– Да, – бывший муж выдохнул, похоже, до этого чувствуя дискомфорт из-за своего подарка, чем я решила воспользоваться.
– Знаешь, это не то, что я хотела бы увидеть.
– Извини, я могу…
– Я хотела бы увидеть тебя с нами за праздничным столом!
Клянусь. Видела его слезу. Растрогала, растрогала! Человек сразу изменился, шутил, рассказывал забавные случаи, даже взял за руку. Свидание прошло прекрасно, о чём с радостью узнали девочки.
Как же всё плохо! Я конченная! Почему нельзя сначала почитать какая у тебя смена, а после звать мужа на праздник? Ну, надо брать телефон.
– Олег, ты занят?
– Нет. Марин, чего звонила?
– Я работаю до ночи тридцать первого, а тебя позвала, извини меня…
– Ты же первого придёшь?
– Да.
– Тогда и отпразднуем. Что нам? Первое или второе, разницы нет, а на клоуна в записи посмотрим. Если ты не против, я приеду, и мы с девочками приготовим еды.
– Да, конечно. Я просто хотела извиниться…
– Ничего страшного. Извини, что тебя перебиваю. Я немного соврал, сейчас буду занят, надо готовиться.
– Да, пока, Олег!
– Пока.
Фух. Спасибо.
Мальчик пятнадцать минут ходит по магазину, выбирая себе тортик и газировку для праздника. В его кармане лишь одна купюра в пятьсот рублей. Вроде закончил. Всё прошёл и определился. Осталось лишь оплатить на кассе. Рука с купюрой еле дотягивается до оплатной корзиночки и ждёт сдачу, которой не будет.
– Пятьсот рублей, пятьдесят копеек, – объявляет кассирка Марина, – у тебя есть ещё рубль или половинка?
Блондин неуверенно смотрит в свои карманы, конечно, ничего не находя. Сзади уже злобно поглядывают какие-то люди, спешащие к своей семье.
– Тётя, уберите воду, пожалуйста.
– Давай ты в следующий раз занесёшь копеечку, хорошо? Иди.
– Спасибо тётя. Завтра занесу.
– Это что ты делаешь? – брюзгливо подходит бабка со злобным лицом, попутно садясь за другую кассу. Если каждому так давать – прибыли не будет.
– Галь, что ты начинаешь? Мальчик хороший, завтра или послезавтра занесёт. Беги, солнышко.
– Копейка рубль бережёт.
– Твои копейки давно не уберегла инфляция, что их в большинстве магазинов готовы списать.
– Ну. Как знаешь! Будет недостача, я не помогу.
– Пол рубля, вот это деньги! – Марина обслуживает последнего клиента из очереди и уходит помогать на склад, оставляя Галю в одиночестве до трёх-четырёх человек в очереди.
Зря. Спустя пару минут, оставшись одна, женщина без всякого труда открывает старый кассовый автомат и забирает себе пол тысячи.
– Посмотрим, что ты будешь делать с такой недостачей.
Ура, день кончился. Сейчас я пойду к семье, когда администратор пересчитает кассу. Алексей мужик хороший, но такой зануда. Все его мысли о магазине. Интересно, когда он просыпается, он думает о сегодняшних скидках и товарах дня?
– Тут нахватает.
– Ах. Да, забыла, – прикопался к пятидесяти копейкам, – на.
– Зачем ты мне это даешь?
– Ну, там не хватает пятидесяти копеек.
– Нет. Точнее, не знаю. Может быть. Я их никогда не считаю. Тут не хватает пятисот рублей.
Серьёзно? Уверена, это Галя. Вон, идёт и улыбается.
– Это Галя.
– Чего Галя?
– Украла из кассы деньги.
– Как?
– Ну, может я плохо закрыла кассу, и она взяла, может своим ключом открыла.
– Ты уволена.
– Что?
– Ты плохо закрыла кассу, и магазин потерпел убыток.
– Давайте я отдам деньги, сейчас схожу за кошельком.
– Нет, нет. Это не нужно. Дело не в тебе. Почти. Со следующего года нам не нужно столько кассиров. Некоторых заменит автоматика. Плюс, после нового года спрос снижается, люди привыкнут. Я думал, кого из вас уволить. Ты накосячила первой.
– Пошёл ты! – я сорвалась.
– Заявление по собственному напиши.
– Приду после праздников с ним. До свидания!
Я удалилась в подсобку, агрессивно собирая свои вещи. На стуле сидел кто-то знакомый и пил. Максим Петрович. Он тоже заметил меня, и ещё раз приложился к горлышку.
– Как дела у тебя, Марин?
– Уволили.
– Меня тоже. Хочешь хлебнуть? Другую бутылку, конечно, нечего тебе старческие слюни пить.
Не знаю. Не знаю зачем. Не знаю, как заменить все негативные чувства. Злость и обида смешались. Хотела сделать что-то плохое. Открытие, залп. Дальше я бы хотела сказать, что ничего не помню. Но я не очнулась на следующий день, не понимая где я. Всё довольно чётко, ясно и ужасно стыдно.
В первую очередь захотелось догнаться. Магазин официально не мог продавать алкоголь, но пить его никто не запрещал. Бутылка дешёвого коньяка не ушла залпом, но четверть банки довольно быстро влилась в организм.
– Марина, что ты делаешь? – спросил Алексей.
– Живу! – призналась та самая Марина.
Галя только пошла переодеваться. Отлично. На неё и вылился остальной коньяк.
– Ты что наделала? – прокричала кассирша и побежала с кулаками.
А я от неё. Метров десять. Потом она выдохлась, а я пошла за второй бутылкой. После спокойно пошла домой, не забыв побыть язвой для бывшего начальника.
– Запишите на мой счёт!
Путь не остался в памяти. Помню только, как вошла, заявила, что уволена, и встретила кучу недовольных, жестоких взглядов на измазанных кремом мордочках. После, завалилась для отдыха.
Были смутные воспоминания о перевозке, но не более. Удивиться при открытии глаз было чему. Нет, не дом, а обезьянник. Голова ужасно раскалывалась, подходило чувство стыда. Я оглянулась. Моими сокамерниками являлись бомжи, проститутки и прочий маргинальный скот, к коим меня отнёс и мужичок в форме.
– Марина, Вы проснулись?
– Да.
– На выход.
– Это Вам от мужа.
Письмо.
Я забираю детей, если захочешь их забрать – увидимся в суде. Только учти, что ты вела себя недостойно, не по-матерински, и у Светы неплохой фингал под глазом.
Извини, ты понимаешь, что я люблю тебя, но терпеть подобное поведение не намерен. Девочкам нужна мама, а не алкашка.
П.С: Я дал денег полицейскому, чтобы он тебя выпустил на следующее утро.
Было бесполезно идти извиняться. Бесполезно что-то делать. Как быстро можно потерять все копейки того, что имеешь? Ещё совсем недавно у меня была поддерживающая семья, работа и возможное возвращение любимого человека. А сейчас переход, стакан и горсточка мелочи внутри него, не заполненная даже половину. Из квартиры через месяц меня выкинули. Зарплаты, отданной Алексеем, не хватило ни на что, кроме пары литров спокойствия. Мы сидим с Максимом в метро и греемся друг о друга. Его квартиру тоже отобрали, но уже мошенники, а ему и плевать. Как и мне.