков

За сто лет в России три властителя способствовали созданию атмосферы «китайского поветрия»: император Петр I, который отправил в Пекин духовную миссию, императрица Елизавета Петровна, по повелению которой возводились строения в китайском стиле, и императрица Екатерина II, которая содействовала литературному творчеству, открывала журналы и пропагандировала идеальную китайскую систему управления.

2. Православная миссия в Китае

Русская духовная миссия в Пекине действовала почти 250 лет и каждые десять лет обновлялась. До Октябрьской революции она одновременно выполняла три функции: миссионерскую, дипломатическую и культурного обмена. Каждый посланник оставался в Китае как минимум десять лет, а некоторые жили там на протяжении нескольких миссий – самый долгий срок пребывания составил 33 года. Задачи приезда были недвусмысленны: изучить язык, понять страну и собрать материалы для изучения Китая.

Классические памятники китайской культуры – от «Лунь юй» («Беседы и суждения»), «Чжун юн» («Срединное и неизменное») до частей «Да Цин итунчжи» («Всеобщее описание Великой Цин»), «Юань ши» («История Юань») Сун Ляня (1310–1381) и «Тунцзянь ганму» («Главное из “Всеобщего зерцала”») Чжу Си (1130–1200) – впервые на русский язык были переведены членами духовной миссии. Они же составили и первый большой китайско-русский словарь. Эти православные священники и миряне стояли у истоков изучения Китая, и именно из их рядов сформировалась группа людей, ставших известными китаеведами. Среди них были первые в России преподаватели китайского и маньчжурского языков Д. П. Сивиллов (1798–1871), И. П. Войцеховский (1793–1850), К. А. Скачков (1821–1883), И. И. Захаров (1814–1885), Д. А. Пещуров (1833–1913), а также китаеведы начального периода – И. К. Россохин, А. Л. Леонтьев, А. Г. Владыкин (1757–1812), П. И. Каменский (1765–1845), П. И. Кафаров (1817–1878), В. П. Васильев и Н. Я. Бичурин.

3. Н. Я. Бичурин – основатель российского китаеведения

Н. Я. Бичурин был настоятелем Казанского Иоанновского монастыря, затем стал настоятелем Вознесенского монастыря в Иркутске. В 1807 году он занял пост главы девятой православной миссии, а в январе 1808 года прибыл в Пекин. С этого времени он полностью посвятил себя изучению китайской культуры.

Н. Я. Бичурин

Первые русские православные миссии в Китае отдавали все силы изучению китайского, маньчжурского и монгольского языков, однако сталкивались с огромной трудностью на этом пути – отсутствием учебников и китайско-русских словарей. Бичурин начал работать именно над таким словарем. Чтобы подобрать глоссарий живого разговорного языка, он, облачившись в китайскую одежду, ходил по рынкам и лавкам, спрашивая и записывая, как называется тот или иной предмет, отмечая, как это произносится. Так Бичурин составил шесть словарей. Кроме «Словаря китайско-русского, расположенного по русскому алфавиту», он также создал монументальный «Тонический китайско-русский словарь». Эта книга стоила ему громадных усилий, Бичурин переписывал ее четыре раза, потом тщательно отредактировал в соответствии со словарем «Кан-си цзыдянь»^[56] и наконец расположил статьи в порядке, соответствующем фонетике русского алфавита. Получилось девять томов.

За четырнадцать лет пребывания в Пекине Бичурин собрал большое количество литературы и других материалов. Когда в 1821 году он возвращался на родину, вес сопровождавшего его груза составлял четырнадцать тысяч английских фунтов (чуть больше 6300 кг), и среди прочего одних только книг на китайском и маньчжурском языках там было двенадцать ящиков. Добытые Бичуриным книги везли пятнадцать верблюдов.

В сферу научных интересов Бичурина входили китайская философия, экономика, политика, этика, проживающие в Китае национальности и местные обычаи – результаты его исследований и переводов могут составить энциклопедическую серию. В 1828 году было издано переведенное им «Сицзан чжи» («Описание Тибета»); в 1829 году – «Чжуньгаэр хэ Дун Туэрцисытань чжи» («Описание Чжуньгарии и Восточного Туркестана»), «Бэйцзин гайлань» («Описание Пекина»), «Чэнцзисыхань цзяси цянь сы хань ши» («История первых четырех ханов из дома Чингисова») и «Сань цзы цзин» («Троесловие»); в 1833 году – «Сицзан хэ Цинхай ши» («История Тибета и Хухунора»). Увидели свет и его собственные крупные сочинения: «Записки о Монголии» в 1828 году, «Историческое обозрение ойратов, или калмыков» в 1834 году; а также статьи «Ежедневные упражнения китайского государя» в 1828 году, «Земледельческий календарь китайцев» в 1830 году, «Статистические сведения о Китае» в 1837 году, «Взгляд на просвещение в Китае» в 1838 году, в 1839 году – «Меры народного продовольствия в Китае» и «Основные правила китайской истории, первоначально утвержденные Конфуцием и принятые китайскими учеными». Главные его труды – «Китай, его жители, нравы, обычаи, просвещение» 1840 года и «Статистическое описание китайской империи», опубликованное в 1842 году.

В 1828 году за научные достижения Бичурин был избран членом-корреспондентом Российской академии наук по разряду литературы и древностей Востока.

Кроме того, в 1831 году в Кяхте Бичурин открыл школу китайского языка с целью воспитывать будущих синологов. Это было первое учебное заведение подобного рода. Бичурин преподавал там сам, а в 1838 году вернулся в Петербург. Школа проработала тридцать лет и за это время взрастила немало талантливых выпускников. Бичурин способствовал окончательному оформлению русского китаеведения, в его время появились ученые, достигшие успехов в разных исследовательских областях. Эти успехи не ограничивались одними лишь переводами, но совмещали в себе и переводы, и исследования – основы обучения и методы исследования были сформированы.

Глава 2. Пути распространения китайской классической литературы в России

Российское китаеведение появилось несколько позднее, нежели в западноевропейских государствах, и в исследовательских материалах и источниках информации, безусловно, заимствовало опыт опередивших Россию стран. Однако Китай и Россия – соседи, между ними существует удобное транспортное сообщение и происходит большое количество разных контактов, что дает преимущества для получения исторических материалов. Все это и определило множественность каналов, уровней и направлений проникновения в Россию китайской литературы и известий о Китае.

1. Китайские литературные произведения в переводах с западноевропейских языков

В XVIII веке в России начали переводить китайские литературные произведения с их переводов на западноевропейские языки. В октябрьском выпуске журнала «Ежемесячные сочинения и известия о ученых делах» за 1763 год был опубликован рассказ под названием «Китайская повесть» – переложение «Чжуан-цзы сю гупэнь чэн да Дао» («Чжуан-цзы постигает великое Дао»), двадцатой повести из сборника «Цзинь гу ци гуань»^[57], скомпилированное из английского и французского переводов. В 1785 году этот рассказ снова был переведен на русский язык и попал в выпущенный в Петербурге сборник прозы под названием «Тшуанг-Тзе и Тиена, или Открытая неверность».

В 1788 году вышло собрание арабских, турецких, китайских, английских и французских пасторальных и волшебных рассказов, и один из них, «Вознагражденная добродетель», был переводом с английского языка повести «Люй далан хуань цзинь вань гужоу» («Люй Старший возвращает деньги и обретает вновь свою семью») – тридцать первой повести из «Цзинь гу ци гуань».

Появлялись и другие спорадические переводы, публиковавшиеся в периодике, но для тех из них, которые названы китайской прозой, в реальности трудно найти соответствующий оригинальный текст. Таковы, например, «Китайский рассказ», напечатанный в петербургском журнале «Собрание новостей» в 1775 году, «Благодетель и мудрец. Китайская повесть», появившаяся в первом номере за 1792 год московского журнала «Чтение для вкуса, разума и чувствований», или напечатанный в пятом номере этого журнала за тот же год рассказ «Друг». Согласно исследованиям академика Б. Л. Рифтина, все эти «переводы» по большей части были написаны на Западе и китайской прозой в действительности не являлись.

Что касается переводов раннего времени, то в Китае отсутствуют соответствующие периодические издания и документы. Приводимые здесь сведения взяты из статьи Б. Л. Рифтина «Русские переводы китайской литературы в XVIII – первой половине XIX века» и из справочника «Библиография Китая» П. Е. Скачкова (1892–1964).

2. Китайские литературные произведения в прямом переводе с китайского и маньчжурского языков

С началом XIX века русское китаеведение вступило в новый этап развития: число переводов увеличилось, а выполнять их стали не только с европейских языков, но и непосредственно с языка оригинала.

В это время по-прежнему больше всего переводили сюжетную прозу. Так, в одиннадцатом номере журнала «Друг юношества» за 1810 год появились «Китайские анекдоты», среди которых оказался сокращенный перевод «Куа мяошу данькэ ти цзинь» («Алхимики, хвастающиеся своим искусством, похищают серебро») – повести тридцать девятой из «Цзинь гу ци гуань». В 1821 году «Журнал департамента народного просвещения» опубликовал другие «Китайские анекдоты», которые якобы были переведены с рукописи на маньчжурском языке, в том числе переложение повести «Лян сяньлин цзин и хунь гунюй» («Начальники двух уездов борются за честь жениться на сироте») – это первая повесть из «Син ши хэн янь»^[58]. В 1839 году в журнале «Сын отечества» снова появились одиннадцать «Китайских анекдотов» – переводы были сделаны А. Г. Владыкиным с китайского и маньчжурского языков, в их числе классические истории о сыновней почтительности, такие как «Ван Сян ложится на лед», «Госпожа Тан кормит свекровь грудью», а кроме того «Три переезда матушки Мэн»^[59].

Также на русском языке появлялись и многоглавные китайские романы. Владыкин перевел с маньчжурского языка «Цзинь, Юнь, Цяо чжуань»^[60]; в 1827 году был напечатан отрывок из «Юй, Цзяо, Ли», в 1843 году – первая глава из «Хун лоу мэн» («Сон в красном тереме»). Переводились истории на вэньяне из сборника «Ляо Чжай чжи и» («Рассказы Ляо Чжая о необычайном»).

Китайская драма, поэзия и бессюжетная проза тоже были представлены в России. В 1829 году в шестом, июньском, выпуске журнала «Атеней» появилось короткое эссе «Дочь ученого отмщенная», впервые познакомившее читателя с сюжетом пьесы «Доу Э юань»^[61], а также краткое изложение пьесы «Юанье лю се цзи»^[62]. В 1839 году появился первый перевод китайской драмы на русский язык, опубликованный под названием «Фаньсу, или плутовка горничная» в номере 35 журнала «Библиотека для чтения». Переводчик Р. А. Байбаков – под этим псевдонимом выступил основатель журнала О. И. Сенковский (1800–1858) – указывал, что автор оригинального текста – юаньский драматург Чжэн Гуан-цзу (1264–?), то есть на самом деле это драма «Мэй сян» («Аромат сливы мэй»). В 1847 году была переведена пьеса «Пипа цзи» («Лютня») поэта и драматурга Гао Мина, она вышла отдельным изданием в Петербурге. В области поэзии примечателен перевод стихотворения «Тэн ван гэ сюй» («Повествование о палатах Тэнского вана») танского поэта Ван Бо, опубликованный в 1874 году.

3. Распространение информации о китайской литературе

3.1. Поездки и книгообмен

Китай, в отличие от России, со своей стороны присылал не так много дипломатов. Из имеющихся записей нам известно, что Хун Цзюнь, прибывший послом в Россию в 1887 году, ознакомился здесь с сочинением персидского ученого Рашид ад-Дина (1247?–1318) «Джами ат-таварих» («Сборник летописей») в переводе И. Н. Березина (1818–1896), а также с четырехтомной «Историей монголов» А. К. М. д’Оссона (1779–1851), что позволило ему провести исследования истории эпохи Юань и создать «Юань ши ивэнь чжэн бу» («Дополнения “Истории Юань” из переводных текстов»).

То же и другие китайские официальные лица, например, Бинь Чунь, который был направлен в Россию в 1866 году и, прибыв в Санкт-Петербург, дважды посетил театральные представления. Согласно имеющимся свидетельствам, Чжан Дэ-и, переводчик при после Го Сун-тао, в 1879 году смотрел балет в императорском дворце. Еще позднее, в 1888 году, преподаватель и библиограф Мяо Цюань-сунь, будучи в Санкт-Петербурге, посетил Академию естественных наук, Академию художеств и книгохранилище старых и новых книг разных стран (Гэ Бао-цюань полагает, что это, соответственно, Российская академия наук, Академия художеств и Императорская публичная библиотека), а также встретился с китаеведом В. П. Васильевым. Посол Ван Чжи-чунь в «Ши Э цао» («Наброски посланного в Россию») указал, что в 1895 году в Санкт-Петербурге в Большом императорском театре смотрел балет «Гусиный пруд» (то есть «Лебединое озеро»), а во время посещения библиотеки видел хранящиеся там китайские сочинения «Си сян цзи» («Западный флигель») и «Хун лоу мэн» («Сон в красном тереме»).

Лидер движения за вестернизацию Ли Хун-чжан прибыл в Россию во главе дипломатической делегации и в 1896 году в Москве присутствовал на коронации императора Николая II. Он также посетил проводившуюся в Нижнем Новгороде Всероссийскую промышленную и художественную выставку и Московскую школу для слепых, где обучался будущий писатель В. Я. Ерошенко. Свидетельства о пребывании Ли Хун-чжана в России содержатся в книгах русских писателей, к примеру, посещение выставки описано в романе М. Горького «Жизнь Клима Самгина». Как в своих записках отмечал академик Алексеев, Ли Хун-чжан не мог понять оперу, и когда на сцене исполнитель начал громко петь, он в ужасе вскочил и бросился прочь, сказав: «Это невыносимо! Как будто тигр зарычал!»

Важной частью официальных культурных контактов стало взаимное дарение книг. В 1845 году цинское правительство преподнесло российской стороне хранившееся в пекинском храме Юнхэгун буддийское сочинение «Данчжуэр цзин» («Данчжур») более чем в восьмистах тетрадях. Вскоре российское правительство в качестве ответного дара передало партию книг Палате по делам инородцев. Хэ Цю-тао в «Элосы цзиньчэн шуцзи цзи» («Записки о книгах, преподнесенных Россией») из сочинения «Шофан бэй чэн» («Полные анналы севера») отметил, что русское правительство «сняло копии со всех имеющихся книг и прислало в дар, всего 357 номеров, каждый номер в отдельной обложке, оформление очень пышное, есть книги с картинками… <…> Я установил, что в половине книг говорится об исторических событиях, географии, вооружении, арифметике их страны, в двадцати процентах – о медицине, разведении сельскохозяйственных культур и толковании слов, а вот таким предметам, как вероисповедание или стихи и проза, отдано всего десять процентов»^[63]. Поскольку умеющих читать по-русски в то время было мало, эти книги были переданы на хранение в Палату по делам инородцев, а затем перемещены в Стратегическую палату и канцелярию премьер-министра.

Храм Юнхэгун в Пекине

На раннем этапе развития культурного обмена между Россией и Китаем помимо православной церкви действовали и другие учреждения. Во-первых, это Императорская Академия наук в Санкт-Петербурге, которая не только непосредственно управляла Азиатским музеем, но и курировала работу Русской духовной миссии в Пекине и восточного факультета Казанского университета. Во-вторых, Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии, который был создан по постановлению двенадцатой Международной конференции востоковедов, состоявшейся в 1899 году в Риме, и координировался Россией. Его задачей было изучение истории, археологии, лингвистики и этнологии Средней и Восточной Азии, но фактически он занимался в основном исследованием Северо-Западного Китая. Комитет формировался из представителей Академии наук, Русского археологического общества, Русского географического общества, Министерства императорского двора, Министерства иностранных дел, Военного министерства, Министерства финансов и Министерства народного просвещения. В-третьих, это исследовательские институты (кафедры) при восточных факультетах университетов, таких как Казанский университет, где в 1837 году была создана кафедра китайской словесности, Санкт-Петербургский университет, где в 1855 году был учрежден факультет восточных языков и при нем кафедра китайской и маньчжурской словесности, и Восточный институт, основанный в 1898 году во Владивостоке^[64].

3.2. Произведения китайской литературы, переведенные и хранящиеся в России

Хотя в России и рано обратили внимание на китайскую литературу, за весь XVIII век было сделано лишь несколько переводов. Даже в XIX веке их насчитывалось только пятьдесят, из них тридцать два были собственно переводы, а восемнадцать – обзорные статьи и другие труды^[65]. Среди переведенных произведений известны опубликованный в 1827 году фрагмент романа «Юй, Цзяо, Ли», появившийся в 1832 году отрывок из «Хао цю чжуань» («Счастливый брак»), увидевшая свет в 1843 году первая глава из «Хун лоу мэн» («Сон в красном тереме»), напечатанная в 1847 году «Пипа цзи» («Лютня»). Остальное по большей части составляли стихи, анекдоты, народные легенды и предания. Лишь во второй половине XIX века появились истории из знаменитого классического сборника «Ляо Чжай чжи и» («Рассказы Ляо Чжая о необычайном»): «Шуйман цао» («Ядовитая трава»), «А-бао», «Гэн-нян», «Цзэн Ю-юй» и «Мао ху» («Мохнатая лисица») в переводе В. П. Васильева. Среди китайских стихов в русском переводе увидели свет такие известные произведения, как «Тэн ван гэ сюй» («Повествование о палатах Тэнского вана») Ван Бо. Многие из этих произведений были переведены опосредованно, с европейских языков: «Юй, Цзяо, Ли» – с французского, а роман «Хао цю чжуань» сначала был переведен на английский, с английского – на французский, а уже с французского – на русский. Можно заметить, что круг китайской литературы, бытовавшей в России в XIX веке, был все еще весьма ограничен.

С китайскими произведениями русского читателя знакомили также специализированные обзоры. К примеру, «Известия Императорского Русского географического общества» в 1868–1872 годах регулярно включали рубрику «Новости китайской литературы», а «Восточное обозрение» в шестом номере за 1890 год выпустило заметку о лекции А. О. Ивановского «Изящная словесность у китайцев, их повесть, роман и драма», прочитанной в Музее Восточно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества. Даже небольшие публикации в периодических изданиях способствовали распространению китайской литературы, а более крупные сочинения, подобные «Поездке в Китай» А. И. Кованько, напечатанной в 1841–1843 годах в журнале «Отечественные записки», привлекали внимание таких именитых литераторов, как В. Г. Белинский.

Очень важной частью исследовательской работы стало собирание книг. В 1727 году российское правительство отправило Л. Ланга в Китай, откуда он привез восемь папок и 82 тетради книг на китайском и маньчжурском языках. То была первая партия китайских книг в библиотеке Российской академии наук. Позднее это книгохранилище превратилось во всемирно известную китаеведческую библиотеку – Китайский отдел Азиатского музея (ныне Институт восточных рукописей РАН).

Книги, попадавшие в Россию, главным образом приобретали члены духовных и дипломатических миссий. Например, в «Записке о восточных книгах в С.-Петербургском университете» В. П. Васильев не без гордости упоминал, что коллекция библиотеки содержит все книги, изданные и написанные на маньчжурском языке, поскольку «в последнее время изучение маньчжурского языка в такой степени ослабло в столице маньчжурской династии, что китайские книгопродавцы, не находя сбыта маньчжурским книгам, стали было употреблять их на подклейку китайских»^[66]. Это, конечно, облегчило Васильеву поиски книг. Научный сотрудник тринадцатой Русской духовной миссии К. А. Скачков, некогда бывший консулом в Тяньцзине и Чугучаке и открытых портах, трижды собирал в Китае разнообразные информационные материалы. Богатая коллекция добытых им редких китайских книг была лучшей в России того времени, в нее входило в том числе значительное количество официальных документов, дневников и рукописей (ныне они хранятся в Российской государственной библиотеке). Помимо этого, университеты специально посылали людей в Китай закупать книги. В 1898 году, во время создания Восточного института во Владивостоке, А. В. Рудаков (1871–1949) и П. П. Шмидт (1869–1938) отправились в Китай для приобретения значительного количества литературы. «Шифровый каталог китайских книг библиотеки Восточного института», составленный профессором Е. Г. Спальвиным (1872–1933), демонстрирует все богатство данной коллекции.

Благодаря усилиям сотрудников различных организаций, среди большого количества китайских книг, полученных Россией в XVIII–XX веках, оказалось немало редких и ценных изданий, в том числе уникальные экземпляры, утерянные в самом Китае.