Потусторонняя Академия. Огненная Лекси и Адские гонки. Часть 1

Постулат магистра гласил: «Все, что имеет форму, можно смоделировать». Карты, ависы, оружие…понятное дело, на занятиях нас загрузили инженерией по самые уши. Я очень старалась, но признаться, время от времени выезжала на талантах друга.

К тому же, на страницах дневника Марсель нашел любопытную заметку:

«Звездочет: МИФ один из немногих предметов, который пересекается с факультетом Ксенофизики. На втором курсе у тебя будет возможность сделать собственный проект и объединиться со студентами ксенофизиками. Победители получат первый контракт на свою разработку от имперской службы новаций. В дальнейшем это станет огромным преимуществом в поисках работы.

Пират: да, именно такой конкурс и выиграл этот зануда. Но мы, безусловно, рады за него.

Отшельник: пока один оболтус косвенно хвастается, а второй не менее завуалированно завидует, я, пожалуй, дам дельный совет. Подружись с первокурсниками ксенофизиками уже сейчас и вместе думайте над проектом. Для этого рекомендую обратиться к книгам профессора Фадея Овербаха. Изучая его труды, ты без труда отыщешь стоящую идею. Как только это произойдет, беги к магистру Лиарго и подавай заявку на проект. Иначе, рискуешь опоздать. Удачи, наш юный друг!»

Как мы догадались с Марселем, во времена обучения авторов МИФ преподавал другой магистр, но сути послания это не меняло. Стоило уже сейчас озаботиться партнерами с соседнего факультета, ровно, как и идеей проекта. А потому не откладывая, рванули в библиотеку. Но там нас постигло разочарование. Как оказалось, все труды Овербаха были конфискованы и строго запрещены в империи. Чем была вызвана такая немилость, мы не знали, но одно было ясно наверняка, идеи предстоит черпать из трудов других ученых. Немного погрустив, опускать руки тем не менее мы не планировали. Напротив, принялись с энтузиазмом штудировать литературу. Поскольку особым положением и финансированием разработки ни я, ни Марсель похвастаться не могли, то резонно решили для начала разобраться с идеей, а уж после с партнерами. На перспективный проект желающие точно найдутся.

И конечно, мы из кожи лезли вон, чтобы зарекомендовать себя перед магистром Эфелем самым наилучшим образом. На очередном занятии по МИФу нам задали создать голографическое изображение. Оно должно было двигаться, издавать звуки и выглядеть максимально правдоподобно. Марсель выбрал одного из самых жутких бестий – Гексоварга. Десять метров в высоту, множество жилистых лап и чудовищного размера пасть. В общем острые ощущения студентам обеспечены! Мне же в голову пришла еще более изощренная идея.

Обложившись новейшими книгами по моделированию, я засела за проект. Желание получить «отлично» удачным образом совпало с планом мести. За источник энергии взяла люминар. Способность этого устройства лететь строго по нужному маршруту, а также емкая батарея помогут достичь нужного эффекта. Потирая руки от предвкушения, я нарисовала графическое изображение и перевела в 3D-визуализацию. Получилось потрясающе! Жутко и реалистично до мурашек. Записала и загрузила в программу голосовой модулятор, исказив свой голос до неузнаваемости. Получился пронзительный оглушающий вопль.

Дальше помог Марсель. Мы откалибровали голограмму, придав ей максимальную четкость. Загрузили фотографию объекта преследования и карту Академии для быстрого прокладывания маршрута. Все же хорошо иметь друга – гения.

Я вынужденно прервалась, убежав на работу. А когда вернулась, фурия возмездия была готова. Марсель активировал люминар, и в ту же секунду в зловещем неоново-зеленом свечении возникала женщина. Вместо волос кишащие змеи, пустая тьма глазниц на перекошенном лице, обрывки одежды едва скрывали демоническое тело. Но даже не это пробирало до дрожи. То и дело она открывала огромный с острыми зубами рот, изрыгая одно единственное слово.

– Кровь из глаз, – шокировано пробормотал Марсель, разглядывая шедевр.

– Показывай свое творение.

Марсель с готовностью развернул Гексоварга, и теперь настала моя очередь шокировано замереть. Передо мной высился чудовищный уродец. Он столь реалистично щерился и тянул все свои десять рук, что хотелось пуститься наутек. Мда, магистр нас точно запомнит.

Свою работу я назвала ироничным «Зеленая леди». На утро после завтрака активировала программу и запустила люминар в коридоры Академии. И тут началось!

Моя леди появлялась ниоткуда и принималась оглушительно вопить «Подлец!», едва оказывалась рядом с Лански. Благодаря загруженным фото в память, из сотни лиц программа идентифицировала нужное и незамедлительно активировалась. Надо ли говорить, что к середине дня объект охоты бился в истерике. И не он один. Проблема была в том, что на обвинение оборачивались все парни! Что лишний раз доказывало, никто из них не безгрешен. Даже магистры шарахались от очередного «Подлец!» и испуганно озирались по сторонам. Зато девичья половина нашей Академии пребывала в полнейшем восторге. В жизни каждой хоть раз случался «подлец», так что можно сказать, я мстила за все девичьи горести.

На МИФе студенты демонстрировали свои работы, и когда очередь дошла до моей, магистр заметно взбледнул:

– Да уж, полное правдоподобие, – Эфель даже ослабил воротничок и выругался сквозь зубы. В ту же секунду в аудитории, как неисправные лампочки, задрожали улыбки студентов.

Мужчина смерил меня негодующим взглядом, но «отлично» поставил. Разумеется, после пары Зеленая леди вновь была выпущена на волю.

На пятой паре из динамиков донеслось взбешенное: «Студент Вишневская, срочно в кабинет ректора!».

В вышеупомянутом кабинете я обнаружила свою леди. Заблудилась что ли? Или, напротив, пришла по адресу, выявив самого отъявленного подлеца Академии.

– Что это? – грозно начал Стейн.

– Зеленая леди, – как ни в чем не бывало ответила я.

– Я вижу, что не синяя! Что. Она. Здесь. Делает?

– Видите ли, это практическая работа по моделированию. Необходимо было создать правдоподобную голограмму. Так что получилась МИФическая женщина, – злорадно добавила я.

– А не могли бы вы отключить свою голограмму? Насколько я вижу, занятия по Моделированию у вас прошли еще три часа назад.

– Просто одногруппники были в таком восторге, что попросили меня до конца дня ее не отключать. Но если вы настаиваете…

– Будьте так любезны, – нервно дернув щекой, молвил Стейн, – и впредь попрошу учебные работы не выпускать в коридоры Академии. В противном случае, вынужден буду применить дисциплинарное взыскание. И поверьте, в этот раз вольерами котарсисов вам не отделаться.

Я кротко кивнула, но про себя ликовала. Видимо, индюка тоже проняло!

На пути из ректорского кабинета дорогу преградил Ян Лански. Сердце на секунду екнуло, но лишь на секунду.

Заметив в моих руках тот самый люминар, он злобно выдал:

– Стерва!

– Соплежуй!

Вот и поговорили. Обогнув бывшего по широкой дуге, прошла мимо. Надеюсь, он надолго запомнит Фурию возмездия! И это я вовсе не о зеленой леди.

Стефан де Тьерри.

Себастьян исчез. Подал в отставку, сдал все дела своему заму и умчал в неизвестном направлении. У всех общих знакомых случился шок. Такого никто не ожидал и тем более никогда не делал. Добровольно от поста министра не отказываются. Что за хандра приключилась с другом, мне тогда так и не удалось выяснить. Момент был упущен, а теперь и спрашивать не у кого.

Вместе с Зафиром и Вудсом мы подключили все свои знакомства, чтобы найти следы. Но пока безрезультатно. Как в воду канул. Что учитывая его незаурядный ум и способности, не удивительно.

Будь я на его месте, тоже смог бы скрыться. Все же Академия многому нас научила. Но это не отменяло чувство крайнего беспокойства за студенческого товарища.

Кроме того, на днях на меня вышел магистр Ринхольд с весьма тревожным сообщением. Ринхольда я знал еще с войны. Он командовал нашим подразделением, когда я только вступил в ряды легионеров. Блистательный был боец. Берсерк с таким послужным списком, что любой дракон обзавидуется. После страшнейшего сражения под Алкалуром его собирали буквально по кускам. Жизнь спасли, но к несчастью, ранения были несовместимы с боевой трансформацией. Что он при этом пережил, одним небесам известно. Лишить нас звериной ипостаси, все равно что кастрировать. Даже думать больно, каково ему было. Но все же старый вояка смог подняться и жить дальше. Теперь он преподавал в Академии. И по старой дружбе иногда обращался ко мне с разными просьбами. Еще нас объединила общая приязнь к текущему ректору. Как оказалось, он уже давно под него копал. И таки накопал.

Ринхольд поднял архивы по всем студентам за последние десятилетия. И обнаружил весьма удручающую закономерность. Все неодаренные вылетали из Академии, не продержавшись и года. Но хуже всего было то, что треть из них оказывалась не на фабриках империи, а на кладбище. Часть погибла во время экзаменов, еще часть во время других мероприятий – будь то выездная практика или вылазки в город. Смертельные случаи среди учащихся Академии действительно были. Как говорится, никто не застрахован, но тут все гораздо серьезней. Это не могло быть простым совпадением. Кто-то целенаправленно изводил несчастных студентов. Дочитав до конца, я принял решение как можно быстрее встретиться с магистром. Чутью бывшего легионера я доверял. И хотя это дело не относилось к моей должности напрямую, я не мог проигнорировать столь тревожный донос.

Мы условились вместе прогуляться, заодно обговорить ситуацию. Для встречи выбрали самый немноголюдный парк. Отсутствие цветочных клумб, скульптур и строгой геометрии дорожек делали его непривлекательным для имперских жителей, во всем ценивших изысканность и художественность. Наверное, поэтому его и прозвали Диким. Прогуливаясь по извилистым дорожкам, магистр изложил суть своего расследования.

– Такие дела не провернуть одному. Предположительно у него в сообщниках два магистра – Амарантус и Имай. Один по опасным травам, другой по животным. Выходит, все инструменты для борьбы с неугодными у них есть. На экзаменах подсовывают студентам самые опасные экземпляры. Коли не помрет, так выгонят за несдачу.

– Вы проделали огромную работу. Продолжайте наблюдения и связывайтесь со мной по мере новых данных. Хочу лично разобраться в ситуации. Никогда бы не подумал, что в Потусторонней Академии могут безнаказанно вредить студентам. Вот тебе и элита ученого мира!

На том и разошлись. Мне предстояло расследование по делу об Адских гонках. Поэтому не теряя времени, поспешил в Военное министерство.

Как и ожидалось, Генри Вудс – один из самых честолюбивых и многообещающих воинов Белого легиона уже поджидал у дверей кабинета с докладом. Коротко кивнув, я пригласил его внутрь.

– Господин Легат, на текущий момент нам стало известно следующее…

Гонки проводятся два раза в месяц. В заездах может участвовать кто угодно, имеющий достаточную сумму для взноса. Кроме того, билеты также продавались по весьма высоким ценам. По предварительной оценке, на одной гонке Данте Аллегро мог поднять от двухсот тысяч до миллиона туманов. Даже по моим меркам это была довольно крупная сумма.

Никаких правил и ограничений. Естественно, при таком раскладе трагедии случались часто, но трупов никто не находил. Ни гонщиков, ни зрителей.

По какому именно принципу Данте выбирал трассы, а главное, как удавалось скрывать их местоположение до момента гонок, оставалось неизвестным.

– Это все?

– На текущий момент да.

Было видно, докладчик и сам понимает, сколь мало удалось разузнать.

– Не густо. Задействуй всех наших агентов в Мракобесье, пусть следят за каждым шагом Данте.

– Уже, – с готовностью отозвался Вудс. – Проблема в том, что Аллегро появляется там все реже. Похоже, он полностью выбрался на поверхность и теперь орудует в Саргассе.

Не сдержавшись, я хищно подался вперед. Видимо, на моем лице промелькнуло нечто такое, отчего даже Вудс нервно сглотнул.

– Тем хуже для него. Не думал, что Данте настолько глуп, чтобы покуситься на Саргасс. Активировать всех агентов, пусть прошерстят все заводы, порт, заброшенные здания. Даже в пригороде. Уверен, мы нападем на след в самом скором времени. Все новости сообщать мне немедленно.

– Так точно!

Сколько таких зарвавшихся выходцев из Мракобесья я упрятал за решетку, не счесть. Ни он первый, ни он последний.

Столица империи – моя вотчина, и я не позволю орудовать тут шайке головорезов!

Когда с этим покончили, я решил прояснить еще один момент.

– Вудс, ты же закончил Академию лет пять назад, – собеседник кивнул, и я продолжил, – среди студентов были неодаренные?

Помощник задумался на секунду, затем кивнул.

– Все верно, два парня. К сожалению, их судьба сложилась весьма трагично.

– Что произошло?

– Один из них покончил собой, спрыгнув с башни мужского корпуса, второй погиб в конце второго курса на экзамене. Не справился с бестией.

– С бестией? Разве на экзамене не присутствуют кураторы?

– Кажется, в тот раз что-то пошло не так, трагическое стечение обстоятельств. Куратора на полигоне почему-то не оказалось.

Хм…я задумался, барабаня пальцами по столешнице. Трагическое стечение выпало на долю неодаренного. Как-то не похоже на случайность. Отпустив помощника, я углубился в изучение файлов, присланных Ринхольдом.

Глава 4. Крутые виражи.

Алекса.

Сегодня магистр по Демонологии перешел к разумным обителям Инферно. Изучив бестий, мы наконец-то добрались до демонов. Каждый из них обладал боевой ипостасью. В основном это была жуткая помесь человека и зверя. Встречались и копыта, и когтистые лапы, и рога, и шерсть. Объединяло одно – чудовищная силища и жажда крови. Как, верно, когда-то выразился Марсель, для демонов нет лучшего аттракциона, чем война. Поэтому все их существо было заточено на то, чтобы воевать.

В спокойном состоянии демоны делились на две категории. Одни имели исключительно звериное обличье, другие человеческое. Безусловно, они отличались от обычных людей особо зловещей внешностью либо резким голосом, либо излишне развитой мускулатурой, но в целом вполне могли сойти за жителя большого мира. И именно они представляли собой особую опасность.

Интересно было ознакомиться с иерархией демонской империи. Всего было четыре жуса. Первые – высшая каста власти, в нее входили генералы, полководцы, далее по нисходящей до простых солдат. Все демонское общество, если его так можно назвать, представляло собой отлаженную военную машину, где каждый житель – боевая единица. Теперь понятно, почему на сдерживание Инферно империи приходилось тратить так много сил.

Видимо, впечатлившись лекцией, весь наш курс впервые продемонстрировал Ринхольду безупречное обращение с киберитой. Магистр поставил всем пятерки и отпустил.

После занятий я помчалась в библиотеку заканчивать реферат по СОСу. Узнав, что котарсисы почему-то относятся к опасным существам, я, не раздумывая, выбрала их. Хотелось узнать, чем они опасны, а заодно расширить кругозор. А кроме того, не взирая на давно минувшую отработку, я частенько заходила по выходным в вольеры и играла с Крепышом. Он вымахал в полноценную взрослую особь. Но игривый нрав все еще выдавал в нем котенка.

Как выяснилось в процессе написания доклада, в древние времена существовал особый вид – боевые котарсисы. Это были крайне опасные и сильные кошки, которые имели особую связь со своим хозяином. Помимо физической помощи в охоте и сражениях, в минуты опасности они могли мысленно сливаться с человеком, помогая ему избавиться от эмоций – страха, стресса, волнений, возвыситься над самим собой. И таким образом оказывали еще и серьезную ментальную поддержку. Люди и котарсисы создавали удивительно сильный симбиоз. Однако до сегодняшних дней дожили лишь прирученные особи, которые выводились преимущественно для ловли швындыров и охраны. К сожалению, искусство селекции боевых котарсисов было утеряно. И этот факт невероятно меня опечалил. Лично мне точно не помешал бы такой боевой кошак.

Закончив, я отправила реферат Марселю, сопроводив письмо слезной просьбой распечатать. Надеюсь, он, как и прежде, выручит свою подругу. А после поехала в Мракобесье. По дороге успела прочитать письмо от родителей. После первых разгромных посланий, полных угроз и требований немедленно вернуться домой, папа с мамой немного успокоились. Новое письмо отличалось миролюбивым тоном и лучилось родительской заботой. Кажется, они окончательно смирились с моей учебой на чужбине. В ответ черкнула пару строк и прикрепила фото. Приходилось придирчиво выбирать снимки для отправки. Не дай Бог, какой-нибудь люминар или авис в кадре засветился! Ни к чему травмировать предков.

Мракобесье как обычно встретило грязными улочками и беспробудной хандрой. Но я почти привыкла. Даже страшные посетители харчевни более не вызывали во мне отвращения. Помимо городских троллей, к нам часто заходили горные. Между собой они общались на особом наречии, которое я совершенно не понимала. Они знали общеимперский язык, но исключительно из вредности не использовали его. Я даже обратилась к лингваерам, но они заломили такую цену, что мне поплохело. В прошлый раз, когда мне влили в память общеимперский, сеанс оплачивали Лански, поэтому я даже не подозревала, сколько стоит эта услуга! Пришлось приспосабливаться и осваивать новый язык. Кстати, в необычайной жадности, вредности и злопамятности троллей я убедилась на собственной шкуре. Чего только стоил Гнилый. Начальник то и дело пытался урезать и без того скромную оплату и вычитал туманы за каждую разбитую кружку или разлитый напиток. Посетители вели себя и того хуже. Чаевых не оставляли, более того, пытались еще и надурить с оплатой.

Иногда бывали совсем пустые вечера. Начальник становился особенно злым и жадным. Так и сегодня, тройка выпивох, минимум заказов и три гроша в кассе. Зато в соседней харчевне «Чертова глотка» дела шли на порядок лучше. Там всегда было полно народа, а значит с выручкой и чаевыми проблем не возникало. Отпросившись пораньше, я прокралась к конкурентам. Внутри царило оживление и веселье. Забившись в дальний угол, заказала стакан шипучего вырвиглаза и приступила к изучению обстановки. Здесь было гораздо светлее за счет свежевыбеленных стен и усиленного освещения, а оттого казалось просторнее и чище. В зале стояли более новые столы, удобные стулья, но главное – визор! Большой, объемный, на котором транслировались Адские гонки! Разгоряченные азартом посетители не скупились на выпивку и чаевые.

Есть над чем поразмыслить. Пригубив шипучку, тут же поморщилась. А вот выпивку в «Чертовой глотке» тоже безбожно бодяжили. Уходила я оттуда в глубокой задумчивости. А к следующей смене был готов план. Если я хочу увеличить свой заработок, стоит действовать, причем незамедлительно.

С порога заявила Гнилому, что есть разговор и утащила его в каморку.

– Во-первых, нужно заканчивать с плохим пойлом. Тролли тоже имели право на качественную выпивку.

– Вот уж дудки! Еще никто не жаловался, – незамедлительно вспылил начальник.

– Потому что твои посетители – пьяницы и забулдыги. А денежная публика ценит качество! Во-вторых, усилить свет, покрасить стены и поменять раздолбанные табуреты.

– Ты, верно, спятила! Это ж куча туманов!

– Не скромничай! У тебя наверняка есть кубышка на черный день.

– Он еще не наступил, – язвительно заметил тролль.

– Если не раскошелишься, он наступит в самое ближайшее время. Посмотри в зал, – я указала на пустое помещение и с победоносным видом продолжила, – в-третьих, оно же основное, – купи и повесь визор!

– Ни за что! Ты меня разорить решила?

– Ошибаешься! Все затраты быстро отобьются. Только представь полный зал, трансляции Адских гонок. Выпивка рекой. Туманы рекой!

– Нет и еще раз нет!

– Тогда я уйду в «Чертову глотку», – пригрозила я, – а ведь у меня еще много идей в кармане.

На следующий день Гнилый подозвал меня к себе и с видом императора, дарующего милость плебеям, сообщил:

– Что ты там говорила насчет стен? Надеюсь, ты умеешь красить.

То есть он еще хотел запрячь меня под это дело! Ладно, мы люди не гордые. Выбила из него деньги и отправилась покупать все необходимое. К белой краске попросила соседок с алхимического добавить блестящий шеймер. Весь вечер девчонки колдовали над добавкой, а ближе к ночи явились с искрящимся пузырьком в руках. Субстанция переливалась и двигалась совсем как краски на фресках главного корпуса! Решили немедленно испытать в деле. Вылили в чан с краской, как следует перемешали и приступили к покраске. Вместо холста использовали стену нашей с Теоной комнаты. К утру, когда краска высохла, мы ахнули. Получилось невероятно красиво! Жемчужное мерцание, непрерывное движение частиц мгновенно преобразили комнату. Девчонки, заглянувшие к нам утром, ахнули.

– Я тоже так хочу! – взвизгнула Шарлота, восторженно осматривая стену.

– И мы! – подхватили соседки целительницы.

К ужасу комендантши Мирольды, субботним утром девчонки развернули в общаге настоящий переполох. Мебель то и дело передвигали. По коридорам сновали перепачканные краской жительницы. Звенели ведра, плескалась вода, а запах стоял такой, что бабулитто не выдержала и сбежала в парк. Мы были только рады и с энтузиазмом помогали друг другу с покраской. Не прервались даже на обед. Отправили делегацию в столовку. Вскоре соседки принесли свежих пирожков и морс. Устроившись прямо на полу одной из комнат, принялись за выпечку. Пока ели, обсуждали будущий цвет и отчаянно спорили. Одна часть выступала за голубой цвет, вторая за зеленый. Хозяйки комнаты никак не могли определиться и рассорились вдрызг. Конец скандалу положил громкий возглас:

– Свежий выпуск Вестника!

Напрочь забыв о спорах, мы углубились в чтение. Финал выпуска венчали традиционные сказки:

«Жила -была девочка Шарлотта. Она много-много училась и все время проводила с книгами. Из них она выстроила высокую неприступную башню. Иногда она выглядывала в крошечное окошко и краем глаза наблюдала за людьми. Но каждый раз в ужасе пряталась обратно. Настоящие люди оказались такими непредсказуемыми, не то, что любимые персонажи.

Жил-был мальчик Ларс. Его мама всегда говорила, что он должен ее любить и заботиться. И даже когда вырастет. А потом он поехал учиться и понял, что самого его никто никогда не любил и не заботился. Да, он вырос могучим и сильным, а внутри по-прежнему прятался маленький мальчик, который просто хотел, чтобы его гладили по головке и хвалили».

– Ни от кого я не прячусь, – тут же насупилась Шарлотта.

Девчонки сочувственно переглянулись. Все знали Шарлотту как мечтательную тихоню, все время проводившую за книжками. Так же как вся общага уже была в курсе ее нового ухажера – Итана, второкурсника кибермага. От которого девушка отчаянно бегала.

– Прячешься, – убежденно возразила Медина, бойкая соседка Шарлотты.

В отличие от пухленькой героини рубрики, Медина обладала тонкой талией и таким роскошным бюстом, что от поклонников отбоя не было.

– Мягкотелая ты. Оттого и боишься всего. Пора бы уже отрастить коготки. А этот ваш бугай Ларс. Попробовала с ним поговорить, куда там! Двух слов связать не может и смотрит так жалостливо, как потерявшийся мямлик. Даром, что мускулы отрастил, все равно никто не клюнет. Кому нужен мамкин сосунок?

Слушая ее, мы покатывались со смеху. Бородатый мямлик – разновидность мелкого грызуна, чьи усики всегда были трагически опущены вниз, а глаза до того жалостливые, что хотелось обнять и плакать. Сравнение берсерка с этой мелочью казалось особенно забавным.

– Что ни говори, сказочник свое дело знает! И не сомневайтесь, пройдется по каждому студенту. Интересно было бы поговорить с этим сказочником, кучу бы своего времени сэкономила.

– И что бы ты спросила? – полюбопытствовала Теона, не сводя с девушки внимательного взгляда. Подруга с первых дней относилась к Медине с едва сдерживаемым раздражением.

– Эххх, где найти умного, богатого, щедрого, красивого, веселого…

– Это пять разных парней, Медина, – иронично заметила подруга, и все девчонки снова прыснули от смеха. – Вместо того, чтобы гоняться за деньгами, лучше обрати внимание на такие качества, как искренность, доброта, отвага.

Но собеседница лишь презрительно хмыкнула.

После перерыва мы продолжили малярные работы. Так, к понедельнику в нашем корпусе появилась изумрудная, аметистовая, сапфировая, бриллиантовая, перламутровая, янтарная и прочие сияющие комнаты. Но на этом не остановились и расписали стены коридоров. А когда комендант Мирольда увидела результат, загнала художниц и в свою каморку, выбрав цвет спелого граната.

Надо ли говорить, как после покраски изменилась харчевня? Буквально заиграла новыми красками. После этого мы с Гнилым отправились в местный мебельный. Выбрав бирюзовые стулья и в тон им столы, я оставила начальника торговаться с ушлой продавщицей и направилась за салфетками. Да-да, раньше в норе о них и не слышали!

Понятно, что на время ремонта пришлось временно прикрыть «Тролью нору». Хозяин харчевни стонал, спорил, брызгал слюной, хватался за бородавчатую голову, но жажда перемен и скорейшего обогащения сделали свое дело. Тролль проглотил не только прежние идеи, но и согласился поменять название и вывеску. Так вместо «Трольей норы» теперь красовалась «Вилла де`Троллей», а над входом размашистая надпись гласила: «Только чистый горлодер!»

– Блеск!

В восхищении от себя, от проделанной работы я любовалась плодами наших стараний стоя перед входом. Позади послышались шаги.

– Что-то новенькое?

За спиной стояла компания троллей – завсегдатаи конкурентов. Быстро сообразив, что к чему, я не растерялась:

– Новая элитная таверна. Вас ждут веселье, гонки, отличная домашняя еда. И только чистый горлодер!

Компания возбужденно ломанулась внутрь. Тут уж подхватил Гнилый, расшаркиваясь и стараясь всячески угодить гостям. А на следующий день в де`Троллей была полная посадка и очередь из посетителей. Но я же говорила, у меня много идей. Поэтому вскоре на улице появились стоячие места с высокими столами.

Хозяин «Чертовой глотки» с досады выдрал себе все волосы. Конкуренция – она такая!

Стефан де Тьерри.

Герцогиня де Тьерри и по совместительству моя матушка умела быть очень настойчивой. Особенно когда задавалась какой-то целью. К моему несчастью, вот уже который год ее целью стала моя свадьба. Она то и дело под разными предлогами заманивала меня к себе, где в засаде сидела пара-тройка одобренных ею невест, совершенно случайно заглянувших на чай. Совершенно. Случайно. Сегодняшний визит исключением не стал. Помимо матушки в гостиной находилось три девицы, разряженные в пух и прах. Ну, разумеется, только так и нужно ходить на чай.

– Добрый день, герцогиня, – я подошел к матери и сделал вид, что чмокнул ее в щеку. Целовать было нельзя, ибо косметика, и вообще, проявлять чувства при посторонних – верх неприличия. Настала очередь заметить гостей. – Леди, рад видеть вас.

– О, дорогой. Ты так редко появляешься, – с легким упрёком заметила мать.

Я пропустил реплику мимо ушей. Я вообще многое пропускал и спускал матери хотя бы в благодарность за то, что она меня вырастила.

На ее красивом лице, только-только отмеченном первыми морщинками, царило величественное выражение. Она до сих пор привлекала внимание мужчин, но после смерти отца категорически отказывалась снова выходить замуж. Видимо, папа сумел здорово ее впечатлить. А может и правда, так сильно любила, что до сих пор хранила светлую память о почившем супруге. В отличие от прочих вдов, потерявших мужей во время Шестилетней войны. Большинство ее приятельниц, едва получив печальное известие, кидались на поиски нового мужа и очертя голову выскакивали замуж. И не понять, то ли страх одиночества, то ли равнодушие к прежнему супругу толкали их на столь поспешные действия. Но каковы бы ни были причины, для меня подобное поведение – равносильно предательству.

– Герцогиня, позвольте, я поухаживаю за вашим сыном, – одна из девиц кинулась к столу и принялась хлопотать.

Вскоре мне вручили дымящуюся чашечку чая, а рядом на столике примостили блюдце с миндальным печеньем. За то время, что она крутилась передо мной, мельком рассмотрел девицу. Русые волосы, карие глаза, весьма ладная фигурка. И больше ни-че-го. Сколько таких побывало в этой гостиной?

– Как ваша служба? – милым голоском полюбопытствовала наивная дуреха.

– О, великолепно. Я как раз только что из Сумеречного чертога. Вчера случился разлом, и вылезло пару бестий. Ребята не рассчитали силу плазмомета, шмальнули так, что из тварей фонтаном брызнули внутренности. Буквально стряхивали с себя кишки, остатки печени, а кровищииии… что уж говорить, неприятно вышло.

Девица позеленела и кинулась прочь из гостиной. Я же едва удерживал рвущийся смех.

– Стефан! К чему рассказывать леди Валери столь чудовищные подробности?

– Матушка, так леди Валери сама спросила, – невинно ответил я.

Оставшиеся две девицы пока держались. Чем бы их впечатлить? К сожалению, провокационных вопросов больше никто не задавал. Беседы велись исключительно вокруг жизни столичной аристократии. И я откровенно заскучал. Спустя час гостьи наконец-то попрощались, и мы остались с матушкой одни.

– Ты невыносим! Каждая из этих леди – представительница достойнейший семейств. Ты даже не стараешься им понравиться.

– А должен?

Но маман меня не слушала.

– Вместо этого ты ведешь себя как дикарь! Так ты никогда не женишься!

– Зачем мне жена, которая падает в обморок от одного упоминания о бестиях?

– Леди не положено знать и уж тем более говорить о таких жутких вещах.

– Эти жуткие вещи – моя работа, мама!

– Работу надо оставлять за порогом, сын мой. Дома ты прежде всего муж, – невозмутимо парировала родительница.

– Отлично, и о чем же мы будем беседовать вечерами с такой, например, как леди Валери? Кружевах? Печенье? Занавесках? Платьях?

– Не будь примитивен. Книги, спектакли, общие знакомые. Насчет этого не волнуйся, воспитанная леди всегда сможет увлечь беседой супруга.

– Пустая болтовня, – я даже не пытался скрыть раздражение. Одна мысль о такой супруге, как леди Валери, нагоняла на меня беспросветную тоску. Нет, моя избранница должна быть на одной волне со мной. Друг, партнер, любовница, но точно не нежный цветочек, выращенный в бабских разговорах. Четкого образа не было, только ощущения. Либо я встречу такую, либо буду один.

Вскоре мы распрощались, и я покинул фамильный особняк с нескрываемым облегчением. В ближайший месяц сюда ни ногой!

Прохладный воздух пах дождем и прелой листвой. Сделав глубокий вдох, я почувствовал себя немного лучше и неспешно двинулся в сторону торговых кварталов. На улицах уже зажгли люминары. Их свет отбрасывал круглые тени на мокрые мостовые. Мелкая морось, стекающая с небес, пропитала все вокруг грустью и каким-то особым разочарованием, свойственным поздней осени. Сам того не осознавая, я свернул к винной лавке. Была ли тому причиной погода или встреча с маман, не понятно. Как бы то ни было, а стакан хорошего горлодера сегодняшним вечером мне просто необходим.