– Мы уезжаем в другой цех? – спросил он.
– Нет, – ответил отец. – Мы уезжаем в город, там будут книги и там ты пойдешь в школу.
Предвкушение того, что скоро все изменится, ощущение приключения настолько переполняло его. Казалось, что впереди его ждет успех и это делало его счастливым. Посреди унылых, волочащих ноги прохожих, он будто бы воспарил. Его фантазия рисовала их безоблачное будущее среди "инженеров", где их семья, наконец, займет достойное место в мире. Родители же, наоборот, не выглядели слишком счастливыми, но ему было так хорошо, что не обращал на это внимания.
В этот день он не пошел с отцом на работу, а остался помогать матери собирать вещи, и, будучи сильно погружен в это занятие, не особо обратил внимание на тихий, но уверенный стук в дверь, продолжив заниматься своими делами. Мать встала и пошла открывать дверь – отцу не требовалось стучать, так как он имел ключ от двери.
Дальнейшие события прошли в его сознании как будто в тумане: дверь распахнулась, в жилище ворвались двое высоких и крепких мужчин, сходу напавших на мать. Она попыталась сопротивляться, но силы были слишком неравны. Стальной схватил лежащий на полу запор двери и ударил одного из нападавших. Тот упал, и Стальной побежал на помощь матери, но был остановлен сначала подсечкой, от которой упал, а затем ему на голову опустился удар дубинки, от чего он отлетел к стене и потерял сознание.
Через дымку бессознательности он услышал стон и свое имя, что повторяла мать.
– Аттиан! Аттиан, сынок, очнись! Аттиан! Аттиан! – вперемешку со стонами, срывая голос кричала мать. Но сил встать у него не было, а через некоторое время крики прекратились.
Сколько он пролежал, он не понимал. Ужасно болела голова, глаза были залиты то ли кровью, то ли мокрой грязью! С трудом поднявшись, он поковылял в сторону входа, ища мать. Он очень замерз, его бил озноб, что было не удивительно, ведь дверь была сбита с петель и валялась неподалеку, а на улице был холодный октябрь. Хромая, он подошел к двери и, наверное, единственный раз в жизни проклял свое умение замечать детали. Его тренированный взгляд сразу схватил огромную лужу крови, растекшуюся по полу и уже начинавшую застывать. Кого-то тут, судя по всему, убили.
Матери нигде не было, а за дверью пылал пожар, метались люди. Не чувствуя ног, он опустился на колени, и сквозь его привычную выдержку проступил обычный детский страх. Мать или погибла, или пропала, отца нет, возможно, он тоже мертв, а он один, ему одиннадцать лет, и он не умел выживать в одиночку.
Он вспомнил, как однажды вечером, мать наставляла его:
– Если с нами что-то случится, возьми деньги в тайнике, там же найдешь адрес дяди, моего брата. Спрячь деньги под одеждой и доберись до ближайшего вокзала. Найдешь там дежурного, дашь ему сто ээров (так назывались местные деньги) и скажешь ему, что тебе нужно в Мещанск, он посадит тебя на поезд. В тайнике есть адрес и контакты моего брата, но пользуйся этим только в крайнем случае.
Тайник находился в потолке, отец много месяцев аккуратно, стараясь не шуметь, выбивал в бетоне тонкое отверстие, обычно скрываемое рулоном штор. В тайнике были несколько пачек денег, несколько бумаг и небольшой коммуникатор. Аттиан сгреб все имущество в карман, и, последний раз взглянув на место своего обитания, вышел из жилища.