Системный приход 8. Орки. Финал

Глава 4 – Родное Выхино

Портал закрылся за моей спиной. Я стоял рядом с выходом из метро «Выхино» и ошарашенно смотрел по сторонам.

Начало декабря, и все занесено снегом. Сзади платформы с остановившимися составами. В нескольких сотнях метрах впереди начинаются знакомые панельные девятиэтажки, а прямо передо мной опустевшая северо-восточная хорда.

Помню, как местные бились с муниципальными властями, пытаясь помешать ее строительству и вырубке ради нее части «Кусковского» парка. Разумеется, безрезультатно. Сейчас все это казалось таким далеким.

Вокруг ни души, но…

Чем дольше, не двигаясь с места, я осматривался, тем больше в глубоких сугробах замечал следов. Как присыпанных снегом, так и совсем свежих. И больших и, очевидно, детских. Хм, как минимум тридцать человек (или гуманоидов в похожей обуви) за последние дни здесь проходили.

Вот кого-нибудь из них неплохо бы встретить и подробно расспросить.

Не убирая копье и щит, и заранее выбирая места, которые можно использовать как укрытие, я двинулся по направлению к своему дому.

Очень странные ощущения – будто попал в фильм-катастрофу. Мозг подсказывает, что здесь должно быть шумно из-за постоянно проезжающих машин, автобусов и поездов. Должны спешить по своим делам люди. Но ничего этого нет… Что это?

Пораженный, я замер, присматриваясь.

Точно не показалось!

Как минимум в трех из сотен окон ближайших домов горел электрический свет. Аккумуляторы? Может быть. Интересно…

Запоздало я вспомнил о системе и открыл меню – все по-прежнему: инвентарь, статы, навыки особенности. Даже Фурфур здесь…

Что значит – «даже», переэльф!?

«Да я так. Хочешь выходи, прогуляйся».

Я лучше отсюда посмотрю.

Снегоступы тоже работают, и я спокойно иду по поверхности снега, не оставляя следов… Как, впрочем, могли делать и мои враги, если были бы здесь.

Паранойя набирала обороты, и я стал еще активнее осматриваться. Пару раз мне казалось, что в окнах мелькали лица, но стоило поднять глаза, как они тут же исчезали.

Ладно, если что, мои защитные способности заблокируют первые атаки, а дальше спрячусь и сьюзаю кожу. Можно вычислить окна со светом и зайти в гости, но это не к спеху. Может все-таки встречу на улице кого-нибудь.

Большая детская площадка. Арка в доме. Еще одна площадка. Потом начался длинный ряд магазинов. Двери у всех нараспашку, но следов рядом нет. Неудивительно – их должны были разграбить еще в первые недели, а за месяц оставить только голые стены.

По мере углубления в жилой район следов становилось все меньше.

Ряды магазинов закончились, зная, что дальше дорога поворачивает направо, я пошел по поверхности нетронутого снега. Голые деревья. Коробка, где обычно играли футбол, и впереди дом, где жила бабушка, а еще через один мой.

Я поймал себя на том, что иду совсем медленно, и дело было не в осторожности, по всему выходило, что нападать на меня не собираются. Просто это места моего детства, да и вообще жизни. Вон за тем домом школа, а сразу за ней сад. Здесь ребенком я оббегал все окрестности, и по этим улицам провожал первую девушку до дома, а потом по ним же спешил до метро и ехал в универ.

А вот и третий подъезд. На автомате я поднял взгляд на окна бабушкиной квартиры и, пораженный, замер. Во всем корпусе девятиэтажки свет горел именно в них.

Шторы не задернуты, но внутри никого не видно.

Я медленно достал маленький нож и, задрав рубашку и куртку, вонзил лезвие в живот – статы выросли. Пригнувшись, не сводя взгляда со ставших вдруг чужими окон, я медленно пошел к открытому настежь подъезду.

Полумрак. Но кнопка лифта горит. Неужели реально есть электричество? Проверять не буду.

Максимальная скрытность гасила шаги, а «Ухан» работал на полную, донося до меня – тишину.

Третий этаж. Четвертый. А вот и нужный пятый. Черная решетка, отделяющая две квартиры от лестничной клетки, открыта.

Снова замираю. Запах! Жаренная на подсолнечном масле картошка с чесноком.

Хочу рвануть внутрь, но месяцы, проведенные в «мире испытаний», удерживают. Закрываю глаза и врубаю «Ухан» по максимуму.

Скворчащая сковородка… И больше ничего. Жду… Раздается глубокий вздох, потом скрип табуретки и шаркающие шаги.

Одним прыжком перескакиваю последние пять ступеней, но останавливаюсь перед самой дверью – появление бородатого вооруженного человека на пороге доведет до инфаркта любого.

Убираю копье, щит, и тихо стучу в дверной косяк. Раздается металлический лязг – сковородка падает на плиту.

– Кто там? – шепчет испуганный голос.

– Бабуль, это я, Саша!

После рек слез и долгих объятий (минут пять бабушка не хотела разжимать рук и постоянно тайком щипала, видно проверяя – реален ли я) на пороге, мы прошли на шестиметровую кухню.

Старая, еще советских времен белая табуретка, стол из того же гарнитура и на нем тарелка с нарисованными героями какого-то старого мультика. Этой тарелке лет больше, чем мне. По сути, она детская, и, когда я ел из нее уже взрослым, все время приходилось просить добавки. Более того, весь сервант в большой комнате забит подаренными кем-то наборами посуды, но доставать их оттуда почему-то было нельзя, а со временем то, что я должен есть именно из этой тарелки, стало традицией.

Только сейчас, когда бабушка поставила ее передо мной, пришло окончательное осознание, что все происходящее мне не снится.

– Ты всегда будто чувствовал и приходил тогда, когда я готовила, – с так хорошо знакомой и родной улыбкой, вытирая ладонью все еще текущие слезы, сказала бабушка.

– Ты просто всегда заранее знала, что я приду.

Она сняла с крюка на стене прихватку, выключила газ и взяла сковородку.

– Помочь?

– Да уж справлюсь.

И она справилась – совсем скоро перед нами стояли две тарелки, наполненные ароматной дымящейся картошкой. Потом открыла навесную полку и достала оттуда целлофановый пакет с мелко нарезанными сухарями и две консервные банки с кукурузой и скумбрией.

– Давай, это съешь, а потом я макарон отварю с тушенкой…

– Бабуль, не открывай пока.

Я отставил в сторону консервы и вывалил принесенные из системных миров припасы. Не все конечно, они бы просто не поместились на маленький стол, но достаточно, чтобы глаза у бабушки широко распахнулись, и она, охнув, сделала шаг назад.

– Откуда, Сашуль?

– Долго рассказывать (да и незачем слабой немолодой женщине слушать всякие ужасы). Садись, ешь, а потом мне нужно, чтобы ты ответила на несколько вопросов.

Бабушка покорно взяла вилку, наколола на нее два ломтика картошки, с опаской откусила кусок мягкого хлеба. Не жуя, проглотила и посмотрела на меня.

– Слушаю тебя.

Ладно, поесть она и потом сможет.

– Расскажи, что произошло двадцать второго июля и происходило позже.

Начало ее рассказа подтверждало то, что мы слышали от людей, переселенных во вторую волну, а впоследствии от жителей «мира отбора».

Сначала пропала примерно треть людей, а в течение следующих двух дней почти все остальные. После первой волны началась паника. Потом прекратилась – паниковать стало некому.

Электричество осталось, так же, как и интернет, вот только общаться там стало не с кем. По телевизору тоже крутили только то, что запустили перед последней волной исчезновения.

Бабушку все это застало на даче, но она женщина деятельная, и, придя в себя, пешком отправилась в Москву. И стала встречать людей…

– Что за люди? – прервал я. – Дети там, или старики. Общего у них что было?

– Да разные, – задумчиво произнесла бабушка, поправляя седые волосы. – Всех поровну, как и в обычной жизни. Мужики, женщины всех возрастов… Ну и детки.

– Какой-то должен быть принцип, – почти про себя проговорил я. – Чем-то они должны отличаться от тех, что исчезли.

– Не знаю, Сашуль…

– Ты общаешься с кем-нибудь?

– Регулярно только с одной девушкой, женщиной и парнем, немного блаженным. С ними каждый день почти, правда в основном по городскому телефону… А вообще тут в районе за все время человек, может, тридцать видела, и то большинство только поначалу у магазинов, когда еду по домам таскали…

– И какие они?

– Да обычные. Сначала испугались… Растерялись… Потом смирились.

– А гопники… Ну бандиты всякие есть?

– Вроде нет, Сашуль. По крайней мере, я не видела и не слышала, – пожала плечами бабушка. – Да и с чего бы? Магазины же полные, народу мало…

Хм. Я задумчиво ковырял картошку и смотрел в окно. С одной стороны, да, но ведь не только материальные ценности и голод заставляют людей сбиваться в кучи и обижать других. Власть еще, сексуальные желания…

– Хорошо, что дальше было?

– Да ничего, так и живем с тех пор, – бабушка грустно посмотрела на меня. – Газ есть. Электричество обычно тоже. В октябре пропало, правда, по всему району, но в ноябре опять включили. Вода сначала была, но уже месяца полтора как только холодная тонкой струйкой течет. Газом греем, поэтому и сплю на кухне. По телевизору одно и тоже. Живем… Ждем, пока люди вернуться.

– Ясно…

Что ничего не ясно. Ладно, пришла пора выяснить действительно важные вещи.

– У тебя сейчас болит что-нибудь?

– Не поняла…

– Ну там голова, спина, руки может быть?

– Сашуль, мне семьдесят почти… Бывает…

– А прямо сейчас?

– Да поясницу тянет маленько…

– На, выпей, – я протянул ей большое «зелье лечения». – Не бойся – это лекарство.

Бабушка взяла бутылку, с сомнением посмотрела на меня и сделала маленький глоточек.

– Больше! – рассмеялся я.

Вздохнув, она выпила пол бутылки.

– Есть изменения в организме?

– Да, вроде чувствую что-то, – бабушка скользнула по мне взглядом.

– Бабуль, я серьезно! Это эксперимент. Есть изменения?

– Да, нет, – она поставила бутылку на стол. – Ну может немного совсем.

Ага. Зелье на нее не действует. Тогда следующий этап эксперимента.

– А вот это выпей.

Бабушка приняла у меня крохотный пузырек с «Адреналином» и с сомнением понюхала.

– Спиртом пахнет!

– Ага. Пей до дна.

Выдохнув, она проглотила настойку, закашлялась и принялась заедать картошкой, а потом вдруг откинула вилку и вскочила с табуретки.

– Саша, что это!?

– А что ты видишь?

– Таблицу какую-то… Меню. Характеристики. Навыки. Особенности. Инвентарь. Эффекты… А снизу написано красным: для полноценной работы в атмосфере недостаточно плинжа.

– А теперь глотни из бутылки.

Уже не споря бабушка залпом допила вторую половину «зелья лечения».

– Саша!

– Что?

– Прошла спина! И голова! И сердце не стучит!

– Ты не говорила, что это все болело до этого, – с ухмылкой произнес я.

– Ну не то, чтобы болело, – прищурила глаза бабушка, садясь на табуретку. – Чувствовала это все. А теперь не чувствую!

– Хорошо, перекуси пока, а мне подумать надо.

Комплект на правильномыслие был на мне с момента, как я вошел в квартиру, а сейчас я дополнительно выпил стимулирующий компот и съел пирожок, повышающие эту же характеристику. Затем встал и подошел к окну.

Еще до того, как мы с Чжуром встретили Гмиильца, в одном из снов папа рассказывал, что плинж распространяется по расширяющейся вселенной, условно говоря, следуя за этим самым расширением с некоторым отставанием. И что Землю его волна еще не достигла. Сейчас я получил окончательные доказательства этому.

Тогда выходит, что скорее всего верно и предположение наших ученых о том, что все разумные существа перенесены на существующие или (что более вероятно) искусственно созданные миры во фронте волны плинжа.

И достаточно логично также предположить, что эти миры расположены относительно неподалеку друг от друга. А если это так, то и Центр Управления, упомянутый Гмиильцем из моего псевдопророческого сна, тоже где-то там. Ну пусть так – оставим эту версию основной. Дальше.

«Адреналин» абсорбирует плинж из окружающей среды. Когда бабушка его выпила, он за счет своих резервов, а может благодаря исходящему от меня и мои шмоток остаточному излучению, сумел запустить только оболочку, но не саму систему. При этом заряженное плинжем зелье лечения стало работать и, скорее всего, надень бабушка сейчас мои артефакты, на какое-то время это увеличило бы ее параметры… Кстати!

Я открыл меню и убедился в правильности предположения – за время моего совсем недолгого нахождения здесь, полоса плинжа уменьшилась на шестнадцать процентов. Когда он закончится, система скорее всего сначала вытащит остатки энергии из вещей, что я принес с собой, а потом начнет деградировать, уменьшая мои характеристики и навыки, а со временем (достаточно быстро) отключится.

Именно поэтому Гмиильцы, когда закончат свой эксперимент, безо всякого риска смогут вернуть остатки людей на землю – очень быстро мы станем для них не опасны. Как сказал мне тогда синекожий?

«Люди станут опасны в будущем». А сейчас они просто изучают нас для дальнейшей борьбы.

Мда. На самом деле глубинные причины всего происходящего в данный момент не очень важны. Мы, конечно, обязательно разберемся в мотивах поступков инопланетян, и по полной воздадим им за них. Но сейчас основных вопрос два:

Как нам их найти?

Почему они нас так боятся? Ведь они давным-давно с плинжем, а мы только получили к нему доступ, и то с их подачи. Они технически на тысячелетия обгоняют нас, но все равно устроили всю эту кровавую кутерьму. По всему выходит, именно в ответе на последний вопрос кроется ключ к победе над ними, или, по крайней мере, открывается путь к ней.

– Сашуль!

– А? – я отвернулся от заснеженного пейзажа за окном.

– Ты же уйдешь опять? – в уже теряющих цвет глазах бабушки затаился глубочайший страх. Она не хотела снова оставаться одна в пустом мире.

– Да, бабуль. Уже совсем скоро, – я подошел и обнял ее. – Но максимум через полтора месяца вернусь. И не один…

Портал за моей спиной закрылся, и Земля снова осталась где-то далеко-далеко в бескрайних просторах космоса.

– Прием, это Саша! – проговорил я в рацию. – Где вы?

– Прием! Заканчиваем зачищать следующую базу, – голос временного командира звучал четко и ясно, а на фоне слышалась стрельба и многочисленные взрывы.

– Иль возьмет тридцать четвертый уровень там?

– Без сомнений! Трех боссов она уже убила, сейчас занимается четвертым.

– Передай ей, пусть ждет меня. Остальные могут идти качаться дальше.

– Так точно!

Я убрал рацию, сверился с картой и, все ускоряясь, побежал в нужном направлении.

У разрушенной базы отряд ждал меня в полном составе.

– Нам все равно нужно было отдохнуть после двух боев, – опустив глаза, отдувалась за всех Петровна. – Да и ребятам после переходов и копания в земле тоже.

Винить их я не мог, и наверняка сам придумал бы сто причин дождаться и послушать новости с родной планеты. Тем более, отдых действительно нужен даже системным воинам.

– Ок, созывай всех…

Буквально через две минуты люди столпились вокруг. Их лица одновременно были полны надежд и страхов.

Чтобы меня все видели, я залез на корпус уничтоженного паука, набрал в легкие побольше воздуха и громко обратился к стоящим внизу людям:

– Мы были правы! Над Землянами поставлен чудовищный эксперимент! Инопланетяне отобрали среди нас самого хитрого, жадного и самовлюбленного представителя. Клонировали его, раздвоили пол и после того, как мы исчезли, заменили каждого из нас его копией. Теперь на нашей родной планете четыре миллиарда его в мужском обличии и столько же в женском. И самое страшное – он среди нас!

– Кто!? – выдохнуло сразу несколько человек.

– Он! – я ткнул самым длинным когтем орочьей лапы в стоящего в первом ряду Леху.

На секунду повисла тишина…

– Да пошел ты на ху…

Концовку фразы заглушил дружный гогот сотни человек.

После того, как шум улегся, я рассказал, как на самом деле обстоят дела на Земле.

– Думаю, мирных там оставили, – уверенно подвела итог моим словам Петровна.

– А детишки, которые в «мир испытаний» попали? – покачала головой Лена. – Там же крохи в том числе были.

– Я всю жизнь в детском саду проработала, – повернулась к ней волко-баба. – И поверь, характер закладывается при рождении. От возраста зависят только умения и моральные рамки. Синекожие же у нас мастера по цифрам, и раз они нас сюда засунули и сумели разделить по мирам, значит, у них на каждого есть досье. И скорее всего это не строчки вроде: родился тогда-то, школа с такого года по такой, КМС по стрельбе. А просто набор цифр, описывающий в том числе и характер. И вот они могли оставить на Земле тех, кто вообще не приспособлен к войне. Истинных пацифистов. Мирных короче…

Закончив монолог, Петровна, готовая доказывать свою точку зрения, обвела всех уверенным взглядом.

А теория между тем достаточно интересная, по крайней мере, моя бабушка полностью в нее вписывалась – за всю жизнь я не встречал более миролюбивого человека. Да и то, что не перемещенные не сбивались в стаи для грабежа… Хм… Вполне вероятно, что мыслила волко-баба в правильном направлении.

Минут через пятнадцать бурного обсуждения я свернул лавочку – пора собираться в мир эльфов.

В этот раз прощание было не таким волнующим. Во-первых, все уже знали, что изначальные миры существуют, и в них все относительно хорошо. А во-вторых, никто кроме меня, Иль и Фурфура и, возможно, Чернушки, не знали, что мы затеяли.

– Ты готова, милая? – спросил я, когда остальные убежали.

– Нет, – прошептала эльфийка и прижалась ко мне.

– И я нет, – я погладил ее по золотым волосам. – Открывай портал.

Глава 5 – Испытание Фурфур

Вообще ничего не изменилось. С одной стороны простиралось поле с пробивающейся местами из-под снега эльфийской травой, а с другой начинался лес, уже почти сбросивший листву.

Фурфур ждала на опушке.

Первые десять километров идем с максимальной скоростью, – голос лери в моей голове звучал не так, как обычно. Бодрее что ли. – Потом осторожно, но все равно быстро. Нельзя, чтобы у нас в самый неподходящий момент кончился плинж.

Я передал слова Фурфура Иль и, не теряя времени, мы зашли в лес.

– А чего не к своим сначала? – спросил я эльфийку.

– Да что там делать? – грустно произнесла она. – Я же была в их поселении в «мире испытаний», почти все там. А тут, думаю, примерно, то же, что у вас – отдельные эльфы и запустение.

– Боишься?

– Ты даже не представляешь, насколько, – прошептала Иль и поправила лук.

Для эльфов лери были в лучшем случае детской страшилкой, а в худшем предвестником беды. До встречи с Фурфур Иль видела их только на картинках, и все те истории, которые ими иллюстрировались, кончались плохо. А сейчас она добровольно шла в сердце леса, где, как утверждал пушистый зверек, у них гнездо. Вернее, если проводить аналогии с людьми – столица.

Понятно, что у Иль был диссонанс, и она боялась, но разумеется, когда я предложил ей подождать снаружи – отказалась.

Хорошо, что я не знаю историй о лери и могу позволить себе храбро шагать навстречу приключениям. Хотя… Что-то чем глубже заходим в лес, тем деревья больше и ветвистей, кустарники плотнее. Вдали тени прошмыгивают, ни фига не с белочку размером. Да и темнее вроде как стало…

Энергия утекала с той же скоростью, как и на Земле, но успокаивало то, что мы взяли с собой трехдневный запас «адреналина». А по прошествии этого времени Виолетта или Колян вытащат нас отсюда. Если, конечно, выйдут живыми из секретной локации.

Скорость передвижения сильно упала. Деревья зачастую переплетались толстыми ветвями у самой земли, и приходилось долго идти вдоль, чтобы найти проход.

– А везде…

Тихо!!! – мысленный крик едва не сделал меня седым.

Фурфур возникла передо мной – ее шерсть стояла дыбом, а торчащие хвосты подрагивали.

Вообще больше ни слова до моей команды, переэльф! Бери пример со своей самки!

«Команды… Вообще-то я вроде как главный…»

Это кто тебе сказал?

«Да казалось почему-то…»

Смешно, – лери фыркнула и снова убежала вперед.

Очень не вовремя (насколько это можно сказать о чем-то неизбежном) наступил вечер и стемнело. Причем от деревьев шел какой-то странный фон, из-за которого даже «ночное зрение» в шлеме постоянно сбоило, и некоторые места, куда падал взгляд, виделись темными размытыми пятнами. Это здорово напрягало, особенно когда пятна вдруг начинали двигаться.

Замри!

Я остановился на полушаге и сжал локоть Иль. Она поняла и, кажется, прекратила даже дышать.

Ждите здесь!

Хм. Странно. Если мы пришли, то чем сердце леса отличается от обычной чащи? Не вовремя я вспомнил многочисленные истории, рассказанные Иль у костра, те самые, где часто фигурировали лесные чудища. Успокаивало одно – если сейчас на нас бросится какой-то здоровый монстр, хрен он сам быстро продерется сквозь столько плотно растущие деревья, и у нас будет время открыть портал.

Фурфур отсутствовала уже два часа.

Мы давно уселись на снег, но все равно старались не шевелиться, и мышцы затекли.

Когда начинать париться? Глядя в бледное лицо Иль, казалось, что уже пора. И это при том, что у нее нет «Ухана», который услужливо доносил до меня окружающие нас звуки многочисленных шагов и дыхания. К сожалению, я уже хорошо владел этой особенностью и отлично понимал, что многие из них принадлежали существам, значительно превосходящим нас размером.

Вот!

Сначала раздался голос в голове, а только потом зажглись красные глаза.

Хорошо, что зелья лечения помогают в том числе и от инфарктов.

На снег перед нами выкатились две сияющих голубым горошины, принесенные лери.

Вставайте, возьмитесь за руки, а эти штуки положите в рот, только не глотайте.

Я шепотом передал сказанное Иль.

Теперь закрывайте глаза и идите прямо.

«А деревья!?»

Закрывайте глаза и идите прямо – деревья не то, чем кажутся!

Передвинув горошину за щеку, я озвучил все эльфийке и виновато пожал плечами.

К моему удивлению, впервые за все время на ее лице мелькнуло что-то вроде улыбки, и она без раздумий подчинилась. Ну значит и мне можно.

Вперед!

Самым трудным был первый шаг. Я отлично знал, что передо мной здоровое, похожее на ель дерево, и стоит мне пойти прямо, его ветки раздерут мне кожу. Ну да пофиг, зелье лечения, помогают не только от инфарктов.

Глубоко вздохнув, я повел за собой Иль.

Никакой ели впереди не оказалось. Равно как и дальше мы не встречали сопротивления, будто шли не по густой чаще, а по бесконечному ровному полю.

Чуть правее.

Еще чуть правее.

Всплеск эйфории быстро закончился – мои ожидания снова подвели меня. И с чего я решил, что идти с закрытыми глазами нужно будет совсем немного?

Теперь левее.

Левее!!! Фух, пронесло.

«Что!?»

Шучу. Прямо иди.

«А кто это так тяжело дышит прямо рядом со мной?»

Дышит? Да не обращай внимания… Хотя еще чуток влево лучше возьми.

Вот так с шутками и прибаутками (или нет) мы шли еще час.

Все! Десять шагов и можете глотать.

«Обязательно?»

Да нет, но кто после вас этим шариками еще пользоваться будет?

Озорной настрой Фурфур внушал оптимизм, но признаться я уже замотался здесь бродить и хоть сейчас готов был вернуться и рубить таких знакомых роботов или орков.

Открывайте!

Сильно светлее не стало. Ну хоть стояли мы не в лесу, а посреди… Чего-то очень знакомого… Такую локацию я видел, играя то ли в «Ведьмака», то ли в «Скайрим»… Да везде они есть.

Давно разрушенная и поросшая уже подмерзшими вьюнами эльфийская твердыня. Засыпанный прелой листвой огромный фонтан посреди площади, широкие обрушенные лестницы торчат из снега, сломанные на разной высоте колонны, дворец без двух стен и с обвалившейся крышей.

И все это великолепие облепили сотни, если не тысячи лери, и от сияния красных глаз кажется, что мы попали на дискотеку, а вернее на сатанинскую оргию.

Иль ошеломленно крутила головой, и я очередной раз восхитился – сейчас воплощались ночные кошмары ее народа, а она не падает в обморок и даже не визжит.

«И чего дальше? Выйти и сказать: «От имени людей приветствую лери»?

Не пори ерунды. Сейчас на испытание пойдем.

«Подробности будут?»

А на слово поверить?

«Да я верю, но хотя бы в двух словах?»

Ну если в двух – силу, которую дает плинж, я показала, и все ее хотят. Но сейчас ситуация в созданных Гмиильцами мирах непонятная. Неизвестно даже то, собираются ли синие возвращать назад тех лери, что туда попали. Ведь нас, очевидно, переносили по остаточному принципу, как часть экосистемы. Так вот, среди достигших «свободной формы» дураков по доброй воле отправиться туда нет. Зато им можно приказать. А это может сделать только… Нет слова такого в вашем языке… Самый главный. Улавливаешь?

«Почти… Кто такие «достигшие свободной формы»?

Сейчас здесь таких шесть, включая меня. Остальные слабее, и не стоят того плинжа, который потребуется на их перенос.

«А если два лери „свободной формы“ пройдут испытание, кто будет самым главным?»

Рано об этом говорить. Готов?

«Втроем пойдем? Подготовка будет?»

Можно взять только одного помощника. Вдвоем идем. Инструктаж внутри. На меня и так давят.

«А Иль?»

Пусть здесь сидит и молится своим богам, чтобы мы вышли живыми.

Надежда, что испытание будет среди развалин эльфийского дворца быстро рухнула. Они остались позади, и мы снова углубились в лес, а минут через пятнадцать вышли ко входу в огромную пещеру.

«К чему готовиться-то?»

Ко всему. Внутри мощный источник темной магической энергии – он может устроить все, что угодно.

«А условия победы какие? Убить босса, прожить три часа или еще что?»

Вместо ответа Фурфур запрыгнула на круглый камень примерно метр диаметром, и он вдруг будто засветился изнутри, и всю его поверхность покрыли красные руны.

Прикоснись!

Я наклонился и дотронулся кончиками пальцев до камня – он ослепляющее вспыхнул и тут же погас.

Условие одно – выйти!

Красные блики постепенно тухли, зрение возвращалось, и оказалось, что мы уже не снаружи, а, вероятно, внутри пещеры.

Очень странной пещеры. Сложилось впечатление, что мы снова попали в Doom.

Темное пространство освещали только огненно-красные рисунки и символы, покрывающие стены и потолок. Языка, на котором они написаны, система не знала, но догадаться было не трудно. «Оставь надежду всяк сюда входящий», «убей или умри», «заплати налоги и спи спокойно» и прочие ужасы. Мое системное копье, щит, да и другие артефакты очень гармонично вписывались в обстановку.

Но самым стремным были звуки. Отдалённое рычание, крадущиеся шаги, хоровое пение, хлесткие удары и женские сладострастные стоны. Чертов «Ухан», эхо и мое воображение рисовали поистине фантастические картины. Откровенно говоря, любопытство терзало меня больше, чем страх.

– Дорогу покажешь?

Говори про себя! Пошли.

Лери двигалась на удивление медленно и осторожно. Я следовал в четырех метрах за ней.

Мы шли по темным туннелям, периодически расширяющимся до пещер, а потом вновь сужающимся. На развилках Фурфур уверенно поворачивала, причем почти всегда не туда, куда повернул бы я. Источники звука будто следовали за нами и постоянно менялись местами…

Мы вышли на небольшую площадку, и тут шерсть лери встала дыбом, и она вскочила на задние лапы, выбрасывая длинные когти.

Мочи его!

«Кого!?»

Его!

Фурфур бросилась на кого-то невидимого. Я в панике наблюдал, как она, скалясь и рыча, то подпрыгивала, то прижималась к полу.

Помогай!!!

«Да нет тут никого!» – я подскочил и начал тыкать копьем, стараясь попасть в невидимого врага. Безрезультатно.

Больно! – заскулила Фурфур и, упав на спину, продолжила драть кого-то, нависшего над ней. – Он мне хвост оторвал!

Все три хвоста были на месте. А что, если…

«Какой!?»

Левый!!!

Я быстро нагнулся и схватив лери за левый хвост поднял над землей и встряхнул.

Он на месте!

Мой хвостик! – заверещал она и вцепилась острыми зубами мне ладонь.

– Он на месте, видишь! – вслух закричал я. – Я держу тебя за него! Тут нет больше никого!

На месте? – Фурфур замерла и, не разжимая челюстей, посмотрела на хвост, а потом на мою ладонь. – А этот где?

«Да кто!? Мы вдвоем здесь, и прекращай грызть мою руку!»

А… Это твоя… Извини.

Она разжала зубы, а я отпустил хвост.

Грациозно (для бешеной белки) Фурфур приземлилась на четыре лапы и стала носится туда-сюда, обнюхивая каждый камень. Тем временем я сделал пару глотков зелья лечения.

«Что это было?»

Из скрытности вышел и напал. Страшный такой, гладкий, противный, вроде тебя, только голый, поменьше и зубы с когтями во-о-от такие!

Лери остановилась напротив меня и как смогла широко развела свои короткие лапы.

«Глюка это была, то есть иллюзия, фантом… Показалось тебе, короче».

Кровища хлестала фонтаном! – лери повернула голову и помахала по очереди каждым хвостом.

«Ваши же проходили это испытание, что, никто не рассказывал про такое?»

Дураков нет рассказывать. Каждый хочет править…

«И ты?»

Пойдем дальше!

«Ты же говорила про связь, одну семью, коллективный разум», – не отставал я, все больше склоняясь к тому, что маленькая, хитрая, красноглазая белка использует меня в своих целях.

Одно другому не мешает, – буркнула лери и скрылась за поворотом.

Снова один за другим потянулись одинаковые туннели… И вдруг в одном из ответвлений, который моя спутница пропустила, я увидел свет и тут же услышал доносящееся оттуда пение.

«Нам туда», – позвал я лери и повернул в закоулок.

Куда!?

«Да пойдем зайдем, все равно тут нет никого».

Куда попер!? Стоять!

«Отвали!»

Пение становилось все громче – такой божественной мелодии и гармонично сочетающихся с ним голосов я никогда раньше не слышал – это даже лучше блэк-металла! Звучание манило и тянуло меня за собой. Не обращая внимания на суетливо скачущую Фурфур, я уверенно шел к оранжевому свету.

Коридор расширился и закончился маленькой комнаткой. На стенах висели красивые резные светильники, в углу стоял небольшой столик с напитками, а по обе стороны от него два диванчика.

Один пустой, очевидно, для меня, а на втором две обнаженные красотки. Они и пели, пили и смеялись. Брюнетка и блондинка. Все как я люблю – длинные ноги, крутые талии, троечки с торчащими сосками, милые личики, и не беда, что вместо глаз кровавые дыры, им даже идет.

– Выпьешь с нами, красавчик? – хихикнула брюнетка, протягивая мне бокал с прозрачной жидкостью, увенчанный голубым зонтиком.

– Конечно! – я плюхнулся на диван, взял напиток и сделал несколько глотков. – Божественно.

На периферии зрения мелькнула системная надпись – что-то про нейтрализованное отравление. Кому это сейчас интересно?

– Вы как тут очутились, красавицы?

– Да злой демон замуровал, – ахнула блондинка, вытянув губы трубочкой и прикладывая к ним указательный палец. – Лишь секс с отважным героем откроет нам дорогу домой…

Ты че на пол уселся? И с кем ты говоришь!?

«Ща, дай мне пару минут».

– Блин, у меня девушка есть, – вздохнул я и допил коктейль. – Могу в щечку только поцеловать.

– В смысле? – брюнетка взяла ладошками себя снизу за грудь, приподняла ее и высунув длинный язычок по очереди провела им вокруг каждого соска. – Мы ей не расскажем!

– Все, что происходит в подземелье, остается в подземелье, – улыбнулась блондинка и чуть раздвинув ножки опустила между ними свою ладонь.

Передо мной два божественных создания, их голоса ласкают слух, запах свежих молодых тел гипнотизирует… Желание внутри меня стремительно нарастает, и мне очень трудно его контролировать. Каждая клеточка моего тела пульсирует и вопит – достань копье и завали этих тварей!