Старик с седой, словно щедро посыпанной пеплом, головой, такого же цвета густыми усами, концы которых опускались много ниже подбородка, сжимал в руках кривую палку.
Женщина, непонятно, красивая или нет, в чёрном плаще на голое тело, который не скрывал её ноги, как будто тронутые гнилью.
Существо с телом льва и человеческой головой, увенчанной бычьими рогами.
Ещё одна женщина с тёмно-синей кожей, четырьмя руками и ожерельем из человеческих черепов.
Мужчина в доспехах и шлеме в виде львиной головы, сжимающий в руках круто изогнутый меч.
Они не смотрели друг на друга – не было в этом ни нужды, ни потребности. Да и желания тоже. Они знали друг друга слишком хорошо, тысячи и тысячи лет ловя рыбку в одном мутном омуте, наполненном человеческими страстями, грехами и желаниями. Всё то время они старались не замечать друг друга: рыбки всегда было больше, чем им было необходимо, не нужно было тратить силы на бессмысленные схватки. Время текло мимо них, успокаивающе плеская волнами, усыпляя первородные инстинкты… И они пропустили тот момент, когда их потихоньку начали отодвигать от кормушки новые персонажи, которым хотелось всё больше и больше, и вскоре их назвали Древними и совсем отогнали от омута, ладно хоть не развоплотив, а разрешив довольствоваться изредка долетающими брызгами да требухой.
Многие Древние, в основном те, что считались Светлыми, не выдержали такого существования и растворились, другие, большинство из которых можно было назвать Тёмными, впали в спячку, третьи пошли в услужение к Новым, преклонив колени и поклявшись вечно быть рабами.
Но вечности не случилось. Новые Боги, как и Древние до них, потихоньку начали терять хватку, проигрывая врагу, с которым не ожидали встретиться – неверию. Но они до унизительного, но спокойного забвения не дотянули.
Великие Маги, не менее могущественные, чем Боги, вторглись в их вотчину и пригнали с собой миллионные полчища орков, эльфов, гоблинов, драконов и других чудовищ, испепеляя всё вокруг алым пламенем, засыпая ледяными иглами, заливая разъедающими ядами. У них был свой собственный источник силы, потому местный они безжалостно выжгли вместе с Богами: и Новыми, и Древними.
От человечества остались жалкие крохи, которые Великие Маги решили не уничтожать окончательно – люди кое в чём оказались полезными.
Но и новые хозяева мира не были застрахованы от ошибок: не все Древние были уничтожены, те, что спрятались дальше всех в норах мирозданья и впали в глубокую кому, пережили геноцид и, разбуженные дрожью мировых основ, вернулись из небытия, и к ним обратились взоры и мольбы выживших людей. По крупинке, по капельке начали набирать силы Древние, открывая людям давным-давно забытые ритуалы – кровавые, жестокие, но эффективные, делясь с избранными крупицами вновь обретаемой мощи и взамен получая ещё больше. Шаг за шагом приближались Древние Боги и люди к своим целям – возвращению и отмщению.
Решающий час был близок, и они собрались вместе, чтобы объединить свои силы в последнем ударе возмездия.
Чернобог.
Хель.
Ариман.
Кали.
Нергал.
Воскресшие Древние Боги.
Ближний зашёл в жертвенный зал. За ним следовало два десятка фигур в таких же чёрных балахонах, что и у него. Половина несла в руках факелы, которые тут же были установлены в специальные пазы в полу. Они стали вершинами сложной ломаной фигуры, вырезанной в бетоне, в которую были вписаны самые разные символы и знаки. Пленные в клетках затихли, наблюдая за происходящим и чувствуя, что пришли по их душу, причём в самом что ни на есть прямом смысле.
Люди в балахонах отступили в темноту, и Ближний остался стоять в одиночестве в самом центре, освещаемый ровным светом факелов. Он сложил руки на груди и начал вещать:
– Настал великий день. Сегодня человек будет отмщён. Маги и их мерзкие слуги будут стёрты с лица земли, а прах их станет удобрением для новой жизни. Мы все многим пожертвовали ради наступления этого дня, но не жалеем об этом. Я знаю, и вы готовы на всё. Так радуйтесь же, ибо сегодня жертва, которую вы принесёте, уничтожит наших врагов, а человека вернёт на вершину мира. И над нами будут только Воскресшие Древние Боги, что не оставили своих детей, – голос его взлетел к невидимому в темноте своду и там взорвался, наполняя собой весь огромный зал. – К тебе обращаюсь я, Чернобог! К тебе, Хель! К тебе, Ариман! К тебе, Кали! К тебе, Нергал! Примите нашу жертву!
Он затянул заунывную песнь, в которой невозможно было распознать хоть одно слово, а мелодия отсутствовала напрочь.
Это послужило знаком для остальных Жрецов, которые подошли к первой клетке, отперли замки и начали выволакивать пленников одного за другим. Никто не сопротивлялся – в их последнюю пищу добавили трав, что не трогали разум, но тело превращали в мешок, набитый ватой.