Благотворительница
В начале каникул Лаон отвез Ласси к дедушке и бабушке на маяк. Отдохнув пару дней у Вайниров, вернулся в Уллинофароа. Наконец-то дочка достаточно выросла, чтобы не опекать ее с утра до вечера. Теперь она сможет сама помогать старикам. А он займется написанием очередной статьи для «Виссеванского вестника» и обдумыванием диссертации, которую от него постоянно требуют все, от родственников до начальства университета.
Выступления Лаона на ежегодных университетских конференция всегда вызывали дискуссии, хотя ему-то казалось, что его темы докладов звучали академично. «Культ солярных божеств: сравнение древних империй Теллус и Уйлоанской империи». Нормальный компаративистский подход. Откуда такие страсти? Почему нельзя сравнивать цивилизации, разделенные в пространстве и времени, но обнаружившие общие черты в развитии, государственных институтах и копцептуальных основах религии?.. Профессор Ойонай встал на сторону Лаона, и лишь после этого нападки на докладчика прекратились. Кому, как не главному иерофанту Императорского дворца, разбираться в подобных вещах?..
Внезапно Лаона вызвали на заседание ученого совета Императорского университета. Он удивился до крайности, однако расспрашивать секретаря не осмелился. Вряд ли совет созывали ради него. Возможно, он был там нужен просто для представительства. Исторический факультет во время каникул почти опустел, а в ректорате знали, что Лаон Саонс находится в городе.
Заседание проходило в овальном зале с зелеными стенами, украшенными золотистым орнаментом и узкими зеркалами.
Лаон почтительно поприветствовал старших коллег и выбрал место слегка в стороне. По рангу ему совершенно не полагалось заседать в столь видном собрании.
Дверь со стороны ректората открылась, и в сопровождении ректора, господина Саллео Уймара, вошли господин Хранитель – профессор Варданассир, и супруги Кассай. Господин Эммуэн и Баллайна.
После званого вечера в доме Майвэй они не встречались, а там едва перекинулись парой вежливых фраз. Лаон думал, что Баллайна испытывала неловкость от воспоминаний о своем безрассудном поступке и поэтому держалась подчеркнуто отстраненно.
Господин Уймар, виссеванец и супруги Кассай встали рядом, намереваясь сделать важное заявление.
Начал ректор. Он сообщил, что правительство Лиеннской империи открывает программу по сближению Императорского университета с аналогичными межгалактическими учреждениями. Со стороны Межгалактического совета по научным связям разумных миров программу курирует господин профессор Варданассир, консул Виссеваны на Лиенне.
Заниматься осуществлением программы будет ректорат Императорского университа под руководтвом специального уполномоченного Императорского правительства по внешним связям, господина Эммуэна Кассая. Но, помимо официальных инстанций, при университете создается и частный благотворительный фонд, возглавить который согласилась достопочтенная госпожа Баллайна Кассай. Финансирование университетских программ и мероприятий осуществляется по указам Императорского правительства и не может быть резко ускорено или в разы увеличено. Зато частный фонд обладает возможностью выдавать стипендии, гранты и премии по ходатайству университета или по собственному усмотрению. Все стороны намерены тесно сотрудничать на благо развития всех сфер науки и межпланетных контактов.
Потом выступили с небольшими речами и остальные важные лица. Эммуэн Кассай напомнил очевидную истину, буквально повторив слова Лаона, сказанные на вечере у Майвэев: вне связей с межпланетными организациями образование и наука Лиенны останется периферийным явлением, и с течением времени отставание будет лишь нарастать. Поэтому следует освоить всё лучшее, что создано в дальних мирах, и попробовать предложить им нечто свое, благо, в Императорском университете нет недостатка в талантливых специалистах.
Господин Варданассир сказал, что Межгалактический совет по научным связям разумных миров ни в коем случае не настаивает на немедленной перестройке всех образовательных и научных традиций Лиенны по внешним стандартам. Предлагаемые программы не затронут систему, сложившую в Императорском университете, а лишь помогут желающим расширить свои представления о том, как работают их коллеги в дальних мирах. Самый ближний из этих миров – Виссевана, и местный Межгалактический университет уже имеет некоторый опыт сотрудничества с уйлоанскими учеными. Нужно будет лишь сделать контакты постоянными и официальными.
Баллайна, явно волнуясь, говорила несколько сбивчиво. Она единственная из всех присутствующих не имела университетского образования, была младше всех и совсем не привыкла выступать перед публикой, да еще в таком качестве – дамы-благотворительницы. Поэтому она лишь заверила «достопочтенных господ ученых» в своей искренней заинтересованности проектом и обещала рассматривать каждую заявку на грант или стипендию с предельной ответственностью. Фонд сформирован сразу несколькими заинтересованными сторонами, и Баллайна ответственна перед ними всеми, так что ни о какой предвзятости речи тут быть не может. Помощь и вознаграждение получат самые достойные претенденты.
Ах, да… Для фонда выбрали символическое название «Маяк». Подразумевается, что он будет неустанно светить, привлекая стремящихся к знаниям, и показывая им надежный путь посреди космического океана.
Маяк?!.. Лаон был изумлен. Баллайна так хорошо запомнила свой давний вечерний приезд на мыс Морну?.. Или же образ горящего маяка снова всплыл в ее воображении после последней встречи в доме Майвэй, когда она спросила Илассиа, где та намерена провести каникулы, а девочка ответила – «Конечно, на маяке, как всегда!» – «И тебе не хотелось бы побывать в других местах?» – «Хотелось бы, уважаемая госпожа, но меня ждут дедушка с бабушкой. Мы не виделись с прошлого года. И вообще там я всегда свободна и счастлива. Океан, небо, звезды, птицы, рыбы – и огонь маяка, указующий путь кораблям»…
В школе за Ласси так и осталось прозвище «девочка с маяка». Она нисколько не обижалась. Однако откликалась лишь на имя «Илассиа».
Собрание, созванное в столь неурочное время, шло своим чередом.
Ректор сообщил об уже предпринятых первых шагах.
На каждом из факультетов создается факультатив по соответствующей специальности. Работа профессоров и лекторов безусловно будет оплачиваться по ставкам, принятым в межгалактических учреждениях. Поскольку финансирование Императорского университета уже определено вперед на три года, в настоящее время эти деньги поступят из фонда «Маяк». Желающие подать заявки на грант должны представить программы факультативов к концу каникул, чтобы занятия начались синхронно с общими курсами. Можно даже сделать это прямо сейчас, если кто-то из преподавателей уже обдумывал новые темы.
Едва дотерпев до оглашения полного перечня дисциплин, Лаон одним из первых вызвался разработать в кратчайшие сроки предлагаемый факультатив по истории цивилизаций.
Теперь-то он понял, почему его, магистра и простого лектора, пригласили на это собрание. Профессор Вайянс давно знал, как Лаон жаждет прочесть этот курс, до сих пор не входивший в обязательные программы и дававшийся лишь в виде краткого и скомканного обзора перед углубленным курсом истории Уйлоанской империи. Если до сих пор изыскания Лаона вызывали у прочих коллег либо недоумение, либо протесты, то сейчас они оказались, наоборот, чрезвычайно нужными руководству университета.
Баллайна кинула на него понимающий и одобрительный взгляд, но тотчас переключилась на других собеседников.
Он быстро оформил бумаги и, естественно, получил и грант, и новую должность. Отныне он – «господин магистр Лаон Саонс, исполняющий обязанности профессора исторического факультета Императорского университета Лиеннской империи».
Каникулы, конечно, насмарку. Придется сидеть и штудировать литературу, составлять подробные планы по каждой теме, кое-что переводить с космолингвы на уйлоанский, подбирать иллюстрации, видеофайлы, консультироваться с господином Варданассиром…
Вдобавок некстати нагрянувший переезд. И родители, и профессор Вайянс, и Саинна, и коллеги настойчиво намекали Лаону, что квартирка, сносная для магистранта, совсем не годится для исполняющего обязанности профессора. Теперешнее жалованье позволяет снять жилье, достойное его нового статуса. Лаон держал оборону: им с Ласси места хватает, переезд причинит неудобства и отнимет время, которое он использовал бы для занятий.
Но тут вмешалось руководство университета. Квартира понадобилась другому сотруднику – лаборанту естественно-научного факультета. Господину Саонсу предоставят апартменты поближе к месту работы, в так называемом профессорском доме. Плата будет, конечно, повыше, однако она, по меркам столицы, весьма умеренная.
Он сдался. Переехал и перевез лишь самые необходимые вещи. Занавески, коврики, покрывала оставил. Пусть пользуются или распродадут беднякам.
Новое жилье ему сразу понравилось. Последний этаж? При наличии лифта не имеет значения. Зато воздух почище, вид хороший, сбоку и сверху соседей нет, стены толстые, так что будет спокойно и тихо. Две спальни, однако в каждой, помимо кровати, стоит вместительный шкаф, ночной столик и кресло. Мебель не слишком обшарпанная. Натереть мастикой – и будет блестеть, как новая. Кроме спален, ванной и кухни, здесь есть кабинет и большая гостиная. Можно даже принять небольшую компанию родственников или друзей. Госпожа Финнай кое в чем права: до сих пор они с Ласси вели слишком замкнутый образ жизни. Для ученого это нормально, а для девочки, почти уже юной девушки, нехорошо.
Сейчас звать сюда совершенно некого. Родители Лаона уехали в Меннао к старшему сыну. Одноклассники Ласси тоже отправились, кто куда.
Кое-как устроившись, Лаон погрузился в занятия.
Он блаженствовал. Никогда до этого у него не было собственного кабинета. Читал и писал, где придется. В гостиной, в спальне, в библиотеке университета, на кухне прежней квартирки, в архиве…
Мелодично звякнул звонок.
«Как тогда», – пронеслось в голове у Лаона. Но… с чего бы? Скорее всего, это служба доставки. Хотя он ждал заказанное ближе к вечеру.
Монитор над дверью ясно показал ему: гостья – женщина.
Он открыл.
– Дорогая Баллайна, вы уверены, что должны появлятся здесь?..
– Неужели вы меня сразу прогоните, Лаон?
– Нет, ну как вы могли подумать…
– Тогда я зайду?..
– Окажите милость. Только в квартире еще совершенно не прибрано. Я обставил лишь кабинет. Остальное…
– После прежних ваших… апартаментов… эти комнаты – просто дворец.
– Мне неловко предлагать столь блистательной даме…
Не дослушав, Баллайна сама села в ближайшее кресло. Одета она была нарочито сдержанно. Темно-серое платье, чуть более светлый шарф, накинутый на голову как покрывало и затенявший ее лицо. Лишь туфли, браслет и сумочка выглядели дорогими, – для тех, кто разбирался в подобных тонкостях.
– Не бойтесь, я приняла все меры предосторожности, – сообщила Баллайна. – Водитель ждет меня у входа в университет. Я провела там недолгое время и вышла с другой стороны, через внутренний двор. У меня теперь есть пропуск во все здания. Схему кампуса я изучила. До вашего дома действительно очень удобно добираться, если знать все пути.
– И всё-таки, Баллайна, ваш поступок выглядит опрометчивым. При доме – камеры безопасности.
– Вы боитесь?.. Даже если меня опознают, я скажу, что ходила к профессору Киннису. Он живет этажом ниже вас.
– Но его сейчас нет в городе.
– Значит, я его не застала.
Она произнесла эту фразу так равнодушно, будто каждый день привыкла проделывать нечто подобное. Убегать от мужа и сопровождающих, скрываться, путать следы, рядиться в серое, прикрывая шарфом лицо…
– Лаон, вы, наверное, очень плохо думаете обо мне.
– Нет, Баллайна, что вы! Мне кажется, вы… несчастны и одиноки. Вам нужно с кем-то поговорить.
– Нужно, да. И не с кем-то. А с вами.
Он сел напротив:
– Я слушаю.
– Вы не врач. А я не больная.
– Конечно. Мы просто друзья. Всё останется между нами.
– Лаон, вы невозможны! Вы ничего – ничего – не поняли, не хотите понять, не поймете!..
– И всё же попробуйте объяснить.
– Неужели неясно? Я… люблю вас! Либо вы совершенно бесчувственны, либо я вам противна…
– Вы – чужая жена, Баллайна. Я обязан питать уважение к вам и вашему браку.
– А до этого? Какие еще отговорки вы себе приводили, чтобы выгнать меня?
– Выгнать?!.. Когда?!..
– Я уже приходила к вам. Туда, на прежнюю вашу квартиру.
– Но мы говорили о письмах к Звездному императору…
– Разве вы не почувствовали, что я была готова… остаться?
– Баллайна, это было бы сущим безумием.
– Из-за вашей дочери, да?
– Из-за вас. Я-то знаю, каково это – стать изгоем в семье по причине «неподходящего» брака. Но я всё же мужчина, я справился.
– А вы бы хотели… жениться на мне?
– В прошлый раз это было бы… преждевременно. Сейчас – слишком поздно.
– Просто вы не любили меня. И не любите. И не полюбите.
– Так, как любил Айлиссу – нет. Но любовь бывает разной.
– Скажите еще, что вы любите меня, как сестру.
– Это было бы близко к истине. Я сочувствую вам.
– И только?..
Он не стал отвечать.
– Извините, Лаон. Вы правы. Мне не стоило приходить сюда.
– Не сердитесь, Баллайна. Ваше доверие для меня драгоценно.
– А я? Я сама?..
– Вы – тем более. Я не хочу разрушать вашу жизнь.
– И свою. И вашей дочери. Я понимаю. Только я одна виновата, что всё вышло… так.
– Ни в чем вы не виноваты, Баллайна.
– Я не должна была поддаваться напору родителей. Проще всего сказать, будто они меня заставили выйти замуж за Эммуэна Кассая. Заперли дома и не выпускали, пока я не согласилась.
– Неужели они это сделали?! – ужаснулся Лаон.
– Иногда я думаю: если бы я не сказала «да», чем бы всё кончилось? Вероятно, ничем. Не могли же они посадить меня под замок навсегда. Брат бы уговорил их смягчиться. Меня не морили голодом, не истязали, не унижали. Никаких мучений я не испытывала. Кроме отчаяния. Мне казалось, что, если я вам не нужна, то зачем противиться воле судьбы. Разве лучше остаться одной, чтобы все наши родственники и знакомые постоянно спрашивали – а Баллайна еще не замужем? Даже не обручена? Очень странно, такая приятная девушка, из такой уважаемой, знатной семьи… Неженатый мужчина не вызывает такого презрения, как незамужняя женщина, если она не вдова и не видный ученый. Я – ни то, ни другое. А надежды добиться вашей любви у меня тогда не осталось. Впрочем, как и сейчас.
– Муж совсем вас не любит?
– Поначалу я думала, он старается не задеть моих чувств и держится крайне предупредительно. Окружает заботой и роскошью, но не настаивает на супружеских ласках. Да, мы были близки… всего несколько раз. Безо всякого обоюдного удовольствия. Вероятно, его это вовсе не интересует. Он как-то обмолвился, что хотел бы наследника. Но… не слишком усердствует, чтобы тот появился. Зато придумал мне это занятие – возглавить благотворительный фонд. Ибо все благородные дамы так делают. Я сказала, что неимущим помогают многие фонды, а мне интересней было бы поддержать ученых, которым платят намного меньше, чем их труды того стоят. Тут очень кстати появился ваш знакомый инопланетянин, господин… как его… Варданассир. Всё сложилось: и межпланетный проект, и правительственная программа, и моя никчемная жизнь, в которой, наконец, появился какой-то смысл.
– Дорогая Баллайна, ваша жизнь совсем не никчемна! Вы не можете знать, как она повернется. Справедливость – есть, вы достойны счастья и будете счастливы!
– Без вас?..
– Я останусь рядом. И если вам будет нужно поделиться с кем-то своими печалями, я всегда готов взять хотя бы часть из них на себя.
– Будто вам не хватает своих.
– У меня сейчас много забот, но печали давно позади. Или где-то в грядущем. Не знаю. Сейчас мне открылись такие возможности, о которых я прежде не смел и мечтать.
– Я рада, что мне удалось помочь вам, Лаон. Пожалуй, мне вправду нельзя здесь задерживаться. Всего доброго вам.
– До свидания, дорогая Баллайна.
Она ушла, сделав знак, запрещавший ему даже самое беглое прикосновение. Теперь он мог бы где угодно поклясться, что ни разу не дотрагивался до Баллайны Кассай – ни публично, ни наедине.
На душе от этого было не легче. Лаон не мог понять, правильно ли он с ней себя вел. Не обидел ли своей сдержанностью. Но любая вольность могла привести к катастрофе. Разумеется, даме такого ранга нельзя пятнать свое имя никакими двусмысленными историями. Пострадала бы честь семей Кассай и Майвэй, Саонсы бы попали в немилость всем кланом, включая Саинну, а программа фонда «Маяк» оказалась бы свернутой.
И… как бы восприняла Ласси, если бы в его жизни появилась другая женщина? До сих пор они с дочерью составляли нечто двойной планетной системы. Ничто не могло разрушить их душевной гармонии. Ласси знала, что папа принадлежит только ей. А он гордился своей ненаглядной девочкой, восхищенно следил за раскрытием ее незаурядных способностей, радовался постепенно расцветающей прелести…
Нет. Ни мачехе, ни любовнице в их союзе не место. И хотя Баллайна ему нравится, сам-то он понимает, что не может ответить на ее любовь так, как она того жаждет. Айлисса останется в его сердце единственной.
Возмутитель спокойствия
Курс истории цивилизации, заявленный как факультатив для студентов-историков, неожиданно собрал столь многочисленную публику, что пришлось отвести под него просторную аудиторию.
План, заранее вывешенный на сайте, включал в себя темы, которые Лаон не считал оригинальными, но для Императорского университета они оказались новыми:
«Типология цивилизаций»; «Разновидности социального устройства разумных миров»; «Вклад отдельных разумных миров в законодательство Межгалактического альянса»; «Древние цивилизации Теллус в сравнении с институтами Уйлоанской империи»; «Межгалактические институты и инструменты общения».
По каждой теме – три лекции с последующей свободной дискуссией. Студенты исторического факультета могли посещать дополнительный семинар с угубленным изучением отдельных вопросов.
Параллельно Лаон читал свой обычный курс «История Уйлоанской империи в подлинных текстах». Все тома «Комментированных источников» он знал теперь почти наизусть и мог цитировать целыми параграфами на память.
Нагрузка резко возросла, зато и отдача ощущалась как никогда до этого. Раньше его воспринимали как бывшего ассистента профессора Вайянса, иногда замещавшего учителя на занятиях. Теперь он стал «тем самым Саонсом, который преподает историю цивилизаций», и даже на рутинных лекциях места были заняты. Жалованье тоже радовало. В кои-то веки Лаон мог не ограничивать себя и Ласси в текущих расходах. Он сменил гардероб, приодел растущую дочь, обновил обстановку квартиры (в профессорском доме разрешалось отказаться от мебели с инвентарными номерами), разъезжал по Уллинофароа в байсуне, не экономил на вкусной еде. И при этом откладывал деньги на будущее.
Дискуссии после лекций становились всё оживленнее, вопросы перерастали в споры.
О чем его только не спрашивали.
– Скажите, профессор, а почему Лиенну не посещают представители цивилизаций, относящихся к категориям выше четвертой и ниже второй?
– Потому что те, что ниже второй, неспособны совершать ни межгалактические, ни даже межзвездные перелеты, и не заинтесованы в них. Однако, входя в содружество разумных миров, они пользуются всеми благами, предоставляемыми Альянсом. Цивилизации, относимые к самым развитым, созданы существами иной физической конституции, они контактируют с другими мирами преимущественно виртуально, иначе может возникнуть предубеждение против их внешней формы.
– А зачем этим высшим цивилизациям членство в Альянсе, если они намного нас превосходят и могут без нас обойтись?
– Технически – да, но всякому разуму нужен контакт для познания нового. Мы способны им дать то, чего у них нет, или то, что они успели утратить.
– Что именно, господин профессор?
– Сокровища нашей культуры: язык, поэзию, способ нашего восприятия мира.
– Не опасно ли раскрывать перед всей вселенной тайны нашей Империи?
– Этого, господа мои, никто от Лиенны не требует. Мы стараемся показать им лучшие свойства нашего ума, воспитания и характера. Так и цивилизации – каждый делится тем, что полезно и необходимо другим.
– Вам внушили подобные мысли кураторы из Межгалактического альянса, профессор Саонс?
– У Лиенны, дозвольте напомнить, нет куратора. Есть представитель Альянса, господин профессор Варданассир, он входит в комиссию по координации учебных программ Императорского университета со стандартами Межгалактического совета по научным связям разумных миров. Всё, что я излагаю, вытекает из общих принципов и устава этих организаций.
Несмотря на подчеркнутую осторожность в формулировках, Лаон Саонс вскоре прослыл воплощением вольномыслия, за которое одни порицали его, а другие им восхищались.
Наиболее жаркие страсти, как всегда, возбудило сравнение социальных практик Уйлоанской империи с обычаями древних жителей Теллус, где имперское устройство было очень распространено почти на всех континентах, кроме труднодоступных и необитаемых по причине сурового климата.
– Разве можно ставить рядом нашу Империю, даже в ее прежнем виде, и то, что творили у себя на планете эти дикие полуживотные? – негодовали пожилые коллеги и не слишком осведомленные слушатели. – Уйлоанцы – носители высочайшей цивилизации, достигшей вершины могущества без истребления тысяч себе подобных, без безумного ожесточения, без кровавых обрядов, без попрания прав своих подданных!
Лаон им возражал:
– Господа мои, наша Империя развивалась тысячу лет, а империи Теллус обычно существовали гораздо меньше и либо погибали от собственных пороков, либо превращались в нечто другое. Я провожу все различия аккуратно и тщательно, нужно внимательно слушать лекцию! Никакого знака равенства между ними и нами я не ставлю, речь идет лишь о типологическом сходстве!
– От таких союзников нам надлежит держаться подальше!
– Не тревожьтесь, они и так далеко – Теллус в другой галактике, на Лиенне представители этой планеты, вероятно, никогда не появятся.
– А скажите, уважаемый господин профессор, почему они выглядят так ужасно, но при этом по-разному?
– Физиология, если верить справочникам, у них везде идентична, различается лишь цвет внешних покровов.
– Всё равно уроды уродами…
– Представления о красоте совершенно не схожи в мирах. Это нужно понять и принять.
– Вы уверены, господин профессор, что они в самом деле разумны?
– Безусловно! Иначе их не приняли бы в Альянс. У них есть великолепные ученые и поэты, искусные математики и космоплаватели. Структуры Альянса дают нам возможность изучать их культуру, не вступая в близкий контакт.
Каждый раз он твердил примерно одно и то же. Нет, инопланетяне не представляют для Лиенны опасности. Нет, никто не намерен ни покорять нас, ни навязывать нам свои нравы, законы и идеалы. Нет, величие нашей Империи в прошлом и настоящем не подвергается никакому сомнению. А проводимые Лаоном параллели лишь яснее показывают все достоинства уйлоанской цивилизации.
По материалам прочитанных лекций он опубликовал три статьи, которые тоже вызывали споры не только в профессиональной среде. Лаон Саонс, сам того не желая, прославился. О нем говорили в светских кругах (Баллайна, похоже, сама поощряла такие беседы), с ним записывали интервью, которые транслировали по ИССО.
Так прошло три года – трудных, но плодотворных.
Оставалось лишь защитить диссертацию. Ведь за ним уже закрепилось обращение «господин профессор». Лаон пытался отнекиваться, но пришла пора привести суть и форму к полному соответствию.
Значит, придется пожертвовать еще одними каникулами?
Оба старших научных наставника, профессор Каллео Вайянс, относившийся к Лаону почти как к сыну (у Вайянса не было сыновей, лишь три взрослых замужних дочери), и профессор Нион Ойонай, ожидали, что он напишет сравнительную историю Уйлоанской и Лиеннской империй, раз уж его так увлекает компаративистика. Но Лаон, пытаясь заниматься этой темой, всякий раз натыкался на непреодолимые трудности. Хронология Уйлоанской империи выглядела совершенно расплывчатой. Можно, конечно, оправдать это скудостью сохранившихся на Лиенне источников и невозможностью исследовать артефакты, оставшиеся на погибшей планете. Однако, похоже, изъян коренился в самом представлении о неизменности и незыблемости императорской власти. Все императоры носили одно и то же тронное имя – Уликен (в старинной орфографии – Улликен). И, в отличие от монархов Теллус, не добавляли к имени ни порядкового номера, ни официального прозвища, вроде «Мудрый», «Грозный», «Милостивый», и так далее. А все принцы именовались Ульвенами, различаясь постоянно повторявшимися дополнительными эпитетами – Фарион, Уллифар, Айофар, Киофар. Запутаться в поколениях уйлоанских правителей было нетрудно, и никто не стремился соотнести традиционную ономастику с хронологией. Создавалось впечатление, будто император един и бессмертен, меняется лишь его материальная оболочка, но суть остается одной и той же, из века в век, из тысячелетия в тысячелетие. И как с такими исходными данными работать историку, для которого крайне важно расположить события в верной последовательности?..
С Лиеннской империей кое в чем проще – ее история намного короче, никаких императоров нет, все источники здесь, под руками. Но… к некоторым архивам не подберешься, всюду какие-то ограничения, продиктованные интересами государства, внутренней безопасностью и запретами на разглашение многих сведений. К тому же концепция любого исторического труда на Лиенне может быть только апологетической по отношению и к Уйлоанской, и к Лиеннской империи. Критиковать допустимо лишь отдельные проявления крайностей и единичные поступки конкретных лиц, да и то, желательно, не имеющих отношения к ныне живущим правителям.
Познакомившись с работами инопланетных историков цивилизаций, Лаон понял, что те ученые обладают полнейшей свободой. Пытаться привить их методологию здесь – затея, заведомо обреченная на неуспех, но, если уж писать диссертацию, то лучше на очень широкую тему.
Ситуация с получением Лаоном докторской степени разрешилась внезапным образом.
Накануне каникул его вызвали в ректорат и поставили перед фактом: ученый совет постановил присудить ему степень по совокупности академических достижений и имеющихся публикаций. Да, такое возможно, но практикуется очень нечасто. Как правило, молодые ученые предпочитают сразу написать диссертацию. В отношении Лаона Саонса ни у кого нет сомнений: он уже заслужил право именоваться доктором наук и профессором. Три статьи в межгалактических сборниках, десять – в университетских, популярная монография на солидную тему, разработанный им оригинальный курс лекций по истории цивилизаций… Всего этого более, чем достаточно. От него нужно только прошение, список работ, сами тексты в электронном виде и рекомендации трех известных ученых старшего возраста. Профессор Варданассир подойдет, хотя он инопланетянин.
Относительно двух других Лаон определился мгновенно. Конечно, профессор Каллео Вайянс и профессор Нион Ойонай, его критики и наставники.
Степерь была присвоена очень быстро, без привычной университетской волокиты, однако и без традиционного ритуала. Собрали ученый совет, секретарь огласил документы, Лаон сделал доклад, три профессора выступили с оценками его достижений. Спустя несколько дней он получил диплом со всеми подписями и печатями.
Всё это выглядело слишком прекрасно, чтобы Лаон поверил в естественный ход событий. Судьба крайне редко преподносила ему такие подарки. Он всего добивался сам.
Кто стоял за его внезапным скачком по карьерной лестнице? Профессор Вайянс считал, что дела должны идти своим чередом. Напишет Лаон, наконец, диссертацию – хорошо, не напишет – винить больше некого. Дворцовый иерофант вообще не преподавал в Императорском университете, хотя его иногда приглашали на обсуждения в качестве ученого оппонента.
Баллайна – через начальство университета или через своего сановного мужа?.. Вряд ли она бы стала так откровенно вмешиваться в процесс присуждения званий и степеней. Как дама из высшего света, она прекрасно осознавала границы своих возможностей. Отказ повредил бы ее репутации и заставил бы сплетничать о неких особых отношениях между нею и ее дальним родственником господином Саонсом. Муж Баллайны занимался вопросами внешних связей и не вникал в текущую жизнь университета.
Оставался лишь виссеванец.