Игра ненависти и лжи

Глава 5. Повелитель теней

– Ты уверен, Кнуд? – я с некоторой неохотой разглядывал юного крепостного. Мальчонка служил в команде дворцовых садовников, и за последние несколько недель я не меньше пяти раз ловил его на краже еды из погреба. Наша сделка состояла в том, что он может выбирать самые спелые кровавые яблоки, но его знания об изнанке городка станут моими.

Жадно впившись в яблоко, мальчик кивнул.

– Да, злоносец, – он воспользовался своим грязным рукавом, чтобы стереть с лица сок, но все равно оставил на подбородке пятно. – Если ты ищешь кого-то хитрого, кто знает Хемлиг, так это он и есть.

– Он жулик?

Кнуд приподнял плечо, будто пожимая им от незнания ответа, и откусил еще кусок.

– Он никогда не попадался, но я знаю, что у него ловкие пальцы. Плюс он фейри. А они же все от природы хитрые, да?

Я не мог поспорить с логикой мальчишки. Кнуд выдал мне еще несколько обрывков, а потом я отослал его прочь с еще одним яблоком и вернулся на основные этажи дворца.

В тот же миг, как я покинул покои Леди Магнат, мой ум принялся за дело, разрабатывая способ отыскать эти цели, о которых она так мало знала. Я хватался за соломинку, и мне не слишком нравилась идея добавить наемное убийство к списку своих навыков, но ее отчаяние вызвало во мне… любопытство.

По правде говоря, я не был уверен, планировал ли разыскать это место в Хемлиге ради Бритты Грим или ради ответов на мои собственные вопросы.

– Боги, ну наконец-то, – я поборол желание застонать, когда из-за угла вышел Сабэйн. Он злобно зыркнул на меня. – Нам еще территорию обыскивать.

– Никаких признаков Луки?

Сабэйн втянул в себя воздух через стиснутые зубы, на лице – оскал.

– Юного лорда не видели с прошлого вечера.

Я отказывался называть Луку юным лордом по нескольким причинам. Во-первых, это раздражало Сабэйна. Во-вторых, Лука Грим мне бы губу разбил, сделай я это. В-третьих, второму сыну Лорда Магната было уже почти двадцать пять лет. Старше меня и Сабэйна.

– И ты что, не ходил его искать? – По моей коже все еще прокатывалось беспокойство, с тех самых пор, как я покинул покои Леди Магнат. И я хотел быть где угодно, только не здесь, поэтому ускорил шаг. Ненависть к себе, к Леди Магнат, ко всему этому мерзкому королевству горела угасающими углями на дне моего живота. – И что же ты поделывал, пока я был занят кое-чем другим?

– Я должен тебя обыскать.

– Это одно из твоих воображаемых правил, Сабэйн. Леди Магнат меня уже обыскала, – я подался вперед, понизив голос. – Тщательно.

Ложь стоила каждой морщинки в его хмурой гримасе, пока Сабэйн не схватил меня за плечо.

В тот же миг мои глаза почернели. От ярости или страха, я не знал. Я начинал терять способность их различать.

– Убери. От меня. Свои руки, – каждое слово сочилось ядом.

Сабэйн меня проигнорировал.

– Лучше бы тебе помнить, кто здесь главный. Ты процарапываешь себе дорогу к одобрению Лорда Магната, в то время как у меня оно уже есть. Раз оступишься, злоносец, и я прослежу, чтобы на следующем маскараде тебя бросили в шатер иллюзий, где малышня будет платить медные пенге, чтобы тыкать в тебя пальцем и дразнить.

Крупица рассудка покинула меня. Злость, ненависть, страх – все это схлестнулось и заставило меня действовать безо всякой мысли о последствиях. Я вцепился в запястье той руки Сабэйна, что лежала на моем плече, и вывернул его назад. Быстрым поворотом я заставил его нагнуться вперед, задрав руку высоко над спиной. Одной рукой я вынул нож из своей перевязи, перевернул его лезвием вниз, а затем приставил к его горлу.

– Ты, мать твою, из ума выжил? – закашлялся Сабэйн, немного золотого месмера выступило на его ладонях.

Через него текло достаточно страха, и я легко задавил свет тенями.

– Никогда больше не прикасайся ко мне, Сабэйн, – я прижал губы близко к его уху. – Моя верность не настолько глубока, чтобы тебя не выпотрошить. Понял?

– Ты никогда не изменишься. Я знал. Ты – ничто, ты просто злобный ублюдок, бродящий по нашим улицам.

Я отпихнул его прочь и смотрел, как он пытается нашарить в ножнах свой черный меч, будто неуклюжий полудурок.

– Оставь, Сабэйн. Мы оба знаем, что ты не мастер клинка, – с довольной ухмылкой на лице я разгладил перед своего гамбезона. – И ты прав. Я предпочитаю тьму, как и злодеи в тех сказках, которые ты читаешь на ночь. Не провоцируй меня. А теперь помоги мне найти Луку или оставь меня в покое, мне еще нужно в городе кое-куда сходить.

– Куда?

– Куда-то, куда тебя не звали.

– Тебе не дозволено уходить без…

– Да, – оборвал его я. – Ты, видно, думаешь, я должен терпеть то, что ты таскаешься за мной как треклятый хвост, но сегодня дело другое. Сегодня я ухожу по поручению Леди Магнат. Может, ты ей захочешь объяснить, что не доверяешь ее суждению и должен следовать за мной, пока я разбираюсь с ее личными делами?

Если верить указаниям Кнуда, я найду того фейри в какой-то осиновой роще. Он наверняка хитер, но если он был существом привычек, как вроде бы считал малец, то фейри там будет. Странное чувство предвкушения забилось в моих венах. Я упивался мыслью о планах, трюках и манипуляциях. Совсем как чертова прекрасная воровка.

Сабэйн сжал кулаки, но ничего не сказал, первым двинувшись к входным дверям дворца. Он чуть покачивался на каждом шагу и очень старался скрыть, как дергалась его губа всякий раз, как он наступал на правую ногу.

– Тебе бы сходить к медицкому, – сказал я ему, на самом деле не переживая, но, может, так я получу целый день без него. – Насчет хромоты. Ты мне так и не сказал, откуда она.

– Это тебя не касается, злоносец.

Я безразлично пожал плечами, шагая за ним в большой зал Черного Дворца. Здесь заседал совет Ивара. Здесь он приветствовал новых альверов, прибывших занять почетное место во дворце. Я бросил взгляд на каменную чашу, на дне которой было яркое розовое пятно, как будто в ней когда-то была кровь, но затем ее оттерли. При виде нее по позвоночнику пробежал холодок.

Я не знал почему.

От всей чертовой комнаты волосы у меня на затылке вставали дыбом. Я стиснул челюсти и закопал тревогу поглубже, пока мы не оказались снаружи.

Морской ветер задувал с Воя, но горные вершины, окружающие Черный Дворец, добавляли в воздух горьковатые нотки. С приближающимся сезоном морозов утесы вскоре станут невыносимы без густых мехов.

– А потом я предложил ей свое проклятое пальто, – над садами разносился знакомый голос. – С матушкиным, чтоб его, нефритовым браслетом в кармане. Боги, я не знаю, что меня сильнее расстраивает: что сгинуло мое любимое пальто или что красотка мне больше не даст, раз уже заполучила то, чего на самом деле от меня хотела.

Возле последних ворот двое громкоголосых скидгардов смеялись вместе с кем-то третьим.

Мои плечи расслабились от облегчения. Между ними стоял Лука, выглядя в точности как если бы только что вылез из кровати. Его туника наполовину торчала из-за пояса, волосы взъерошены, и он покачивался, словно все еще приходил в себя после выпивки.

Подбородок Луки был покрыт темной щетиной, но он никогда не отпускал бороду, как его старший брат или отец. Несомненно, чтобы позлить Ивара. Мочки каждого уха пронзали серьги-гвоздики из черного полированного камня, а на лице не было ни следа рунных татуировок, которыми аристократы покрывали кожу.

Вместо этого он сделал татуировки рун, столбиками сбегающих вниз по горлу и шее. Один вел от левого края челюсти и до верхушки плеча. То же самое было вытатуировано на правой стороне, а посередине горла у него шел двойной ряд рун.

Слабая попытка всегда казаться изгоем Дома Гримов, навечно покрыв свою кожу узорами, отличными от рун брата и отца.

– Юный лорд, – окликнул его Сабэйн, добавив в голос жизнерадостности. То, как он искал внимания Луки, было просто жалким зрелищем. Я почти не сомневался в том, что половина презрения, что он испытывал ко мне, проистекала из той причине, что я так легко ладил с Лукой Гримом.

Лука повернулся к нам и улыбнулся.

– А, мой любимый альвер.

Мне захотелось вырвать Сабэйну глаза: ишь, как он просиял. Мать его, ну что за дурак.

– Злоносец, ты пропустил такую ночку! – Лука сделал несколько шагов прочь от тех двух скидгардов и подошел к нам. – Однажды я заставлю тебя нарушить свой бессмысленный комендантский час, и ты ко мне присоединишься.

Я засмеялся, скорее из-за шокированного лица Сабэйна, чем из-за того, что сказал Лука.

– Если я в итоге буду шататься так, как вы, милорд, то я пас.

– У злоносца всегда будет комендантский час, – добавил Сабэйн, не сдержавшись.

Лука фыркнул.

– О, правда? А ты что, будущее видишь, Сабэйн?

– Юный лорд, я вынужден настоять на том, чтобы вы обращались к нам, используя наши альверские титулы.

– А я вынужден настоять на том, чтоб ты перестал разговаривать так громко. Иди принеси мне трав от головы, Сабэйн, – сказал Лука, изобретательный, как испорченный аристократ.

Сабэйн нахмурился, но кивнул, затем поспешил к кухонному крылу за травами для Луки.

Лука закатил глаза и перевел взгляд на меня, когда мы остались вдвоем.

– Ты что, за меня всю ночь боялся?

– Да ни капельки, – сказал я. Мы вернулись к двум стражникам у ворот. Я кивнул им обоим. – Раум. Вали.

Два стражника кивнули в ответ, переступая с ноги на ногу и поправляя униформу, как будто та им была не совсем впору. Они были новенькими в ротации, и я этому рад. По правде говоря, они – единственные скидгардцы, что мне нравились.

Раум подмигнул, у него были большие серебряные глаза, едва ли достаточно суровые, чтобы принадлежать скидгарду.

– Славно, что вы вышли на свет, Принц Теней.

Любому другому я мог бы отрезать палец, дай он мне такое нелепое прозвище, но было нечто такое в этих стражниках, что усмиряло хаос внутри меня.

– Какие еще неприятности, кроме пьяного лорда? – спросил я.

Вали усмехнулся.

– Никаких. Эти ворота отвратительно спокойны.

– Да, – сказал Раум, – чего бы я не отдал за немного движухи.

– Они сегодня совсем дурные, – сказал Лука. – Я просто хочу попасть на торговую площадь.

– Ты только вернулся, – сказал я. – Уже хочешь снова улизнуть?

– А вот почему-то хочется мне купить что-то красивое, – вздохнул Лука и драматично прижал руку к груди. – Для девушки, которая забрала себе мое сердце без остатка.

Я хохотнул.

– Увы, дело в том, что утешительницы не ждут от тебя ничего, кроме твоих пенге и мужского достоинства.

– И все равно я желаю уйти, а эти гады меня одного не отпускают. Как будто я треклятый ребенок.

– Мудро. В кои-то веки, – проворчал у нас за спиной голос Сабэйна.

В тот же миг Раум и Вали натянули на подбородки полумаски, а на головы – капюшоны.

– Ваши травы, юный лорд, – сказал Сабэйн, вручая Луке свернутую тряпочку, наполненную пахучими, одуряющими травами. – Я советую вам прислушаться к стражникам и никогда не оставаться без сопровождения.

– Ах, как же я ждал вашей похвалы, светоносец. Все треклятое утро. Теперь мой день может начаться по-настоящему, – пробурчал Раум. Его голос был низким и резким. Он изменился.

Когда я снова взглянул на него, то наклонил голову набок. Серебро его глаз превратилось скорее во что-то сапфирово-синее. Это безумие. Конечно же, они всегда были синими. Мне явно мерещилось всякое.

Лука вскрикнул от смеха и привалился к плечу Вали.

– Мы сочли неподобающим отпускать его наружу в таком состоянии, – сказал Вали, глядя на меня.

Пекло, он тоже звучал по-другому. Мне, черт побери, нужно больше спать.

– Верно, – продолжил Раум, – его схватят воры, или, чего доброго, он обменяется обетами с какой-нибудь дочкой козовода.

Лука похлопал Раума по лицу.

– А что ты имеешь против козоводов? Может, она просто прелесть.

– Я могу его сопровождать, – сказал я, не вполне понимая, как смогу явиться на частную встречу с неким хемлигским фейри, если Лука будет отираться поблизости.

Яркие глаза Луки распахнулись от восторга.

– Чудесно. Видишь… – он пихнул Раума в плечо. – Я буду под надежной охраной нашего разрушителя ночи и страха.

По моим плечам пробежал холодок. То, как он описал мой месмер, странно улеглось в моей голове. Почти как если бы существовала тень воспоминания о том, что кто-то точно так же меня описывал.

– Юному лорду следует сперва увидеться с Лордом и Леди Магнат, – сказал Сабэйн.

– Следует ли, Сабэйн? Это мне и следует сделать? – Лука прищурился. – Когда это ты стал моей нянюшкой, светоносец? Боги, да оставь ты меня в покое и займись чем-нибудь полезным где-нибудь еще.

Раум и Вали обменялись взглядами, говорящими сотню тайных слов, но прежде, чем я успел прижать хотя бы одного из стражников, Лука направился к воротам.

– Наслаждайтесь прекрасным днем, наш самый юный, самый храбрый и самый красивый лорд, – сказал Раум, наигранно и глумливо, но так, что Лука заулыбался. Вали и Раум поклонились в пояс, точно Лука был треклятым королем, и широко расставили руки в стороны.

– Могу ли я предложить вам заменить этих двух стражников, юный лорд? – сказал Сабэйн, идя за ним, несмотря на то что Лука его прогнал.

– С чего бы мне такое делать?

– Неосмотрительно держать поблизости таких беспечных стражников, – сказал Сабэйн. – И я не могу точно объяснить, но… что-то в них не так.

– Ну мне вот они очень даже нравятся, а тебе, злоносец? – спросил Лука.

Я оглянулся на двух стражников, слегка встревоженный тем, как сильно хотел бы провести все утро, болтая с ними о всякой чепухе.

– Они занятные.

– Ну вот, – сказал Лука. – А раз занятные, значит, остаются.

Сабэйн мрачно взглянул на меня, но ничего не сказал, пока мы продолжали идти в город.

– Тогда я тоже буду вас сопровождать.

– Нет. Мне нужна только одна нянюшка, спасибо, Сабэйн. Не сомневаюсь, мой отец найдет тебе хорошее дело.

Я подмигнул светоносцу, слишком упиваясь разочарованием, появившимся на его лице, когда он понял, что у него не осталось другого выбора, кроме как вернуться во дворец.

За двадцать шагов до торговой площади я наклонился к Луке поближе.

– Ты выглядишь так, будто всю ночь кувыркался с козами. Я так понимаю, твое желание так скоро уйти связано с тем, что ты отчаянно не хочешь возвращаться во дворец?

– Ах, как проницательно, друг мой. Но насчет своей внешности вынужден не согласиться, – он осмотрел свою мятую тунику. – Да будет тебе известно, что это все – очень хитрый план привлечения некоей прелестницы, чтобы та грела мне постель.

– А женщины что, находят хлев для скота привлекательным?

Лука взмахнул рукой вдоль своего тела, как будто выставляя себя на обозрение.

– Они смотрят на меня и подозревают, что я провел ночь, даря другой любовнице впечатления, которые та никогда не забудет. Так что, естественно, кто-то еще захочет испытать это все на себе, надеясь украсть мое сердце к тому моменту, как все закончится.

Я покачал головой.

– Мечта идиота.

– Да. Мое сердце – камень, видишь ли. Его завоевать нельзя.

Слышать то, что не сказано, – еще один хитрый талант, которым мне повезло обладать. Лука старался скрыть тоску в своем голосе, целую пропасть боли за храбростью и смехом. Он никогда в этом не признавался, но был кто-то, кто однажды украл его сердце.

Я знал это. Где-то в своей затуманенной голове я даже почти мог вспомнить ее лицо.

Как и почти все другое, женщина, которая, по всей вероятности, уничтожила Луку Грима, была в моем разуме не больше чем тенью.

Улицы кишели торговцами, зарубежными купцами и ремесленниками, навязывающими свои товары. Когда бы их взгляды ни падали на меня поверх плеча Луки, их сильный страх кислым уксусом ощущался на моем языке.

Я держал лицо застывшим, как холодное железо, затемнил глаза и положил руку на рукоять моего клинка. Чем больше народу боялось альверов за спиной Луки, тем лучше.

Людей здесь беспокоило, что злоносец вернулся, и я упивался их тревогой.

Но были и те, кто глядел на меня с совершенно другим вниманием. Нахмуренные лбы, склоненные набок головы, как будто они были сбиты с толку при виде меня, как будто они видели во мне кого-то, кому здесь не место. Таких людей я избегал. Они заставляли инстинкт, кричащий о том, что что-то ужасно неправильно, разрастаться, подобно болезни.

К тому времени, как солнце разогнало холодную серость раннего утра, с Лукой уже поздоровалась половина верхней торговой площади, ему представили не меньше дюжины достойных женщин, предложили инвестировать в новый флот драккаров, и он купил два кровавых яблока в карамели, чтобы мы ими наслаждались, пока гуляем.

– Куда вы желаете пойти, милорд?

Лука застонал.

– Пекло, Кейз. Брось ты эти титулы. Еще один день – и я уже не выдержу.

– Я всегда так обращался к вам на публике.

– Так тебе кажется, – голос Луки был чуть слышно урчащим шепотом. Я не был уверен, что правильно его расслышал, но не успел ни о чем спросить, прежде чем Лука направился к какой-то облезлой торговой тележке. – Тебе сейчас нужно где-то быть? Ты все оглядываешься через плечо.

Лука был не из любопытных. Я вполне мог изобрести способ доставить его обратно во дворец и все равно успеть на встречу.

– Вообще-то у меня и правда встреча с одним купцом для Лорда Магната. Я провожу вас к воротам, а потом…

– Встреча? – глаза Луки загорелись, и на меня тут же нахлынуло сожаление, что я вообще раскрыл свой чертов рот. – У тебя встреча? С кем-то в тенях?

– Нет, я такого не говорил, и…

– Ах, друг мой, тебе не нужно ничего говорить. Я же вижу этот лукавый огонек в твоих глазах, – Лука рассмеялся и хлопнул в ладоши. – Будь так добр, позволь мне тебя сопровождать. Скажи, что ты снова пойдешь вести переговоры о поставках. Пекло, мне так нравится смотреть, как ты до смерти запугиваешь этих хитрых речных капитанов.

Лука не должен знать, что сказала мне его мать, даже если и было бы приятно взять его на переговоры, чтобы нагнать еще больше страху.

– Прощу прощения, милорд…

– Я тебя убью, если еще раз меня так назовешь.

Я фыркнул.

– Эта встреча – дело скорее личное.

Лука остановился. Он повернулся ко мне лицом, приподняв одну из своих темных бровей так высоко, что мне подумалось, будто она вот-вот коснется линии волос. Ладони стали влажными от пота. Потребует ли он, чтобы я ему рассказал? У меня наготове было по меньшей мере три лжи, но Лука, казалось, чувствовал, когда я говорю неправду.

Однако, как и бровь, его губа начала подергиваться, выгибаясь, пока он практически не просиял, глядя на меня.

– Кейз Эрикссон, ты что, плетешь какие-то интриги?

– Нет.

Улыбка Луки стала шире.

– Да. Черт тебя подери, – он хохотнул и завертелся, глядя во все стороны. – Кто твоя цель? Скид? Альвер? Жуликоватый торговец?

Проблема в том, чтобы водить странную дружбу с таким наблюдательным человеком, как Лука Грим, состояла в том, что он знал, как меня тянет к интригам и манипуляциям.

– Позволь мне тебя сопровождать, – сказал он.

– Нет. Иди найди одну из тех женщин, которым нравятся мужчины из хлева.

– Ты не можешь меня прогнать, – сказал он, смеясь. – Я наследник Черного Дворца.

Я оглянулся через плечо, чтобы удостовериться, что рядом не было никого, кто мог бы услышать то, что я планировал сказать дальше, а затем наклонился к нему поближе:

– С каких пор это стало иметь для тебя значение? Не начинай разыгрывать свой статус как козырь. Это тебе не идет.

Лука, казалось, стал еще довольнее.

– Мы уже так давно ничего не проворачивали. Я буду нем, как призрак, клянусь в этом богам.

– Их там не будет, не услышат, – сказал я.

Лука говорил об интригах и махинациях, которые мы частенько проворачивали, будучи детьми, но что он подумает, скажи я ему, что не могу вспомнить фактически ничего, что было до того проклятого маскарада?

– Пекло, Кейз, – он нервно почесал лицо. – Я практически вымаливаю у тебя капельку веселья. Сделай это в качестве ответной услуги за то, что я спас тебя от Сабэйна.

Немного подумав, я вздохнул.

– Ладно. Этим утром я все равно только наблюдаю. Но ты для этого слишком возбужден.

– Ты в последнее время не в себе, мне просто приятно снова видеть прежнего проходимца, которого я знаю и люблю от и до, – Лука хлопнул меня по плечу. – Что ж, друг мой, веди меня к тому бедному, невезучему ублюдку, которого заприметил.

Глава 6. Повелитель теней

Найти цель было несложно. Этот фейри перебрался из Южного королевства в Хемлиг много лет назад. Он был громким, хитрым и частенько бахвалился талантом, благодаря которому ни разу не проигрывал за игровым столом. Скидгарды годами за ним следили. Он посещал один регион за другим, но Клокглас был его любимой остановкой перед хемлигскими берегами.

Если Леди Магнат требовалась информация о местоположении ее целей, укрывшихся где-то в Хемлиге, то Нидхуг, несомненно, будет о нем знать.

Проблема в том, что этого человека было легко заметить на открытой местности, но, когда он хотел исчезнуть, то сливался с тенями, пока снова не решал показаться.

Заметив его, кланяющегося торговцу минералами, – который выглядел недовольным той сделкой, что они завершили, – я шел за ним следом всю дорогу до каменного здания, использовавшегося народом для богослужений.

Лука умел ходить быстро и бесшумно. Он не поднимал головы, чтобы его больше не останавливали горожане, но когда я понял, что этого будет недостаточно, то задержался у скамейки, стоящей возле дороги, ведущей к дому богослужений. Какой-то пьяница отсыпался на ней после веселой ночки.

– Подожди минутку.

– Кейз, нет… – запротестовал Лука, когда я тычком разбудил мужчину.

Пьяница медленно приоткрыл свои усталые глаза, застонав от того, что его сон потревожили, но при виде моих чернильных радужек он испуганно вскрикнул.

– Сколько за твои пальто и шапку? – спросил я, понизив голос.

– М-мои что?

Я наклонился поближе и вцепился в весь тот страх, что сочился из его пор, покуда мой взгляд не скрылся за чернотой настолько, что я видел все вокруг в серых тонах.

– Твои шапка и пальто. Нам они нужны. Сколько. Стоят.

Мужчина дрожал, цену мне не назвал и быстренько стащил свои потное пальто и дырявую шапку. Я их взял, наслаждаясь тем, как они воняли старым элем и немного рвотой. Поделом Луке за то, что сует нос не в свое дело. Я бросил мужчине три медных пенге и затолкал Луку в рощицу тонких осин, растущих возле дороги.

– Прячься.

– Кейз, это пахнет, будто он вытирал свою…

– Мне плевать. Нельзя, чтобы тебя узнали. Если хочешь пойти со мной, надевай.

Лука нахмурился.

– А ты довольно противный, когда никто не видит, – он заворчал, но натянул на плечо вонючее пальто, растрепал волосы и надвинул шапку низко на лоб.

Я подобрал две пригоршни грязи и размазал ее по его лицу.

– Пекло, да что ты делаешь? – Лука выплюнул облачко пыли.

– Нельзя, чтобы тебя узнали, – беспечно повторил я.

– Я тебя ненавижу.

По моему лицу расползлась улыбка, когда мы вновь вышли на дорожку и закончили свое путешествие к сокрытому дому богослужений. Сокрытому только лишь потому, что он был весь увит лозами плюща и заслонен разросшейся живой изгородью, да еще и стоял посреди осиновой рощи.

Я замер возле двери, когда Лука взмахнул рукой. Почти как если бы он подавал кому-то знак не подходить.

– Что? – спросил я, оглядываясь назад, на деревья. Там никого не было.

– Ничего, эм, одна из этих желтых ос тут летала.

Я пожал плечами и шагнул в дом. Мой пульс тут же быстро забился в черепе. Меня накрыла волна адреналина, словно я был рожден для того, чтобы следить за людьми, покуда не узнаю все их слабости.

Там, где должны были находиться алтари и купели для подношений, теперь стояли ряды узких игровых столов. Руны на могучих колоннах, что прежде рассказывали саги о богах, теперь были покрыты крючками для сумок, пальто и шляп.

Вокруг столов сидели мужчины и женщины, они курили травяные сигарки и бросали деревянные фишки с рунами, делая ставки на игры. Хитро придумано: проводить свои подпольные игры при свете дня. Меньше скидгардов, и судя по всему, завсегдатаи, входящие и выходящие из здания, будут выглядеть верующими, а не игроками.

Сидя за дальним столом, Нидхуг зажег старую пробковую трубку и, раскурив свои травы, довольно улыбнулся товарищам по игре.

– Сотня пенге, – прохрипел позади нас прокуренный голос.

Женщина, одетая в черное платье с серебристой каймой, облокотилась о прилавок, вмонтированный в стену. Ее волосы были присыпаны сединой, а лицо несло на себе морщины жизни, проведенной в трудах под открытым небом. В бедро женщины упирался деревянный поднос с небольшим кувшином и двумя рогами для питья с плоскими донышками. Ее лоб наморщился, когда мы не ответили.

– Сотня пенге, или выметайтесь.

– Сотня пенге за что?

Складка между бровями стала глубже.

– За игру, – кивнув подбородком, она указала на несколько столов. – Это не бесплатно.

Лука рядом со мной переступил с ноги на ногу. Он, конечно же, думал о том же, о чем и я. Эти столы были противозаконны и стояли у всех на виду. Игорные залы были в Клокгласе обычным делом, но брать с игроков деньги за игру никто права не имел. С выигрышей взимали налоги, прежде чем игроки могли пойти домой, а затем эти налоги поступали в Черный Дворец, в распоряжение Ивара.

А вот плата за вход, однако, до Черного Дворца никогда не добиралась. Эти пенге окажутся в кармане того, кто игру проводит.

Повернувшись к столикам спиной, я нагнулся к женщине и понизил голос.

– Вот как все будет, женщина: мы не будем платить, ты усадишь нас за дальний столик слева, а мы не расскажем Ивару, какое у тебя тут заведеньице.

– Ты… ты злоносец. Слышала… слышала, что ты вернулся.

– И слухи не врут.

Дверь распахнулась, прежде чем я ответил, и позади нас в зал ввалилась пьяная парочка. Темные волосы мужчины были собраны под фуражкой. Его женщина висела у него на талии, хохоча так, что два серебряных гвоздика, украшающих ямочки на ее щеках, поймали блеск солнца, льющегося в окна.

Мужчина поднял свои темные глаза на меня и подмигнул.

«Ты утаил кое-что, что может изменить жизни нас всех, что-то, что может изменить судьбу самой этой земли. Не лги мне».

«Никлас, я убивал людей за то, что они знали еще меньше, чем ты. Оставь это. Прошу».

Грудь словно сдавило тисками, я не мог глубоко вдохнуть. Слова, воспоминание, что-то овладело мной, словно вид этого мужчины выманил из памяти какой-то отголосок разговора, которого я не понимал. Он мелькнул и исчез к тому моменту, как мужчина накрыл своим ртом губы женщины, снова позабыв про меня и Луку.

Я терял свой чертов рассудок.

– Не стучи на нас, злоносец, – хриплый голос женщины выдернул меня из ступора. Она сложила руки, будто в молитве. – Мы не могли прокормиться на те пенге, что нам оставлял Черный Дворец.

– Держать Клокглас на плаву обходится недешево, – мне было мало дела до того, отдавала ли она часть заработка Ивару, но нам пойдет на пользу, если она будет считать иначе.

Подбородок женщины задрожал.

– Занимай столик, злоносец. Для нас будет честью, если ты присядешь.

Человек получше меня сейчас почувствовал бы себя виноватым за слезы, выступившие на глазах женщины. Я никогда не притворялся, что я хороший. Чьи-то нежные чувства, что я мог мимоходом задеть, ничего для меня не значили, когда мне требовалась информация. Конечно же, эта женщина невинной не была. Она обкрадывала Черный Дворец, таким образом незаконно зарабатывая себе на жизнь.

Я чуть высокомерно цокнул языком и занял место за столом хемлигского фейри. Лука сел со мной рядом, все еще не поднимая головы.

Мужчина, проводящий игру, кивнул мне и Луке, когда мы уселись, держа в руках игровые фишки.

– Вэлкомна вэннер, – добро пожаловать, друзья, – вы выбрали не тот стол. Сегодня у нас Нидхуг.

Я бросил взгляд на фейри. На Востоке увидеть чистокровного фейри – редкость. Его глаза напоминали мне козлиные, золотые с угловатой черной щелью по центру. Из его густых рыжих кудрей вырастали два бугристых рога. Цвет волос напоминал только разгорающееся пламя. Не насыщенный, глубокий огонь заката над Воем, как…

Я помотал головой. Треклятое пекло. Чертова воровка пролезала мне в голову в самые неподходящие моменты.

Я вновь перевел взгляд на Нидхуга, наблюдая, как он раскладывает свои фишки. Аккуратные движения, аккуратные паузы. Он играл умело. Но у всех свои демоны. Хитрость заключается в том, чтобы вытащить их наружу и использовать эти постыдные кусочки человечности, чтобы получить то, что хочешь.

Когда я начал так плохо думать о людях – понятия не имею.

Возле двери в игорный зал пьяный мужчина спорил с женщиной из-за платы за вход. Он матерился и кричал, но цену заплатил.

Я почти вернулся к игре, как вдруг мое внимание привлекло движение его руки.

Я фыркнул. Его женщина задала хозяйке вопрос, и пока та отвлеклась, мужчина ловко сунул руку в боковой карман ее передника и забрал тот кошель, что сам же туда и положил мгновение назад. Чтобы компенсировать вес, он ухитрился подменить кошель камнем – и все одним движением.

Будто почувствовав мой пристальный взгляд, мужчина посмотрел на меня через зал. Он вновь подмигнул, а затем убрал кошель в карман.

Если бы я в самом деле хотя бы немного гордился своим положением во дворце, то доложил бы об этом воре. Но я ничего не сказал и снова принялся следить за Нидхугом, предпочтя активно игнорировать того мужчину и его хорошенькую спутницу. Они меня нервировали, и я хотел поскорее от них отделаться.

Мы с Лукой сыграли три раздачи. Лука ни разу не поднял головы достаточно высоко, чтобы хотя бы кто-нибудь за столом разглядел его лицо.

Будь он типичным гипнотиком, мог бы сотворить иллюзию, которая скрыла бы его лицо, и избавиться от вонючего пальто. Но месмер Луки здесь бы не помог. Он граничил с аномальным родом гипнотиков, так как его месмер брал иллюзии у других. Почти как если бы он одалживал воспоминания, которые люди хранили о самих себе, а затем он мог создавать полный, мать его, образ, даже находясь за лиги от них.

Сейчас это было не важно. Я увидел, что хотел, и мог избавить его от необходимости сидеть, не разгибая спину. Я ткнул его локтем под ребра, а затем бросил фишки на стол.

– Я спустил все, что мог.

Нидхуг рассмеялся глубоким смехом, идущим словно из живота, перекатывая между большим и указательным пальцами серебряный пенге.

– Продержался дольше, чем большинство новичков. Возвращайтесь, как залижете раны, друзья мои.

Я встал и пошел к выходу из игорного зала более длинным путем, чтобы случайно не посмотреть еще раз на тревожащего меня вора и его женщину.

На улице Лука сбросил шапку с пальто и размял шею.

– Ну? Увидел то, что хотел увидеть?

Лгать смысла не было. Он знал, что я ищу рычаг, которым мог бы воспользоваться против фейри.

– Он мухлюет.

Лука поднял брови.

– Не заметил. Почему ты так уверен?

– Он делает это очень быстро и практически незаметно, если не знаешь, куда смотреть, – я продемонстрировал то, что фейри, как я подметил, делал за столом.