И только Маша догадалась, что папу заколдовали. И первом делом подумала она на тетку Марфуню, уж больно с довольным видом она рядом с папой сидела и салату ему накладывала. Она потихоньку сообщила об этом маме, но мама в волшебство да в колдовство никогда не верила и ее не послушала. Отец ушел-таки из дома и до рассвета ходил на улице под дождем, как не свой. Только с рассветом бес его отпустил. На время.

А когда он вернулся, то велел всем собираться и возвращаться назад в деревню. И хоть никто ничего не понимал, тон его был очень серьезный. С первым же автобусом поехали. По приезду родители Маши рассказали бабушке Ольге о странном происшествии. Красивое бабушкино лицо омрачилось, будто она ожидала нечто подобное.

Она им ничего не ответила, и тоже сделалась серьезной и суровой. Собралась и вышла из дома. А вернулась уже с теткой Марфуней. Маша и все заметили, что женщины поругались по дороге, у обеих руки в кулаки сжаты, глаза горят, полные огня. Но бабушка Ольга, гневным взглядом повелевая, словно командовала Марфуней, которая велела выйти всем из избы. Но Маша, любопытная от рождения, схитрила и спряталась на печке, чтоб посмотреть что же будет.

Бабушка Оля достала из сундука два старинных рушника и принесла воды из колодца. В то время, как Марфуня долго забубнила что-то себе поднос, а потом усадила отца Маши на лавку и начала его умывать колодезной водой и обтирать рушниками.

«Ага» – подумала Маша. – «Я ж говорила, она колдунья! Значит, и на метле она летать умеет! Я ее видела!»