Глава 10
Вся следующая неделя промчалась бешеным авралом. Чёртовы Power с их масштабным проектом так не вовремя объявившиеся по прихоти Эдриана Сторма выпивали все жизненные силы. Я надеялась, что отсижусь за своим рабочим компьютером анализируя, сопоставляя, выявляя, но не тут-то было.
Отдел Норы Андерсон и наш решили объединить усилия, и вычленив несколько работников с той и другой стороны, ежедневно устраивали мозговой штурм, определив для своих нужд одну из самых больших переговорных на нашем этаже. Теперь каждый рабочий день проходил под непрекращающийся галдёж да выкрики диких новаторских предложений. Головная боль стала ежедневным и постоянным спутником любого, кто работал на 21-м. Компьютерная техника сбоила, искрила, удивительно, что обошлось без пожаров. Спустя пару дней к нам присоединились трое ребят IT-шников, которые в перерывах между прямыми обязанностями мнили себя знатоками маркетинга и с горячим азартом толкали в массы шальные геймерские идеи.
Вакханалия сводила меня с ума. По-моему, я стала похожа на привидение, потому что во время обеда Линда поглядывала в мою сторону с жалостью. От понимания этого моя расшатанная психика увеличила амплитуду колебаний, а тараканы запустили обратный отсчёт: «Пять минут до нервного взрыва… Осталось четыре минуты тридцать секунд до нервного взрыва. Массовое поражение в радиусе двух миль. Чтобы избежать большого количества жертв среди гражданского населения, введите пароль и перезагрузите систему… Четыре минуты до нервного взрыва…»
Не таким я представляла первый месяц работы. Но жаловаться Джону о большой нагрузке не спешила. Кто же в здравом уме захочет терять выгодное место при современном уровне безработицы? Разве что пополнить ряды бродяг-весельчаков, не вспоминающих об отсутствии номера социальной страховки, предпочитающих в качестве матраса использовать картонную коробку, которую можно бросить на свободном пятачке городской улицы, чтобы кости поутру не шибко болели после ночёвки на жёстком асфальте. Некоторым был доступен люксовый вариант – газонная трава в парке. А если поблизости торчали кустики, это уже полные пять звёзд по шкале бомжей. Но лакшери-жизнь так просто никому не сваливалась на голову. Поэтому если мистер-без-соцпакета претендовал на «номер-люкс», то вот обязательное условие – начальный навык веде́ния ближнего боя в городских реалиях. А дальше всё будет зависеть от фортуны. Зато на работу ходить не надо.
Нигде не предложат той зарплаты и премиальных, которые были прописаны в наших с Линдой трудовых договорах при полном отсутствии рабочего стажа. И лишь под воздействием сиюминутно гневных, откровенно безмозглых порывов, я могла швырнуть в лицо Эдриану Сторму отчаянные слова: «Я увольняюсь, а вы засуньте мою отработку по контракту в свой напыщенный миллиардерский зад, мистер говнюк!» После чего мне придётся мчать в Мексику как можно резвее. И устроиться путаной в любом встречном баре, чтобы попасть под защиту тамошнего сутенёра. Если же мистер Сторм обидится и настигнет меня первым, то скорей всего определит в такое место, где через неделю я запамятую собственное имя и буду охотно обслуживать залётных клиентов за жалкую дозу наркоты.
На самом деле высказать уничижительные мысли в лицо сподвижнику капиталистического строя и угнетателю рабочего класса смелости мне ни за что не хватит. Отчасти потому, что прекрасно сознавала: кто я есть и каково моё место в «болоте», в котором, кроме Линды, никто и не вспомнит о глупой Ане Уорт.
– Ты ничего не ешь, – сказала за обедом подруга с явным беспокойством на милом личике.
– Извини, аппетита нет. – Я ковырялась в салате и разговор поддерживала из чувства долга.
– Это плохо. Ты должна питаться, даже если не хочешь, иначе свалишься с истощением.
– Знаю мамочка.
– Слушай Ана… – Линда склонилась ближе ко мне и зашептала: – Через несколько столов от нас сидит Эдриан…
При звуках неудобного имени позвоночник мой покрылся инеем, а перед глазами загорелась вывеска: «Мексика», рядом с ней ещё одна: «Для нелегалов вход с торца». Вторая табличка частично прикрывала обнажённые мясистые ягодицы куклы-официантки, белокожей. Меня качнуло, тошнота подступила к горлу, пришлось шикать тараканам, чтобы обуздали фантазии.
Линда послала мне странный взгляд и продолжила шептать: – Рядом с ним какой-то тип…
О-о, чтобы моя подруга интересовалась посторонними мужиками, а не любимым бойфрендом – это что-то новенькое. К тому же присутствие главного босса в общей столовой мешало аппетиту намного сильнее, чем мой пессимистический настрой. Какого чёрта он не обедал в одном из фешенебельных ресторанов, что под управлением RLSCP? Именно там его место – среди напыщенных снобов и циничных богатеев, жировавших эксплуатируя рабочий класс. Меня, как обычно, занесло.
– Так вот, мне кажется, мы с ним встречались.
– С Эдрианом? Разумеется, а как иначе.
– Нет, глупая. Я говорю о мужике рядом с ним.
– И что? За нашу с тобой жизнь мы каких только мужиков не встречали. – У меня не получалось ухватить суть.
– Не в том дело. Мне кажется… нет, я уверена… мы виделись раньше. Но странно другое – где именно я его встречала.
Таинственность, накрученная Линдой, порядком надоела:
– Ты можешь говорить яснее? Я ни черта не понимаю.
– Ана! Неужели ты не помнишь? Посмотри внимательней. Это же тот самый мужик, который выручил нас от хулиганов. Портлендский бар. Помнишь?
Какие хулиганы, какие мужики… На улицу выгляни, плюнуть некуда попадёшь либо на тех, либо других. Вернее, на обоих сразу, потому как девяносто случаев из ста всё перечисленное уместится в одном человеке.
– Р-р-р, в Портленде, Ана. Бар и пять обдолбанных придурков… Ну, вспомнила?
Память скрипела и оживала… было такое, да. Мы с подругой не всегда отличались умом и сообразительностью. Как-то раз девчонки-сокурсницы сходили на выступление местной группы. А после все разговоры переключились на молодых горячих парней. Мол они так пели, так пели, что окончание рассказов заканчивалось одинаково печально – девочки между собой устраивали кошачью драку, выясняя, какой из парнишек самый секси. Две дуры [я и Линда] наслушались, впечатлились и тоже решили сходить-поглядеть на диво дивное секси-шмекси-пепси. Сходили, блин.
Ладно, если бы мы пошли толпой, но, как назло, кто-то не смог, кто-то заболел, у кого-то прыщ на видном месте, в итоге припёрлись в бар вдвоём. И всё бы ничего. Ну, выпили пару коктейлей, послушали тощих парней, ряженных в чёрное. С чёрными татуировками и подведёнными чёрным карандашом глазами. Я всё ждала, когда их тщедушные тела переломятся под весом металлических цепей, свисающих с тощих шей, или тех, которые подпоясывали драные джинсы вместо привычного ремня. Но парни оказались крепкими. Выступление мы дослушали почти до конца и, кстати, остались довольны услышанным. Вышли из бара и пока оглядывались в поисках такси, к нам пристала толпа нетрезвых ублюдочных говнюков. Раздались выкрики вроде: «о па какие сосочки», «моя чур губастенькая», «задницы у них тощие», «они и без задниц сгодятся, гы-гы-гы».
Вот тогда я второй раз в жизни перепугалась насмерть. Чем грозила окончиться подобная встреча, знал даже подросток. На поддержку посетителей бара надежды не было, поскольку мужская половина могла присоединиться и оказать содействие, причём не нам с Линдой. Коротко помолившись (не зная молитв), я приготовилась дорого продавать свою жизнь и тело. И надеялась, что Линда сделает то же самое.
Соткавшись из воздуха за спинами говнюков, вдруг показался незнакомый мужик. В первую секунду я подумала, что он из той же компашки, только припозднился. И успела прочувствовать новую волну отчаяния, поскольку с шестым участником нам с Линдой остаться в живых… короче, не было у нас шансов. А ещё через секунду пьяные уроды валились бесчувственными мешками на землю один за другим. Незнакомец никак не обозначил своё присутствие, не обратился к ним с речью, что-то вроде: «Одумайтесь парни, разойдёмся миром» или другим словоблудием. Он со спины отточенными движениями вырубал гадов один за одним, что те не успевали издать ни единого вскрика. Только падали как подкошенные. Последний пятый говнюк успел опомниться и обернуться, но противопоставить что-либо сопернику не успел, и после короткого удара в шею присоединился к поваленным ублюдочным братьям.
Мы с Линдой онемевшие от страха и шока, толком не отблагодарили спасителя. Да что там, я даже не рассмотрела его, потому как перед глазами вереницей прокручивались возможные сцены тошнотворного ужаса, что могли сотворить с двумя беззащитными девушками пьяные уроды. Линде тогда пришлось насильно тащить меня обратно в бар и оттуда вызывать такси, которое забрало нас от самых дверей. После неудачной прогулки мы с ней больше не повторяли вылазок по увеселительным заведениям. По крайней мере до появления Джейсона.
– Ну, вспомнила? – Тормошила меня за руку Линда.
– Да, было дело. – Из трясины неприятных воспоминаний я выплыла с трудом. – Но лица ковбоя совсем не помню. Как ты можешь быть уверена, что это именно он?
– Я не уверена. Тогда мне тоже не до разглядываний было… и темно. Единственное, что цепляет – его глаза.
С осторожностью обернулась я к человеку, невольно ставшему предметом обсуждения, и снова ничего не поняла.
– Почему? Он вроде не такой уж страшный.
– Скажешь тоже. Наоборот, очень даже симпатичный, блондин. Но взгляд его ледяной, знаешь, как у маньяков.
– А-ха, ты пересмотрела ужастики перед сном. Это необязательно должен быть именно тот ковбой. Тем более, он выручил нас. Так что определённо не маньяк. А если маньяк, то слишком добрый, не находишь?
Иронично я косилась на подругу, но она оставалась задумчивой и не разделяла веселья. Это вторая странность от неё. Как будто Линда испугалась незнакомца. Надо бы её растормошить… и не успела. За меня с этим справился кое-кто другой, нарисовавшийся возле нашего столика резко и неожиданно:
– Добрый день, Мелинда, Лилиан.
Я собралась фыркнуть и показательно отвернуться, но вовремя прикусила язык – обеденный зал полнился сослуживцами. Как минимум моё поведение расценят чудаковатым. А до окончания рабочего дня коллеги наградят прозвищем «невоспитанной выскочки». Поэтому пришлось вспомнить чёртов этикет и растянуть рот в приветливой улыбке. Видимо, с улыбками я не в ладах, поскольку гадского босса при взгляде на меня перекосило.
– Здравствуйте, мистер Сто-орм, – слаженно и тошнотворно слащаво протянули с Линдой на пару.
– Мелинда, я обедаю со своим другом, и он утверждает, что ты… – Эдриан застопорился, кашлянул и через паузу продолжил, – вы будто знакомы.
– Мне кажется, я встречала его раньше, – призналась честная Линда, а меня дёрнуло вмешаться.
– Видите ли, мистер Сторм, ваш друг удивительно похож на нашего с Линдой однокурсника.
– Что? – одновременным возгласом Линда и Эдриан озвучили поразительное единогласие.
– Да-да, – строя из себя наивную Барби, знать бы ещё зачем, я самозабвенно сочиняла на ходу, – мы с ней даже удивились, откуда здесь мог взяться Лэндон.
– Лэндон? – раздался следующий возглас на двоих. Да чтоб тебя Линда…, неужели трудно подыграть. Мне пришлось в её сторону страшно выпучить глаза, при этом вывернуть шею, чтобы главный босс ничего не заподозрил. Вдобавок я пыталась пнуть её под столом, но опять-таки аккуратно. Ведь при желании любой, кто обратил внимание на нашу компанию, мог с лёгкостью заметить мои дёрганые конвульсии ногами в сторону подруги.
– Линда, ты же сама сказала, что друг мистера Сторма вылитый Лэндон. И я удивилась: почему Лэндон в Лос-Анджелесе, ведь мы были уверены, что он в Сиэтле.
– Действительно, Лэндон. Но мы уже поняли, что ошиблись, мистер Сторм, – подруга наконец отмерла и поддержала мою жалкую импровизацию. – Лэндон наш однокурсник, а этот представительный мужчина заметно старше. Поэтому мы просто удивились их схожести. Вот и всё. Принесите, пожалуйста, своему другу искренние извинения, если он счёл пристальное внимание излишне навязчивым.
Иисусе, как бы удержать, рвущийся на волю дикий смех. Линда, детка, ты неподражаема! «Искренние извинения за навязчивое внимание», – она порой выдавала такое, что век не забудешь.
– Я понял, Мелинда. – Мистер Сторм не ожидал от нас изысканной подлости. – Не нужно извиняться. Он вовсе не обиделся, просто не знал причины. И это мне следует просить прощения, что отнимаю ваше обеденное время. Приятного аппетита, леди.
Главный босс развернулся, сделал шаг в сторону, и напоследок его фраза оглушила меня точным ударом. Только страх несмываемого позора перед общественностью удержал меня «в седле».
– Ты ничего не съела, Лилиан. Советую начать прямо сейчас, иначе в следующий раз будешь обедать со мной. Мне не нужны нервные сотрудницы, падающие в обморок от истощения.
Озвучив угрозу, он как ни в чём не бывало удалился. Захлопнуть рот у меня получилось с третьей попытки.
– Он прав и если выполнит обещание, то я буду на его стороне, Ана. – Мой угрожающий прищур едва ли напугал подругу, потому как она бесстрашно продолжила: – Я говорила то же самое, но ты меня не послушала. Не хочешь падать в голодный обморок и позориться перед Эдрианом – ешь со мной.
Заносчивый сноб и гадский босс в одном лице слишком быстро для Линды стал Эд-ри-а-ном. Чересчур быстро. Мне это не по душе… Но обед я съела.
Глава 11
В субботу я собиралась дрыхнуть «до победного» по нескольким причинам. Во-первых, я устала работать. Нет, вы не подумайте, что, получив от жизни счастливый билет, дрянь зажралась. И вместо того, чтобы с кипучим азартом бегать между этажей, выполняя мелкие и не очень поручения, и молиться на удары хозяйских плетей, полосующих спины лентяев вроде меня, я лежала в кровати и сетовала на горемычную долю. Просто навалилось много всего. Во время практики Джон не лютовал, как сейчас. То ли работа над проектом Power влияла особым образом, то ли так будет всегда, а раньше, как юную студентку, меня просто жалели – неизвестно. Зато я удостоверилась, что от работы кони действительно дохли. Что выбрать: плюнуть на усталость и вкалывать дальше или махнуть на Аляску, послав работу к чертям, – я пока не решила.
Во-вторых, сегодня мой день рождения, по случайности совпавший с Днём независимости. Да, первый раз в жизни мне свезло в самом начале. Шутка ли, родиться вместе со страной, в которой жила. Спасибо мамочке, что обеспечила меня выходными для празднеств до конца моих дней.
В-третьих, уже вторые сутки как моя задница вопила – Линда что-то затеяла. И я заранее могла предсказать: её «что-то» выльется в «нечто» и повлечёт за собой вовсе «чёрт знает что». Поэтому малодушно накрылась одеялом с головой и притворилась страусом.
Спустя две четверти часа бестолкового лежания на кровати тело затекло и потребовало минимальной физической активности. Мочевой пузырь и вовсе переходил к радикальным мерам. Поэтому хотела я того или нет, но двигаться пришлось. Правда, я не вышла из спальни, как предполагала изначально, а выскочила пробкой из-под бутылки шампанского точным приземлением на унитаз. Покончив с утренними обязательствами, я надела короткие шорты с чёрной майкой и прошлёпала в гостиную. А где все? Комната Линды пустовала. С удобством я развалилась на диване и, накручивая на палец бретельку топа, призадумалась: «Обидеться, что ли? Хм, неплохая идея. На кого и как долго? На всех и чем дольше, тем лучше!»
Приняв гениальную мысль к исполнению, я включила телевизор, чтобы голоса заполнили тишину, и приступила к поискам телефона. Линде как можно быстрее необходимо узнать, что её любимая подруга обиделась. А раз дома никого, то от меня требовалось позвонить и сообщить плохие вести, чтобы она успела предпринять важные шаги по восстановлению дружбы. Но пока я ковырялась в сумочке, которую в итоге перевернула вверх тормашками и вытряхнула из нутра всё непотребство, входная дверь отворилась. И кого же я увидела?
Запрещённая к показу картина приобретала форму привычки, причём дурной… За Линдой и Джейсоном вошёл мистер гадский босс, чтоб его, Эдриан Сторм. С завидным упрямством он продолжал ошиваться на 15 этаже. Неужто жизнь миллиардера-небожителя-владетеля-пентхауса столь однообразна и скучна?
– Ана, ты уже проснулась?
«Она заметила», – хмыкнули мои чокнутые тараканы. Жаль, что я не успела отправить Линде сообщение. Хорошим тоном было бы предупредить друзей о надвигающейся катастрофе: «Погода безоблачная. Вероятность дождя 0%. ALARM. Ана проснулась без настроения. Проверьте готовность ваших убежищ и запасы текилы».
– С днём рождения, детка!
Поздравления оборвались на полуслове. Вместо приветствий, моя физиономия хмурила брови. А за поджатыми губами копошились и стремились на волю ядовитые фразочки. Но Линда – девушка смелая, а ещё преданный друг и отличный буфер между мной и окружающим миром, поэтому:
– А мы с подарками.
Неужели кто-то надеялся, что всякие там «подарки» меня разжалобят? Не дождутся. Я кремень. Хотя… если разок… одним глазочком… И подруга наверняка старалась.
Первый раздражитель моей психики уселся рядом и без разрешения сграбастал ладонь:
– Лилиан, ты заболела?
Возможно, я чего-то не поняла, или мужик, которого не звали, непрозрачно намекнул на мои горящие алым гневом прекрасные глаза?
– Когда проснулась, то была уверена, что здорова. Но пять минут назад засомневалась. Вы, мистер Сторм, дважды ошиблись этажом. Возможно, кнопка лифта неверно помечена, или в силу генетических особенностей не улавливаете разницу между цифрами 15 и 25.
Джейсон прокашлялся, перегнулся через диван и чмокнул меня в щёку, на мгновение скрыв Эдриана:
– С праздником, Ана.
Друзья разбирали на кухне пакеты с продуктами, а незваный гость трепал нервы и без того искрящие злобой:
– С днём рождения.
Самые простые слова. Настолько заурядные и привычные с ранних лет, что с возрастом люди переставали вслушиваться в смысл. Не сразу. Однако постепенно и необратимо искренность видоизменялась в некую дань, обязанность. Но не для меня. Девятый день рождения важные слова не произносили люди, которые когда-то говорили их самыми первыми. А знание того, что через 10 или 20 лет мне не услышать любимых голосов, обращало праздник в адский кошмар.
Впервые за девять лет «с днём рождения» кто-то сказал иначе. Не так, как это делали родители, но очень похоже. После моих словесных гадостей мужской голос вибрировал спокойствием, мягкая улыбка и блестящий карий взгляд притягивал и завораживал. Моя ладонь так и грелась в руке Эдриана. Я онемела, изучая невероятную картину. И лучше нам продолжить сидеть в тишине и рассматривать друг друга, но не судьба:
– У меня тоже есть подарок, – произнёс непостижимый Эдриан, а я стряхнула волшебство.
Умственный процесс буксовал, требовал перезагрузки. Но я была бы не я, если клюнула на сладкоголосые речи богатенького мужика. «Сексуального», – добавили яичники. И с какой стати малознакомый тип собрался мне что-то дарить, они тут все умом двинулись, пока я спала? Или неизученный вирус, распылённый инопланетянами-террористами, с целью бескровного захвата планеты превращал мозги землян в кисель?
– Линда! – заорала я дурным голосом, не сводя алого взгляда с мистера Сторма. Эдриан, не ожидавший подставы, слишком быстро выпустил мою конечность и отсел подальше. Подруга не подвела:
– Что случилось, Ана, почему ты кричишь?
Хороший вопрос, я тоже хотела выяснить, что произошло с окружающими меня людьми.
– Что он здесь делает на этот раз? Электрический щиток сгорел, бассейн прорвало, или в его апартаментах спецназ проводит захват мафиози, взявшего в заложницы местную уборщицу? Что происходит, Линда, в нашей квартире всякий раз, стоит мне закрыть глаза?
Последнюю фразу я проорала, пялясь в упор на гадского босса, которого на 15-м этаже по определению быть не могло. А если непостижимым образом он всё-таки появился, то надлежало любыми способами избавиться, даже самыми радикальными (без расчленёнки, конечно). Такое ощущение, что Эдриан подобно термиту, раз пробравшись в дом, останется в нём до последней секунды, сожрав подчистую всё, что бедолаги-жильцы успели накопить за нелёгкую жизнь. А моя жизнь слишком хрупка и беззащитна, чтобы позволять термиту-Эдриану бесцеремонно в неё вторгаться. И поскольку я обнаружила вредителя, то пора вызывать санитарно-эпидемиологическую службу и проводить тотальную дезинсекцию. Не получив ответа, я намеренно отчеканила по слогам:
– Линда, что здесь происходит?
– Это я виноват. – Термит-захватчик при́нял удар на себя.
Но я не собиралась идти на поводу́, довольно. Меня не разжалобит даже приземлившееся НЛО в его бассейн. У Эдриана получилось вписать фамилию в RLSCP, значит, и с остальным разберётся.
Цапнув подругу под локоть, не обращая внимания на силу захвата, я потащила её за собой. Их с Джейсом спальня ближе всего. Со стуком захлопнув за нами дверь, я уселась на кровать, скрестила руки под грудью и поджала губы. Я неадекватная и бешеная, но какие-то жалкие права у меня остались – в моей же квартире пусть и служебной. В договоре, чёрт побери, прописано моё имя, а не мистера Эдриана-термита-Сторма и не Джейсона-качка-Кинга, которого я привечала из любви к Линде.
– Итак…
– Ты опять принимаешь близко к сердцу. – Вместо оправданий, подруга всплеснула руками. Серые раскосые глаза смотрели открыто, без поволоки вины.
– Вот прямо сейчас тебе выдалась уникальная возможность всё объяснить.
– Мы с Джейсом обсуждали ближайшие коктейльные бары, чтобы выпить за твоё здоровье. Ещё думали рвануть на пляж, но там сама знаешь сколько народу. Эдриан встретился на парковке и предложил ответную любезность.
Мои глаза вылезли из орбит: как её угораздило соединить несовместимое вроде Эдриана и любезность. Планета Земля поменяла полюса за прошедшую ночь? Если невозможное стало возможным, перед этим что-то непременно должно было случиться. Выражение моего лица Линде не понравилось:
– Ана, ты опять! В его поведении не было двусмысленности или грязных намёков. Он поздоровался, поблагодарил за оказанное гостеприимство и в ответ любезно… Да, любезно!.. Предложил провести вечер у него. Панорама ночного города, бесплатные коктейли и танцы у бассейна – разве это плохо? Мы с Джейсоном подумали, что пентхаус – идеальное место для праздника. И салют посмотрим с крыши. Наверняка будет красиво.
Первопричина моей любви к подруге сегодня никак не вспоминалась.
– Я до визга рада за тебя и Джейсона. Вам представилась отличная возможность отметить День независимости. Но вот ма-аленькая неувязка: я на такое никогда и ни за что не соглашусь.
– Ана!
– Я – Ана, твоя подруга, между прочим! И в какой такой реальности тебе пришло в голову праздновать в компании малознакомого мужика, который кроме бешенства других чувств не вызывает. Р-р-р, бесит он меня! Понимаешь ты или нет?
– Ты несправедлива к нему.
– Пф.
– Если ты обижаешься за ваш первый разговор, то зря. Эдриан ведь по большому счёту был справедлив. Ты бросила Принстон, отказалась от стабильного и успешного будущего. Разве он не имеет права беспокоиться за корпорацию, если новая сотрудница вызывает разумные подозрения?
– Разумные подозрения?! Ты с ума сошла? Как у тебя язык повернулся? По-твоему, что… я не вижу границ? Знаешь, твои рассуждения точь-в-точь как у зажравшегося капиталиста, которого ты привела к нам в дом. И если вдруг забыла, то я напомню: таких как мы, он стирает в пыль одним щелчком пальцев. Очнись уже, мы ему неровня.
Куда повернул разговор? Почему от вселенской ненависти к гадскому боссу я оказалась на грани того, чтобы в пух и прах разругаться с единственным близким человеком.
– Ана, ответь мне на один вопрос, только честно… Ты нашла психоаналитика?
Недопустимо рано я узнала, что значит лишиться семьи, поддержки, домашнего тепла. Смириться с одиночеством, по-хорошему, следовало давным-давно. Почему ни черта не получалось? Сердце останавливалось, если тот, кто дорог выбирал не меня… Лицо Линды затуманилось, а я без спасательного жилета рухнула в ледяную прорубь. Попыталась длинно вдохнуть, но вдох застрял, не начавшись. Перед глазами темно, поверх темноты расходились яркие пятна или слёзы, не разобрать. В ушах грохотал пульс. Дыхание обрывало, в груди что-то съёжилось и невыносимо болело. Внешние слуховые раздражители не проникали к мозгу, потому что внутренние звуки собственного тела громко гудели. Но моему телу не нужно кричать, чтобы дозваться… я знала, что со мной. Помнила. В самом начале знакомства со смертью приступы случались часто. А человек так устроен, что любые знания отказывали, когда накрывала паника. Она-то меня и настигла. Умирать всегда страшно. Давил не тот страх будущей неизвестности, а страх боли, окутавшей грудь, шею, голову прямо сейчас.
«В начале было Слово…» Но я бы сказала: вначале было тепло. Наверно цыплята проклёвывались по тому же принципу. Жар медленно проникал с левой стороны: через руку к сердцу, вспыхивал отдельными очагами на правом боку. За короткое время левый бок разгорячился весь: рука, плечо, бедро. Вся левая часть тела горела. А после я расслышала слова:
– Слушай мой голос, Лили, и делай вместе со мной. Сначала вдох, потом выдох. О другом не думай. Слушай и повторяй…
Голос был хорош: спокойный, едва заметно хриплый, немного кололся, как шерстяной плед, но так даже приятнее. Небольшая колкость сильнее согревала. Обладатель голоса сидел слева и обнимал меня большими горячими руками. Объятия напомнили позабытый уют, которым мог окутать кто-то родной, кто-то вроде мамы и папы, возвращая в любимый дом с беззаботным, давно похороненным детством.
Почувствовав семейное родство, лёгкие расправились и заработали. Кислород потихоньку заполнял тело, помогая взять под контроль панику и судороги. Знакомый древесный одеколон пробрался в ноздри, проник в кровоток, пробуждая и зовя на построение мои непослушные мурашки. Я проморгалась, возвращая зрению ясность, выпила стакан воды, своевременно оказавшийся под носом, и огляделась. Слева сидел Эдриан и обнимал меня одной рукой, хмурые Линда и Джейсон заполнили дверной проём.
– Всё хорошо, – заверила я и неуклюже отстранилась, потому что древесного одеколона было слишком много, как и объятий, напоминающих родителей. По-моему, это ненормально.
– Отлично. Значит, твой день рождения считаем официально открытым, да?
Хоть что-то в этом мире могло остановить Эдриана Сторма? Откуда он вообще свалился на мою несчастную голову, до краёв переполненную чокнутыми тараканами? На споры сил не хватало. Я несколько раз поглубже вдохнула и выдохнула. Реальность бескомпромиссно сурова: сегодняшний день Ане Уорт не принадлежал. Смирение… От меня ждали принятия и смирения. Нельзя сказать, что я совсем уж бестолковая и подвластна настроению, но прогибаться обстоятельствам – сложнее некуда. Отдавать контроль наглому мужику до болезненных судорог невыносимо. Какой-то магией вуду Эдриан за короткий срок втёрся в доверие к Линде, а бороться с ними двумя, когда я не в форме, означало проиграть на старте.
– Я за купальником.
Тройной слаженный выдох, стал усладой для моих ушей и опрокинутого на лопатки эгоизма.
Купальник я выбрала слитный, чёрного цвета, поверх надела голубой джинсовый сарафан с широкими лямками длиной до середины бедра. Выряжаться для богатея, пусть он тысячу раз самый главный босс – никогда. На выходе из комнаты я столкнулась с Линдой. Она переоделась в любимые джинсовые шорты, которые мало что скрывали. Поверх лифчика от бирюзового бикини тонкая майка.
– Прости, Ана. Если ты не готова, то я прямо сейчас позвоню Эдриану и всё отменю. И плевать, что он подумает. Не уволит же, в самом деле.
Подруга робко улыбнулась. Сжав её ладонь, я примирительно кивнула, и неожиданно для нас обеих запротестовала:
– Какая уже разница, Лин. Я опозорилась по всем статьям. В моей нестабильности он убедился наглядно, так что если захочет уволить, то причина у него есть. А мы хотя бы разок прикинемся богачами из высшего общества. К тому же вытерпеть одного мужика гораздо проще, чем околачиваться в баре среди незнакомой толпы. Верно?
– Как скажешь, так и будет, – согласилась Линда, нацепив маску домашнего щенка.
«Ну конечно, сначала довели до нервного приступа, а теперь угождают», – внутреннее обиженное «я» встрепенулось.