Оделся, сунул шокер в карман, накарябал записку – когда, куда и почему ушел.
Однажды он уже подвел друга и больше так не поступит.
«Приходи. Один».
Разбудит родителей – и никуда его не отпустят. А на кону сейчас – он чуял – Димкина жизнь.
От крайних домов лес отделяла луговая полоса и грунтовая дорога. Отсюда проглядывалась опушка, где часто прогуливали уроки старшеклассники. На утоптанной хвое у поваленных бревен валялись окурки, скомканные пивные банки и прочий мусор.
Сашка затворил калитку и шмыгнул носом. Что если это розыгрыш? Смог бы Димка до такого опуститься? Спрятаться, извести до седины родителей, только бы отомстить ему за предательство? Смог бы?
Ветер овевал горевшие щеки. Сашка, оглядываясь, крался вдоль чужих заборов. Где-то выла собака, в черных коробках далеких пятиэтажек горели редкие квадратики окон.
С забора прямо ему под ноги метнулась кошачья тень. Сашка, отшатнувшись, прибавил шаг и влетел на опушку. Черный лес обступил со всех сторон.
Впрочем, не совсем черный. Меж деревьев, со стороны развалин базы что-то мерцало. Фонарик?
«Иди на свет».
Он облизнул губы, осмотрелся. Опушка – еще куда ни шло, но в лес?..
Стрекотали сверчки, в ветвях путался ветер.
– Ну Димка… – Сашка сцепил зубы, а ноги сами несли его вперед. – Ну если это шутка…
Мерцание приближалось. Хвоя под кроссовками скрадывала звук шагов. Мимо в темно-сером месиве ночи мелькали черные стволы.
Небось, взялся-таки проверить его на верность. Дескать, вот тебе второй шанс. Не упусти. Даже, вон, шифр применил. А то ведь они им только в личной переписке и баловались. Никакого тебе, понимаешь, экшена.
Сбоку хрустнуло, и что-то ткнулось ему в голень. Сашка взвизгнул и подпрыгнув, врезался спиной в ближайший ствол.
«Р-ряв!» – отозвалась темнота.
Из ног будто вытянули кости.
– Грант? – голос трепыхался в горле как неродной. – Ты… как ты…
Он что же, до того очумел, что дверь за собой не затворил?
Вот дубина!
Возвращаться? Сейчас? Сашка оглянулся на свет, сморщился.
– Пошли, – прошептал темноте.
И они продолжили путь вместе.
Скорей, скорей покончить со всем этим, вернуться домой и забыть.
Мерцание росло, наливалось. Сашка остановился, чтобы присмотреться, – желтый круг света не шевелился. Но он все же забрал вправо. Только дураки прут в лоб, не зная, кто или что поджидает в темноте.
Тишина оглушала. Даже ветер стих.
Пятно света превратилось в пронизывающую ночь стрелу. Почти на месте.
Сашка остановился, привалился к сосновому стволу перевести дыхание. Лес молчал. Все застыло, окунувшись в черноту, и только желтый луч света бросал ей вызов.