Глава 3
Едва Вадим переступил порог квартиры, как мать подбежала к нему и, обняв, повисла на нём и заплакала, будто искала защиты и утешения. Сын стоял и с нежностью гладил по спине свою мать. Боль, жалость и печаль обуревали душу мужчины, однако он не мог это выразить как-либо по-другому, чем неуклюжее и угрюмое поглаживание по спине, которое говорило за него всё:
– Он так и не появился? – с надеждой спросил Вадим, до последнего момента не веря в происходящее.
– Нет, он никогда не уходил, не предупредив, – всхлипнула женщина.
– Покажи мне эти сережки.
– Нет, не буду я их трогать. И ты не трогай! Не хочу на них смотреть! Не хочу! Я не могу зайти в его комнату, – рьяно закачала головой женщина и, для пущей убедительности, зажмурилась, будто пыталась смотреть на то, что её сильно пугает. – Ты, наверное, не ел дома ничего. Садись, хоть чай заварю.
– Нет, я успел. Пожалуй, я зайду туда, – женщина тихонько завыла.
Зайдя в комнату, взору Вадима сразу открылись аккуратно разложенные сережки, но мужчина будто и не обратил на них внимание. Он искал кое-что другое, то, что просил найти в своём письме его исчезнувший брат. Клочок бумаги с какой-то подсказкой.
Лампа, злосчастные сережки, старые детские книги, диски, сережки, набор рукоделия, старый «пузатый» телевизор, кружевная салфетка, плакаты, чертовы сережки, пустующий аквариум, пустая баночка от слабительного, рисунки, старые фотографии и какая-то фотография разукрашенной машины, клочок бумаги под столом, поводок и опять эти чертовы сережки!
Эти улики, доказывающие причастность брата к темной истории, так и маячили перед взором Вадима, заставляя его вскипать от злости.
Что же искать? И где? Как бы убрать эти чертовы сережки? А если не надо? Почему они так лежат? Где может лежать подсказка? Где? Что Кирилл хочет этим передать? Что тут вообще происходит? Неужели это всё сделал он?
Вадим в отчаянии вертелся по комнате, ища глазами хоть малейший намёк. Мужчина достал из-под стола клочок бумаги и, развернув его, обнаружил рисунок с надписью «Керил и Вова – лудшие друзья». Наконец-то он заметил, что дно пустующего аквариума имеет какой-то странный цвет.
Столешница была темной, а прозрачное дно аквариума почему-то имело светло-желтый оттенок, словно лучи солнца некогда обесцветили этот участок столешницы.
Озадаченный мужчина сдвинул аквариум и увидел, что это была не потертость, а аккуратно сложенная бумага, на которой корявым почерком Кирилл написал подсказку для своего брата: «Я диржал щинят с Мартай в нашем сикретнам месте. Тока маме не гавари – ана будит злая. Найди там песьмо.».
Найдя нужную находку, Вадим с чувством временного облегчения вернулся к матери. Почему он испытывал это чувство, он не мог объяснить, однако что-то в глубине души заставило его улыбнуться: «Его подозревают в убийстве, а он просит, чтобы я не рассказывал о том, что он втайне с Мартой прятал щенят».
Следующая мысль сразу же заставляла улыбку исчезнуть с лица: «Где же искать это место? Как же хорошо он засекретился! Чего он так боится?»
Мать Вадима нервно возилась на кухне, будто пыталась себя отвлечь от назойливых мыслей обычными бытовыми хлопотами. Впрочем, так оно и было. Мужчина, словно не мог больше наблюдать за этими действиями, и аккуратно положив руку на запястье матери, спросил:
– Может тебе помочь?
– Ой, сынок, не надо. Лучше поешь. Скоро папа приедет, – Вадим покорно сел за стол, хотя желание есть напрочь отсутствовало. – Ну, что там увидел?
– Да так, ничего, – как можно безразличнее дернул плечами Вадим.
– Ой, видел эти сережки? Да ещё так аккуратно лежат.
– Ага. Кирилл никогда не был аккуратен, – подметил Вадим, но осекся, понимая, что матери совершенно не хочется слушать что-то то, что говорило бы, что она совершенно ничего не знала о своём сыне.
– Да что ж делать-то? В полицию обращаться?
– Подожди. Давай подождём три дня и попытаемся отыскать Кирилла сами. Если он не задурит, то вернётся к нам. Вряд ли он продержится где-то – Кирилл никогда не ночевал в другом месте.
Если же всё-таки он не придёт, обратимся в полицию с пропажей, а уж там и обнаружим якобы эти сережки в комнате. До этого момента мы туда не заходим и ничего не трогаем. Ясно? – Вадим пытался говорить эту мысль уверенным голосом, однако волнение выдавало его. Идея была глупа и отводила неизбежное на два с половиной дня. Однако мать согласно кивнула.
Недолгое молчание неожиданно прервала мать. Женщина хмыкнула, и жаря яичницу, горестно подытожила:
– Поверить не могу, что полгода тому назад самым большим преступлением Кирилла было то, что он устроил со своей подружкой Мартой приют для бездомных щенят в старом ангаре. Вечно грязным приходил и притаскивал тайно щенят сюда переночевать.
– В смысле? То есть ты знала о щенках? И его секретном месте? – удивился Вадим неожиданному заключению матери.
– Ну конечно! Марта мне рассказала. Она же такая же была, как и наш Кирилл. Вот и сдружились. То она щенят таскала к себе домой, то наш. Хорошо, что коллега Кирилла по работе пристроил их куда-то. Так дружили! Хороший человек.
Приехал с какого-то другого города пару месяцев назад и устроился грузчиком. Добрый. Не смутился, что наш Кирилл такой приставучий. По-человечески с ним общался. Как с ребенком, который требует внимания.
– А как зовут его?
– Вова кажется. К нам часто приходил. Кирилл с ним хоть перестал по тебе грустить. Но что-то перестали они общаться. Сначала Вова забрал щенят себе, а потом их куда-то пристроил. Кирилл к нему приходил повидать щенят. А потом, видимо, Вова пристроил их, а Кирилл наш обиделся, да перестали общаться.
– Очень похоже на Кирилла, – грустно усмехнулся Вадим. – Нелегко ему…
– Да. И Марта эта, бедная девочка, убита. Что она ему сделала? – прошептала женщина, давясь от поступающих слёз.
– Мама, прекрати! Ещё ничего не понятно! – вскипел Вадим, но в то же мгновение остыл и извиняющимся тоном продолжил. – Где её нашли?
– Да в том же ангаре, что щенят держали!
Брошенная фраза пронзила Вадима, будто неслабый заряд тока. В голове всплыл кусочек письма, что лежал в комнате «Только маме не говори…»
«Неужели Кирилл убил Марту и хочет мне признаться, но не желает, чтобы об этом узнавала мама? Почему он так раскидывает клочки подсказок? И куда он мог пропасть?»
Неожиданно в дверь постучали. Женщина испуганно ахнула. Вадим, жестом указав маме не двигаться, подошёл к двери и глянул в глазок. У двери стоял худощавый мужчина с острыми скулами. Он переминался с ноги на ногу:
– Не полиция, – облегченно вздохнул Вадим.
– Кто там, Вадим? – взволнованно спросила женщина.
– Я его не знаю. Какой-то мужчина, – пожал плечами Вадим. Женщина подбежала к двери и, слегка оттолкнув сына, глянула в глазок.
– Аааа, так это тот самый Вова! С работы Кирилла! – женщина живо начала открывать дверь. – Вова, здравствуй! Заходи!
Глава 4
В квартиру зашёл долговязый, худощавый мужчина с глубокими ямами вместо щёк. Небрежная щетина только лишь слегка прикрывала его чрезмерную худобу. Слегка сутулый и неуверенный, он с опаской смотрел на Вадима:
– Здравствуйте, – сипло приветствовался мужчина, слегка кивнув головой.
– Я старший брат Кирилла, – сразу объяснил Вадим, не здороваясь в ответ.
– Ааа, а где сам Кирилл? Он вчера так быстро убежал с работы, будто что-то произошло.
– Ой, Вова, пропал он! – выпалила мать. Вадим опешил от маминой доверчивости. «Видимо, она ему очень доверяет, раз позволяет себе открыться. Странно, него вид у него крайне враждебный и неприятный,» – думал про себя Вадим.
– Как? А почему? – Вова сказал это спокойным голос, будто пытался подавить эмоции и не поддаться на это.
– Ой, да тут из-за… – не успела мать ответить Вове причину, как Вадим подскочил к матери и мягко сжал её локоть.
– Это наши семейные разборки. И не пропал он, а в комнате закрылся и никого не впускает. Немного повздорили, – тактично, но резко ответил Вадим. Женщина лишь рассеяно взглянула на сына.
– Ааа, потому ты себя приехал? – грубовато спросил Вова.
– Я не помню, чтобы мы переходили на «ты», – в голосе Вадима звучали нотки неприятия.
– Привычка так говорить с теми, кто младше меня. Кириллу даже очень нравилось это.
– Вадим, успокойся, я его хорошо знаю, – мать мягко положила руку на плечо мужчины. – Прости, Вова, приревновал слегка. Я только говорила о том, что вы с Кириллом так хорошо общаетесь, а ведь раньше Вадим был его единственным другом.
– Да ладно, я уже жизнь пожил и не обижаюсь на огрызания мальцов, – мужчина усмехнулся, почесав желтоватыми ногтями свою щетину. У него были на редкость плохие зубы.
Вадим тяжело задышал от возмущения и …осознания того, что мать была права. Раньше Кирилл докучал его тем, что нуждался во внимании Вадима. Как бы это ни мешало старшему брату, он был для Кирилла лучшим другом, братом и центром мироздания.
Своим переездом Вадим чувствовал в каждом письме, как тяжело младшему брату даётся расставание и одиночество. Из-за чего он сдружился с этим внешне неприятным, но вполне дружелюбным типом.
«А может быть, если бы я был рядом, он никогда бы не вляпался в эту историю?» – промелькнуло в голове у Вадима:
– Я выйду на часик, – ретировался Вадим.
– Куда? – взволнованно спросила женщина.
– Просто пройдусь. А потом пойду встречу папу, – тихо ответил Вадим, не желая вдаваться в подробности.
– Да ладно, чего вы так разнервничались? Пусть походит. Может свою малую родину вспомнит, – примирительным голосом сказал Вова и в конце усмехнулся. – Я его здесь ни разу не видел, но явно же здесь жил до меня.
– Мам, я скоро. Не переживай.
– Да отпустите его. А мне лучше чаю налейте, вижу вы только завтракать сели.
– Да, да, давай садись, Вова, – растерянно сказала женщина и метнула беспокойный взгляд на Вадима. Мужчина быстро набросил верхнюю одежду на плечи и стремительно выбежал из квартиры, будто пытался от чего сбежать, шумно хлопнув дверью.
Направлялся он в то самое место, что было указано в загадочной записке Кирилла. В то место, где было совершенно первое убийство. По крайне мере там нашли тело подружки Кирилла. Место, где они держали щенят. Щенята. Убийство.
Как эти две вещи могли соединиться в его брате? В таком добром и светлом человеке? Неужели за то время, что Вадим переехал, Кирилл так изменился? Или он всегда таил в себе страшные тайны, но никто их не замечал?
Подходя к ангару, у Вадима участилось сердцебиение. Ему казалось, что он вот-вот увидит брата, который не нашёл иного выхода как спрятаться в ангаре?
Увы, но волнение, которое граничило с надеждой, не оправдалось. В указанном в записке месте Вадим перевернул всевозможные ящики и обнаружил в одном из них записку, в котором Вадим узнал неаккуратный почерк Кирилла: ««Адал щинка Вове. Тут была убита Марта. Другое песьмо пад дэрявай бочькай с вадой. Дом гаткай Лизы».
«Лиза! Я помню, что как только начались эти убийства, мама звонила мне. Это моя одноклассница. Она была убита у себя дома, когда совсем никого не было,» – Вадим скомкал письмо и спешно сложил себе в карман.
По дороге к отцу, Вадим вспоминал убитую девушку и думал о своём:
«Она, конечно, была той ещё сволочью, но не настолько, чтобы её убивать. Я знаю, что я ей нравился, но тогда мне была интересна Рита.
Она дразнила моего брата, обиженная на меня. Мне тоже попадало. И весьма жестко. Она всегда оскорбляла на грани. Я еле сдерживался, чтобы её не ударить. Особенно если оскорбления касались моего брата.
Неужели он, спустя столько времени, убил её? Акт мести? Это более-менее допустимо, но всё так же чудовищно. Но почему же он тогда убил Марту?
Может повздорили?
Почему я думаю так, что это всё-таки сделал Кирилл?
Я не могу поверить собственным мыслям…»
На секунду он остановился, чтобы перевести дыхание и потереть виски. Он собственных раздумий у него закружилась голова. Осознание самого худшего сценария давалось ем крайне тяжело. А частичное непонимание и дальнейшая неизвестность делала его растерянным. Казалось, что всё, что сейчас происходит – всего лишь затяжной, сюрреалистический и, в то же время, самый страшный сон.
Но, увы, это был не сон. Каждая секунда, прожитая в этом состоянии, была тяжела и невыносима.
Когда Вадим всё-таки смог побороть свою секундную слабость, он побрёл дальше, навстречу отцу.
Ещё будучи маленьким мальчиком Вадим частенько приходил к папе на базу, зная, что тот всегда приезжает после работы туда. Там оттуда они вместе возвращались домой, по пути заходя в магазин.
На этот раз их путь не только проходил мимо магазина, но и мимо дома бывшей одноклассницы Лизы…
«Надо по пути заглянуть в ту проклятую бочку, пока папа будет в магазине,» – подумал про себя Вадим.
Главное, чтобы отец ни о чём не заподозрил до тех пор, пока ему не расскажет дома мать. Ох, отец…
Как же он давно его не видел…
В это время Вадим, погружённый в свои мысли, не смог заметить, что всё это время, пока он шёл, выйдя из ангара, за ним аккуратно следили.
Каждое движение, каждый вздох – всё внимательно замечалось.
Больше всего наблюдаемому взволновало то, что Вадим вышел из ангара потрясённый, будто что-то узнал, пряча кулак в кармане, будто обнаружил кое-что, что было важно.
То, что могло выдать все тайны.
То, что могло не понравится наблюдающему…