Удивительно. Я всё это время не открывала тетрадку и просто работала на неинтересной работе со скудной оплатой. Каждый день приближал мечту, я даже немного забыла о самой цели работы. Я всё ещё должна просто вернуть семью, и мне не важно, какими методами. Прогулки с новой подругой немного отвлекали от мыслей о семье и алкоголе. Не понимаю, почему август нагоняет на меня такую тоску.
И вот, наконец, наступило двадцатое число, когда позвонила директриса и попросила подойти с давно подготовленными документами. Повествование не клеится, ибо рассказывать особо не о чем. Вернее, читателю моего импровизированного дневника непонятно даже чем учителя занимаются без учеников. Человеку платят за образование, так какого черта, когда образовательного элемента нет, ему платят зарплату из НАШИХ НАЛОГОВ? Конечно же, летом есть очень большой отпуск в два месяца. Остальное время уходит на документацию, подготовку материалов, формирование классов. Учителя постарше (с детьми постарше), сопровождают выпускников на экзамены в начале лета. Нельзя про такое не рассказать.
Десять дней пролетели незаметно, хотя произошло много забавных обстоятельств. Например, бывший работодатель хотел заставить меня дорабатывать четырнадцать дней, но передумал. Возможно, понимал, что закон будет на моей стороне, так как о своём увольнении я сообщила после первого, до боли странного, собеседования в школе.
Мандраж, страх и новые эмоции испытывают не только дети, пришедшие в первый или пятый класс. Любой работник меня поймёт. Что если твои подчинённые (в моём случае дети) будут необъяснимо странными, не будут слушаться, вести себя непотребно, а может даже будут материться? Работникам последнее простить можно, а первоклашкам? Не знаю.
Учитель – призвание, а не работа, как сказал один известный балабол, но в чём-то он прав. «Грифиндора», «Слизерина» и других классов не будет, но есть достойная замена «Ашками», «Бэшками» и «Вэшками», между которыми может разгореться ужасный спор на весёлых стартах. Звучит довольно грустно. Мне на мою грусть дали класс с буквой «д». Самый шик, наверное, вести ту же букву, под которой моталась на уроках в детстве. Хотя там можно будет узнать глупую маленькую, немного не от сего мира, девочку, в теле уже сформировавшейся женщины.
Честно говоря, нет разницы, какая буква, главное – молодые умы, на которые можно и нужно положительно воздействовать. Может, у меня получится изменить кого-то в лучшую сторону. Хотя, может быть и такое, что никого менять не будет нужно. Вон, какие они милые. Девочки в бантиках и мальчики в крохотных смокингах с белыми рубашками. Кстати, о маленьких мужчинах. В моих рядах тот самый мальчик, который брал у меня пятьдесят копеек. Какая ирония.
Официальная часть спустя час кончилась. Слава богу, у меня нет детей, выступающих на первом в своей жизни звонке. Мы проследовали в класс и познакомились. Никого не запомнила. Извините, я не настолько гений. Никого, кроме мальчика, который поучаствовал, без своего согласия, в разрушении и созидании моей жизни. Услышав его имя, еле сдержала слёзы. Если бы и фамилия сошлась, пришлось бы прыгать в окно, а потом, доживая жизнь овоща, при возможном выживании, рассказывать всем о перерождении души.
Максим Петрович или Пет(гр)ович.
– Здр(гр)авствуйте, Маргарита Алексеевна!
Сентябрь.
После первого аванса удалось переехать в старую квартиру, которая за более пол года не нашла себе ни одного хозяина. Почти выучила имена. У нас в стране всегда были проблемы с оригинальностью, но не пять же Маш в одном классе. Мальчики почти все разные.
Октябрь.
Начало холодать. Один раз сходила в старой бомжатской шубе. Стало стыдно. Пришлось идти в магазин. Получила пару подарков на день учителя. Довольно приятно, только не нужно. Мы не очень хорошо знакомы с малышами, а они приносят ещё одни цветы и отдают конфеты. Решила поделиться едой со всем классом, за что схлопотала. Ничего серьёзного, просто так не принято.
Ноябрь.
Приболела. Целую неделю детей учил какой-то старый, извиняюсь, «Пердун», который непонятно как преподавал. Что-то перепишите, что-то найдите. Похоже, пришёл из старшей школы или института. Самый скучный месяц года, его не исправить новостями.
С новым годом Вас!
Декабрь
Начинался месяц неплохо. Уже выпал красивый белый снежок. В школе, магазинах, не улицах – везде велась подготовка к новому году.
Приближались двадцатые числа. Классный час заставили провести не в последние дни, а пораньше, непонятно зачем. На него не явился Максим. Не особо люблю думать о том, что один или одна из моих солнышек получит травму. В сентябре случился нехороший случай на дороге, поэтому всех заставили учить правила дорожного движения. Всегда так. Что-то происходит, на учителей накладывают ответственность, типа дежурства на лестницах, чтобы не бегали, а потом потихоньку снимают. Могут убрать новую обязанность в первую же неделю, если инцидент произошел не в твоей школе.
Сейчас произошла до боли забавная, но грустная ситуация, которая завершилась нормально. На перемене я позвонила маме Максима, той девушке, 50 копеек которой я храню до сих пор.
– Здравствуйте, это Маргарита Алексеевна, классный руководитель Максима вам беспокоит…
– Ой, совсем забыла Вас предупредить, извините.
– Ничего страшного.
– У Вас много времени? А то я не знаю, что делать в такой ситуации, – слова меня насторожили, но не дали никакой ясной картины.
– Ничего страшного, забыли и забыли. Максим завтра придёт? – я иногда слишком сильно туплю.
– Нет. Он сломал ногу на льду.
– Ужас!
– Обычный перелом, все уже нормально.
– Слава богу…
– Можете сказать, что делать? Никогда не была в такой ситуации.
– Полежит, отдохнёт, а потом на костылях начнёт ходить. Не знаю через сколько. Я попрошу, чтобы мне дали другой кабинет, не на третьем этаже. Надеюсь, поможет, но Вы сами понимаете.
– Спасибо.
– А не подскажите, в какой больнице Максим?
– В третьей.
– Недалеко.
– А вам зачем?
– Придём к мальчику, поздравим его.
– Это было бы замечательно, ему не хватает поддержки, – сказала мама и молчала с пол минуты.
– Ой, звонок уже. До свидания.
– До свидания. Спасибо, Марина.
Звонок кончился, а с перемены возвращались ребята.
– Ребята, у кого-то есть планы на субботу?
– А что? Нужно в школу идти? – опасаясь, спросил альфа класса Вова.
– Нет, нет. Максим сломал ногу. Хочу проведать его. Буду рада, если кто-то сходит со мной. Хочет кто-нибудь?
Класс хором крикнул "да".
Телефон на следующий день разрывался от звонков. Разговор шел по единому сценарию. Я говорю, что мероприятие не обязательное, родители отказываются или соглашаются. Удивительно, почти все согласились (примерно восемьдесят процентов ребят). В субботу к школе пришло даже больше людей, чем планировалось. И все с мандаринами или конфетами. Надо было предупредить, что нас могут не пустить, наверное. Там взрослые люди, вроде должны понять. Пара сопровождающих удалилась, оставляя своих детей друзьям. Вроде все. Пора идти. Сейчас возьму за ручку свою любимую Зою. Молодец, а не девочка.