Просыпался Дэймос долго. Плавая на краю сознания, порой приближался к поверхности, ловя ощущения слабого, безвольного тела, обрывки бессвязных мыслей, и вновь погружался в темноту раньше, чем успевал что-то осмыслить.

Замутнённый взгляд выхватывал в темноте тёплый огонёк свечи и фигуру в чёрном. Приближаясь к Дэймосу, она касалась его лица прохладными пальцами. Разум мутнел, тело становилось лёгким. Память подсовывала старые образы.

– Нита.

Фигура замерла и, приблизившись, наклонилась. В свете одинокой свечи упавшая на лицо прядь казалась выполненной из сусального золота.

– Всё хорошо, – мягко произнёс голос. – Я нейтрализовала остатки снотворного, остальное твоя печень уже переработала. Спи. Здесь ты в безопасности.

«На свете не существует безопасных мест», – хотел ответить он, но уснул.

Утро началось привычно. Дэймос проснулся раньше своих ночных подруг, начав подмерзать, несмотря на несколько одеял и тепло женских тел. Осторожно выбравшись из постели, покачнулся от внезапно нахлынувшей слабости и головокружения. По полу, укрытому пыльными половиками, гулял сквозняк. Закутавшись в колючий шерстяной плед, Дэймос поспешил в комнату, что исполняла роль столовой и гостиной. Там располагалась печь, для которой заранее заготовили дрова.

В нише рядом с печью на маленькой кровати, больше напоминающей большой сундук, накрытый матрасом, спала четвёртая жительница квартиры. Стараясь её не разбудить, Дэймос почистил зольник, сложил дрова в печку и поджёг.

– Вы проснулись? – сонно протянула девушка, выглядывая из-под груды одеял. – Мы боялись, что вы проспите несколько дней.

Сдвинув плед, он в свете огня осмотрел результаты недавней потасовки. Следы от пуль затянулись и уже не грозили разойтись, залив пол кровью. Кто-то постарался, при помощи Таланта ускорил заживление. Следов от дротиков и вовсе не осталось.

Видя, что девушка пытается выбраться из-под одеяла, он поднялся и протянул руку.

Марьяна – это главная причина, по которой три грации покинули сытую Кондому и приехали в этот продуваемый всеми ветрами город, да ещё и не в сезон, когда их ремеслом много не заработать.

Как девица из Мандагара попала в Кондому – неизвестно. Молодая русоволосая красавица быстро обрела популярность, став звездой одного из дорогих борделей. Там она и встретилась с богатым имперским дворянином, что сделал девушку своей любовницей и увёз за собой. О подругах Марьяна не забыла и часто высылала им деньги, платья, а порой и украшения.

Сказка закончилась беременностью, которая совершенно не устраивала её покровителя. Он прогнал девушку, милостиво заметив, что, как только она разрешится от своего бремени и приведёт тело в форму, он будет рад принять её обратно.

Признаться честно, услышав причину, по которой три грации примчались на эти стылые камни, Дэймос немало удивился. Вероятно, тут скрывался некий подвох, о котором девушки предпочли умолчать. Почему они приехали лишь под конец беременности? Почему не сняли апартаменты получше? Одна спальня на четверых, крохотная гостиная, и учитывая, что они водят сюда клиентов, это крайне неудобно. Особенно по отношению к подруге, что часто одаривала их в прошлом, а теперь спит на сундуке без возможности вытянуть ноги.

Сев, Марьяна любовно погладила огромный живот. Дэймос видел в жизни всякое, но смотреть на неё отчего-то было жутко. Отчасти из-за миниатюрности самой девушки: она больше походила на ребёнка, нежели на взрослую женщину. Отчасти из-за ребёнка, что решил заявить о себе, и на поверхности живота поднялся огромный холм.

– Кто меня сюда принёс? – спросил Дэймос, возвращаясь к огню.

Дрова занялись, и он закинул пару кусков угля.

Рассеянно поглаживающая живот девушка, казалось, не сразу расслышала вопрос.

– Она просила не называть имени, – наконец отозвалась Марьяна, подняв на него глаза.

– Как она выглядела? Во что одета?

Почему принесла именно сюда?

– Высокая, волосы у неё такие кудрявые, кудрявые, – пребывая где-то далеко в своих мыслях, отозвалась девушка.

– На ней был красный шарф?

– А?

– Шарф? Красный?

– Да, она с ним не расставалась.

Закутавшись в огромный, явно мужской халат, девушка, шаркая, покинула комнату.

– Где мои вещи? – успел спросить он, прежде чем она скрылась за дверью.

Та махнула рукой в сторону кресла. Ровной стопкой на подушках сложили его одежду. Рядом на вешалке пиджак и плащ. На высоком узком столике жестяной ящик и ключ. Ощупав коробку, Дэймос не нашёл и намёка на двойное дно, к которому можно было бы приспособить ключ.

Чуть позже проснулись остальные девушки. Повторно выразив удивление его ранним пробуждением, они, ни секунды не сомневаясь, приняли предложение вместе позавтракать. Даже Марьяну взяли с собой, хотя её пришлось долго ждать. Опасаясь попасться на глаза бывшему покровителю, она редко бывала на улице.

Завтракали в пекарне у дородной женщины, что ремесло девушек не одобряла, но звонкую монету любила куда сильнее морализаторства. Хозяйка суетилась на кухне, готовя завтрак, на стол подали чай, кофе и бутерброды с холодным мясом на подсохшем хлебе. Девушки, словно птички, клевали хлеб, ожидая завтрака.

– Давно вы знакомы с Леди в красном? – полюбопытствовал Дэймос, отпивая обжигающе горячий и пережаренный кофе.

О недавнем пожаре напоминал лишь запах гари да подсохшие следы крови на одежде. Все лишние отверстия чья-то заботливая рука зашила. Слабость и головокружение отступили, о пулевых ранениях он и не вспоминал.

– Познакомились по приезде, – пожала плечами светловолосая, что выдавала себя за квешку, её попытки изобразить акцент были нелепы, но по-своему обаятельны.

Выяснилось, что, несмотря на недолгое знакомство, девушки привязались к Леди в красном. Та не отказывала в помощи. В первый момент Дэймос решил, что такая лояльность продиктована схожестью интересов. Рыбак рыбака видит издалека, как говорится. Такая мысль отозвалась лёгким разочарованием в душе. Не то что бы он идеализировал её, но лучше недоступная загадка, чем обыденная проститутка.

– Она, как и вы, собирала информацию, – продолжала говорить одна из девушек, – о городе, о Каймах, о клинике за городом и прочем. Взамен она помогает Марьяне и обеспечивает нас кое-какими препаратами.

Неприятное чувство исчезло. Леди в красном больше походила на авантюристку, быть может – шпионку, и помогала девушкам исключительно из корыстных соображений.

– Можете организовать встречу с ней? – спросил он, когда подали завтрак. – Хочу лично поблагодарить за помощь.

Девушки замялись. Похоже, Леди в красном уже запретила им устраивать подобные встречи.

Вернувшись на виллу, Дэймос застал прелюбопытнейшую картину. Несколько служанок в чёрных платьях стояли на улице и опасливо заглядывали в холл, не торопясь входить.

– Мессир, – раскланялась одна из них, и остальные тут же повторили за ней.

– Что-то случилось? – деловито поинтересовался он.

После выходки Фиара ему пришлось лично наведаться во вдовий дом, настолько унылый и жуткий, напоминающий место, где он сам вырос, что отказать женщинам в работе Дэймос не смог. Оставалось гнать прочь мысли о том, что с ними станет, когда придёт время уезжать. Майра, желая сэкономить, немедля прогонит непрошеных помощниц. Тем ничего не останется, кроме как вернуться к нищенскому существованию и каждодневной борьбе с нуждой.

– Мессир, – поклонилась старуха. – Пришли какие-то люди, требуют позвать хозяйку, скандалят. Мы боимся зайти.

– Они разбрелись по всему дому?

– Пытались, но им не позволили. Они в холле.

– Идите на задний двор, войдите через кухню. Найдите Поппи, пусть запрёт все двери в холл, чтобы наши гости не ходили куда не следует.

Дэймос вошёл в просторный холл и запер за собой дверь. Спор вмиг прекратился, и все обернулись. Трое верзил стояли у лестницы, путь им преграждал Фиар, что из-за худобы сильно проигрывал на их фоне. Чуть выше неприкаянным призраком замерла его сестра. Испуганной она не выглядела и, заметив взгляд хозяина дома, спокойно посмотрела в ответ и указала куда-то в сторону. В тени сидели ещё двое. Развалившись на диване, топтали грязными сапогами старый ковёр и грызли орехи, шелуху от которых кидали прямо на пол.

– То, что вы скучаете по свинарнику, из которого вылезли, не повод превращать в него всё окружающее пространство, – сбрасывая ноги одного из них со стола, заявил Дэймос.

Реплика произвела ожидаемый эффект, бугаи подскочили и набычились. Впрочем, впечатления не произвели. Если кому-то приходилось однажды сталкиваться с Заклеймёнными, грудой мускулов его уже не напугаешь.

– Уберите за собой, как будете уходить, – строго, как расшалившимся детям, приказал Дэймос и повернулся к тем, что стояли у лестницы. – Господа, чем я могу вам помочь?

– Нам нужна хозяйка дома, – напряжённо оглядывая его с ног до головы, ответил один из них.

– Говорят, мадам задолжала денег их нанимателю, – добавил Фиар.

Стоит отдать ему должное: не всякий решился бы встать между выбивателями долгов и хозяином дома.

– И для того, чтобы стребовать долг с хрупкой женщины, потребовалось пятеро крепких парней? – оборачиваясь, Дэймос бросил взгляд за спину. – У мадам Дэшвуд скверный характер, но явно не настолько.

– А вы, собственно, кто такой?

– Собственник этой земли и дома.

Прежде чем он успел договорить, один из бугаев угрожающе произнёс:

– Мы пришли за купчей на землю. Отдавай, или мои ребята пересчитают тебе рёбра.

Первым порывом было передавить их, как тараканов, при помощи Таланта.

– Для начала возьмите метлу и уберите мусор за собой, – указал он на грязные следы на полу и ошурки, разбросанные у софы.

– Ты, кажется, не понял?! – прогудел здоровяк и сграбастал воротник плаща, пытаясь угрожающе нависнуть над Дэймосом, но сложно провернуть такое с человеком, что на полголовы тебя выше.

Не двигаясь, Дэймос посмотрел мужчине в глаза. Старый приём, подсмотренный у Чёрного волка, что одним лишь взглядом был способен остановить несущегося на него быка. Спокойствие. Уверенность. Непоколебимость.

Привыкшие давить и запугивать сами легко пугаются, когда понимают, что привычный сценарий по какой-то причине не работает.

– Проводите меня к вашему нанимателю, – спокойно произнёс Дэймос, двумя пальцами, словно паразита, отлепляя от себя руку верзилы.

Прислал их адвокат мистера Кайма. Мелкий, потеющий человек с лысеющей макушкой и жидкими, прилизанными волосами. Едва он начал скандалить, как увидел Дэймоса и вмиг сник.

– Мессир Арусис, – низко поклонился он.

Упоминание настоящей фамилии неприятно кольнуло, потому Дэймос, скорчив самую хмурую мину, на какую был способен, потребовал объяснений. Если тому известна его фамилия, то церемониться не стоит. У соронцев настолько плохая репутация, что пользоваться этим сам Карест велел.

– Мадам Майра Дэшвуд заложила дом и землю, вот расписка, – засуетился адвокат.

– Вижу, расписку заверяли вы?

– Именно так, – качнулся в кивке тот, и на лбу выступили градины пота.

– Если я решу заложить вам луны и звёзды, вы примете такую расписку?

– Простите?.. – дрожащим голосом переспросил он.

– Луны и звёзды стоят дороже клочка земли и жалкого сарая, в который превратилась вилла, – уверенно заявил Дэймос. – Давайте бланк, и я передам в пользование мистера Кайма данные космические объекты.

– Но… но это же невозможно, – запинаясь, с трудом вымолвил адвокат. – Они не принадлежат вам.

– Как земля и вилла не принадлежат мадам Дэшвуд, но всё же расписку вы написали, – чуть наклонив голову, Дэймос устремил немигающий взгляд на служащего. – Странно, что вы не озаботились проверкой данной информации, для этого достаточно сделать три шага до министерства.

Адвокат замешкался, перебирая бумажки и старательно избегая взгляда собеседника.

– Разве подобное не расценивается законом как мошенничество и вымогательство?

– Мадам Дэшвуд проиграла…

– То, что ей не принадлежит. По факту в мой дом пришли неизвестные, намусорили, запугали прислугу и выставили меня не в самом лучшем свете перед гостями, – он сделал паузу. – Помнится, закон разрешает хозяевам земли защищаться от людей, что угрожают его семье и имуществу.

– Мессир! – побледнел адвокат, испуганно поднимая глаза.

– Так как они всего лишь наёмные рабочие, я их отпустил. Но впредь едва ли буду столь великодушен.

«Ох и непросто тебе придётся, когда люди поймут, что вся твоя власть зиждется на браваде и хмурой мине», – как-то сказал Чёрный волк. Его всегда веселило, как легко люди отступают, встречая холодный, спокойный взгляд в ответ. Хотя Чёрный волк – одно из величайший творений Серого человека, нужно быть безумцем, чтобы пытаться грубой силой противостоять ему.

Эти мысли вмиг вернули его к пожару. Александр Кайт достаточно могущественен, чтобы сам Серый человек опасался встречи с ним. Как он мог погибнуть в пожаре?

– Я хочу встретиться с человеком, которому мадам Дэшвуд оставила данную расписку, – сказал Дэймос. – Думаю, так дело пойдёт быстрее.

– Да, конечно. Непременно, – облегчённо выдохнул адвокат.

Глава 8

В тот же вечер в Бугенвиль пришло приглашение. Местное общество собирается в поместье Белый камень и желает оказать честь семье Дэшвуд и их гостям. Большой бал перед отъездом семейства назад в столицу.

Майру приглашение привело в восторг. Вмиг забыв недавний разговор о долгах и картах, она бросилась за новыми нарядами. Не могут же они появиться в светском обществе в старых платьях!

Стоя под протекающей крышей, держа расписки на сумму, превышающую его годовой доход, Дэймос не сразу нашёлся что ответить.

«С мертвеца спроса нет» – любил поговаривать ещё один его учитель, но одна мысль о нём заставила передёрнуть плечами. Ещё одно воспоминание на дальнюю полку, как можно дальше.

На аллее, ведущей к поместью Белый камень, они появились в назначенный час, приехав в наёмных каретах. Смешавшись с толпой, вошли в сады поместья, ловя на себе любопытные взгляды окружающих. Майра всё пыталась ухватиться за локоть Дэймоса, пришлось отгородиться от неё Фиарами. Оказавшаяся рядом Николетт смутилась настолько, что всю дорогу смотрела в пол, даже не пытаясь изобразить светскую беседу.

– Ах, дорогая моя Майра! – навстречу вышел высокий темноволосый мужчина и, галантно раскланявшись, с трепетом поцеловал руку Майры.

– Позвольте представить, Корин Кайм, – пролепетала она, краснея под плотным слоем пудры.

– Всего лишь скромный племянник хозяина дома, – раскланялся он. – Идёмте представлю вас дяде.

Ветвь Каймов отделилась от Кайтов во времена гражданской войны и успела воспитать два новых поколения, что уже и не помнили своих северных корней. Смешав северную кровь с южной, они утратили бледность кожи и поджарые тела. При взгляде на хозяина поместья в голову приходили ассоциации с ласковым солнцем, морем и сытым югом.

Эллоиз Кайм невысокий, крепко сбитый мужчина с суровым лицом моряка, хотя едва ли когда-либо выходил в море. Чёрные глаза вмиг сосредоточились на Майре, а на полных губах появилась елейная улыбочка. Ещё бы не улыбаться, учитывая, сколько она ему проиграла. Мадам Кайм выразила заметно меньше энтузиазма, растянув губы в холодной, мёртвой улыбке. Корин, напротив, выразил так много радости от встречи, что приблизился к порогу неприличия.

– Мессир Арус, – в глазах Кайма загорелся интерес.

Пожимая мягкую, изнеженную ладонь, Дэймос краем глаза следил за супругой. Уж больно нагло крутился вокруг нее Корин, игнорируя осторожные попытки отстраниться.

– Мне передали, что вы посетили моего адвоката, – уводя Дэймоса в сторону, продолжил Кайм. – Какая неприятная вышла история! Вот что бывает, когда доверяешь дела местным простофилям.

Остановившись, Дэймос посмотрел на собеседника сверху вниз, придавив того тяжёлым взглядом.

– Действительно, неприятная, – тихим, далёким от вежливости тоном ответил он.

Кайм, замявшись, отступил на полшага и отвёл взгляд в сторону.

– Уверен, нам под силу решить это недоразумение. Позвольте мне выполнить обязательства хозяина дома, и мы всё обсудим.

Местное общество не слишком многочисленное, и новые лица приковали к себе всеобщее внимание. Живя в Империи, Дэймос порой посещал различные салоны и званые обеды и теперь ощущал дежавю. Подходить и заговаривать с ним не спешили, соронская внешность способна отвадить даже самых любопытных и невоспитанных.

Сначала какой-то стихоплёт читал свои опусы и общество вежливо ему похлопало, затем выразили радость, что мадмуазель Дэшвуд оправилась от болезни и пригласили сыграть на рояле. Многочисленные тётушки неопределённого возраста в старомодных платьях принялись сетовать на врачей и советовать укрепляющие здоровье пилюли. Едва заиграла музыка, сестру Фиара попросили спеть, а отказа не услышали, продолжая настаивать. Её выручил Николас, приняв удар на себя, давая возможность сестре выскользнуть из зала.

Едва приметив в коридоре знакомую бочкообразную фигуру в сопровождении с сухопарого старика, Дэймос вмиг потерял интерес к происходящему. Увы, попытка покинуть зал не осталась незамеченной. Рядом, словно из ниоткуда, возник докучливый родственник Каймов.

– Ах, мессир, давно хотел с вами познакомиться. Мадам Дэшвуд столько о вас рассказывала, – перекрывая выход из комнаты, заявил он, спины почтенных докторов скрылись на лестнице.

– Да? Интересно, что же она могла обо мне рассказать?

Опустив взгляд, Дэймос хмуро уставился в глаза собеседника, и тот, вмиг стушевавшись, отступил.

– Мы с мадам Дэшвуд большие друзья, – мягко уводя его от двери, продолжал Корин.

– Как же вы, «большой друг», не заметили, что мадам Дэшвуд проигрывает чужое имущество?

Глаза Кайма забегали, улыбка превратилась в изломанную линию.

– Не понимаю, о чём вы, – в поисках путей отступления тот начал пятиться, но Дэймос поймал его за лацкан, на котором свернулась клубком медная змея.

– Ты носишь брошь с изображением моего дома. Либо ты служишь мне, либо ты её украл. Но что-то я не помню, чтобы оказывал подобную честь кому-то из Каймов.

Скосив глаза, мужчина резко побледнел. На висках выступила испарина. Рабство на материке запрещено, но выходцы с соронских островов нашли выход из положения. Надеть на человека ошейник они не могли, но пометить его как своего – вполне. Маленькие подарки с символом дома дарили верным слугам и сподвижникам, выделяя их из толпы. Люди, обладающие такими вещицами, могли рассчитывать на защиту и заступничество дома, которому принадлежали, и имели куда больше прав, чем их менее везучие коллеги на архипелаге.

– Танцы! – Между ними вклинилась Майра. – Идёмте скорее в танцевальный зал! – Бросив свирепый взгляд в сторону Дэймоса, шепнула: – Поговорим в саду.

Вцепившись в руку и не переставая улыбаться, она выскользнула из коридора в сад, утягивая за собой Дэймоса. Едва они скрылись за пожелтевшими кустами, как улыбка сменилась оскалом:

– Что ты творишь? Решил всех моих друзей распугать?

– Друзей? Или любовников, которым ты раздарила мои вещи?

Даже пудра не сумела скрыть вспыхнувшего лица.

– Как ты смеешь!

Какой пустой и утомительный разговор. Закатив глаза к небу, Дэймос, к своему бесконечному удивлению, обнаружил краешек красного платья. Он мелькнул на балконе над их головами и исчез, чтобы через мгновение мелькнуть чуть дальше.

– Майра, давай договоримся, – стараясь не упустить краешка алого подола из виду, заговорил он: – Мне плевать. Даже то, что ты раздарила этим людям мои вещи, – ерунда. Мне больше интересно, зачем ты так усердно пытаешься сказаться глупой и недалёкой?

Быстрого ответа у неё не нашлось, а презрительный, пышущий гневом взгляд за таковой не сошёл.

Вернувшись в поместье, Дэймос на этот раз беспрепятственно поднялся на второй этаж. Балкон опоясывал второй этаж, потому достаточно было найти хотя бы одну открытую дверь, чтобы попасть туда. Тратить время на поиски он не пожелал, поэтому, убедившись в отсутствии свидетеля, сломал замок и вышел под моросящий дождь. Женщина в красном к этому моменту испарилась.

Кайм предложил остаться, вечерами они играют в карты, там у них будет возможность урегулировать возникшее между ними недопонимание. Слухи о том, насколько Дэймос неважный, но азартный игрок, должно быть, дошли до хозяина поместья.

Стемнело. Подали ужин. После ещё одной порции танцев часть гостей разъехалась. Достали карточные столы, приглушили верхний свет. Народ разбился на группы, заняли столы, воздух наполнился зловонием дешёвых сигар, что моряки продавали местным, переклеивая этикетки.

– Я проводил сестру домой, – заявил Фиар, появляясь в зале.

– Жаль, она могла бы скрасить нам вечер, – ответил кто-то, дружки поддержали его похабным смехом.

– Я привел кое-кого получше, – закончил он, бросая в сторону весельчаков злобный взгляд.

В комнату вошла женщина в красном бархате, лицо прикрыто многослойной вуалью, пышные золотые кудри подобраны на затылке в пучок. Надежда узнать её имя растаяла, когда Фиар, вмиг позабыв о гостье, сел за один из столов и принялся тасовать карты, уточняя, по каким правилам тут принято играть. Впрочем, гостью, это ничуть не смутило. Она вышагивала с видом хозяйки, дерзко вздёрнув подбородок и улыбаясь совсем не так, как полагается улыбаться девице, попавшей в незнакомое, преимущественно мужское общество. Маленькие губы растянулись, обнажая белые зубы, – не улыбка, а хищный, лисий оскал. Кайм с родственничком тут же оказались рядом и пригласили за свой стол. Один из гостей попытался сесть четвёртым, но Дэймос, не церемонясь, отпихнул его в сторону.

– Начнём игру, – произнесла Леди в красном.