Глаза тигра

Энтони любил своих детей одинаково, да и какой родитель признался бы, что кого-то из них явно выделяет? Просто он считал, что Лео обладает всеми нужными качествами, позволяющими в будущем занять его место, и уделял ему больше времени, как главному наследнику.

Вздохнув, Лео отправился к жене и детям.

– Тебе не кажется, что ты был слишком строг с Леонардо? – спрашивал Ренцо.

Энтони отрицательно покачал головой.

– Нет, ему тоже полезны встряски. Как думаешь, что на самом деле замышляет Молиарти?

– Не знаю, что и предположить.

– Мерзавец, дерьма кусок, хватило же наглости!.. – выругался Энтони. – Меня до сих пор трясёт, когда я вспоминаю, как из-за этого мудилы я когда-то чуть не потерял Винса! Хорошо, что хоть шрам не изуродовал его и он не остался без глаза.

– Скорее он ему помог, – Ренцо побарабанил пальцами по столу и пояснил: – Шрамы украшают мужчину, и женщины хорошо это знают.

– Он ещё встречается с той развратной девицей? – брезгливо поморщился Энтони. И где только его дочь нашла такую шлюховатую подружку?!

– Поговаривают, она любого удовлетворит. Такие штучки в постели вытворяет!..

– Да ты пошляк. И откуда у тебя информация?

– Я ведь твой советник, обязан знать всё или почти всё.

– Уж не от неё лично? – усмехнулся Энтони, но Ренцо скривил такую кислую физиономию, что он поспешил добавить: – Ладно, в конце концов, мне нет до этого дела.

Встав, Энтони подошёл к картине, висевшей на стене позади его кресла, и отодвинул её. За картиной находился маленький сейф. Среди документов и банкнот хранился прозрачный пакетик с кулоном странной формы, напоминавший распиленную вдоль, окаменевшую в янтаре ракушку, переливающуюся золотистыми тонами.

– Всё, что у меня осталось на память об Алеандро Мадзини, – произнёс Энтони, продемонстрировав содержимое пакетика Ренцо. – Вирджинио он вручил такой же кулон. Если соединить узоры, получится, по словам Алеандро, символ соглашения и дружбы. Но нам с Вирджинио это в любом случае не помогло… Я часто вспоминаю Сицилию, а ты, Ренцо?

– Прекрасный и жестокий остров? Конечно, Энтони, как можно забыть?

***

Особняки Молиарти располагались в Мидтауне. В отличие от “зоны Фалконе”, там не проживали солдаты и capo. Дома предоставлялись для тех, кто был связан с Молиарти родственными узами, а именно для его двух женатых сыновей Эрминио и Дженко и их семей, младшего сына Франко, старой матери и младшего брата Серджио, который в своём особняке почти не показывался.

Джулиано Батталья, который должен был всегда находиться в курсе дел своего босса и был всегда готов прийти к нему на помощь, когда потребуется, проживал в десяти минутах езды от “зоны Молиарти”. Не заезжая домой, Джулиано отправился прямиком к боссу.

Вирджинио развлекался игрой в боччи. Он, как и Фалконе, выглядел моложе своих лет, но в его облике не присутствовало то, что подсознательно вызывало бы доверие, скорее, нечто отталкивающее. Черты его лица были грубы, квадратный подбородок, тонкие губы, то и дело кривившиеся в ехидной злобной усмешке. Тёмно-карие, почти чёрные глаза вызывали неприятное чувство. Это был взгляд удава, способного проглотить жертву живьём. Деловой тёмно-серый костюм сидел на Вирджинио как-то небрежно и мало шёл ему, вступая в диссонанс с его лицом, но был дорогой и качественный.

Джулиано рассказал боссу о своей беседе с Фалконе.

– Я так и знал, что он не согласится! – в раздражении швырнув на землю бокал с вином, Вирджинио разразился бранью. – А всё ты! Это ты всё предложил, умник хренов!

– Разве… – начал Джулиано, осёкся и решил, что лучше промолчать. Вирджинио сам ведь говорил, что необходимо втереться в доверие к Фалконе, купить долю с его помощью, а потом при удобном случае разделаться с ним. И о Мадзини велел напомнить тоже он.

– Зря я надеялся на твои так называемые выдающиеся дипломатические способности, – с издёвкой заявил Вирджинио и махнул рукой. – Езжай отсюда, осёл! Позвоню, когда нужен будешь.

И отправился в дом. Батталья обиженно посмотрел ему вслед.

Вечером к Вирджинио пожаловал нежданный гость – брат Серджио, который служил на флоте капитаном. Свет не видывал такого отчаянного военного карьериста! Он очень сожалел, что по молодости лет и неопытности ему не удалось поучаствовать в Первой Мировой войне. Тогда он был простым матросом, да и родители, вернее, мать и отчим сыграли не последнюю роль в том, чтобы на войну он не попал. Они запретили сыну ввязываться в такое опасное мероприятие, а чтобы его не призвали, подкупили человека из военного комитета.

– Что ты такой недовольный, Вирдж? – поинтересовался он.

– А то, что через пару-тройку месяцев мы, в лучшем случае, опустимся до уровня середняков! – буркнул Вирджинио.

– Кто виноват, что ты и твои отпрыски слишком много тратите? – не в бровь, а в глаз попал Серджио.

– Будто ты у меня на шее не сидишь? Самый умный, да? Думаешь, ты своим легальным положением много заработаешь, туда-сюда корабли водишь? Купил бы ты без меня свой первый крейсер, а? Вот и заткнись! – отрезал Вирджинио. Его ноздри раздувались от гнева, лицо покраснело, как будто после бани.

– Здорово ты меня встречаешь, когда я, может, хорошие новости тебе принёс, – присвистнул Серджио. – Ты не удивлён, что я так рано вернулся из плавания?

“Как же, жди от тебя хороших вестей! По мне хоть потони на своей посудине”, – недовольно подумал Вирджинио, но смягчился и более спокойным тоном спросил:

– Что скажешь, Серджио?

– Альбино Гаррони через меня просит договориться о встрече с тобой.

– Чего ему надо? – искренне удивился Вирджинио.

Гаррони занимал последнее место “хит-парада” среди итальянских кланов Нью-Йорка, и Молиарти его и в цент не ставил. Альбино занимался бизнесом, не воспринимаемым всерьёз, а именно заведовал борделями и кабаре.

– Он хочет, чтобы ты помог ему в продвижении его человека кое-куда. С помощью связей, твоего дипломата Джулиано и всякими другими способами. Это уж тебе лучше знать, какими ещё, ты ведь у нас босс. Дипломат твой здесь особенно нужен.

– Он не дипломат, а consigliere, – без тени улыбки поправил его брат.

– Да мне похеру, что там у вас за заморочки и как вы друг друга называете. Предложение важное, советую тебе его принять.

– Ты всегда был далёк от дел, только жил за мой счёт, – не скрывая презрения, процедил Вирджинио. – Откуда тебе знать, что выгодно, а что нет?

– Это выгодно, прежде всего, для меня, – ехидно улыбнулся Серджио. – И тебе тоже понравится.

Вирджинио с недоверием посмотрел на него. Серджио пустился в длинные пространные объяснения. Недовольное лицо Вирджинио преображалось прямо на глазах. В конце рассказа он просто сиял: “Да, неплохая мысль. Надо встретиться с Гаррони как можно скорее”.

Альбино Гаррони, маленького роста, сутуловатый и невзрачный мужчина, пожал руку Вирджинио Молиарти:

– Значит, договорились. Ты не пожалеешь, Вирджинио. Вдвоём мы сотрём Фалконе в порошок.

– Если б ты знал, как давно я хочу это сделать, – злобно ответил Молиарти. – Это цель всей моей жизни.

Вместе с Джулиано и Серджио они выпили за успех своего плана и свержение империи Фалконе.

Глава 10. Красивая жизнь.

1931 год.

Очередная весна пробуждала спящие чувства, давая надежду мечтам и наполняя жизнь новым смыслом. Примерно об этом говорила Сильвия своей подруге Рите, находившейся до сих пор на лечении в психиатрической клинике.

Рите стало лучше, но иногда с ней ещё случались срывы. Она устраивала истерики и безутешно рыдала, вспоминая тот ужасный день. Сейчас Рита спокойно сидела на стуле, слушала Сильвию, смотрела в одну точку и молчала. Её серые глаза уже не пугали пустотой, в них была кротость, больше присущая монашкам, чем жизнерадостной городской девушке. Скорбь и сожаление о прошлом раз и навсегда отравили её сердце.

– Скоро тебя выпишут и ты вернёшься домой. Ты думала о том, чем хочешь заняться? – спросила Сильвия подругу.

Проигнорировав вопрос, Рита без всякого перехода вдруг заявила:

– Сегодня ночью ко мне приходил Марк и сказал, кто убил его. Убийцу я тоже видела.

– Рита, забудь, не мучай себя, хватит.

– Это темноволосый мужчина с жестоким взглядом… Таким взглядом, от которого твоя душа обращается в лёд. У него глаза хищника. Он знает свою силу и власть, а я не могу вспомнить его имени и разглядеть его лица, только глаза. Глаза без лица… Сильвия, я хочу, чтобы этот сукин сын попал в ад и горел там вечно! – закрыв лицо руками, Рита разрыдалась.

Сильвия позвала медсестру и, в последний раз бросив взгляд на хрупкую, будто невесомую фигурку подруги в больничном халате, покинула палату.

Алекс ждал любимую в новеньком серебристом “роллс-ройсе” последней модели.

– Ну, как она? – спросил он Сильвию, когда та села рядом с ним. Он небрежно чмокнул её в щёку, и девушка почувствовала тонкий аромат его парфюма – крепкого, с древесными нотками.

– Почему ты никогда не зайдёшь навестить её? – укорила его Сильвия.

– Извини, бамбина, я не выношу душевнобольных. Помнишь, как однажды она увидела меня из окна и раскричалась, будто её режут? Я, вроде того, напоминаю ей кого-то из её диких кошмаров. Бедняжка… Милая, тебе надо отвлечься, – улыбнулся Алекс. – Поехали в ресторан.

Сильвия промолчала, окинув Алекса немного недовольным взглядом. У того был вид преуспевающего человека: деловой костюм с иголочки, запонки с драгоценными камнями, дорогой галстук. Белоснежная улыбка, ясная и светлая, когда он улыбался вот так искренне, как сейчас. Всё такой же обаятельный и мужественный, Алекс не менялся. Только огонёк в его глазах больше не светился.

Он обладал всем, о чём когда-либо мечтал: особняк на Лонг-Айленде, в получасе езды от “зоны Фалконе”, спортивная модная машина, свой бизнес, деньги и одна из самых красивых девушек города. Что греха таить, за это время он познал множество других девушек, но никого из них Алекс ни за что не поменял бы местами с Сильвией – его истинной любовью, его талисманом удачи. С тех пор, как они вместе, Алекс невероятно продвинулся – стал молотом Семьи Фалконе, загребал большие деньги и мог позволить себе многое.

Алекс заочно завершил обучение в колледже и получил высшее образование, что помогло ему соврать девушке о своём продвижении по службе. Затем он сделал вид, что накопил некую сумму и открыл агентство по продаже недвижимости, хотя на самом деле под его руководством находилось немало предприятий. Сильвии об этом знать ни к чему. Иногда его удивляла и трогала её наивность. Она до сих пор слепо верит ему. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она догадалась о его делах и изменах.

Тайком от отца Алекс помогал семье. Он открыл счёт на Люсию и переводил туда деньги. Когда сестра вышла замуж, Алекс прислал ей дорогой подарок и букет цветов. Появляться на глаза родным ему было заказано.

Как-то раз он столкнулся с Джонни, который копался в моторе старенькой, видавшей виды машине на стоянке перед магазином. Похоже, Джонни не пользуется его помощью в угоду отцу.

– Что, братан, до сих пор таксуешь? – спросил Алекс, наблюдая за ним.

– А ты всё ещё “шестёрка”? – проворчал Джонни, вытирая с лица пот и машинное масло.

– Я не “шестёрка”. Бери выше.

– Туз что ли? – Джонни с негодованием посмотрел на модно одетого старшего брата. Сам он, напротив, выглядел таким жалким в старой поношенной куртке и брюках, что на Алекса нахлынули родственные чувства и он предложил:

– Давай я тебе шикарную тачку куплю, закачаешься! Давно пора твою развалюху в утиль сдать, это же позор – на таком корыте ездить! Подарить тебе “бугатти”, Джонни? Помнится, ты к французским авто когда-то не ровно дышал. Любовь ещё не прошла, а?

Джонни промолчал

– Да ты не сердись, я же знаю, как тяжело вам приходится, – продолжил Алекс и похлопал брата по плечу. Тот сердито отмахнулся от него:

– Ага, наживаются за наш счёт такие, как вы! Отвали.

– Я помогу тебе, Джонни, я не помню зла. Мы же всё-таки братья, – в эту минуту Алекс не испытывал злости по поводу того, что он выдал его отцу. – Я правда хочу, чтобы вы жили хорошо и ни в чём не нуждались. Я скучаю по маме, Люси, Рико, как они?

– Они принимают твою помощь, кроме меня и отца, – выпалил Джонни. – Отец всё знает и ничего не делает, ведь иначе мы не выкрутились бы в такое сложное время. Рико ещё мал, а что ожидать от слабых женщин? Ты доволен, что слышишь это? Пошёл ты со своей тачкой и помощью! Лично мне от тебя ничего не нужно!

Джонни демонстративно отвернулся и продолжил копаться в моторе.

– Ладно, как пожелаешь. Передавай привет отцу, – холодно произнёс Алекс и ушёл. После встречи с братом на душе остался неприятный осадок. Они отлично ладили в детстве и в памяти Алекса ещё был жив образ того Джонни, тихого и флегматичного мальчика, с восторгом слушавшего о его приключениях во дворе и сказки с жуткими подробностями, которые выдумывал Алекс, чтобы придать им “перчинку”. Джонни был болезненным ребёнком, часто сидел дома и пропускал школу, и старший брат, как мог, старался его развлечь. Тайком от родителей он приносил ему пирожные из кондитерской – иногда купленные, иногда ворованные, тут уж как доводилось. Защищал его от хулиганов во дворе, и Джонни тоже стоял за него горой, когда возникала необходимость. Алекс и не заметил, когда между ними начала появляться стена отчуждения. Что ж, теперь у Джонни своя жизнь, в которой для него не нашлось места из-за того, что он встал на “проклятый путь”. Но неужели это настолько веская причина, чтобы совсем прекратить общение?..

Алекс уговаривал Сильвию бросить работу в полиции, но дороже всего для неё оставалась её простая полицейская форма, значившая для него так же мало, как много она значила для неё. Сильвия теперь отвечала на его выпады:

– Как ты не хочешь жениться на мне, так и я не собираюсь бросать любимую работу.

Да, Алекс не собирался жениться. Бизнес Семьи опасен, как говорил Поли, в организации многие гибнут молодыми. Хотя Алекс и был уверен, что его такая участь не постигнет, но всё же не хотел, чтобы, в противном случае, Сильвия осталась вдовой и узнала бы после его смерти, кем он на самом деле являлся. Детей Алекс тоже пока не планировал, к чему эти ненужные трудности и заботы? Он молод и не готов к тому, чтобы чувствовать себе на коротком поводке.

Его всё устраивало так, как есть. Он не бросит Сильвию, а там, лет через пять-семь, возможно, правда женится на ней, если ситуация станет более спокойной. Это касалось как его принадлежности Семье, так и жизни страны вообще. Официальное положение сейчас привлечёт ненужное внимание. Сильвия, к тому же, работает в полиции и пока что никому не рассказывает о своей личной жизни и с кем она живёт.

Алекс делал всё для своей любимой. Окружил заботой и вниманием, дарил дорогие подарки: одежду из модных магазинов, духи из Парижа, драгоценности, домашние предметы для уюта и комфорта. Вместе с Сильвией он ездил на экскурсию в Европу, в страны Старого Света, а также на золотые пляжи Флориды и Майами.

Казалось бы, чего большего желать Сильвии в её положении, но её раздражали оправдания Алекса, когда она заводила с ним разговор о свадьбе. Сначала он ссылался на несчастье, произошедшее с Ритой и Марком и якобы выбившее его из колеи, затем, что ему нужно закончить учёбу, а после подождать, когда он откроет агентство и встанет на ноги.

Сильвия стала подозрительной и недоверчивой. Ей всё чаще было не по себе при мысли, что она так роскошно живёт в то время, когда большая часть страны страдает от экономического кризиса. Алекс хорошо зарабатывает, часто задерживается на работе, иногда вовсе не ночует дома, объясняя своё отсутствие тем, что ему надо провести время со старыми друзьями, Поли и Винсом, чтобы обсудить рабочие дела, или же он ездит заключать сделки с клиентами в соседние города или штаты.

В последнее время особое женское чутьё подсказывало Сильвии, что любимый погуливает от неё на стороне. Она не высказывала ему своих подозрений. Повода к ссоре пока просто-напросто не находилось, как не было и доказательств. От него не пахло чужими духами, не было следов помады на одежде, просто что-то в его поведении настораживало.

Сильвия поддерживала отношения со своей семьей. Мать ничего не спрашивала её об Алексе, про себя по-прежнему осуждая дочь, хотя её приятно удивляла щедрая помощь Сильвии. Отчим за два года успел лишиться работы, нового занятия не нашёл и особенно не искал. Ему нравилось сидеть дома, валяться на диване и пить с друзьями на деньги падчерицы, что не мешало ему говорить жене гадости о Сильвии и её дружке, который явно не тот, за кого себя выдаёт. Пьер пару раз видел его в компании “крутых ребят”, когда они подъезжали к бару “Primola” на своих шикарных автомобилях.

Однажды он всё-таки не удержался, чтобы ехидно не спросить падчерицу:

– Где, ты говоришь, работает твой сожитель?

Сильвию задел его тон.

– У Алекса агентство по торговле недвижимостью. Тебе до его уровня никогда не подняться, – с вызовом ответила она.

– Хорошая нынче зарплата у торговых агентов, – как бы понимающе присвистнул Пьер.

– Он директор агентства и не забывай, что я тоже работаю и помогаю вам не только с зарплаты Алекса.

– Плохо работаешь, милочка, раз дальше своего носа ничего не видишь.

– Что я должна видеть? – рассердилась Сильвия.

– Да ничего, – отчим не собирался делиться своими догадками. Ему хорошо жилось на чужие деньги, а если её богатого дружка будут в чём-то подозревать, вся халява закончится.

В эти годы послужной список Сильвии постепенно рос: недавно она задержала магазинного вора и помогла расследовать ограбление банка. Девушка нашла доказательства причастности кассира к преступлению. Питер Чандлер по-дружески шутил, говоря, что ей следовало бы стать сыщиком. Сильвию огорчала только реакция Алекса. Когда она рассказала ему о своих успехах, он лишь снисходительно улыбнулся:

– О да, “большой” подвиг – задержать бедного подростка, когда он полез в магазин, чтобы стащить себе что-нибудь пожрать. Когда ты на него пистолет наставила, он там в штаны не наложил от страха?

– Я его без пистолета арестовала! Он оказал сопротивление и я применила силу.

– Он же подросток, милая, понятно, что даже девушка с ним справится. Вот меня бы ты не арестовала. Думаешь, подействовали бы твои бойцовские приёмчики? – продолжал подтрунивать над ней Алекс. – Помнится, ты как-то говорила, что не смогла бы выстрелить в преступника. Что изменилось? Теперь сможешь? Подстрелишь его, как скотину, без всякой жалости, а? Ручки не дрогнут?

– Ты не веришь в меня, Алекс? – приуныла Сильвия. – Тебя не радуют мои успехи?

– Радуют, просто эта дурацкая работа не для тебя. Ты сразила меня наповал своей красотой и очарованием, своей женственностью, а вовсе не этими дерьмовыми полицейскими штучками, – Алекс потянул её за руку и усадил к себе на колени, крепко обняв, и прижал её голову к своему плечу. – Сидела бы ты дома, моя прекрасная блондинка, занималась бы хозяйством, как все женщины. Ну что за дурацкие игры в полицейских и воров? Зачем тебе всё это? – он зарылся лицом в её волосы, чувствуя себя с ней неимоверно сильным и властным. – Бамбина, я обожаю тебя. Ты самая красивая и желанная девушка во всём Нью-Йорке.

– И многих девушек ты проверил, чтобы сравнить и прийти к такому выводу? – вырвалось у Сильвии. Она подняла голову и взглянула на него, тщетно надеясь заметить, как он выдаст себя, но ни один мускул не дрогнул на его лице, лишь взгляд его карих, оттенка тёмного янтаря глаз стал жёстким.

– Достаточно знать тебя, – проронил он. – Сильвия, ну в самом деле, ты ведь нежная и хрупкая девушка. Я волнуюсь за тебя.

– Хорошо, что хотя бы мой шеф уверен во мне, в отличие от тебя, – Сильвия с удовольствием наблюдала, как напрягся Алекс от её слов. Ей тоже нравилось поддразнивать его.

– Шеф? Как его зовут? – насторожился Алекс.

– Питер Чандлер, и он не только мой шеф, но и хороший друг. Он недавно занял пост комиссара Роджерса, тот ушёл на пенсию. Питер всегда меня поддерживал…

– Если он такой хороший друг, то познакомишь нас как-нибудь? – перебил её Алекс, кинув на неё такой взгляд, что мог бы сжечь её дотла.

– Почему бы и нет? – Сильвия игриво улыбнулась, обняв его. От разговора у обоих остался неприятный осадок. Девушка решила больше не рассказывать ему о своей работе. Она знала, что Алекс за неё волнуется, но сомневаться в её силах – это никуда не годится.

Сильвия и не подозревала, что первой начала игру с огнём, разбудив настоящий вулкан.