Ее запрет

Глава 6. Лиза

– Куда же побежали поросята? Вы не видели? – рычащим голосом спросил мужчина, переодетый в волка.

– Не-е-ет! – закричали дети, но громче всех кричала Ириска. Моя маленькая фея справедливости и доброты.

– Они побежали туда! Туда! – указывала она в противоположное нужному направление.

Ерзала в кресле и смотрела на сцену широко распахнутыми глазами, а у меня разрывалось сердце. Разве можно быть такой доверчивой?.. Разве не видно, что это игра? И на сцене никакой не страшный Серый волк, а уставший актер, то и дело стиравший с лица капли пота. А за картонным домиком прятались три великовозрастные женщины в костюмах поросят… Сколько же еще уроков жизни и разочарований ждет тебя, моя маленькая Ириска.

Я приобняла дочь, склонилась и вдохнула родной запах. “Я буду защищать тебя от всех бед”, – пообещала. Она не обратила внимания на мой приступ нежности, увлеченная происходящим на сцене, громко сопела и привскакивала.

В моих руках завибрировал телефон. Пришлось прятаться за спиной впереди сидящей девушки.

– Мы еще на спектакле, – произнесла я шепотом, принимая вызов.

– Долго? – спросил Миша.

– Минут пять, – я бросила взгляд на сцену, где поросята разжигали огонь под фанерным котлом.

– Понял. Жду справа от выхода.

– Хорошо, – просипела я, но, боюсь, он ничего не услышал за радостным детским визгом, когда бедный волк свалился в кипяток.

– Ура! – Ириска хлопала в ладоши. – Мам! Ты видела? Видела?

– Конечно, видела.

– Так ему и надо! – дочка возбужденно смотрела то на меня, то на кланяющихся актеров.

– Цветы подаришь? – напомнила я, поднимая с пола корзиночку с хризантемами.

– Сейчас?

– Уже пора, – я ответила Ириске и показала, как пройти на сцену. Она шустро пробежала по ступеням и, к моему удивлению, вручила букет волку.

– Все! – сообщила мне, отряхивая руки.

– Умничка. А почему подарила цветочки волку, а не поросятам? – я не удержалась от вопроса, беря ее за теплую ладошку.

– Мне его стало жалко. Он не поймал поросят, а они его еще обидели. И живет в лесу. А у поросят есть домик.

– Логично, – пробормотала я, удивляясь рассуждениям дочери. Кажется, вот так и влюбляются в того, в кого бы не следовало. Находят в хищниках человечное, а потом сильно обжигаются.

На улице Ириска сразу заметила машину Миши.

– Я подарила цветы волку, – сообщила она, когда мужчина вышел нам навстречу.

– Молодец, – похвалил он, вопросительно на меня взглянув.

– Три поросенка, – я пояснила восторги дочери.

– Это многое объясняет, – хмыкнул он, помогая нам сесть. – Какие планы на выходные? – спросил, заводя мотор и трогаясь с места.

– Ничего особенного, обещали погостить у брата. А у тебя?

– Да тоже ничего серьезного.

– М-м-м. Если хочешь, поехали с нами, – предложила я.

Я искренне переживала, что после нашего с Мишей разговора все изменится. Боялась. Было трудно признаться, словно я тогда сделала что-то очень плохое. Но я лишь поверила. Поверила человеку, которого любила.

– Да! – Ириска закричала с заднего сиденья. – Приезжай, а то меня одну не пускают в бассейн.

– Обязательно поплаваем, Ирис, – пообещал Миша.

– Ура! А песенки включишь? Ой! Пожалуйста.

– Включу, – мужчина что-то нажал на экране смартфона и вместо вечерних новостей по радио заиграла детская мелодия.

– Тили-тили… – запела малышка.

– Лиз, – Миша позвал меня вполголоса, – я хотел предложить тебе переехать на выходных. Как ты думаешь?

– Ну-у-у, – протянула я, посматривая через плечо на малышку. – А как же помолвка? Свадьба?

– Все остается в силе. Просто я не понимаю, чего мы ждем. Мы давно вместе. Все свободное время проводим друг с другом. Остаемся ночевать. Наши семьи знают о нас.

– Ну да, – согласилась я с аргументами. – Но это как-то неправильно. Я рассказывала, – я указала взглядом на дочь, – что все должно быть правильно. Как в сказках.

Миша нахмурился, крепче взялся за руль.

– Тебе же тоже в детстве рассказывали сказки? – спросил он.

– Конечно, – произнесла я, вспоминая редкие моменты, когда мама была действительно мамой.

– Ну и? Разве жизнь такая? – мужчина смотрел прямо перед собой.

– Не такая, – ответила я, опуская взгляд на свои руки. Если Миша хотел уколоть меня, напомнить о прошлом, то у него получилось. – Но я не хочу, чтобы Ирина узнала об этом слишком рано.

– О чем? – спросила дочь заинтересованно. А ведь еще секунду назад она невпопад пела про гусей.

– Ни о чем, – сказала я. – О сюрпризе, что подготовил дядя Марк, – я быстро исправилась, поворачиваясь к ней и улыбаясь. – Он обещал купить тебе новый надувной круг.

Оставшуюся дорогу домой Ириска гадала, какого же цвета будет ее новый круг, а мы с Мишей молчали.

– Я могу зайти? – спросил он, когда остановил автомобиль у подъезда.

– Если хочешь.

– Хочу. Только припаркую машину.

Я не стала закрывать входную дверь, мужчина поднялся в квартиру через пару минут после нас, прошел в кухню, поставил на плиту чайник. Дождался, пока я помогла малышке переодеться и умыться.

– Лиз, – Миша поймал меня в объятия, как только я вышла из детской.

– Она еще не спит, – произнесла я тихо, ведя плечом.

– Я просто хотел извиниться, – я пошла в кухню, Миша вслед за мной. – Ты не так поняла мои слова.

– Возможно.

– Лиз, – он забрал из моих рук пустую кружку и развернул к себе, – я имел в виду, что жизнь и сказки – разные вещи. Никакой другой смысл я в слова не вкладывал. Серьезно. Я не собираюсь унижать тебя. Поверь. Ты моя будущая жена. Лиз, разве ты меня плохо знаешь?

Я отрицательно покрутила головой.

– Думаю, хорошо.

Он улыбнулся и прошептал на ухо:

– Лучше всех.

– Миш, Ириска еще не спит, – напомнила я, когда он прижал меня к себе. – Может увидеть.

– Я помню, – мужские руки легли мне на спину. – Но я не делаю ничего такого, что нельзя видеть ребенку. Просто обнимаю. Лиз…

Я подняла взгляд.

– Что?

– Забыли? – он подмигнул.

– Забыли.

Миша взглянул на часы.

– Сварить кофе, пока ты будешь укладывать дочь?

Я чуть не спросила: “А разве ты не поедешь домой?”

– Свари, пожалуйста, – ответила, освобождаясь из объятий.

Теперь я была уверена, что разговор о Славе не прошел бесследно. Думала, показалось, что отношение Миши ко мне изменилось. Но что бы он ни говорил, как бы ни доказывал… он стал другим. Более настойчивым, нетерпеливым, даже навязчивым. Пытался участвовать в каждой минуте нашей с Ириской жизни. И меня это должно было радовать. Разве плохо, что мужчина старается максимально уделять время? Это хорошо. Замечательно! А я испытывала каплю раздражения. Я сама его не до конца понимала. Не могла объяснить. Миша словно мне не доверял. Да! Не доверял. Или боялся…

Господи… ну почему в моей жизни опять появился Сизов?

Я ведь забыла о нем, перестала представлять нашу первую встречу после его побега в Израиль. Тысячи раз я представляла ее. Тысячи!

Вначале я мечтала, что он вернется, будет просить прощения. Обязательно расскажет, почему ему пришлось вот так со мной поступить. И каждому его мерзкому жесту были логичные объяснения. И я прощала Славу! Конечно же, прощала. Ведь любимому человеку прощают обиды, а любому ребенку нужен отец. Моей Ириске особенно. Я желала всей душой, чтобы у нее была полноценная и нормальная семья. Любящая. Такая, какой не было у меня.

Когда малышка появилась на свет, моя фантазия изменилась. Сценарий был очень похож на первый, но с одним важным отличием. Я представляла себя самостоятельной, гордой, независимой. И меня, конечно же, не тронули бы слова предателя.

Но гормоны счастья довольно быстро выветрились, и я поняла, что следующая наша встреча со Славой станет катастрофой. Он ведь с легкостью может забрать дочь. Зачем? Зачем мужчине, по сути, чужой ребенок, я и сама не понимала. Но страх засел в душе. О существовании Ириски не знал никто из семьи Сизовых, и лучше бы так и оставалось. Я до дрожи боялась Льва Петровича, отца Славы. Не знаю, как бы он отнесся к своей внучке, но не думаю, что его реакция была бы похожа на радость. Я скорее бы получила очередную порцию унижения.

– Моя девочка, – прошептала я, гладя по волосикам дочь и вглядываясь в ее личико. Такая милая, нежная и беззащитная.

– Мам, я засыпаю, – недовольно прошептала она.

– Прости.

Малышка мирно засопела, а я просто любовалась ею. Самой родной и самой красивой. Я не представляла жизни без нее. Да, было не просто. Иногда казалось, что я не справлюсь. Но я смогла! Я собрала себя из кусочков, научилась заново жить и больше не позволю разрушить то, что имею.

– Миш, ты мне не доверяешь? – спросила я, войдя в кухню.

Мужчина сидел за столом и неторопливо помешивал кофе.

– Не понял, – ответил он, откладывая ложку.

– Мне кажется, что ты перестал мне доверять, – произнесла я, облизывая пересохшие губы. То, что сейчас происходило, напоминало первую настоящую ссору. – Я рассказала об отце Ирины, – заговорила я шепотом, – чтобы ты знал. Чтобы не поддавался на провокации Славы.

– Славы, – хмыкнул Миша.

– Это его имя, Миш.

– Да, я знаю, прости, – он протянул руку и поманил меня. – Малышка уснула?

– Уснула.

– Лиз, не злись на меня.

– Я не злюсь. Я просто не хочу, чтобы разговор повлиял на наши отношения. Ты ведь всегда знал, что у меня есть дочь. Так какая разница, кто ее отец?

– Ты права. Иди ко мне, – он встал и притянул меня. Усадил на колени, прижался лбом к виску. – Я доверяю тебе, – зашептал, целуя в щеку. – Люблю тебя.

– И я тебя люблю, – ответила, прикрывая глаза.

– Признаю, я поторопился с переездом. Не буду настаивать. Сделаем все, как планировали раньше.

Я слушала Мишу, но мыслями была далеко-далеко. Прокручивала в голове последние две встречи со Славой. Обдумывала каждую сказанную фразу, пыталась вспомнить реакцию Сизова на них. Что он предпримет дальше? Что? Неужели будет настаивать на своем отцовстве? Возвращаясь по вечерам с Ириской домой, я боялась встретить его у подъезда. Но, кажется, Ляля внутри меня слишком увлеклась фантазиями. Слава всегда быстро уставал от женщин, и вряд ли что-то изменилось за прошедшие пять лет.

– Лиз, – Миша мягко взял меня за подбородок и поцеловал. Нежно. Осторожно. Мне хотелось отвернуться, сказать, что не сейчас, но я не стала этого делать. Я ответила на поцелуй, позволила проникнуть языком в рот.

– Здесь или пойдем в комнату? – прошептал он, отрываясь от моих губ.

– В комнату, – я бросила взгляд на окно. Жалюзи были открыты. Редкие фонари скудно освещали территорию двора. Мы были как на ладони, и я чувствовала на себе чей-то взгляд.

– Идем, – Миша помог мне подняться.

– Не включай свет, – попросила, когда мы добрались до моей спальни.

– И не думал, – Миша подтолкнул меня к дивану, торопливо раздел. – Давай мириться?

– Давай, – ответила я, совершенно не чувствуя желания.

Мое тело не откликалось на прикосновения, хотелось стереть влагу с мест поцелуев, избавиться от ощущений, что они сейчас приносили.

– Тебе хорошо?

– Да, – ответила я, подыгрывая, ненавидя себя и мечтая, чтобы все быстрее закончилось.

В носу неприятно щипало, и мне хотелось плакать от своей лжи, от слабости, да от всего, что со мной происходило с возвращением Сизова.

– Я проверю дочь, – произнесла я, когда Миша перекатился на бок и лег рядом.

Я бежала, скрывая редкие слезы и разочарование. Разочарование в самой себе.

Вошла в детскую комнату, подперла дверь спиной, с силой растерла губы, плотнее запахнула халат. Дочка спала. Я присела на край кровати, взяла с тумбы оставленный телефон. Пять сообщений от неизвестного номера.

“Удалить”, – нажала, не читая.

Глава 7. Вячеслав Сизов

Я не думал, что после возвращения встреча с Лизой так на меня повлияет. И дело не в ребенке, что она скрыла от меня. Скрыла от всех, судя по всему. В свидетельстве о рождении в графе отец стоял гордый прочерк, а отчество для дочери она выбрала как и для себя. Алексеевна. И вроде бы все логично. Имя отца Лизы. Но я чувствовал какую-то ревность к вымышленному Алексею. Ирина Вячеславовна… Я мысленно примерил свое имя. Зверева… Зверева – не Сизова.

Я свернул копию документа и закинул ее в стол.

Дело не только в девочке. Дело в самой Лизе. Она стала другой. Изменилась. Я ее изменил. Не хотел, но сломал наивную и нежную Лялю. Превратил в ершистую Лизу. Хотел бы я назвать ее стервой. Сказать, что девочка прошла обычную школу жизни, но не мог. Это было не так. И потому, что я был ее учителем. Уверен, Лиза осталась прежней в душе, а то, что я видел, защитный слой от мудаков.

Мысли плавно перетекли к Трухину. Его самодовольное выражение лица заставило открыть карты. Признаться, что я хочу вернуть Лизу. Хочу вернуть то, что потерял. И я верну. Чего бы мне это ни стоило. А Миша постарается удержать. Но у меня больше шансов – я не отступлю. Реальное отчаяние и полное отсутствие принципов. Сомневаюсь, что Трухин готов на то, на что готов я ради Лизы. У меня только один шанс.

Была ничтожная надежда разговорить Есению, жену Зверя. Именно была… Она смотрела на меня, как на ошметок дерьма под своими ногами, не понимая, что я делаю в их доме.

– Не знаю, зачем ты вернулся, – произнесла она, как только Зверь отвлекся на сына, – но не советую лезть к Лизе.

– И я тебя рад видеть, – сказал я, протягивая игрушку для мальчишки. За время моего отсутствия в семье Зверевых родился сын.

– Серьезно? – уточнила она, вскинув брови.

– Абсолютно.

– Возьму. Но не из уважения к тебе, – она забрала коробку с конструктором, отставила в сторону, хотела уйти, но я перехватил ее за руку.

– Ты забываешься, – произнесла она холодно.

– Пять лет совместной жизни с Марком пошли тебе на пользу, Есь.

– Приму это за комплимент, – прошептала она, поглядывая за спину. – Послушай, я не знаю, зачем ты приехал к нам в дом, зачем ты вообще вернулся в город, но уверена в одном. Ты не дашь Лизе дышать полной грудью.

– Она говорила обо мне? – спросил я, перебивая.

– Нет, – девушка ответила совершенно искренне. – Но ты же не сможешь видеть, как она счастлива с другим. Ты не из тех, кто отпускает.

– Один раз я уже проявил слабость.

Она рассмеялась и дернула рукой, освобождаясь от захвата.

– Я тогда говорила, что ты не достоин ее, и сейчас повторю то же самое. Ты не достоин ее. Это для тебя ничего не произошло за эти пять лет, – произнесла она серьезно. – А для нее перевернулся мир. Ты его перевернул!

– Что происходит? – Зверь вклинился в наш разговор. – Есения? – обратился к жене.

Он держал сына на руках и ждал ответа. А ей достаточно было сказать “Фас”, чтобы через час меня на столе собирали хирурги.

– Ничего, – девушка пожала плечами. – Вячеслав извинился за то, как повел себя в нашу последнюю встречу. Давай Лешу, мы пойдем в дом, слишком жарко.

Марк перевел тяжелый взгляд с нее на меня.

– Да, я извинился, – подтвердил я.

Зверь передал сына жене, дождался, когда они скроются за дверью.

– Надеюсь, так и было. Я впустил тебя в свой дом по старой дружбе. Еся точно этому не рада, поэтому будь зайчиком.

– Это самая милая угроза, которую я слышал, – усмехнулся я.

– Сучок, – хмыкнул Зверь и ладонью указал на веранду. – Давай рассказывай, как жилось. В Элите нам не дали поговорить.

– Да как обычно, – ответил я, опускаясь в кресло.

Зверь закурил и подтолкнул по столу пачку сигарет ко мне.

– Да ладно. Тогда зачем уезжал из страны?

– По делам семьи. Отец боялся, что наш филиал потопят, – я достал сигарету, подкурил и втянул горьковатый дым. – Вы как?

– Как видишь, – друг развел руками. – В плане бизнеса развиваюсь потихоньку. Стараюсь не отсвечивать. Лишнее внимание – лишние проблемы. Пацану два года. Все как я хотел.

И эта фраза резанула по грудине.

– Поздравляю, – я выдохнул дым и спросил осторожно: – Как Ляля?

Зверь усмехнулся.

– Давно ее никто так не называл. Замуж скоро выходит. Но это ты и сам знаешь. Я долго не мог отпустить ее от себя. Даже когда она принесла тест на беременность и сказала, что будет рожать. Хер пойми от кого, – он сжал двумя пальцами переносицу, растер ее. – Тогда я понял, что не смог оградить ее от всего этого говна, что творится в мире. Я же чуть душу из нее не вытряс. Хотел знать, кто тот уебок, что бросил ее беременную. А она молчала. И твердила, что все равно родит. Что любит этого ребенка… В общем, много ты пропустил, – хмыкнул Зверь, затушил окурок, отбросил в пепельницу, жестом попросил передать пачку. – Я ведь и на тебя думал, – добавил он, наблюдая из-под бровей.

– И?.. Что надумал?..

Я не хотел, чтобы Зверь узнал о нас с Лизой сейчас. Рано. Он не дал бы потом приблизиться к ней. И выгоднее было бы самому сказать, что я отец Иры.

– Да ничего… – хмыкнул он. – Девчонки приехали, – быстро затушил только подкуренную сигарету. – Пойду помогу.

Зверь пошел к воротам, когда кованая калитка чуть приоткрылась и в нее с радостными визгами влетела Ириска. Следом за девочкой вошла Лиза, четко улавливая мой взгляд и замирая у входа.

Глава 8. Лиза

– Лиз, ты что встала? – я ощутила тычок подруги в спину. – У меня сумка вообще-то.

– Угу, – пробормотала я, делая несколько неуверенных шагов на территорию. Каждый давался мне с невероятным усилием. Я словно шагала к обрыву. Видела край, но все равно приближалась к нему.

– Лиза, блин, – Юлька второй раз ткнула. – Ты что, спишь на ходу?

– Не сплю, – ответила я, отводя взгляд от Сизова. Скольких усилий мне это стоило? Да почти всех. – Проходи, я дверь закрою.

– Не забудь Ирискин рюкзак в машине, – напомнила мне подруга, дав повод выйти за ворота и выдохнуть. Прийти в себя от неожиданной встречи. Не выставлять себя слабой.

Но что Слава забыл в доме моего брата? Что?!

Да, в прошлом они были друзьями… В прошлом! Пять лет назад!

И тут меня посетила пугающая мысль. Он не просто решил восстановить свои старые контакты, нет! Сизов решил использовать мою семью, чтобы быть ближе к нам с дочерью.

– Лиз, – голос Марка отвлек, – тебе помочь?

– Нет, тут только детский рюкзак, – сказала я, нагнувшись и спрятавшись за распахнутой автомобильной дверью.

– Понял. Я пока закрою ворота, Рекс норовит выйти прогуляться.

– Да. Да. Хорошо. Закрывай.

Я дала себе минуту привести себя в порядок и восстановить дыхание. На самом же деле я просто стояла, крепко сжав лямки рюкзака, и боролась с желанием сбежать. Сесть в автомобиль и уехать, выдумать головную боль, тошноту, жар. Да что угодно, лишь бы не оказываться в непосредственной близости от Сизова!

Он продолжал отравлять каждый день моей жизни. Каждый день. Даже тот, когда ничего о нем не должно было мне напоминать. Он – яд! Настоящий яд! Я хотела не думать, не прокручивать наши разговоры по сотне раз на день в своей голове. Не гадать о том, что предпримет в ближайшем будущем. Просто жить. Жить как прежде.

– Ма-а-ам, где мой купальник? – звонкий голосок Ириски напомнил, что я ее оставила не наедине с Сизовым, но все же в его присутствии.

– У меня, иду! – ответила я, откашливаясь.

Малышка нетерпеливо ждала меня у двери.

– Ну давай быстрее! Рюкзачок, – протянула ручки и, выхватив его, бросилась к дому.

– Не сбей Лешку, – крикнула я вдогонку, игнорируя пристальный взгляд мужчин.

Марк и Слава сидели у бассейна, и я слышала, что они говорили обо мне. Мое имя несколько раз мелькнуло в тихой беседе. Я поборола желание проигнорировать Сизова – такое поведение вызвало бы у брата ненужные вопросы, и, пересилив себя, произнесла:

– Привет.

– Привет, Ляль, – тут же отозвался Сизов.

Опять провоцировал. Никто, кроме него, не называл меня так очень и очень давно. Будь мы в прошлом, я бы пыталась доказать, что уже взрослая, что выросла. Но мы в настоящем. И попытки вывести меня из себя больше не действуют.

Вместо бурной реакции я снисходительно улыбнулась и пошла в дом.

– Фу, Рекс. Отойди, – отогнала собаку, открывая входную дверь, едва сдерживая себя, чтобы не забежать внутрь.

– Ты охренела, Зверева?! – вопрос прилетел, стоило мне закрыть дверь. – Он вернулся, а ты мне ничего не сказала?! – Юла сложила на груди руки. – Давно?

– Неделю назад, – ответила я, обходя подругу.

– И?..

– И нечего рассказывать.

О том, кто отец Ириски, знали мы с Есенией. Юлька лишь догадывалась, спрашивала несколько раз, но я никогда не отвечала на ее вопросы.

– Ты серьезно? Ну понятно, – она покачала головой. – Свадьба-то будет?.. – произнесла она с ироничной интонацией.

– Ты что такое говоришь?! – я перешла на шепот.

– Да ничего. Я что, не знаю, как твой юрист на тебя действует?

– Замолчи, Юль. Замолчи! – я оборвала подругу.

– Ты хотя бы себе не ври. Все на кухне.

Я не ответила. Мне хватило сил. Да я просто не знала, как мне дальше себя вести. Но за меня решила Ириска.

– Я все! Баба Ира помогла переодеться. Идем купаться, – объявила она, выбегая из кухни с кругом в руках. – Только надуть надо.

– Попроси дядю Марка… – произнесла я и оборвала саму себя. Там же Сизов! – Я сейчас сама все сделаю. Подождешь меня, хорошо? Я поздороваюсь со всеми, возьму нам панамы и приду.

– Здесь ждать? – уточнила малышка, нетерпеливо потопывая ножкой.

– Здесь. Я не разрешаю без меня идти в бассейн.

– Ла-а-адно.

Я сомневалась в Ирискином терпении. На ходу поздоровалась с женой брата, чмокнула племянника в мягкую щечку и забежала в ванную переодеться.

– Черт, – смотрела на короткие джинсовые шорты и топ в сумке. Я все это выбирала, не зная, что встречу Сизова.

– Ма-а-ам, ну пойдем! – малышка постучала в дверь.

– Уже переодеваюсь.

Купальник я надела еще дома, а теперь поверх трех полосочек ткани натянула еще две. Можно было бы остаться в длинном сарафане… но Ириска потащит меня в бассейн.

– Ма-а-ам!

– Выхожу, – я собрала волосы в хвост, натянула на глаза панаму.

– Ура! – дочка хлопнула в ладоши. – Надувай, – сунула круг мне в руки.

– А полотенце? – напомнила я, оттягивая момент выхода на улицу.

В том, что Сизов не уехал, у меня не было никаких сомнений. Он здесь для того, чтобы встретиться со мной… с нами. Знал, что мне придется изображаться хотя бы дружелюбие.

– Ира, не торопись, – звала я, выходя вслед за дочерью. – Я еще не надула круг.

– Давай я помогу, – предложил Слава.

– Спасибо, я справлюсь, – ответила я, спеша за дочерью.

Мужчина был один у бассейна, он расстегнул две верхние пуговицы рубашки и снял галстук, оставив его на столике.

– Ира любит воду? – просил он, поднимаясь с кресла.

– Любит.

– А что еще она любит? Я не знал, что выбрать. Сейчас на полках магазина столько всего. Какие-то уродливые куклы с лицами мертвецов…

– Хватит, – я оборвала Сизова. – Ты ей ничего не должен выбирать. Ясно?

– Не ясно. Она моя дочь.

– Не твоя, – я все же отвлеклась от Ириски. – Не твоя. Запомни!

– Ляль, – он поднял поля моей панамы, – она моя. И ты моя. Я ошибся. А теперь буду исправлять.

– А я разве тебя просила об этом? М? Возвращайся к своей Арине. Порадуй Льва Петровича и Инну Евгеньевну.

– Не могу.

Я сделала шаг назад, не позволяя коснуться щеки.

– Почему же? Арина наконец поняла, что ты пользовался ею, как одноразовым носовым платком?

– Ты почти угадала. Вышла замуж. Не за меня, прошу заметить.

– Мне все равно, Слав. Твоя личная жизнь больше не интересует.

– А меня твоя интересует. Ты ведь не любишь Мишу.

– О-о-о, – от возмущения выдохнула я, а со следующим глотком воздуха не смогла произнести ни слова.

– Мам… – за пронзительным визгом последовал всплеск воды, и мое сердце рухнуло куда-то вниз.

– Ира! – выкрикнула я, подбегая к бассейну, словно в замедленно съемке. Малышка била руками по воде и хватала ртом воздух. Боже! Я же отвлеклась лишь на секунду!

– Полотенце, – с коротким приказом Слава оттолкнул меня и прыгнул в воду.

Словно в замедленной съемке, я наблюдала за происходящим. Секунды до момента, когда мужчина показался с Ириской над поверхностью воды, показались мне вечностью.

– Маленькая моя… – прошептала я, не отводя от довольного детского лица взгляда.

– Мама, ты видела, я научилась нырять? – произнесла она с восторгом, а я задыхалась от страха.

– Видела, – прохрипела, беря дочку на руки и крепко ее обнимая. – Только никогда там больше не делай. Деткам нельзя купаться одним.

– А я была не одна. Вы же с дядей были здесь, – произнесла она.

Дядей… я перевела взгляд на Сизова.

– Это из-за тебя, – прорычала я, пока он избавлялся от мокрой рубашки, сдергивая ее с плеч.

– Согласен. Но у меня мало опыта общения с детьми.

– Хочешь сказать, что это я виновата?

– Нет. Я просто сказал, что нет у меня опыта, и ничего другого.

– И его не станет больше, как ты ни старайся, – ответила я.

– А что у вас произошло? – голос Есении заставил меня отвернуться от мужчины и вспомнить, что мы не одни.

– Слава богу, ничего страшного, – произнесла я. – Мы сейчас переоденемся и вернемся.

– Мам! – дочка завертелась змеей в моих руках. – А купаться?

Мне хотелось сорваться, сказать, что уже накупались на сегодня. Но в том, что случилось, не было ее вины. Только моя.

– Купаться, – повторила я. – Дай мне минутку, я сниму шорты.

Меня до сих пор потряхивало. Руки, ноги, они были как чужие. Я не могла нормально подцепить пуговку на поясе.

– Ма-а-ам, а можно я с тетей Есей купаться буду? – она наблюдала за Есенией с сыном.

– Нет, Ирина, только со мной.

– Ну, ма-а-ам, – она надула губки.

– Хочешь, поплаваем со мной, я все равно уже мокрый, – предложил Сизов, вытирая телефон о полотенце.

– Нет!

– Хочу! – наши с дочерью выкрики смешались.

– Нет, дочь, только со мной, – упрямилась я.

Сизов уже избавился от рубашки, ботинок, ремня. Он не изменился за эти годы. А вот я… беременность сделала мою фигуру немного другой.

– Разве я не доказал, что смогу присмотреть за ребенком? – спросил он, нависая надо мной.

– Серьёзно?.. Я, конечно, тебе благодарна за помощь. Но это ничего не меняет, – говорила я, глядя ему в глаза. – Ни-че-го, – произнесла с расстановкой. – И я не доверяю свою дочь чужим людям.

Господи, да я себе сейчас не доверяю. Меня продолжало трясти, словно от холода.

Мужчина шумно выдохнул, вернулся к креслу, на котором он сидел до этого, взял пачку сигарет.

– Вячеслав, здесь дети, – произнесла Есения строго, напоминая о своем присутствии.

Он взглянул на нее исподлобья.

– Я отойду.

Все это время Ириска крутилась у меня под ногами, театрально вздыхая и причмокивая.

– Идем, – я взяла дочь за руку и повела к ступеням, ведущим в воду. – Не торопись, пожалуйста.

Взгляд Сизова я ощущала каждой клеточкой своего тела. Он был настолько осязаемым, что я чувствовала его перемещение. От лица к шее и груди… Только когда я оказалась в воде, это чувство пропало.

– Как ты? – тихо спросила Есения, придерживая сына.

– Замечательно. Только… – я не стала продолжать мысль, лишь покачала отрицательно головой. – Кроме тебя, никто.

Есения коротко кивнула, прекрасно понимая, о чем я ее прошу.

Я не смогла рассказать брату про отца Ириски тогда, а сейчас даже не представляю, какая реакция будет у Марка. В первую очередь я подставлю Есению, что столько лет хранила мою тайну. А этого мне хотелось меньше всего. Маленькая ложь обрела огромные масштабы. Хотя… она никогда и не была маленькой.

Прыжок в бассейн и спасение Ириски сыграли на руку Славе. Так он смог остаться с нами и не вызывать подозрений. Он же ждал, когда просохнут вещи, вальяжно развалившись в кресле.

– Как телефон? – я слушала разговор мужчин.

– Да что с ним будет. Нормально все. Водонепроницаемый.

– Отлично, – Марк хлопнул друга по плечу. – Не хотелось бы задолжать. Шорты дать, нормально искупаешься?

– Нет. Нет. Нет, – зашептала я, естественно, именно в тот момент, когда было не нужно, Ириска расслышала мои слова.

– А что нет? – спросила она громко, распахнув невинные глазки.

– Я бы не отказался, – ответил Сизов. – Девчонки, вы не против? – спросил он, глядя на Юльку, гревшую пятую точку под солнцем на надувном матрасе. Знал, что она не откажет.

Юля спустила солнцезащитные очки на кончик носа.

– Мы только за, – захихикала она. – Да, Лиз?

Мне захотелось столкнуть подругу в воду! Почему нельзя было просто ответить и не приплетать меня?!

Если бы я была одна, то сейчас бы сослалась на занятость, что я накупалась, уйти, но Ириска… Она любила воду как любой ребенок.

– Ты не замерзла? – поинтересовалась я у дочери, прекрасно зная, что бассейн с подогревом и при желании в нем можно купаться и зимой.

– Не-а, – она активно закрутила головой из стороны в сторону.

– А кушать еще не хочешь? Баба Ира точно приготовила для тебя блинчики.

– Не хочу!

Внутри все сжималось от мысли, что Слава будет близко. Очень близко. Я словно вернулась в прошлое, когда встреча с ним волновала меня до дрожи в пальцах.

Щеки горели и точно не от яркого солнца.

Я повернулась к входной двери спиной и пропустила появление мужчин у бассейна. Зато Юлька не постеснялась эмоционально пискнуть.

– Вау! Вау, – повторно протянула Юлька. – Вы как братья-близнецы, – продолжила она восхищаться мужчинами.

– Юль, тише, – попросила я, бросив мимолетный взгляд за спину. Но и его хватило, чтобы рассмотреть Сизова в шортах. Подтянутый. Смуглый. Я помнила, как мне нравилась выводить узоры по плоскому животу, цепляя кончиками пальцев золотистые волоски.

Подруга недовольно вздохнула, посмотрев на меня как на зануду.

– Во-первых, Марк не свободен, – сказала я. – Если что, его жена с сыном купаются вместе с нами, – говорила я в полтона. – И это некрасиво по отношению к ней, – Есения с Лешкой сидели на ступенях бассейна.

– Боже, Лиз, я разве когда-то клеилась к твоему брату? – перебила она, не дав мне договорить. – И он вообще-то не один здесь.

Юлька закатила глаза, резким движением поправила очки и откинулась обратно на матрас.

Я ощущала себя дурочкой, до которой долго доходил смысл сказанных слов.

Серьезно?! Юлька захотела внимания Сизова?.. После всего, что между мной и ним было?! Она же прекрасно знала о моей первой больной любви.

Но эта мысль ударила не так больно, как другая… Мне было не все равно. В груди неприятно покалывало. Я не хотела, чтобы Слава как-то среагировал на ее слова. Мне было бы приятно, если бы он не заметил их.

Что же со мной происходит?..

Что?!

Нельзя! Нельзя, Лиза!

Ты выросла. Ты другая! У тебя есть жених, и совсем скоро вы оформите отношения официально. Будет платье, поздравления, шампанское, друзья, близкие. А Сизов… Я посмотрела на мужчину из-под полей панамы. А Сизов умел только ломать. Ломать все хорошее вокруг. Растаптывать чувства наивных девочек.

– Ирис, минутку погреемся, – я не стала предлагать, взяла дочку на руки и пошла к ступеням. – Поиграем с Лешей и тетей. У них так весело, мне тоже захотелось.

– Да-да, идите к нам, – Есения поддержала меня.

Сейчас я радовалась неусидчивости малышки. Она быстро переключилась на игру с водяной мельницей и горками.

– Ой, как кла-а-ассно, – восторгалась я, физически чувствуя взгляд Славы. Они с Марком прошли в нескольких сантиметрах от нас. – Давай спустим с горки дельфинчика. Уи-и-и, – озвучивала действия.