Битва за кристаллы любви. Том I

Вдруг память подкинула ему воспоминания о том, как в давние времена народы, населявшие Пангею, на своих советах обсуждали общие возможности развития государств и создавали общий язык. Об этом ему рассказывал дед. Причем в каждом поселении этот новый язык создавался своим неповторимым образом и поэтому отличался от языков в других местах.

Он состоял из любимых слов каждой расы, которые были связаны с их жизнью в этом месте. Например, названия растений и животных, распространенных вокруг поселения, были флорийскими. От мракотинцев передались названия камней и окружающих гор, а также названия разных химических веществ. От тапионийцев получали названия предметов быта, использовавшихся в хозяйстве, и всего, что связано с природой, а от антамурийцев – названия всех технических приспособлений и материалов. Постепенно старейшины начали обучать этому языку представителей своих рас.

– Теперь это даст положительные плоды, – решил Рэйм, – поскольку отряду из Антамурии будет легко общаться как со своими союзниками, так и с противниками.

Узкая тропинка, вымощенная камнем, змейкой вилась между низкорослыми, но пышными кустами, теряясь в сочной зелени. Она вела в изумительный цветущий яблоневый сад, богатый, роскошный и прекрасный в своем пенном бело-розовом убранстве. Нежные лепестки цветов овевал легкий ветерок, и они тихо перешептывались друг с другом.

На фоне голубого прозрачного неба ветви яблонь казались особенно нарядными. Но ведь красота цветущих яблонь не вечна! И, словно бы в доказательство этого, свежая зелень трав, окружившая их, запестрела затейливыми узорами осыпавшихся нежно-розовых и снежно-белых лепестков.

Сквозь листву деревьев смело пробились солнечные лучи – и круглые капельки росы на их коре играли всеми цветами радуги. Великолепие сада пленяло и красками, и запахами, и пением певчих птиц, звонкой трелью разносившемся в теплом воздухе.

Этот сад был одним из многих прелестных уголков на цветущих землях Междуречья, где обитали жители Флории, и принадлежал семье Силестиса, одного из Мудрейших этой доброй и веселой страны.

У него было два сына: старший Кальяс, которому исполнилось двадцать пять лет, и младший семнадцатилетний Юнас, а также дочь Росалиа, двадцатилетняя красавица.

Сам отец этого небольшого семейства отдыхал в беседке, любуясь своим садом и ожидая сыновей, которые с минуты на минуту должны возвратиться из Школы Практической Магии. За особые успехи в овладении волшебством Кальяс был удостоен звания Магистра и обучал тайным магическим знаниям учеников школы, в том числе и своего младшего брата, который уже перешел в выпускной класс.

Их семья принадлежала к роду айгов, повелителей садов. Все они, кроме Росалии, были золоволосые и зеленоглазые, высокие и стройные, отличались отменным здоровьем и жизнерадостностью. К тому же считались величайшими чародеями, ибо обладали тайными магическими знаниями и владели секретами колдовства.

Росалиа преподавала в Школе Знахарства и Чародейства, поскольку имела всесторонние знания о целебных и энергетических свойствах растений и использовании их для лечения различных заболеваний, смертельных ран и при совершении заклинаний при оживлении, если дух только покинул тело.

Семья Силестиса была опорой королевы Далии в решении многих вопросов. Их мудрость, знания и умения обеспечили им два голоса вместо одного в Совете Старейшин по сравнению с другими родами.

Она была почитаемой и уважаемой благодаря не только самому главе семейства, но и его детям, которые ни словом, ни поступком не запятнали её чести. Да и Лавиния была не менее уважаемой, чем муж и сыновья, снискав доброе отношение к себе своим целительством.

Они владели большим участком земли, на котором раскинулся великолепный сад с разнообразными плодовыми деревьями. Фрукты из их сада пользовались большим спросом из-за изумительного вкуса, внешнего вида и сочности.

Все эти мысли ненавязчиво сменяли друг друга, пока Силестис отдыхал в беседке в ожидании своих сыновей. И ждал он их, недавно вернувшись с заседания Совета Старейшин, с недоброй вестью.

Вскоре на вымощенной камнем дорожке между цветущими деревьями показались братья, и отец залюбовался ими. С почтением поклонившись родителю, они получили разрешение сесть напротив него. Их разделял стол, на котором в серебряной вазе стояли цветы.

Силестис отодвинул их в сторону и пристально посмотрел на сыновей.

– Что случилось? – нарушил паузу нетерпеливый Юнас.

– Пока ты молод, тебе будут прощать отсутствие выдержки, но не долго, – сказал Силестис. – Бери пример со старшего брата, которому тоже любопытно, почему я пригласил вас на эту встречу, но он ни словом, ни взглядом, ни выражением лица не задал вопрос, который вертится у него на кончике языка.

– Только и слышу о примерном Кальясе, – обреченно махнул рукой Юнас и стал демонстративно смотреть в сторону.

Не обращая внимания на легкомысленное поведение младшего сына, Силестис тяжело вздохнул, прежде чем сообщить им то, что услышал на заседании Совета.

– Итак, у меня, наследники мои, плохая новость: из тайной комнаты, которую оберегали как зеницу ока, исчез минерал «Локон Венеры». Он содержит внутри себя возвышенную духовную любовь. Являясь талисманом, минерал обеспечивает счастье в любви, оберегает от ревности и измен тех, у кого находится, при условии, что им покровительствует добро и милосердие. Но если минерал попадет в плохие руки и долго будет находиться у тех, чьи сердца наполнены злобой, ненавистью и черными помыслами, сила его станет уменьшаться и излучение волшебной красной энергии прекратится.

Кальяс, что -то обдумывая, спросил:

– Откуда стало известно, что минерал пропал?

– Мы получили телепатическое письмо от Главы Совета Мудрейших Антамурии Грэйда с просьбой проверить минерал Любви, так как у них кто-то выкрал его, хотя он был надёжно спрятан.

– Выходит, что ненадёжно, – подал свой голос Юнас. – А у кого он еще есть?

– В королевстве Тапионии. Мы сейчас ждем известия от них. Не исключено, что они столкнутся с такой же проблемой.

– Если уже не столкнулись. Возможно, просто находясь в растерянности, они не сразу связались с нами. А что думают по этому поводу антамурийцы? – уточнил Кальяс.

– Что трем народам необходимо объединиться и под одним управлением отправляться в Мракоту. Рэйм, старший сын Хэдриана, одного из мудрейших Антамурии, считает, что пропавшие камни находятся именно там. У всеправителя Йерка есть колдунья Вийвека и ворон Инграм, которые способны выкрасть всё, что угодно.

– А зачем им понадобились минералы Венеры? – вклинился в разговор Юнас.

– На этот вопрос никто ответа не знает, но многие предполагают, что Йерка соблазнил какой-то идеей его главный старейшина Хайвард, для достижения которой нужны эти камни Любви.

Кальяс хмыкнул:

– Так они не знают, что это такое. Зачем им Любовь, когда они одержимы ненавистью ко всем, кто не они? Любовь не для них.

Силестис не успел ответить сыну, поскольку стал получать телепатическое сообщение. Он закрыл глаза и сосредоточился, дав сыновьям знак рукой молчать. В беседке воцарилась тишина, которую изредка нарушало пение птиц.

Через несколько минут молчание нарушил сам Силестис:

– В Тапионии также пропал минерал «Локон Венеры». Верховный правитель Никэтор предложил сформировать в каждом королевстве поисковые группы и собраться вместе со Старейшими у них на острове, чтобы разработать план поиска пропавших талисманов. А сейчас меня срочно вызывает на заседание Совета Велигов Диар.

Видя, как отец, оторвавшись от земли, стремительно полетел из сада, Юнас покачал головой и глубокомысленно произнёс:

– Если даже наш отец помчался по воздуху, значит, дела у нас дерьмовые.

– Не употребляй бранных слов, сделал ему замечание старший брат.

– Да нормальное это слово. Оставь для класса учительские замашки. А я употребил слово, которое, как нельзя лучше, характеризует сложившуюся ситуацию, – спокойно огрызнулся Юнас. – Ты пойдёшь в отряд, который сформируют на поиски нашего минерала?

– Конечно. Причем, не буду ждать решения Совета, а сам вызовусь добровольцем. Я много чего умею, поэтому мои знания, умения и навыки весьма пригодятся. Я ведь Магистр тайных знаний и практической магии.

– Тогда я тоже пойду в отряд добровольцем. Тебе нужен будет умелый помощник, а я, если ты помнишь, через два месяца заканчиваю Школу магии.

Их разговор оборвала Росалиа, войдя в беседку.

– Вот вы где! – воскликнула она. – А я вас обыскалась. Что случилось с папой, что он изменил своей привычке не покидать землю? Я никогда раньше не видела его летящим по воздуху.

– Всё случается в первый раз, – хмыкнул Юнас.

– Прям невидаль. Смотри, – и Юнас, преодолев притяжение земли, облетел дважды беседку и сел на свое прежнее место.

– А я так не умею, – огорченно сказала Росалиа.

– Не расстраивайся, Лиа, – сказал Юнас. – Я тебя научу. Освоить отрыв от земли и запустить энергию движения совсем не трудно.

Лия благодарно прильнула к груди брата, с нежностью заглянув ему в глаза. Потом, сев рядом с Кальясом, серьезно спросила:

– Может, ты объяснишь мне, что случилось? Над городом в развевающихся одеждах со всех его концов полетели к дворцу Далии Велиги. Согласись, столь необычная картина вызывает намного больше вопросов, чем я задала.

– Я не знаю, могу ли открыть тебе тайну произошедшего, поэтому лучше сохраню молчание до прихода отца. Если он сочтет нужным и тебя посвятить в создавшуюся проблему, то сделает это сам.

– Что-то очень нехорошее? – уточнила Лиа, не отказавшись от попытки разговорить брата.

– Очень, – вот и всё, что она услышала в ответ на свой вопрос. Зная, что старший брат больше ничего не скажет, Лиа недовольно скривилась и села на скамейку в ожидании отца.

В молчании время тянулось медленно. Кальяс в напряжении постукивал костяшками пальцев по столу. Юнас тихо насвистывал трель соловья, а Лиа беспокойно ерзала по скамейке. Наконец они увидели отца, приближающегося к беседке под руку с матерью. На ней было платье из плотного зеленого шёлка, которое свободно струилось по её стройной фигуре, перехваченное в талии витиеватой серебряной цепочкой. По подолу тянулись вверх серебряные веточки. Все поднялись и склонили в почтении головы.

Отец разрешил им сесть и, усадив рядом с собой жену, обратился ко всем членам своей семьи:

– Мы получили подтверждение из Тапионии от Аймана, возглавляющего Ингов, что они собирают отряд на поиски своего «Локона Венеры».

– Какого локона? Никогда не слышала о таком, – прервала отца Росалиа.

Тот ничего на это не сказал, только посмотрел на дочь строгим взглядом, который заставил ее усмирить бушевавшие внутри эмоции.

– Извини, папа, – прошептала она и покорно сложила руки на коленях.

– У меня нет времени на пустые разговоры, – резко бросил Силестис. – Кальяс назначен руководителем сводного отряда, который будет состоять из пятидесяти флорийцев.

Отряд будет сформирован из айгов, которых возглавит Олкандр, айнов, которых возглавит Антеро, фавинов во главе с Яри, гленнов во главе с Костэнсом. Эльсы под руководством Леиты будут охранять реки – водные границы, между которыми привольно расположилась наша Флория.

Они не позволят никому из Мракоты и Мунаввара ступить на нашу землю, пока будут отсутствовать ее лучшие воины, которым оказана великая честь вернуть назад талисман Любви, без которого невозможна дальнейшая жизнь всех флорийцев, ибо они в своих чувствах, эмоциях и желаниях, лишенных любви, опустятся на уровень бездушных существ.

Силестис на какое-то время замолчал, и никто не решился нарушить установившуюся тишину. Потом он посмотрел на старшего сына и сказал:

– Кальяс, королева Далия и высший Советник Диар оказали тебе большое доверие самому сформировать свой отряд, поэтому подойди к поставленной задаче ответственно. В нём не должно быть никаких друзей, если они не обладают необходимыми для выполнения поставленной миссии умениями и навыками. В отряд должны войти лучшие из лучших. Главное при отборе – собрать под свое командование таких флорийцев, каждый из которых обладает множеством способностей и умеет пользоваться любым видом оружия. На это у тебя отведено всего полтора дня. Через два дня на рассвете ты отправляешься вместе с другими командирами отрядов на остров Антамурию. С собой ты должен иметь список своего отряда.

– Я понял, отец. Можешь не волноваться: наш отряд будет универсальным. И мы достойно выполним поставленную перед нами задачу.

– В этом я не сомневаюсь. – устало произнес Силестис и сел на скамью.

– Надеюсь, ты зачислишь меня в свой отряд? – взволнованно вскочил Юнас.

– Нет, дорогой брат.

– Почему? Я многое умею.

– Но не всё. Во-первых, ты еще ученик школы, хотя и способный в науках. Во-вторых, твоим разумом зачастую управляют эмоции. В-третьих, ты не приучен к дисциплине и не умеешь повиноваться без лишних вопросов. Я не могу взять тебя, чтобы затем заниматься лишь тобой. Мне нужны воины, которые будут беспрекословно подчиняться моим приказам и выполнять их. Прости за прямоту.

Юнас снова сел на скамейку и обиженно засопел.

Лавиния, положив свою ладонь на руку младшего сына, успокоительно сжала её.

– Не обижайся, милый, на своего брата. Он во всем прав. Ты еще слишком молод, порывист и бесшабашен. Твое присутствие в отряде свяжет его по рукам и ногам, так как он вынужден будет, движимый семейным долгом, оберегать тебя, что отрицательно скажется на командовании отрядом. Это на своей земле в мирное время вы можете жить спокойно и по своему выбору, а, став членами отряда, мирные флорийцы сразу же преобразятся в воинов, подчиняющихся приказам своего командира.

Ничего не ответив матери, Юнас продолжал сидеть насупившись. Лиа сочувственно поглядывала на него, пытаясь поймать взгляд, чтобы выразить безмолвную поддержку.

Силестис поднялся и позвал с собой старшего сына, чтобы в уютной обстановке своего кабинета обсудить с ним детали предстоящего формирования отряда и намеченной поездки.

Как только они заняли кресла, Кальяс тотчас спросил:

– А тармии поддержат нас или, как обычно, будут придерживаться нейтралитета до тех пор, пока не станет ясно, на чьей стороне победа?

– С ними сейчас ведет переговоры Диар. Ты же знаешь, что они являются хранительницами источников и родников и живут под землёй, которую считают своим домом.

– Знаю, конечно, – и Кальяс вспомнил, как впервые встретился с двумя сестрами, принадлежавшими к этим необычным существам.

Ему было пять лет, когда он упал с огромного орехового дерева инту. Пока он летел с обломившейся ветки на землю, сильно поранил тело. Из глубоких царапин текла кровь, казавшаяся в темноте почти черной. Было полнолуние, и круглая луна серебристым блеском отражалась в ручье, протекавшем совсем рядом.

Он решил обмыться в нем, чтобы не появляться в доме в таком ужасающем виде. Подойдя к ручью, стал снимать с себя рубаху, и, как только освободился от неё, увидел на его берегу двух девушек ростом не более полутораметра. Их телосложение было идеальным. Он понял это несмотря на то, что был еще ребенком.

Эти существа, поражавшие своей красотой, были одеты в широкие одежды из тонкой белой ткани. Их длинные золотистые волосы светились в темноте. Они бережно расчесывали их золотыми гребнями, украшенными драгоценными камнями.

Он замер, зачарованный увиденным, забыв обо всём, в том числе и о своих ранах.

– Прыгай в воду, малыш, – сказала одна из сестер. – Мы уже сделали всё, чтобы она приобрела целебные свойства.

Он замешкался, не в силах отвести взгляда от ночных красавиц.

– Смелей, – добавила другая, весело засмеявшись переливами мелодичных колокольчиков, по-своему истолковав его заминку. – Мы не будем петь и прыгать в ручей, поскольку ты еще совсем маленький. Если бы ты был мужчиной, мы бы сделали это, и ты вынужден был бы жениться на одной из нас, в противном случае тебя бы ждала неминуемая смерть.

– А так как ты еще не достиг семейного возраста, – продолжила другая тармия, – мы поможем тебе избавиться от этих кровоточащих ран, от которых могут остаться шрамы. Так что заходи в воду без опасений.

И он, заколдованный мягким тембром её голоса, прыгнул в ручей, окунувшись в него с головой. Пока он плескался в холодном свете луны, не заметил, как сестры – тармии исчезли, словно их никогда и не было. Выйдя на берег, он с удивлением разглядывал свое тело, на котором не было ни единой царапины…

Уже значительно позже он узнал, что эти прекрасные существа могут менять свой облик и превращаться в угрей, пауков или змей, что ночью тармии кажутся необычайно красивыми, а днём, когда они становятся сами собой, блеск их золотистых волос пропадает, глаза становятся красными из-за прилившей к ним крови, а кожа высыхает и покрывается многочисленными глубокими морщинами.

– Иметь тармий своими союзницами было бы здорово, – сказал Кальяс, выйдя из глубокой задумчивости. – Они живут под всей землёй, и их можно вызвать из любого родника или водоема на территории Мракоты. Помощь этих необычных существ нам просто необходима.

– Будем надеяться, что Диару удастся убедить Кейли, их королеву, оказать нам помощь в благом деле, но боюсь, что она потребует слишком высокую плату за оказанные услуги.

– Тармии материальны? – удивился Кальяс.

– Лучше было бы, если бы так, но Кейли, думаю, выдвинет встречное условие: чтобы какое-то количество наших мужчин женились на её подданных. Золотом и драгоценными камнями от неё было бы проще откупиться, но их в недрах земли и реках, где она властвует, больше, чем у нас. Если Диар и Кейли договорятся, кто-то должен будет пожертвовать собой ради помощи тармий, и я буду молить Всевидящее Око, чтобы среди них не было тебя.

Кальяс хотел было рассказать отцу о встрече в детстве с двумя из них, но почему-то решил промолчать. Однако в душу закралось предчувствие чего-то нехорошего: что если одна из тех тармий назовет Диару его имя?

Глава 4

В тронном зале короля Тапионии Рига заседал Совет Ингов, возглавляемый его мудрым советником Айманом. В качестве приглашенных на заседании присутствовали старейшины жителей лесов, рощ, холмов, озер и болот, занимавших практически всю территорию этой северо-западной страны: кеитов, обосновавшихся в хвойных лесах, шаунов, жителей рощ гинкго, бриинов, низкорослых существ, живших в холмах, кеиров, обосновавшихся на прибрежных землях, где произрастали древовидные папоротники и хвощи, бриинов, живших в холмах, и вигдаров – лесных воинов, охранявших границы королевства.

Кеиты, бриины, шауны и кеиры должны были сформировать свои отряды. Сейчас спор шел относительно их количества. Наконец все пришли к единодушному мнению, что каждый отряд должен состоять из двенадцати воинов, которым было дано право самим выбрать для себя командира. Командиром сводного отряда был назначен Агнар.

В результате активного обсуждения были избраны командиры: Армас от кеитов, Топиас от бриинов, Аинн от шаунов и Фарли от кеиров. Онгон, как и прежде, возглавил лесных воинов – вигдаров, а Марли – линнов – которым была поручена круглосуточная защита границ северо-западного государства от мракотинцев и мунавварцев, если они вдруг вздумают напасть на Тапионию.

С наступлением ранней зорьки через два дня командиры должны вместе с Айманом отправиться в Вэриус, где пройдет объединенное заседание трех государств: Антамурии, Флории и Тапионии. Путь предстоял неблизкий, поэтому надо было приготовиться к дальней дороге.

Рэйма ближе к вечеру вызвали в Троицкий дворец, где уже находились Верховный правитель Никэтор, Глава Совета Мудрейших Грэйд, Правитель древних кианов Дэйм, Правитель мирных гридов Лэйс, Жрецы Грэтиэн, Кэймрон и Джоэв, колдун Фриджидиэн и Хэдриан, его отец.

Грэйд коротко обрисовал ситуацию с пропавшим минералом Любви, проинформировал присутствующих, как прошли переговоры Никэтора с королевой Флории Далией и королем Тапионии Ригом, каких соглашений лично ему удалось достигнуть с Диаром и Айманом, возглавлявшими Советы Велигов и Ингов обоих королевств, и что в качестве их союзниц выступят тармии во главе со своей королевой Кейли.

– Тебе, – обратился Грэйд к Рэйму, – поручается в течение суток сформировать отряд от Антамурии и возглавить его.

– На какое максимальное количество человек я могу рассчитывать?

– Пятнадцать. Но это должны быть универсалы в своих умениях и навыках. Ни одного неподготовленного к походу и трудным условиям борьбы за минерал в нём быть не должно. Только проверенные и надежные мастера своего дела. За каждого будешь нести личную ответственность, поэтому никаких поблажек ни себе, ни другим. Отбирай исключительно тех, в ком ты полностью и безоговорочно уверен.

– Отряду будет предоставлена возможность отобрать для себя необходимые магические артефакты?

– Да, но только тем, кто умеет ими пользоваться. После окончания похода все их надо вернуть в хранилище.

– Я всё понял и готов приступить к формированию отряда.

– Тогда иди и занимайся подбором самых лучших. Через сорок часов доложишь об исполнении.

Рэйм вышел из зала, прямо на ходу прикидывая, кто войдет в отряд.

Не задумываясь, он сразу же определил в него трёх своих друзей – Эйла, Амэтоса, Гардэна, которые были сильны в магии стихий и управлении метафизической энергией. Также мысленно зачислил братьев-близнецов Гэйра и Сэйка, которые безупречно владели мечами и стрелами, Вэлиана, умевшего общаться с духами природы, в том числе гор, скал и песков, Митиэна и двух его учеников Джоэва и Венэла, знавших все возможности магических артефактов, хранившихся в одной из пирамид, Посвященных Эйвина и Лэрса… Правда, относительно Вэлиана Рэйм не был абсолютно уверен, но, кроме него, никто не умел столь виртуозно общаться с духами природы, что может очень пригодиться на территории Мунаввара. Отбросив все сомнения, он закрылся в своей комнате для составления необходимого списка.

После тщательного изучения возможностей самых талантливых антамурийцев отряд был сформирован. Устало потянувшись, Рэйм посмотрел в окно: робкие лучи пронизали ночную темень, которая от досады посерела, открыв его взору смело наступающий рассвет.

– Как символично, – подумал он. – Нам предстоит тоже самое: победить мрак и забрать у него золотистые локоны Венеры. И сделать это также настойчиво и смело.

Понимая, что времени на отдых у него мало, Рэйм определил себе всего три часа и, блаженно раскинувшись на кровати, провалился в сон.

Проснулся легко, испытывая бодрящее воодушевление. Быстро привел себя в порядок и отправился в столовую, чтобы позавтракать, поскольку не знал, насколько напряженным будет предстоящий день. Проходя по коридору мимо комнаты брата, Рэйм, непонятно почему, слегка приотворил дверь и увидел, что она пуста. По виду нетронутой постели можно было сделать однозначный вывод: дома Эйдж не ночевал.

Вопроса, где он, у Рэйма даже не возникло, поскольку ответ был на поверхности: конечно же, у Диэнны. Прислушался к себе и понял, что осознание этого факта его совсем не тронуло. Он был абсолютно свободен от своего чувства к этой женщине – и улыбка озарила его мужественное лицо.

В столовой родителей уже не было, так как завтрак для них закончился часа полтора назад. Намазав на лепешку гусиный паштет, Рэйм с удовольствием съел ее, как и красную рыбу, засоленную по особому рецепту. Не удержался от блинов с медом и, насытившись, поехал на своем белом рысаке в пункт сбора, который находился в Среднем городе.

Вскоре к нему присоединились его друзья, которые вызвались помочь в организационных вопросах. Зайдя в пункт сбора, временно расположенный в одном из городских домов, они приступили к работе, вызывая тех, кто был занесён в список.

В течение двух часов отряд был собран во дворе здания, и перед каждым была поставлена конкретная задача по подготовке к походу, который состоится после того, как пройдет объединенный Совет трех государств.

– У нас в запасе не более трёх дней. После того, как мы выработаем стратегию и тактику наших действий со своими союзниками, – сказал Рэйм, – и наметим день выхода, начнется наш поход по поиску минерала «Локон Венеры». Нас ждут трудные времена. Кто-то из нас не вернется домой, оставшись на поле брани. Исходя из этого, я предоставляю каждому из вас последнюю возможность отказаться от похода, сделав шаг вперед.

Приняв такое решение в настоящий момент, вы не перейдете в разряд трусов. Но если струсите в бою и оставите своих товарищей без своей поддержки или тем самым подвергните их жизнь опасности или смерти, такой ярлык приклеится к вашему имени навечно. Поэтому каждый из вас именно сейчас должен решить: он остается под моим командованием или выходит из отряда, чтобы я мог в оставшееся время заменить выбывших.

Никто вперёд не вышел, и Рэйм облегченно выдохнул. Улыбнувшись, он поблагодарил всех за мужество и верность своей стране, выразив надежду, что им удастся успешно выполнить поставленную перед отрядом задачу. Назначив сбор в этом же месте через двадцать четыре часа, он отпустил всех по домам собираться в поход, а сам поехал к отцу в Верхний город.

Его он нашел в кабинете Грэйда. Попросив разрешения войти, Рэйм неспешно прошел с столу, за которым сидел отец, и сел напротив. Доложив о том, что отряд сформирован и предоставив Грэйду список, он замолчал в ожидании каких-либо поправок, но их не поступило ни тогда, когда список переходил у них из рук в руки, ни тогда, когда вновь оказался перед ним.

Коротко доложив о дальнейших планах, Рэйм покинул кабинет Главы Совета Мудрейших. Домой идти не хотелось, и он вместе с друзьями зашёл в Клуб, чтобы выпить по кружке эля из водорослей. Долго обсуждали предстоящий поход. На закате дня он вернулся во дворец родителей, который по наследству должен перейти к нему.

Рэйм очень любил дворец Да-Рут, его каменные стены, обвитые плющом, узкие высокие окна и крыши со шпилями. Пока он стоял и любовался величественным зданием, боковым зрением заметил, как к нему поспешно направляется мать. Видя ее побледневшее от волнения лицо, он напрягся, приготовив себя к плохой новости.

– Отец? – болезненно пульсировала в висках кровь, усиленная тревожной мыслью. – Неужели с ним что-то случилось после того, как я ушел из кабинета Грэйда?

Пойдя навстречу матушке, он протянул руки и, обняв её хрупкие плечи, прижал к груди. Она коротко всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. Отойдя от старшего сына, мать глубоко вдохнула воздух и вытолкнула из себя всего лишь одно слово: Эйдж.

– Что с братом? – всполошился Рэйм. – Он покалечился? Или мертв?

– Ни то, ни другое, – не глядя в глаза сыну, ответила Элиана. Он жив, здоров… и тайно женился, даже не попросив нашего родительского благословения.

– На ком? – не скрывая потрясения, спросил Рэйм.

– Даже не знаю, как тебе сказать. Все слова от волнения растеряла, опасаясь, что могу принести ими тебе боль.

И тут Рэйма осенило:

– На Диэнне?

Элиана, боясь подтвердить догадку сына вслух, только кивнула. Он неожиданно засмеялся и снова обнял матушку:

– Не переживай. Я уже, как оказалось, давно охладел к ней, а несколько дней назад совсем расстался. Эйдж одержим страстью к Диэнне, чем она и воспользовалась, чтобы мне отомстить, думая, что тем самым отравит мне жизнь. Однако она просчиталась. В этой ситуации, где нет победителя, они оба проигравшие.

Эйдж сам виноват, что его женой стала женщина, которая не любит его и вряд ли полюбит, так как это исключительное право она оставила за собой. Она ведь никогда никого не любила, кроме себя. Удивляет другое: как жрец дал им свое согласие на брак. Впрочем, ему виднее. Возможно, именно они и предназначены судьбой друг другу. Что ж, пойду поздравлю молодоженов. От всей души. Ты проводишь меня?

– Конечно, – ответила Элиана, взяв сына под руку и чувствуя, как оковы эмоционального напряжения отпускают её.

Войдя в просторную гостиную, Рейм окинул сидящую на софе парочку, держащуюся за руки. На их левых предплечьях поблескивали золотые браслеты.

– Поздравляю молодоженов! Правда, не совсем понимаю, к чему такая спешка? Но, если честно, это не мое дело, и вы можете не отвечать на этот вопрос. Вам придется подождать отца. Только после его возвращения мы сможем сесть за стол и поздравить вас по-настоящему.

Обратившись к младшему брату, он предложил ему показать жене свои апартаменты, а затем посмотреть пустующую левую часть замка, которая предназначена в семье для второго сына. Не посмотрев на Диэнну, Рэйм повернулся и пошел к выходу из гостиной.

Она сидела, внутренне дрожа от злобы, которую выдавало лишь покусывание нижней губы и зардевшие щеки. Не такую реакцию Рэйма она ожидала увидеть, согласившись на предложение Эйджа стать его женой, поскольку категорично отказала ему в близости, заявив, что никогда не будет его любовницей. И Эйдж решился на отчаянный шаг, лишь бы завладеть её телом.

Не скрывая раздражения, она оттолкнула предложенную мужем руку и, метнув глазами молнии, процедила сквозь зубы:

– Веди меня в свою комнату и пусть привезут мой сундук. Мне нужно будет переодеться к ужину.

Так они и пошли по коридору: Эйдж впереди, а она – сзади.

Поскольку Диэнна в этом крыле замка была впервые, она стала по пути расспрашивать, кому принадлежат комнаты за закрытыми дверями.

– В основном они предназначены для гостей, а за углом расположены мои и Рэйма апартаменты, состоящие из кабинета, спальни, туалетной комнаты и небольшого зала для отдыха. Кроме нас здесь никого нет. Но так как я женился, мне и моей жене положено перейти в левое крыло, где мы можем жить условно обособленно, поскольку оно имеет свой выход во двор, минуя парадную центральной части замка. Своего дворецкого и служанок ты можешь забрать с собой. Для них тоже предусмотрены помещения в той части.

Подойдя к одной из дверей, Эйдж открыл её и пропустил Диэнну вперед.

– А следующая дверь в апартаменты Рэйма? – поинтересовалась она.

– Да, – подтвердил Эйдж. – Иди осмотрись, а я тем временем выкурю на балконе сигару, а потом мы пойдем в левое крыло – и ты скажешь, что там нужно изменить в его интерьере в соответствии с твоими вкусами и пожеланиями.

Сказав это, Эйдж отправился на широкий балкон, а Диэнна – осматривать помещения, в которых ей предстояло какое-то время жить. Безразлично пройдясь по ним, она подошла к супругу, чтобы пойти с ним в левое крыло замка, но тут увидела на соседнем балконе Рэйма с кубком вина в руке. Он опирался локтями на железную решетку, обрамленную сверху перилами из красного дерева.

Отбросив все мысли, пожирающие ее изнутри, Диэнна мило улыбнусь своему супругу и медовым голосом, довольно громким для того, чтобы каждое слово услышал Рэйм, сказала: