Трагически погиб 18 мая 1972 года незадолго до своего 29-летия в авиакатастрофе под Харьковом.
По экспертным оценкам организаторов шоу-бизнеса, Виктор Чистяков оказал влияние на целую плеяду советских и российских пародистов (начиная от Геннадия Хазанова), в том числе и на Сергея Безрукова, имеющего с Чистяковым и внешнее сходство.
Биография:
Ранние годы, учёба в театральном институте:
Виктор Чистяков родился 30 июня 1943 года в Ленинграде в семье, не имевшей отношения к искусству. Кроме него в семье было две сестры. Родители обратили внимание на артистическую одаренность сына (в 3 года после просмотра балета «Лебединое озеро» он искусно подражал всем артистам) и со 2-го класса школы отдали его в хореографическое училище имени А. Я. Вагановой. Однако в 7 классе из-за перегрузок, сказывавшихся на здоровье, он ушёл из училища по настоянию отца. Но вскоре Чистяков поступает в музыкальную школу и оканчивает её по классу кларнета. В 1962 году Виктор поступает на актёрский факультет Ленинградского Государственного института Театра, Музыки и Кино (ЛГИТМиК).
Курс был экспериментальным, в систему воспитания будущих актёров педагоги включали этюды на подражание зверям и птицам. Именно здесь, в институте, Чистяков обрёл умение владеть интонацией, голосом, мимикой и жестом. Он учился на драматическом курсе, а не на курсе эстрады, но уже тогда пародировал всех – преподавателей, студентов, друзей. На учебных занятиях в институте его талант пародии никак не развивался, но в жизни он это делал беспрерывно. Виктор постоянно участвовал в студенческих концертах, ни один капустник не проходил без его участия, и именно здесь впервые прозвучали вокальные пародии на Ивана Козловского и Сергея Лемешева. Дипломной работой Чистякова был Король в «Обыкновенном чуде» Евгения Шварца.
В мае 1966 года, незадолго до выпуска из института, Виктор женился на подруге студенческих лет Наталье Рыбаковой – однокурснице, изящной стройной блондинке, в будущем актрисе с несложившейся ни в ленинградских, ни в московских театрах биографией, так и не сумевшей выйти из массовок. С Натальей Чистяков прожил 6 лет, вплоть до своей гибели. Детей у супругов не было…
Начало театральной карьеры:
По окончании института в 1966 году Чистяков сразу же был приглашён в Ленинградский драматический театр им. В. Ф. Комиссаржевской, где дебютировал в спектакле «Принц и нищий» по Марку Твену в роли нищего. В театре Чистяков познакомился с молодыми актёрами Станиславом Ландграфом и Ильёй Резником. У всех троих с ролями было не густо, нерастраченная энергия выплёскивалась на актёрские «капустники». Когда Ландграф и Резник обнаружили, что Чистяков владеет даром имитации, то начали сочинять для него пародийные тексты. С этим литературным материалом Чистяков вскоре начал работать на эстраде. Виктор пришёл на эстраду от невозможности реализовать в театре полностью своё дарование. Он был весьма одарённым человеком, но его хрупкая и инфантильная индивидуальность входила в противоречие с имиджем советского героя. И амплуа, и душевный склад Чистякова явно не отвечали потребностям строителя коммунистического будущего. Виктор очень страдал от своей ситуации в Ленинградском драматическом театре.
Чистяков мечтал попробовать себя на другой сцене. Ему настойчиво советовали уехать в Москву, и Чистяков уже был готов к этому. Он обратился к Юрию Любимову в Театр на Таганке, но поставил условие, что пойдёт туда только вместе с женой, на что мэтр ответил отказом. Виктор отказался даже встретиться с Любимовым, чтобы поискать компромиссный вариант. При этом Чистяков не хотел бросать театр, цеплялся за него. Виктор, по воспоминаниям современников, был человеком очень театральным и очень ранимым, жил в мире искусства, достаточно замкнутом и хрупком.
В театре у Чистякова так и не сложилось, но, открыв жанр музыкальной пародии на сцене, и, главное, на телевидении, артист стал весьма популярен. Чистяков появился на всесоюзной эстраде в 1968 году вскоре после чешских событий. Его карьера телевизионной персоны быстро достигла пика и продолжалась 4 года.
Когда Чистяков приобрёл всесоюзную популярность, власти Ленинграда выделили ему с женой небольшую 2-комнатную квартиру в престижном доме на Васильевском острове.
В 1971 году Чистякова с женой взял к себе в Московский драматический театр имени Н. В. Гоголя режиссёр Борис Голубовский. Тогда же Виктор с женой переехали в Москву, получив по обмену квартиру в районе Белорусского вокзала. Вселиться туда супруги не успели, жили в общежитии актёров Театра имени Гоголя. К тому времени Чистяков уже стал востребованным артистом эстрады, без него не обходился новогодний «Голубой огонёк», много гастролировал по СССР.
Пародии:
В 1968 году Чистяков сделал номер «Радиоконцерт по заявкам для тех, кто спит». Абсолютный слух и богатство голосового аппарата сочетались у артиста с редкостным даром имитатора, пародиста. Он начал с пародий на Леонида Утёсова, Сергея Лемешева и Клавдии Шульженко, а потом менял и добавлял номера. Феноменальный голосовой диапазон Чистякова позволял подражать как бархатному голосу Леонида Утёсова, так и тенорам Сергею Лемешеву и Ивану Козловскому, но особенный восторг публики вызывали женские образы – Мирей Матьё, Клавдии Шульженко, Людмилы Зыкиной, Эдиты Пьехи и других знаменитостей того времени. В конце 1960-х – начале 1970-х Чистяков был одним из наиболее популярных артистов на советской эстраде.
За Чистяковым закрепилось прозвище «гений пародии». Случалось, что исполнение Чистяковым песен тех артистов, которых он пародировал со сцены, превосходило оригинал, а сами артисты иногда не могли отличить свой голос от голоса Чистякова. Своими выступлениями он заслужил любовь среди миллионов телезрителей.
Чистяков много работал на эстраде, не жалея сил. Он выступил в 1 000 с лишним концертов. Однажды за 10 дней Новогодних каникул он дал 60 концертов. По воспоминаниям современников, Чистяков «сжигал» себя бесконечными поездками, одно его имя в афишах гарантировало аншлаг. Чистяков участвовал в большом количестве теле- и радиопередач, праздничных концертов. Его «Концерт по заявкам» регулярно появлялся в эфире. С ним Чистяков выступал вплоть до своей гибели. Им он завершал большинство концертных программ, где ему доводилось выступать.
Чистяков делал также пародии на Майю Кристалинскую, Анну Герман, Владимира Трошина и других популярных исполнителей.
Гибель:
Жизнь Виктора Чистякова оборвалась, когда ему было всего 28 лет. 18 мая 1972 года самолёт Ан-10, на котором артист летел из Москвы на юбилей Харьковского театра оперетты, в результате усталостного разрушения элементов крыла и перегрузок на посадочном курсе разбился в 24 километрах от Харьковского аэропорта при заходе на посадку.
Утром того дня Чистяков в актёрском общежитии проспал, встал поздно и, не позавтракав, помчался в аэропорт. Его привычка опаздывать была известна, опоздал он и на самолёт, которым должен был лететь в Харьков. Приехал во Внуково, когда самолёт уже должен был взлететь. Но вылет задержали по техническим причинам. В аэропорту он снова опоздал – трап уже отогнали от самолёта. Но когда экипаж узнал, что опаздывающий – Чистяков, трап снова подогнали. Он успел на самолёт, а через 1 час и 13 минут лайнер разрушился в воздухе над Харьковом.
Чистяков был очень суеверным, особенно он не любил цифру «13», но в самолёте у него оказалось 13-ое место. В самолёте он снял свой кожаный чешский пиджак, в котором лежали его паспорт и билет. Пиджак был найден среди обломков. Идентификация фрагментов тел жертв авиакатастроф посредством экспертизы ДНК в те годы из-за отсутствия соответствующих технологий была невозможна.
Виктор Чистяков был похоронен после кремации в Санкт-Петербурге, на Богословском кладбище, участок 39, в конце Канавной дорожки.
В 1993 году к 50-летию Чистякова вышла книга воспоминаний об артисте, она называлась «Виктор Чистяков – гений пародии». В 2005 году о жизни Чистякова также снят документальный фильм «Гений пародии. Недолгая жизнь Виктора Чистякова».
Ну?! Как?! Что скажете, господа хорошие?! По ходу Берлиоз в Кисловодск не попадает. Ни при каких обстоятельствах. Независимо побежит ли он испугавшись "страшного иностранца", пойдет ли не спеша вместе с Бездомным, поучая его и артистично жестикулируя при этом. Если же совсем попытается пойти в другую сторону, то не получится: встречные люди, его настроение и всяческие обстоятельства, "загонщики промысла", вернут Берлиоза к тому месту где Аннушка уже разлила масло. Ключевой момент, господа хорошие, ключевой момент! Гордыня до Небес вздыбившаяся, Садовником показательно срублена!, в Назидание! Никаких импровизаций! И самое главное! И Берлиоз, и Чистяков "управляются" кем?! Кто их хозяин?! Чьи они подданные в этот день?! Кому они оба служат?! Вот, вот… А Воля на всё, тем не менее только Его, только Отца Небесного… Против рожна не попрешь…
Личное дело. Часть 15
"Ибо я и подвластный человек, но, имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: пойди, и идёт; и другому: приди, и приходит; и слуге моему: сделай то, и делает." (Евангелие от Луки, глава 7, ст.8)
Личное дело. Часть 15. Пункт 1.
Июнь 2017. Самара-городок.
Я стоял и обалдело разинув рот смотрел вслед быстро удаляющемуся от меня мужику. Суетливо перехватывая зажатую в подмышку коробку, хоть и средних таких размеров литров на двадцать пять-тридцать, но всё равно довольно неудобную, он нырнул в метро. "Воспроизведение" déjà vu завершилось. И это всё?! И ради вот этого меня надо было пригнать сюда?! Ради этого мне пришлось пережить то, что пришлось?! Да! Может так! А может и нет! Это лишь Отцу Небесному известно точно. От меня лишь послушание и повиновение!, и всё! Есть ли какой-то особый смысл в том, что сейчас сделал или нет мне неведомо. И не надо мне этого знать и понимать. Почувствовал веление сердца, исполнил и забыл. И не загоняйся, не анализируй, не искушай Господа ненужными тебе сейчас ответами на "слишком умные вопросы".
Я заметил его ещё издалека, быстро-быстро перебирающий ногами, держа в согнутой колесом левой руке картонную коробку и придерживая её правой, он суетливо-испуганно "нырял" к редким раннеутренним прохожим.
–Простите, у вас нет двадцать рублей? – нырнул ко мне. На автомате отрицательно мотанул головой. Мужик ринулся дальше. Меня как кто-то рывком за ворот рубахи развернул ему вслед, обожгло стыдом изнутри: и я сам себе говорю, и окружающим, что верю в Христа?! Ну и кто же я после этого?!, если поступаю как жадная баба, как сука рваная, подзаборная?! Тебе что двадцать рублей жалко?! Или у тебя их нет?! Ведь явно же видно, что у мужика беда какая-то, что ему срочно на проезд на транспорте эти "копейки" нужны, явно же видно. Мужик трезвый, прилично одетый, испуганный. Бегом за ним. Догнал.
–А-а! – шарахнулся от меня.
–Возьмите, – отдал ему две жёлтые монеты.
–Спасибо! – и припустил еще быстрее.
Не рисуясь и не выпендриваясь говорю, до сих пор и стыдно и обидно. Стыдно за то, что мог бы сразу сообразить, дать ему эти двадцать рублей не догоняя большими скачками. Обидно, если из-за такой "мелочи", такие прям "сурьезные", "трагические" события в моей жизни произошли немного ранее.
Личное дело. Часть 15. Пункт 2.
Май 2017. Город-курорт.
У меня получилось!, я смог осуществить то, что задумал! Вау, какой я молодец! Мужик сказал, мужик сделал! Всё это мысленно внутри себя, восхваляюще-восторженно опять же про себя: Суперпупергероя! – раз; Суперпуперумного! – два; Суперпупердоброго! – три; Суперпуперсамоотверженного! – четыре…
«Так тормози!»
То ли себе, то ли "газующему" на минимашинке Алёше, бегая за ним что б не въехал куда-нибудь. Лето только-только начиналось, впереди ещё всё лучшее из того, что оно предлагает здесь на берегу Черного моря. И я всё сделал в лучшем виде, исходя из своих финансовых возможностей, хоть и готовиться к этому пришлось почти год, и сюда приехать ещё зимой. Но всё-таки смог!, всё-таки справился! Подарил своей единственной дочери!, и единственному внуку!, три месяца на лучшем, можно сказать курорте Черного моря.
«Так подожди! А сам ли? Что всё сам? Без Божьей Помощи?»
Да ну нет конечно…, Божьей Помощью…, понятное дело через людей Им мне посылаемых…
«А ты готов другому человеку, совершенно с тобой незнакомому и с которым только на секунду столкнувшись, никогда больше не увидишься, помочь? И если понадобится ради этого прямо сейчас уехать отсюда? Не насладившись всей прелестью курортного сезона, проведённого вместе с самыми дорогими твоему сердцу людьми: дочерью и внуком?»
Суетливо бегущая по набережной с коробкой к сувенирной лавке женщина и déjà vu на основе происходящего.
–Я готов, Господи, если надо, то прямо сейчас готов уехать, я готов, – ляпнул я вслух. Аня удивлённо вытаращилась на меня:
–Папа! Ты чего болтаешь?! Мы с Алёшей только что приехали! Куда ты собрался?! Зачем?!
Ругая себя за несдержанность, за неумение держать язык за зубами, я заюлил выкручиваясь:
–Да никуда я не собрался, мне и не надо никуда, здесь всё хорошо, всё просто отлично будет сейчас летом, так здорово его вместе проведём… – успокаивая и её, и главным образом себя.
Сразу после этого всё и началось.
Личное дело. Часть 15. Пункт 3.
Маленькое отступление.
Август 2017. Самара-городок.
–Пап, – доча говорила убедительно, – ну жара же ещё такая стоит, давай на Волгу, немного покупаемся, а мама нас довезёт и по делам по своим поедет.
Стиснув зубы, с нехорошим предчувствием на душе, я согласился:
–Ладно, хорошо.
Когда меня размягшего от радости встречи с внуком поставили в известность, что "бабушка будет на Волге вместе с нами, так как все дела вдруг отменились", отступать было уже поздно. Загрузились. Поехали. Удушающий воздух внутри салона "Шевроле", эдакая "бензиново-угольно-пропановая смесь" жадно алчущая малейшей искры, вкупе со взглядами в зеркало заднего вида первой из двух бывших "любимых", рождали еле-еле усмиряемое желание выпрыгнуть из машины где-нибудь на светофоре и быстрым шагом прочь, куда глаза глядят. Десять лет прошло после развода, а от ненависти друг к другу обоих ажно потрясывает. Доехали до набережной. Ну Слава Богу! Вылезли. Аня с Алёшей сразу потопали к воде. "Ишак" ожидая когда "бабушка" выгрузит из багажника поклажу отошёл от греха подальше. Глянул на дорожные знаки, потом в сторону припаркованной машины. Ба!!! "Шевроле" нема, а "бабушка" с перекошенным от бешенства лицом, в уголках рта пена:
«Сука!!! Сука, ты такая!!! Блядь!!! Опять всё из-за тебя!!! Опять ты накаркал!!! Всё рот твой поганый!!! Такой же, как у твоего папаши проклятого!!!» Ну реально жуть берёт, африканская кобра шипящая и атакующая. Как придавленный полста кило цемента, взял "поклажу", буркнул через силу:
–Может переставишь машину?
В ответ:
–А чего бы это вдруг?!, всегда здесь ставлю!, и что "остановка запрещена"?!, все ставят?!, и я всегда здесь ставлю!, а для кого набережная?!!!, никакой эвакуатор тут не работает!!!, нет, у меня пяти тысяч лишних нет!!!, и так еле-еле, одни, две слабые женщины, "выживаем"!!!, и всё из-за мужиков сволочей, передохли б они все…
Метрах уже в тридцати за спиной.
Через три часа.
Смирившись с присутствием рядом женщины, заветной мечтой которой было б: заполучить меня привязанным намертво к стулу и с заклеенным пластырем ртом, для того, чтобы прорезая ржавой иголкой кожу, отрывать её затем пинцетом; облегченный мыслями что через несколько минут всё закончится, накупавшийся и наигравшийся с внуком, держа Алёшу за руку поднялся к проспекту. Возле "парковки" стояла понурая доча, "Шевроле" тю-тю. "Бабушка" шипя металась туда-сюда:
–Ну, вот кому она помешала?!!! Все здесь ставят!!!, Я, Я всегда здесь ставлю!!! Для кого набережная?!!!
Доча грустно кивала головой, "я набрал полный рот воды". Яростное шипение:
–Это всё мужики сволочи!!! Видят что машина женская и назло эвакуировали!!!
Алёша заревел, доча подхватила его на руки.
–Говорил же, что нельзя здесь ставить…, ну да, ну да, скажи ещё, что это я опять накаркал, что если б свой рот поганый не разевал, то и эвакуатор бы не приехал… – выплюнул из себя "протухлую волжскую водичку". Вскинувшаяся было в атаку первая "любимая", осеклась под пристально-удивлённым взглядом дочери.
Приехало такси. Сидя впереди рядом с водителем и вполуха прислуживаясь к возмущённому бормотанию на заднем сидении – клятвенно!!!, сам себе!!!, никогда больше!!!, никогда!!! Увидел!, выводы для себя сделал!, внутренне подготовился!, а рот на замок!, пользы никакой, а вреда выше крыши!
Личное дело. Часть 15. Пункт 4.
–Шурик! Шурик, вы комсомолец?
–А?
–Это же не наш метод! Где гуманизм? Где человек человеку? Поймите, Шурик в то время когда космические корабли, как вы знаете, бороздят…
–Тебя как звать-то?
–Федя, а вас Шурик.
–Женат?
–Да. Жена Любушка и двое ребятишек, Леночка и Алёшка.
–Значит, семья есть. А лет-то тебе сколько?
–Сорок один.
–О-о…
–Может, не надо, Шурик? Я больше не буду, а?
–Нет… Надо. Надо, Федя, надо!
–Мама… мама… мама…
(А догадайтесь откуда)
1 июня, год 2017. Город-курорт.
Как??!!! Как такое могло произойти со мной?! Ведь Сам Иисус мой личный Спаситель! От грехов, в виде желаний: курить, выпивать, сквернословить, блудить, лениться и т.д., очистил милостью Своей! Так почему же это произошло со мной!, героем Кубани: папаха набекрень, чуб вьющийся из-под неё; грудь колесом, а на ней четыре Креста Георгиевских слева и Орден Красного Знамени и две!, Звезды Золотых справа! Полный Георгиевский Кавалер, Герой Советского Союза и Герой Социалистического Труда в одном флаконе. Да я ж должен всех одной левой, да через колено! Эгхей!, поберегись!, зашибу! Почему же тогда я таких дров наломал, что срочно уезжать надо?!, чтобы дочь и внука под удар не подставить, не испортить им отдых на море?! Из расстегнутой до живота рубашки выпал и закачался, перед упёртым в стол взглядом, мой нательный крестик.
«А ты – чей сейчас раб?! А твой Царь Царей когда и кого насилием здесь в земной проекции побеждал?! Кого и к чему Он здесь насильно принудил?! А как жить последователям Своим заповедовал?! Как тиграм среди шакалов или как овцам среди волков?!»
Внезапно ярко проявилось понимание того, что для нас православных значит постоянное ношение нательного креста. За православных праведников не скажу, потому что не знаю, только за грешников могу сказать. Особенно, что это значит для таких мерзких грешников как я… Мы прячемся за Крестом Христовым… Да!, да!, мы грешники прячемся за Распятым Спасителем, заслоняемся Им, Страдающим на Кресте, от Дракона. А Спаситель к Кресту Прибитый, удары для нас предназначенные, за грехи за наши, на Себя принимает. Мы, как только чего-нибудь навытвариваем и лукавый цап!, и давай зубами нас пережёвывать, так сразу в рёв:
«Господи!!! Помилуй!!! Спаси и Сохрани!!!»
А Он Человеколюбец. Только взмолились, сразу же Кровь Его на нас грешных проливается, для Дракона убийственная, пламенем, белой горячей звезды, его жгущая. А как из челюстей вырвались сразу "с воплем крепким и плачем горьким вопиющие", на Голгофу "большими скачками", Крест "обрулили", и Мамке в юбку лбом бух! Ноги не держат, в штанах мокро и воняет, на колени перед Ней упав, лицом зарёванным в подол, с воплем от страха задыхающимся:
«Мама!!! Мамочка!!!»
А Она тебя поднимает и опс!, ты уже не пятилетний пацан в которого превратился Крест обегая, а вообще в двухгодовалый ребёнок на ручках у Неё. Успокоила. Сопли высморкала, слёзы вытерла:
«Чего ты, маленький мой, напугался так? Вон посмотри, что Отец Небесный со "страшилищем твоим" сделал».
Поворачиваешься. Смотришь. Голгофы нет. Распятия нет. Кругом красота райская. Спаситель с доброй улыбкой, на растоптанного Им таракашку, тебе показывает. Ну, тут ты конечно весь извиваясь с рук слазишь, большой я уже, сам могу. Ножками встал, пятилетний уже опять, штанишки сухие и не воняют. Хорошо!
«Я пойду?,.. Погуляю маленько?»
«Иди, милый, иди…, не шали только».
«Нееее!, нееее!, не буду,» – удаляясь и стремительно взрослея. А тебе навстречу со слёзным рёвом тетенька, так же как и ты чуть ранее, стремительно в пятилетнюю девочку превращаясь…, глаз кровоподтёком заплыл, губы и нос раскровянены…, мужик её в "говно" пьяный от любовницы пришел, а она вот, "гадина такая", "плохо" встретила, не так посмотрела и не то сказала…
Так что сразу и честно говорю всем ханжам, тем, кто попытается увидеть в моём выражении "оказаться у мамки под юбкой", какой-либо богохульно-сексуальный подтекст: «Да запретит вам Господь!» А не угомонитесь, так идите ж вы в Пекло. Потому что когда случается с нами грешниками такая беда, мы сколько б нам лет не было, хоть двадцать пять, хоть пятьдесят, хоть сто, прибегая к Деве Пречистой, пацаны и девчонки пятилетние.
Личное дело. Часть 16
—Эй! Хозяин! Прикурить есть?
–Ты что?
–Это товарищ Сухов.
–Сухов говоришь? Сейчас мы поглядим, какой это Сухов. Прости меня, грешного. Держи! .... Ну… Заходи.
––
–Мне ведь всё едино, что белые, что красные, что Абдула, что ты… Вот, ежели бы я с тобой пошёл, тогда другое дело.
–Ну а в чем же дело! Пошли.
–Пошли!
–А и пойдем!…
–Здрасьте…
–Ребята…, я щас…
––
–Вот что, ребята, пулемет я вам не дам.
–Понимаем… Павлины, говоришь? Кхе…
––
(Белое солнце – конечно, оно самое)
Личное дело. Часть 16. Пункт 1.
(Сказочник, блин…, ещё тот сказочник)
И вот опять же как быть то? Если оставили тебя одного отход прикрывать? А ты сопля ещё зелёная, "говно" обозное, ни в одном бою ещё ни разу не был? А больше некого…, старики санитары да девки медсёстры от усталости осоловелые. А тебя к ним назначили так, на всякий случай, передовая вся "рваная", мало ли чего. Курсы пулемётчиков вроде закончил, вот тебе и пулемёт "в зубы", давай сопроводи обоз с ранеными. Ну понятно всё, понятно. Ты как на фронт попал так всё писарем при штабе. А куда тебя ещё "чучело косорукое", "интеллигента вшивого"? Только и пользы от тебя, почерк каллиграфический. Да ладно не дрейфь, не ссы, до вот этого мостика через речку, вот видишь на карте, сопроводишь и назад. Дальше они уже сами…, а так мало ли заблудятся ещё, а ты дорогу уже знаешь. Ладно пулемёт закинули на подводу, поехали. Только через мостик переехали, пулемёт и тебя сгрузили, прощаешься уже с командиром-военврачом:
«Дальше, товарищ капитан, всё время прямо по этой дороге, она одна к штабу дивизии здесь идет». На "Максим" с неприязнью, тяжёлый сука, тащи его до штаба батальона, да ещё и с полным боекомплектом…, ладно хоть на колесах. Обоз уже за пригорок укатил, капитан руку тебе на прощанье:
«Давай, покедова»… Напрягся, чего там пылит, бинокль вскинул. Ты тоже за ним, "пулемётчик" же как никак, с "дальномером", ёлы-палы. Мама… Фрицы… "Как с пизды на лыжах"… Их мотоколяски… "Просочились" суки где-то. Капитан побелевшим лицом к тебе:
«Давай прикрывай, сынок, раненые там, а эти ж если догонят, им же похер, третий год уж бьёмся…, озверели, и они, и мы». И бегом за обозом.
А ты "Макса" к траншеям полузасыпанным, травой уже зарастающим, по ходу в сорок первом дело здесь было серьёзное. Потому как речка внизу петляющая, хоть и неширокая, но глубокая зараза, быстрая, жуткими водоворотами чернеющая. И только в этом месте, на отрезке километров в пятьдесят вверх и вниз по течению, перекат, по грудь в самом глубоком месте, на нём и мосток белеет свежесрубленный. Добежал, вот и ячейка под пулемёт вырытая, лопаткой быстро-быстро подравнял, траву срубил. А в голове мысли нехорошие, чего раньше то от обоза не оторвался, приказ же был только до переправы сопроводить. С фрицами тогда бы точно разминулся, потому что по тропинке через лес планировал возвращаться. Да блин, девчонка эта рыжая, вся в конопушках, чего-то вдруг оживилась, в разговор втянула тебя, глазками поигрывая и краснея. А тебе и лестно стало, писарю зачуханному, на фронте без году неделя, а герой, ясен перец, герой пулемётчик. И грудь колесом, хоть и перед санитарами в усы посмеивающимися стыдновато. Вот сейчас и пропадешь ни за понюх табаку, горе луковое, герой бумажный. И девчоночка то так себе, страшненькая, а на тебя другая и не посмотрит, чучело ты огородное. А может ну его нахер всё это геройство?… Сейчас вот пулемёт за собой в кусты слева темнеющие, дождаться пока колонна рейдовая проскочит и бочком, бочком. Эти ж обоз по любому уже догонят…, ну насколько ты их задержишь?… На полчаса максимум. Понятно же что "матёрые", другие ж просто в рейд не пойдут по тылам противника "похулиганить". И разбираться с тобой, если что, никто не будет…, приказ же был до переправы сопроводить, а произойдет всё от переправы довольно таки далече. Можно конечно, всё можно. Только как ты жить то будешь после этого, людям в глаза смотреть? А нормально! Точно знаю, что многие так бы и сделали. А девчоночка та рыженькая, а раненые, а санитары? А и хер на них…, на всех…, всё равно все умрем. Одни раньше, другие позже. Вот-вот, а потом как? Чего как?! Чего потом?! И всего вдруг жаром до пота… А если правда всё то, что бабушка рассказывала и над чем ты похахатывал?! И руки сами, как не твои, "Макса" к стрельбе, сначала одиночными, пристрелочными. Да и поздно уже, поздно. Заметили тебя, в бинокль издалека переправу разглядывая. Соображают, чего за "сюрприз" им "гостям нежданным". Пару "дроворубов" с мотоколясок сняли и россыпью, пёхом к тебе поближе, понятное дело, "колеса" берегут, неохота мобильность терять. Вздохнул, а…, ну и ладно, пропадать так с "музыкой"! "Максимка" плюнул одиночным. Ай, молодец! Курсы с отличием хоть и дохлятик, над книжками всё, нет бы гулять побольше да спортом. Щепки от перил мостка веером, ну давайте, "ласково просимо". Из кучки неспешно приближающихся, четверо по парам с пулемётами в разные стороны. Не прокатит, гондоны вы штопанные, голый номер, я хоть и жёлторотый, а соображаю… Не подавить вам меня перекрёстным, угол снизу вверх крутоват. Ну и пошло дело… И вот ты уже последнюю ленту отстреливаешь, короткими, время тянешь, а эти "волчары" уже и мостик проскочили пока ты ленту руками дрожащими менял. И с мамой, и с бабушкой попрощался, и слёзы у тебя, горячие почему-то такие, и грудь где в горло переходит от сдавливаемых всхлипываний больно, и самого главного ты не знаешь. Что ты давно уже у "мамки под юбкой". Что девчонка та рыжая, вперед капитаном за подмогой посланная, вдруг кто есть впереди, по дороге умчалась. Недалеко… Так как "совершенно случайно", ну вот "совершенно случайно", навстречу рота гвардейская:
«Сколько их?!»
«Да не знаю я, дяденьки!» – трясется вся, сопелька на носу с веснушками посеревшими от страха. Политрук высморкав "доченьку" мимоходом, ротному согласно головой кивает. Рюкзаки, скатки покидали, обозные присмотрят. Кирзачами глухо топая, ППШ наперевес, мимо обоза вихрем, значками гвардейскими пламенея. Старик санитар перекрестился и их вслед тоже. И мимо тебя, уже за карабин схватившегося и с жизнью попрощавшегося, и врага твоего "как тузик грелку"…
"Христос Истинный Бог Наш, молитвами Пречистыя Своея Матери, Спасет и Помилует нас, яко Благ и Человеколюбец".
Личное дело. Часть 16. Пункт 2.
О преступлении, наказании и победе над ними.
"Кому когда из Ангелов сказал Бог: седи одесную
Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих?
Не все ли они суть служебные духи, посылаемые
на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?"
(Апостола Павла. Послание к евреям.)
§ 1.
"Не пытайся согнуть ложку… Это невозможно… Просто пойми – нет никакой ложки…"
(The Matrix)
"Пристрелочный".
Июнь. Год 1990. Благовещенск, посёлок Аэропорт.
–Нет. Я не буду это подписывать. Не согласен. Если виноват, то оплачу за использование машины в личных целях и бензин, – промямлил, выдавил я из себя, заученную, много раз проговоренную внутри, "про себя", фразу. "Воровская кодла" онемев от изумления, пялилась на меня выпучив зенки. У Свешниковой (начальницы отдела кадров), даже челюсть отвисла от такой наглости "фраера ушастого". Потом прикрыв раззявленное хлебало, она уставилась на начальника автобазы, на него же, покрасневшего от еле-еле сдерживаемого бешенства, злобно воззрилась главбухша.
–Ага! Вот так значит! – прорычал начальник автобазы на пришедшего вместе со мной председателя профкома.
–Именно, так! – весело парировал председатель и подмигнул сидящему в углу, поодаль от всех, еврейчику, юрисконсульту авиаотряда. Юрист, сидевший сложив на пузике пухлые ручки, покручивая большими пальцами и с игривым интересом наблюдая за началом "циркового номера", утвердительно кивнул в ответ.
–Выйди!!! – рявкнул на меня начальник автобазы. Я вопросительно посмотрел на председателя:
–Подожди меня в коридоре, никуда не уходи… Мы тут побеседуем немного… А потом с тобой ещё, в моем кабинете, поговорим, – подытожил тот ободряюще. Я вышел в коридор, обессилено прислонился к стене, ноги как ватные, внутри всё так стиснуло от страха, что даже жить не хочется. Зря, это всё! Зря!
–Вот сейчас уволят нахрен, за то, что против начальства попёр, а потом сразу же и из общаги, из комнаты, всю семью, всех троих "пинком под зад". А потом куда идти, где жить?! С папашкой твоим?! Со зверюгой этим?! – вспомнилось утреннее напутствие первой "любимой". Совсем как-то поплохело, во рту пересохло и поташнивает. Да уж, я и сам боюсь!, до одури боюсь!, что придётся назад в деревню, к отцу. Ладно б один… А ведь этих: отца, сейчас почти постоянно бесом терзаемого, потому что мама в больнице уже больше года, вот-вот рак крови её доконает, и первую "любимую", всего полгода как, вторую дочку только-только родившую и сразу утратившую, с психикой и так ранее, ещё до знакомства со мной, до жути расшатанной, – наедине не оставишь. Поубивают они друг друга, точно поубивают. А если в момент их "рукопашной" Анечка рядом будет?! Весь содрогнувшись, сполз по стенке, присел на корточки.
"Откат".
Переведённый по причине неисправности "моего" ЗИЛа в автослесаря, я почти неделю слонялся по раскалённой солнцем автобазе, как приблудная псина. Немного полегче становилось когда дежурный механик давал какое-то задание: помочь кому-нибудь с ремонтом машины, отнести-принести, перетащить-переставить. Чувствовавший себя неделю назад не особо виноватым: ну поехал после работы искупаться на озеро вместе с семьёй и друзьями на рабочем грузовике, а что такого?, все так делают!, а то что там оказался бесноватый придурок, ранее уволенный из нашей бригады за пьянку, который и угнал моего ЗИЛа и "заклинил" движок, так это его же вина, а не моя! И капитан-гаишник приехавший оформлять угон и сам начальник автобазы, так и сказали сразу после происшествия. Вот только настроение начальника с оптимистически-делового: («вода в движке ведь не закипела?, ну вот!, значит в понедельник поддон и коробку снимешь, коленвал вытаскиваешь, отвезём его на расточку, потом вкладыши перворемонтные ставишь и все дела…»), за выходные сменилось на ненавидяще-разъярённое: («никаких нахрен "расточек-ремонтов", двигатель будем новый покупать, а этот списывать! Стоимость нового движка – с твоей зарплаты!»). Собирая по крупицам, то от одного, то от другого по чуть-чуть информацию: почему?!, а чего это вдруг?!, что произошло?!; насобирал такую вот "картину" – главбухша, начальница отдела кадров, начальник автобазы и снабженец, проведя весело выходные на природе, решили "поиметь" меня по полной программе; поломанный движок вместо ремонта – списать и продать "втихаря" – деньги поделить, а стоимость нового "повесить" на меня. От такой невероятной подлости я пребывал в полнейшей прострации. Держался только за счёт надежды на бригадира, приободрённый его решимостью подключить к этому делу председателя профкома и замкомандира авиаотряда по наземным службам, с которыми эта кодла (главбухша, кадровичка и "Валерка") были "на ножах". До конца обеденного перерыва оставалось ещё где-то с полчаса, вздремну-ка здесь немного за гаражными боксами…, тенёк от дерева, ветерок немного обдувает и сиденье, со списанной "Волги" снятое и здесь "пристроенное", такое мягкое, удобное…