Тетрадь с Энцелада

Космические переселенцы

Мне казалось, что Сатурн – это страшно далеко от Земли. Будь человечество единственным во Вселенной видом разумных существ, вряд ли бы люди смогли путешествовать за пределы Солнечной системы. В XXI веке ученые думали, что это вообще невозможно. Вернее, возможно, но с неизвестным или трагическим результатом. Полет в одну сторону с перспективой никуда не добраться живым. Говорили, что до ближайшей экзопланеты лететь примерно три тысячи лет. И послать туда можно лишь роботов или каких-нибудь тихоходок, которые невероятно выносливы и способны пережить даже гибельную для других радиацию. Один ученый даже придумал отправить на экзопланету контейнеры с человеческими зародышами, чтобы их там растили роботы. Ну, извините. Представляю себе: оказываюсь я неведомо где, никакой мамы, никакого папы, одни железяки с искусственным интеллектом. И они надеются, что при таком воспитании я смогу стать человеком? Думаю, очень сомнительно. А главное, нет ответа на вопрос: как быть с правом каждого на собственный выбор. В том числе с правом дурачиться, делать глупости, озорничать, фантазировать. Роботы этому не научат, уж точно.

К счастью, мы не одиноки в Космосе, и наши собратья смогли освоить не только межпланетные, но даже межгалактические перелеты. Отчасти это даже не перелеты, а почти мгновенные перемещения через так называемые «червоточины» или «кротовьи норы» в пространстве и времени. Я не очень понимаю это старинное выражение и сперва говорила «коровьи», но папа поднял меня на смех и объяснил, что коровы не делают нор: их конечности это не позволяют. «А ты сам видел живую корову?» – спросила я. – «Нет, никогда», – сознался он. – «И крота не видел?» – «Откуда? Юла, ты не маленькая, сама подумай»…

Действительно. В городках при земных космопортах живности почти не бывает, хотя вокруг домов создается подобие садиков или парков, чтобы народ не скучал по природе. Некоторые сотрудники держат мелких домашних животных: собачек, кошек, морских свинок. Но по улицам эти звери не бегают. Даже в тех местах на Земле, где коровы есть, они не гуляют на воле, а живут на специальных фермах. Я нашла про них ролик. Прикольные. А еще красивее – лошади. Но лететь ради них на Землю?..

Мы с родителями говорили про это. Мне скоро будет одиннадцать лет, нужно срочно решать, что нам делать дальше.

Родители подали рапорт о переводе в другое место, где есть нормальная школа, чтобы я могла расти среди сверстников. Я не против, и хотя на «Энцеладе-Эврика» мне тоже неплохо, тут всё-таки иногда тоскливо: пространство замкнутое, все доступные уголки давно освоены, в экспедиции меня не берут по банальной причине: участие несовершеннолетних в исследовательских полетах запрещено правилами безопасности. К тому же потребовалось бы снаряжение под мой рост и вес, а оно стоит как целый глиссер. Только разочек меня взяли в полет на Титан, другой спутник Сатурна, который сейчас осваивают сразу несколько космических рас – Титан огромный, места всем хватит. Но из корабля я не выходила, сидела в рубке в легком скафандре, туго пристёгнутая и подключённая к датчикам. Я считалась частью эксперимента. Не знаю, что они собирались выяснить. Могу ли я перенести межзвездный полет? Давно ведь выяснилось, что могу, и даже легче, чем взрослые. Начинающийся пубертат? Ну и что? Тинэйджер – не человек?

Новое место службы папы и мамы – межгалактическая станция в системе Атона в Большом Магеллановом облаке. Атон – местное Солнце, вокруг которого расположено пять планет, из которых две обитаемые. Я, как услышала об этом, запрыгала от восторга, но родители быстро меня остудили. Инопланетян, конечно, на станции будет много – это важный транспортный узел, построенный на Арпадане, соседе планеты Намму. Но атмосфера Арпадана очень неплотная и вообще не подходит для нас, землян. Все вылазки – только в скафандре. А на Намму, которая больше похожа на Землю, так просто попасть нельзя. Она почти сплошь покрыта морями, и там, говорят, живут разумные рыбы. Планета объявлена заповедной, и только на один островок был однажды высажен беспилотный зонд, который едва не сожрали хищные змеи. Ещё одна планета системы Атона, Арепо, заселена одичавшими роботами с корабля волопасцев, потерпевшего там катастрофу. Выжили исключительно роботы, которые не нуждались в воздухе и еде, а металлов там сколько хочешь, электричества тоже, поскольку постоянно бушуют грозы. Роботы эти много чего умели и смогли наладить воспроизводство самих себя. У них сложилась даже религия, потому что своих погибших хозяев они считают богами, принесшими себя в жертву ради их благополучия. К людям и прочим гуманоидам обитатели Арепо относятся с должным почтением. Но сознание роботов ограниченно, и по межгалактическому соглашению они выведены из перечня разумных высокоразвитых рас, с которыми можно сотрудничать в сфере космических технологий. Пока что арепцы не агрессивные, но кто их знает, что они могут выкинуть. Экспедиции к ним снаряжают даже реже, чем к рыбам и змеям Намму, и с гораздо большими предосторожностями.

Вот в такое интересное место нам предстояло переселиться.

«Конечно, – сказал папа, – если ты передумала и захочешь вернуться на Землю, мы откажемся от назначения. Либо мы улетим, а тебя отправим к дедушке с бабушкой Флоресам на Юкатан. Но учти, тогда мы с тобою вряд ли когда-нибудь встретимся. Нам бы этого не хотелось, Юла. А если ты будешь с нами, то вряд ли скоро увидишь Землю. Твое мнение очень важно. Ведь решается и твоя судьба»…

Я нисколечки не колебалась. Упустить такой шанс? Ни за что! Зачем мне Земля? Что я там потеряла? Конечно, на Арпадан!

И мы начали собираться. Сколько, оказывается, у нас барахла. Пока оно рассовано по шкафам и контейнерам, его особо не видно. Кое с чем мы расстались, раздав сослуживцам родителей. Всё равно получилось много. И ведь каждую порцию нужно простерилизовать и упаковать в герметичную оболочку.

Переместить нас должен был не земной корабль, а межгалактический лайнер, построенный жителями планеты Аис из созвездия Феникса. Одновременно на «Энцелад-Эврику» с Земли направлялась смена моим родителям. Наверное, их профессии кому-то покажутся скучными, но на самом деле и сотруднику визового отдела, и таможеннику нужно знать очень много и уметь быстро действовать в непредвиденных ситуациях. Правовые системы разных планет и цивилизаций, этикет и психология гуманоидных и негуманоидных рас, виды документации, перечни разрешенных и запрещенных на том или ином объекте веществ и предметов, кодекс межгалантической этики, и так далее. Мои родители так прекрасно поработали на Энцеладе, что командированы на Арпадан с повышением в должности. Папа будет там консулом Земли, а мама – главным экспертом таможни.

На смену им прилетели два человека, оба мужчины. Надеюсь, им удастся сработаться. Если что, поможет Эун-Ма-Дюй-Чи. Она в последнее время замкнулась в себе, если так можно сказать об улитке. Наверное, переживает, что расстается со мной навсегда. Мне тоже будет ее не хватать. И с кем я буду практиковаться в таукитянском?

Прощальный обед вышел грустным. Нам, конечно, желали успеха и счастья, но многим было жаль расставаться с нашей дружной семейкой Цветановых-Флорес, а некоторые коллеги тревожились, как мы перенесем межгалактический перелет. Мне казалось – ну что тут такого, в сонной капсуле я уже побывала, погружаться туда неприятно, но после того, как сознание выключается, никаких ощущений. Долетишь – молодец, нет – уже ничего не почувствуешь. Родители будут рядом. Если разметелит на атомы, то сразу всех. Сиротой никто не останется.

Про атомы я пошутила, однако, зря. Идея оказалась пророческой.

Коль скоро я сейчас пишу про свои приключения, всё обошлось, но было действительно, как говорили в старину мои сверстники, стрёмно.

Транспортировали нас на Арпадан те самые аисяне – обладатели невероятных летательных аппаратов, очень странных устройств и почти непроизносимого языка. Их корабль пристыковали к отдельному рукаву, выдвинутому в пространство. Устройство, размеры и свойства аисянского космолета не позволяли обычной стыковки.

Я никогда раньше не видела аисян. У них есть свой сегмент на «Энцеладе-Эврика», но туда никого не пускают, а сами они не разгуливают по станции, хотя в принципе могут. Им все равно, какой атмосферой дышать. Аисяне вообще из другого вида материи, которая, к счастью, не вступает во взрывную реакцию с нашей. Поэтому они спокойно навещают все небесные тела в Солнечной системе, включая Сатурн, и уже приступили к созданию собственной станции на Титане. Энцелад для них слишком мокрый, ведь там подо льдом – океан. В принципе это тоже не имеет значения, но воду они недолюбливают. Климат Титана для них – просто рай. Переселяться туда насовсем они, однако, пока не желают. Всякие катаклизмы на родной планете держат их в тонусе и побуждают к развитию нечеловечески продвинутой техники.

Всё это я узнала от родителей, еще не видя самих аисян.

Они оказались диковинными существами. Тот вид материи, в котором они пребывали в нашем мире, мог здорово напугать любого, кто с ними впервые сталкивался. Папа и мама встречались с ними неоднократно и предупредили меня, чтобы я вела себя прилично, не вопила, не дергалась и не закатывала истерики. И я как хорошая умная девочка ничего такого не делала. Я просто впала в ступор, когда к нам навстречу выплыли аморфные тёмносерые кляксы, внутри которых что-то слегка мерцало и вспучивалось. Вы когда-нибудь смотрели старинные ужастики? Про кошмарное Нечто, вылезающее из тьмы и проникающее в сознание путников? Примерно такое Нечто и встретило нас в шлюзе их космолета, сделанного из вещества, которое тоже казалось сгустком каких-то вибраций.

Я даже не поняла, каким образом у меня на запястье оказался браслет с лингвочипом. На «Энцеладе-Эврика» таких штучек тогда не я не в идела, а сейчас, наверное, они есть у каждого школьника на Земле – технологии распространяются быстро. В тот момент я действительно вздрогнула и едва не взвизгнула от неожиданности, когда прямо в мозгу у меня зазвучал механически смодулированный голос на русском: «Юлия, приветствуем тебя. Сейчас вы подготовлены будете к перемещению на Арпадан. Просьба подчиняться командам. Неподчинение приведет к неудаче. Перемещение не состоится. Нам офигенно жаль». От последней фразы я всхохотнула. Папа и мама, очевидно, решили на всякий случай меня подстраховать. Они взяли меня за руки, хотя в скафандре я не могла почувствовать тепла их ладоней.

Мы отправились в отведенный нам отсек, набитый какой-то причудливой техникой. Там нас разъединили. Я подумала, каждого будут еще раз обследовать, а потом погрузят в биокамеры или прибегнут к другому способу введения в спячку. Обследование действительно состоялось, и оно оказалось куда более долгим, дотошным и занудным, чем до отлета. Весь скафандр оказался напичкан разными датчиками, и они постоянно мигали, пищали, звенели, вибрировали, щекотали, покалывали, гудели, бибикали… Я послушно нажимала кнопки и дергала рычаги, выполняя тесты, хихикала, когда было щекотно, фыркала или вздрагивала, когда становилось неприятно, поворачивалась, когда поступала такая команда.

Попутно я от нечего делать пыталась освоить их шипяще-свистящий язык, повторяя какие-то фразы. Это вызвало небывалое удивление у аисян. Оказалось, никто до сих пор ничего такого не делал.

Успокоившись и привыкнув к призракам, развлекавших меня уморительной лексикой, я как ни в чем не бывало встала под купол некоего аппарата и даже еще улыбалась, когда на меня направили другой аппарат, а створки капсулы плотно закрыли.

– Что это? – спросила я.

– «Йяшшшссии», – ответили мне.

– А, ящик! – кивнула я.

И… всё разом закончилось.

Я умерла.

А затем преспокойно воскресла в космопорте Арпадана.

Оказалось, аисяне разложили каждого из нас на атомы, частицы и энергетические поля. Иначе мы не выдержали бы перемещения через туннель, соединяющйй две галактики. А по прибытии на Арпадан нас аккуратно собрали заново.

Вроде бы нигде ничего не потерялось и не застряло. Главное, уцелела моя тетрадь, где я пишу о своих приключениях. Впрочем, кажется, какие-то буквы поменяли места. Ничего, на досуге исправлю.

Лингвочипы нам оставили в подарок – на память о путешествии. В них встроены все языки, которыми пользуются обитатели станций на Арпадане и Энцеладе.

Учу теперь аисянский.

Арпадан и его обитатели

С тех пор, как мы прибыли на Арпадан, я не притрагивалась к тетради. И электронного дневника не вела. Впечатлений – через край, но требовалось время, чтобы всё улеглось в голове, а организм привык к новым условиям. Сначала нам предстоял карантин и попутно – акклиматизация. Собственная атмосфера на Арпадане, как я уже писала, имеется, но землянам она не подходит. А внутри станции воздух искусственный, и он по составу немного не такой, каким мы дышали на «Энцеладе-Эврика». И сила тяжести отличается. Тут она помощнее, чем на станции, и первое время мне казалось, что я стала страшно неповоротливой. Хотелось размазаться по кушетке и дремать в полумраке. Но скучать на карантине нам не давали. Анализы, тренажеры, снова анализы, видеокурсы по истории арпаданской колонии, по устройству межгалактической станции, по особенностям звездной системы здешнего солнца Атон, по социальному кодексу и этикету межпланетного общения… Времени едва хватало на еду и на сон.

Не знаю, нужно ли описывать всё, что я за это время узнала. В конце концов, есть видеокурсы, есть справочники, есть даже иммерсивные сериалы, действие которых происходит на Арпадане. Но в сериалах много вздора и вымысла, а справочники быстро устаревают. Поэтому всё-таки кратко опишу обстановку. Вдруг кому пригодится.

Арпадан – спутник планеты Намму. Некоторые ученые думают, что Арпадан – часть бинарной планетной системы, потому что по размерам он лишь ненамного меньше соседки. Но разница есть. Арпадан всегда повернут к Намму одной стороной. Здесь относительно тепло, хотя температуры преобладают минусовые, разве что в зоне экватора градусов десять по Цельсию. На темной стороне, разумеется, лютый холод. Погода на Арпадане страшно капризная: из-за разницы температур тут часто бушуют ветры и бури, как снежные, так и пыльные. На полюсах и вдоль границы полушарий, а также в разломах и впадинах, есть вода в виде льда. Лед добывают и перерабатывают для нужд станции. Занимаются столь трудным делом колонисты с планеты Сиггу, которые так и зовутся: сиггу, – они гуманоиды, но покрытые косматой шерстью, как древние мамонты. Температуры ниже семидесяти по Цельсию для них совершенно привычны. На своей планете они обитают в пещерах, где климат стабилен, не слишком тепло и не слишком холодно. Однако температуры выше нуля им не нравятся. Чтобы общаться с другими космическими народами, не столь морозоустойчивыми, они надевают охлаждающие приспособления – шлемы, жилеты или пояса с кондиционерами, а иногда и скафандры. Можно сделать наоборот, самим облачиться в комбинезон с подогревом и отправиться в гости к сиггу.

Станцию на Арпадане строили по проекту Межгалактического альянса разумных миров.

Наверное, никому не нужно объяснять, что такое Альянс, зачем он нужен и какую пользу приносит всем участникам? Или всё-таки нужно?

Мне самой родители рассказали про Альянс недавно, почти накануне перелета на Арпадан. До этого я росла, совсем не задумываясь, как устроена жизнь в космосе за пределами Солнечной системы, где живут и работают в основном наши однопланетники, люди с Земли. Наверное, другие дети, мои ровесники, и даже множество взрослых, не имеющих отношения к космосу, редко слышат и мало знают о Межгалактическом альянсе.

Эта организация объединяет миры, населенные разумными существами. Они должны заниматься совместным освоением космоса и сотрудничать между собой в разных сферах: науке, медицине, создании новых технологий, строительстве поселений на дальних планетах, развитии транспортного сообщения. Устав и законы Альянса запрещают его членам вести какие-либо войны между собой; для разрешения конфликтов надлежит обратиться к Альянсу за помощью и посредничеством. Но такое случается крайне редко. Чаще помощь требуется, когда планете угрожает стихийное бедствие: на нее летит астероид или другое шальное небесное тело, резко меняется климат, начинается эпидемия.

В спокойно же обстановке Межгалактический альянс и входящий в него Межгалактический совет по научным связям разумных миров обеспечивают работу исследовательских орбитальных станций, финансируют экспедиции на неосвоенные планеты, курируют межпланетные поселения – вроде Арпадана, куда мы теперь переехали и где останемся как минимум на несколько лет.

Арпадан – планета безжизненная, за исключением обитающих на глубине бактерий, и построенная здесь колония не нанесла никакого вреда природе. Терраформировать Арпадан не стали – это очень долго и дорого, проще построить прочные купола и создать внутри них разные типы атмосферы, пригодные для существования инопланетян. Мы, земляне, здесь тоже инопланетяне, и никаких преимуществ перед другими у нас нет.

Преимуществом Арпадана стало его расположение на перекрестке космических трасс. Каждая цивилизация, строившая космопорт и колонию, привносила что-то свое и преследовала свои интересы, но ни одна не могла претендовать на главенство. Все конфликты изначально регулировались законами Межгалактического альянса и подробно составленными документами, уставами и договорами. Сиггу, к примеру, могли бы создать собственную колонию, и никто бы им не запретил, но без межгалактического сотрудничества она обошлась бы безумно дорого. К тому же у них на планете вообще не развита техника, не говоря о науке. Технологии, которыми они здесь пользуются, изобретены отчасти землянами, а отчасти другими цивилизациями. Вообще, насколько я успела понять, эти ребята не слишком интеллектуальны. Своих космолетов они не строят, а сюда их доставляют работать и жить по контракту.

Из космоса станция выглядит как огромный цветок с изогнутым толстым стеблем, посаженным в вазу. Ваза – это собственно космопорт, куда прибывают корабли с самых разных планет и галактик. Стебель – многоканальный транспортный коридор, ведущий на станцию. В нем расположены контрольные пункты и таможни, карантины (отдельные для разных существ), склады, логистический терминал, а ближе к самой станции – гостиницы и развлекательные заведения для транзитных путешественников, которые не собираются оставаться на Арпадане и не получили разрешения находиться внутри самой станции. Перед станцией – еще один контрольный пункт и таможня, теперь уже для тех, кто направляется внутрь или, наоборот, покидает колонию. Именно здесь предстоит работать маме. Нужно будет следить, чтобы по какой-то случайности на станцию вместе с товарами, оборудованием и багажом путешественников не попали опасные для здешних обитателей вещества, запрещенные предметы и нежелательные носители инопланетной жизни (это может быть что угодно, от бактерии до таракана).

От кордона идет кольцевой транспортный коридор, соединяющий все лепестки «цветка». Каждый из них может вести практически автономное существование под собственным куполом. Там создаются условия, наиболее подходящие для разных жителей Арпадана. Кому-то нравится дышать углекислым газом, для кого-то нужна болотистость, чтобы чавкало под ногами, а кто-то любит тропическое тепло. У каждого сектора есть свой выход наружу, таможню для этого проходить не требуется, только местный контроль типа шлюза со стерилизатором. В ангарах припаркованы флаеры и вездеходы для недолгих поездок. Сиггу даже устраивают пикники на природе, им это разрешено. Прочие покидают станцию лишь по служебной необходимости. Иногда приходится спасать попавших в беду участников экспедиций. Тогда действуют сообща сразу несколько секторов.

Внутри «цветка» – сердцевина станции. Центральный купол создает искусственную атмосферу, приемлемую для большинства обитателей. Здесь имитируется эффект дня и ночи, необходимый не только нам, землянам, но и многим инопланетным существам и растениям. Днем цвет купола голубой или синий, ночью – темный, вечером – красноватый. На улицах даже высажены растения – травка, цветы и невысокие кустики. Орошение и опыление только искусственное, насекомых и атмосферных осадков не предусмотрено (конденсат образуется, но его для полива не хватит).

Центральный пункт управления всеми системами и хранилище информации находится под поверхностью Арпадана, чтобы в случае катастрофы уцелело хоть что-нибудь. Ручное же управление происходит коллегиально и посменно. Здесь нет одного начальника, как капитан Самира Алай на «Энцеладе-Эврика», но та станция совсем маленькая по сравнению с этой. Правда, кто угодно войти в состав администраторов не может. Это профессия, которой нужно учиться. Администраторов космических поселений тщательно отбирают еще на родных планетах. Властно и громко командовать окружающими недостаточно, нужно многое знать и уметь. От каждой космической расы на станции по двое управленцев, и эти двое никогда не дежурят вместе. Когда мы вышли из карантина, нас встретил Администратор Марк Поллок, он тоже землянин.

Законы, касающиеся всех обитателей станции, принимаются общим голосованием. Обычно находят решение, которое более или менее устраивает всех. Конфликты и недоразумения улаживают космопсихолог и дипломаты, сведущие в космическом праве. В случае сознательных вредоносных действий нарушителя выдворяют с Арпадана. Но такое случается крайне редко. Служба безопасности на станции есть, однако ее обычные функции – наблюдение за порядком и реагирование на несчастные случаи. Космодром, космопорт и склады охраняются, конечно, усиленно, однако многое делается автоматически.

Всё самое необходимое арпаданцы производят на месте. Станция создавалась не как обычная жилая колония, а как обменно-транспортный узел и кластер научных учреждений. Но здесь есть и плантации съедобных растений, и фабрика по производству белковых продуктов (живых существ никто никогда не ест!), и молочная ферма (ха, я-то мечтала, что наконец увижу корову, но нет, оказалось, там лишь техника, воссоздающая процесс производства молока, никаких рогов и копыт). Есть даже Дикая зона – кусочек настоящего леса, однако на самом деле таких лесов нигде не бывает, флора тут с разных планет, и за самим лесом ведут научные наблюдения, потому что это тоже эксперимент. Такое сообщество инопланетных растений и живности увидеть в других местах невозможно. От плантаций Дикая зона отличается тем, что в нее допускают обычных гуляющих – разумеется, с соблюдением строгих правил. Опасных животных, насколько я поняла, на Арпадане не держат, но кто может быть уверен, что сам не представляет угрозы для окружающей флоры и фауны.

После прохождения карантина и образовательных курсов наступил период знакомства со станцией, где нам всё показали наяву и свозили на экскурсию на поверхность Арпадана. Видимость, правда, оказалась не очень – сначала туман, потом пыльная буря. Мы были в скафандрах, а сиггу – так, им нормально. Мне удалось немного поболтать с ними при помощи браслетика с лигвочипом, подаренным аисянами. Увы, водителям нельзя отвлекаться во время поездки, а в лингвочипе оказалось слишком мало нужной мне лексики. Надо будет выучить их язык, хотя он-то как раз не очень приятный, рычащий и гавкающий. Одну фразу я уже знаю. В переводе на русский она звучит примерно как «Хэйхоо, братаны!».

Планету Намму из-за облаков было видно плохо, хотя на самом деле она чудо как хороша. Но о ней – как-нибудь в другой раз. Это слишком серьезная тема.

И вот, наконец, нас заселили в квартиру (буду называть ее так, потому что по сравнению с капсулой на «Энцеладе-Эврика» это просто хоромы: две спаленки, небольшая гостиная-кухня и санузел).

А на другой день я отправилась в школу.