Глава 41
Думать, что я нужен Элиссе, было приятно. Очень. А ещё из-за этого мне сегодня снова снились неприличные сны с ней в главной роли. Хотя по сравнению с моим прежним опытом, сны были максимально целомудренны. Похоже, даже там мой мозг не может позволить представить что-то слишком развратное с ней. Было ли дело в том, что она пережила, или в том, как выглядела, но мне казалось, что даже мыслями подобными могу её испачкать, обидеть. Осталась только одна проблема…
Выяснилось, что чтобы проснуться возбуждённым, чего со мной с юности не случалось, достаточно представить на ночь, как Элисса гладит мою наволочку своими нежными пальчиками. Может я извращенец, раз эта картина вызывает во мне желание? Или просто… Вот сколько я уже не спускал пар «на стороне»? Несколько недель, наверное. Только после того, как выяснил, что она обнимает вечерами мою вещь, мне как-то противно было идти к другой… И до этого было, но теперь как-то особенно мерзко.
Даже испытывал чувство вины. Она оставалась в одиночестве всё это время, может скучала по мне, на что не переставал надеяться, а я пытался забыться с кем-то. Трахал чужих баб… М-да. Герой, блядь. Обычно после встречи с истинной парой, у оборотней такая необходимость отпадала вовсе, ведь рядом была та самая единственная, а у меня всё через одно место.
Холодный душ не помог. Эрекция исчезать отказывалась. Интересно, мне вот так на завтрак и явиться с гордо поднятым прибором? Доброе утро, Элисса… Твою же ж…
Скрепя зубами и уперевшись лбом и рукой о кафель, обхватил напряжённый член ладонью, представляя совсем другую… Нежную и крошечную… Дожил. Дрочу в ванной, как сопливый юнец. Струи ледяной воды били по спине, а я, прикрыв глаза, вспоминал ощущение касаний к её коже, её запах, её неровное дыхание и… закушенную нижнюю губу…
Блядь.
Отдышался. Обтёрся полотенцем. Оделся. Ну вот. Так и не скажешь, чем занимался пару минут назад. Как же западло. Но стоило войти на кухню, как показалось, что Элисса как-то поняла, что я делал, и не захотела меня после этого больше видеть, потому что здесь её не было. А по времени должна была быть…
Нет, это уже паранойя, конечно. Она не могла узнать.
На столе привычно стояла тарелка, накрытая салфеткой. И судя по остаткам витающего в воздухе аромата, она ушла довольно давно. Почему? Я вчера не позволял себе лишнего. Лишь напомнил ей, что это наш общий дом, в котором она может брать что угодно и где угодно, взял обещание не забывать про мазь, и всё… Вроде. Я больше не косячил. Не трогал лишнего, не смотрел пристально, не говорил строго. Да я был просто шёлковым! Даже сегодня с утра вот нарядился в дебильную пижаму со слониками, уже и не думал, что снова пригодится. А пригодилась. Чтобы не пугать её. И что? Какого хрена сейчас происходит?
Вышел в гостиную и на краю дивана нашёл постиранную, сложенную аккуратно тёмную наволочку. Что это за новая сцена? Даже обидно стало, что она её так вернула. Я, как последний идиот, вчера радовался, что нужен ей, а сегодня она даже видеть меня не хочет и эту штуку вон унесла из своей комнаты… Но что изменилось?! Да, я повёл себя до этого как ублюдок, но вчера же всё было нормально… Неужели мне снова только показалось?
Изнутри поднялась звериная ярость. Вот это ощущение, что теряешь снова пару, что она ускользает из рук, что снова все мои слюнявые мечты и даже дрочка в душе, до которой опустился из-за неё – это всё зря. Да блядь!
Поднимался по лестнице через три, а то и четыре ступеньки. И всё же постучал в дверь её спальни. Только вошёл сразу, зная, что она не отвечает на стук. Элисса сидела за столом у окна и сразу встала при моем появлении. На меня не смотрит. Просто великолепно! Выдохнул, успокаиваясь.
– Привет.
Она кивнула.
– У тебя всё хорошо?
Опять кивок.
– Что-то случилось? – когда уже закончится этот вечный ребус?
Отрицательное качание головы. Я приблизился, старясь двигаться медленнее.
– Элисса, объясни, почему ты меня избегаешь?
Девочка отводит глаза.
– Ещё вчера ты вроде не пыталась от меня прятаться, что изменилось? Я тебя опять обидел?
– Нет.
И снова губу свою закусывает и плечи обнимает.
– Тогда что случилось?
Мне кажется, или в её глазах слёзы? Блядь. Почему?!
– Элисса, что случилось? Расскажи, я не буду злиться, если ты за это переживаешь.
– Будете.
А вот это уже интересно.
– И что же ты натворила такого? – даже усмехнулся. После того, что натворил я, она могла спалить к чертям весь дом вместе со мной и была бы права.
– Я… не заслуживаю Вашей заботы…
Опять двадцать пять.
– Это не так, но мне хочется услышать твою версию.
– Я не должна была брать Ваши вещи и… Вы правильно не говорили со мной… Я думала, Вы узнали и злились, поэтому… Но вчера я поняла, что Вы не знали.
– Что я не знал?
– Только Эмина не прогоняйте… пожалуйста. Он не виноват.
ДА ЧТО ЖЕ ТАМ ТАКОЕ УЖЕ?!
– Элисса… – если кто-то в прайде услышит мой голос таким, в обморок упадут. – Говори, я не стану никого прогонять, ни тебя ни Эмина. Вы мне… нравитесь. Оба.
Почти правду сказал. Эмина терпеть не могу.
– Ну же, давай… – приготовился.
– Я…
– Смелее.
– Я… пыталась Вас… убить… – она пригнулась немного, втягивая голову в плечи.
Фух.
– Всего лишь это?
Пара подняла на меня недоумевающий взгляд. Блядь, почти выдал себя.
– Я имел ввиду, что даже если пыталась, я же жив, значит не считается.
– Но я…
– Лучше скажи, зачем?
– Вы тогда… пришли ночью… и испугали меня… я не хотела, чтобы Вы… меня…
– Понял. А почему не убила?
– Вы… спали… это было бы… нечестно.
– Вот как.
М-да, я рассчитывал хотя бы на жалость, если уж другого не было.
– И ещё… подумала, что меня всё равно поймают и…
Едва успел спрятать горькую усмешку. По крайней мере сейчас честна со мной на все сто процентов, ведь могла соврать что угодно. И не рассчитывал тогда, когда увидел эту сцену на камерах, что могла чувствовать что-то ко мне именно. Но вот так в лоб слышать правду было не слишком приятно. И всё же погладил её по щечке подушечкой большого пальца.
– Элисса, я не злюсь.
Она посмотрела с недоверием. Ну да, я бы тоже не поверил.
– Честно. Я же живой и здоровый. Значит, всё хорошо. Или ты планируешь позже закончить начатое?
– Нет! Я не… Нет, конечно. Простите, я даже не думала, я…
– Тише-тише, маленькая, – не выдержал и придвинулся ближе настолько, что теперь её заполошное дыхание щекотало мне кожу где-то на стыке рёбер. Рука сама запуталась в её волосах, поглаживая, путая.
– Если я или кто-то другой сделает тебе больно в следующий раз, и у тебя будет возможность убить, то убей, Элисса. Серьёзно.
Она запрокинула голову, чтобы видеть мои глаза. Но вот я теперь не мог не смотреть на её губы… Я только… Разочек… Наклонился, но заставив себя очнуться, в последний момент изменил траекторию и поцеловал её только в уголок рта. Моя крошка выдохнула, и я успел поймать своими губами этот её выдох…
Блядь. Снова в душ идти?
Тут Элисса отшатнулась, заметив бугор под моими пижамными штанами. И что мне делать, опять попытаться соврать ей? Интересно, во что она может поверить? Что у меня в кармане поллитровая бутылка воды всего лишь?
– Тшшш, я не сделаю ничего. Обещал же тебе, что больше никогда не стану причинять боль. И только что разрешил убивать, если что. Даже если ты замечаешь мою на тебя реакцию, я держу себя в руках. Правда. Понимаю, что после случившегося в это сложно поверить, но это так. Ты очень мне нравишься, Элисса, но это не значит, что я стану заставлять тебя что-то делать или что-то терпеть.
Она опустила голову вниз и всхлипнула.
– Что теперь случилось?
– А когда… – девочка сжала кулачки.
– Когда что?
– Когда Вам… найдут… другую… хорошую пару… что Вы… сделаете… со мной?
Я растерялся, пока не вспомнил, что эти жуткие слова и говорил Эрдану, когда она подслушивала. А за базаром-то следить нужно. Трепло. Но ответить не успел, потому что следом меня огорошило другое.
– Можно я тоже останусь? Я… буду готовить, убирать и… если что-то другое нужно…
Её щеки и шея покрылись красными пятнами. Мне не послышалось? Она просит разрешения остаться? И хоть я не собираюсь её прогонять, но…
– Почему ты хочешь остаться?
Блядь. Кто меня просил. Вопрос прозвучал вообще не так, как должен был.
– Если нельзя, то… ничего… я… только не отдавайте меня обратно… то есть… простите.
– Элисса! Я вообще не собираюсь тебя отдавать, ни сейчас, ни потом. Это раз. Два – это твой дом. Уже повторял раз сто. А три – мне не нужна другая пара. Мне нужна ты. Я говорил это от злости, и это неправда.
Она замялась, будто хотела что-то мне сказать, но не стала. Всё? Режим откровений закончился? Но зато внутри поселилась надежда, что лёд между нами тронулся, раз хочет остаться. Со мной. И сама попросила. Хотя до этого всегда только думала, что отвезу её в лабораторию, а тут вот.
И ещё ей нравится мой запах…
Только девочка так и не сказала больше ни слова. Отвечала односложно на вопросы, налила для меня заранее заваренного чаю, моя крошечная хозяюшка… И посидела со мной на кухне, заверив, что сама уже завтракала. Поэтому в офис, а потом и в загородный дом я ехал в приподнятом настроении. И совсем не ожидал, что уже через несколько часов окажусь на грани жизни и смерти…
Глава 42
Пришёл в себя от тусклого света через штору, хотелось пить, голова трещала, левая часть тела нестерпимо ныла. Но ещё не открыв глаза, почувствовал, что она рядом.
Элисса…
Распахнув веки, обнаружил, что моя девочка сидит на полу, подложив руки под голову на моей постели, и спит. Не касается меня и довольно далеко, чтобы я мог коснуться, но… она пришла ко мне, в мою комнату. И уснула в ожидании, когда очнусь. Возможно даже переживала за меня…
И хотя я не хотел, чтобы она переживала, всё равно ощутил радость внутри. Может мне тогда не казалось, что она привязана ко мне? Пусть не испытывает тепла или любви, но хоть какая-то ниточка есть между нами.
Вчера, собираясь уже к ней, когда я вышел на крыльцо загородного дома, то сразу понял, что ирбисы собрались тут не случайно. И ни одна долбанная шавка не предупредила, не сказала в глаза открыто. Зато около двадцати оборотней сейчас стояли полукругом, поджидая меня. Сомнений не возникло. Ни на мгновение. Я видел по их лицам, по их глазам, чувствовал силой главы прайда, зачем они здесь, и знал, что так будет.
Хотят, чтобы я либо подтвердил свой статус, либо отказался от него.
Эррин замерла растерянно рядом, и я приказал ей убраться. Вместе с Эрданом. Оборотница бросила на меня хмурый взгляд, но упрямо сжав губы, скрылась за дверью. И я надеялся, что успеет с несколькими своими вытащить озверевшего племянника отсюда до того, как я проиграю. Если это случится, его уберут первым. А дальше…
Холодный пот выступил на лбу. Ну уж нет. Кто бы не вышел против меня, порву любого. Ведь дома меня ждёт Элисса. И пусть совсем недавно она сама хотела меня убить, но сейчас, когда мы наконец идём навстречу друг другу я не готов отказаться от всего так просто.
Вперёд вышел один из членов моего прайда. Молодой оборотень возраста Эрдана примерно. Но я ни с кем не водил дружбы, ни от кого не ждал преданности, поэтому не посчитал это предательством или ударом в спину. Всё было ожидаемо. Только не думал, что вот так, без предупреждения. Ну что ж, примем за факт.
Я шагнул ему навстречу, без лишних слов срывая рубашку и переходя сначала в полутрансформацию, а потом, по правилам, и в полную. Он тоже обратился и прежде, чем напасть, сделал вокруг меня круг. Давай уже быстрее, некогда смотреть на эти спектакли! Мне хотелось закончить всё быстро и вернуться к ней. Больше ничего. Но я прекрасно осознавал, что в данный момент максимально слаб. До встречи с парой сила главы делала меня почти непобедимым, а теперь совсем иначе. Но я не сдамся.
Когда он напал, я успел увернуться и оставить глубокую кровавую борозду от когтей на его боку. Неопытный, а наглый. Противник бросился снова, стремясь вцепиться в шею. Надо же, даже шанса не собирается оставлять выжить. Хотя о чём это я. Мой отец убил собственного сына, а потом… Мразь.
На этот раз он смог ударить меня лапой по повреждённому раньше боку. И хотя все знали о моей травме, тоже не посчитал это подлостью. Он пытается заслужить место главы в поединке. Использует для этого все варианты. Не более. И самый простой – давить на мои слабые места.
Дальше наше сражение ускорилось в разы. Нетерпеливый молодой ирбис был быстр и гибок, в отличие от меня с покалеченными частично конечностями слева, которые не сильно, но замедляли мои движения. Зато я был даже в таком состоянии более тяжёлым и сильным, что тоже давало некоторые преимущества. Он то и дело бросался, рычал, скалился, я же старался защищаться, не нападая, пока он не сомкнул челюсти на моей левой лопатке. Острая боль обожгла, заставив извернуться и скинуть его. Но теперь я ещё и истекал кровью, почуяв которую противник стал увереннее.
Когда в очередной раз его зубы клацнули в сантиметре от моей шеи, я понял, что если продолжу только уворачиваться, то сам загоню себя, а Элиссе в лучшем случае отвезут мой хладный труп. Может она бы и обрадовалась, но вот только я не уверен, что её просто так отпустят, ведь я не афишировал наши сложные отношения, и прайд может думать, что она уже носит наследника… Усмехнулся про себя. Если бы.
И кинулся в нападение сам, заставляя себя вспомнить всё, что вызывает звериную ярость: нашу с ней первую встречу, злые слова отца, её затравленный вид в клинике волков, её крошечное истекающее кровью тело в ванной, то, как он просила меня не отдавать, как сидела возле моего тела в лесу, как я кинулся на неё, причиняя боль и так жестоко и подло обижая, как она собиралась перерезать мне горло, и как я единожды, но целовал её, а теперь вынужден играть в импотента. Выплёскивал всю свою накопившуюся злость, ненависть на несправедливость, которая случилась с ней и со мной.
Теперь мы грызлись как дикие животные, не щадя друг друга. Я уже не мог сказать, сколько на мне ран, но судя по тому, что слабею с каждой минутой, их очень много. Повалив оппонента на землю, не сильно сжал зубы на его горле, заставляя принять поражение, он сдался, спасая себе жизнь, ведь обычно такого выбора не предоставляют. Но не успел я обрадоваться, как услышал рык другого ирбиса сзади.
Да блядь!
После третьего я был уже почти на последнем издыхании. Стоило мне победить одного, как выходил другой. И если я был уже вымотан, то они свежи и бодры. Наши правила не запрещали такого, но прежде подобного и не случалось… Ирбисы не нападали толпой, это противоречило традициям, а вот так – пожалуйста.
В какой-то момент в моей голове мелькнула мысль сдаться. Хрен с ними, пусть рвут прайд на части, меняя главу каждый месяц кровавыми битвами, но потом… Перед глазами всплыла картинка, как маленькая ручка гладит темную вещицу, уткнувшись в неё носом и плачет… Ей же было плохо одной. И только со мной она говорит. И только когда я рядом, могу быть уверен, что с ней всё хорошо.
Собрав все скрытые резервы, выплеснул ярость на последнего, четвёртого противника, и тот отступил, сдавая позиции. Мне повезло, что сегодня больше никто не решился. Может не замечали того, что едва не подох? Ещё пару сражений, и можно было бы ставить точку. Но видимо фортуна была на моей стороне, хоть я и не верил в подобное.
Тяжело дыша, наконец обратился в человека и молча пожал протянутые мне в знак обещания с моей стороны безопасности руки. Если я сохранил им жизнь, победив, то мог изгнать из прайда. Но не стал. Не из-за благородства, просто врагов лучше держать ближе. Одно дело изгнать недовольных в назидание другим, чтобы язык держали за зубами, другое – тех, кто прямо претендовал на моё место. Да и второй раз тот же уже не может выйти против меня. Прогоню этих, всё равно будут другие. Теперь точно будут.
Оказалось, что прошло несколько часов. Эррин с наиболее надёжными ребятами из центра уже вывезли в лес Эрдана, оставив в нашей землянке (должно же быть хоть место ночлега, пусть и зверь), и теперь вернулись обратно, дожидаясь исхода сражения. А ведь сказал ей бежать тоже. Это я привёл её и не мог поручиться, что новый глава, если такой появится, так же станет верить ей и не решит как-то насолить. Но, как выяснилось, что её присутствие тут было очень уместным. Потому что стоило всем разойтись, а мне выдохнуть и отпустить напряжение, как почувствовал сначала головокружение, а потом…
Темнота.
Перевернулся на бок, сдержав стон боли, чтобы лучше видеть лицо Элиссы, но от этого движения она вздрогнула и, проснувшись, сразу вскочила на ноги. Надо же, а в своей комнате спит крепко, если я прихожу.
– Извини, испугал тебя, – хотелось ругнуться. Ну что мне стоило лежать смирно?!
– Ничего… Я… Вам больно?
– Совсем нет, – солгал.
– У Вас… кровь.
– Царапина.
Вообще-то судя по ощущениям, меня перекрутили через мясорубку заживо. Но вряд ли это её успокоит.
– Где Вы поцарапались?
– Была небольшая заварушка, ничего серьезного.
– Это не так, – погрустнела она. – Мне нельзя знать правду?
– Конечно можно! Я доверяю тебе во всём.
– Почему тогда не говорите?
– Это дела прайда, ничего интересного.
– Вы говорили, что я Ваша…ну…
Она смутилась и сейчас мяла в руках край футболки, не смотрела на меня почти. А мне так хотелось позвать присесть ближе. Только разве ж она сядет? Хоть и припомнила вон, что моя жена и пара. Или…
– Иди ко мне? – не сдержался.
Элисса-таки подняла на меня удивленный и растерянный взгляд.
– Просто посиди рядом, если тебе не сложно.
– Мне… нет…
Она примостилась на самый край постели, но меня вновь окутал её запах, рождая в голове разные неосуществимые фантазии. Она же, словно чувствуя мои мысли, прошлась оценивающе-испуганным по моему голому, лишь перевязанному кое-где бинтами торсу, покраснела сильнее и немного отодвинулась. И я решил вернуться к прежней теме, чтобы разрядить обстановку.
– Ты часть прайда, Элисса. Так и есть. Я просто не хотел тебя беспокоить.
– Я всё равно беспокоюсь, когда вижу Вас…с царапинами.
– Прости, мне следовало быть осторожнее.
– Да, наверное.
И мне почудилось в её голосе недовольство. Это озарило вспышкой очередной радости. Если она думает, что имеет право меня отчитывать, то значит, считает меня кем-то для себя. Может не дорогим, но обязанным ей себя беречь.
– Я больше так не буду, – улыбнулся.
– Обещаете?
– Обещаю.
«Моя маленькая», – добавил мысленно.
– Не расскажете правду?
– Сначала ты. Не помню, как оказался тут.
– Вас привезла та… – она поморщилась, – женщина. И ещё кто-то. Я ждала в гостиной, а они занесли Вас в дом… Она сказала мне не уходить далеко… И я… осталась.
– Спасибо.
Элисса покачала головой.
– У нас есть традиция, – начал я непростой рассказ. – Если члены прайда сомневаются в силе своего главы, то кто-то из них может вызвать на сражение.
– Вас вызвали?
– Да.
– И кто победил?
– Судя по тому, что я жив, я.
– Он мог Вас…
Её огромные глаза наполнились страхом.
– Всё закончилось хорошо.
– Вы убили его?
Вопрос прозвучал с облегчением и надеждой. Но помня реакцию на трупы её мучителей, в этот раз я не удивился.
– Нет. Но больше он не нападёт.
Она кивнула и о чём-то задумалась.
– Хочешь что-то ещё спросить?
– Я просто…
– Ну?
– Если Вы умрёте, то что будет со мной?
И не успел осознать то, что почувствовал от этого вопроса (наверное, лёгкое разочарование, что всё предыдущее было сказано ею не по причине заботы или привязанности, а исходя из соображений собственной безопасности), как вдруг подумал, а правда, что? Что сделают с парой убитого главы прайда, мог себе примерно представить. Снова посадят в клетку. Теперь, когда нет Эрдана, и я вообще никому не могу доверять на сто процентов… Мне даже некому поручить помочь ей бежать или скрыться.
– Я не умру, Элисса. Но могу попробовать научить тебя защищаться, если кто-то посчитает иначе.
– Меня?
– Да. Хочешь?
Она кивнула.
– Вот и отлично. Как встану на ноги, сразу и займёмся этим вопросом. А пока… Подай пожалуйста воды, жажда мучает.
– Конечно, простите.
Вскочив с места, она принялась наливать мне воду из графина, но из-за дрожащих рук, половина пролилась мимо, за что она снова извинялась. А я не мог понять, что на этот раз так сильно её тревожит. Но всё равно был рад, что она рядом и говорит со мной. Я не зря боролся. И кажется готов делать это дальше.
Глава 43
Она спала совсем рядом, такая маленькая, нежная, милая… Я протянул руку и осторожно коснулся тонкого шрама на бледной щёчке, а потом заправил за ушко выбившуюся светлую прядь. Элисса вздохнула, поэтому пришлось замереть, чтобы не напугать.
Вчера я в край обнаглел и попросил её остаться ночевать со мной, мотивируя тем, что даже попить не смогу встать сам. Она поверила. Потому что не видела, как под повязками, наложенными Эррин, раны уже почти совсем затянулись. Но я заметил, что вела себя гораздо смелее, чем прежде, даже на моей территории. Поэтому принял решение не рассказывать ей, что завтра буду как новенький, а уже сегодня чувствую себя намного лучше.
Отчасти причиной быстрого заживления стало то, что она рядом. Эррин не зря сказала ей не уходить, знала, что иначе восстанавливаться я буду гораздо дольше. И это вылилось в то, что всю ночь Элисса провела в моей постели. Может и не совсем честно, но если ей всё равно от меня ничего не угрожает, то и пугать зря не стоит.
По моей просьбе улеглась в постель, а не на кресле, как планировала сама. Но, конечно, не близко, на самом краю. Если честно, переживал, что она не заснёт и будет бояться, но то ли так устала за предыдущую ночь (представляю, что пережила, когда меня притащили в бессознательном состоянии, наверное, испугалась, что если умру, то отвезут её в лабораторию, которой нет), то ли от нервного напряжения, но в итоге, как только закрыла глаза, сразу и задремала.
А потом и вовсе свернулась в клубочек, уткнулась носом в мою подушку (тут же всё пахнет мной, я даже улыбнулся), погладила её немного, и спала, изредка вздрагивая. Но стоило ей начать хмуриться и тихо постанывать, я начинал шептать, что всё хорошо, гладить аккуратно её по голове, и успокаивалась. Всю ночь любовался ею в своей кровати и пытался придумать план, который сможет заставить её оставаться со мной всегда. Каждую ночь. Потому что утро наступает слишком быстро.
А я никак не могу успокоиться, заставить себя отодвинуться. Продолжаю смотреть на неё, желая сожрать взглядом, обласкать каждый миллиметр её израненного тела. Не могу представить, что кто-то мог сознательно причинять ей боль, делать это намеренно, заставлять… Скрип зубов в полной тишине прозвучал слишком громко. И хотя обычно она спит крепко, когда я рядом, сейчас, наверное, из-за того, что считает меня больным и пытается спать чутко, вдруг распахивает глаза, сразу предпринимая попытку сфокусироваться взглядом на моём лице. Но стоит ей столкнуться со мной взглядом, как зрачки расширяются в панике.
– Тшшш, всё хорошо, Элисса.
Она оглядывается и хмурится, будто пытается вспомнить, что делает здесь. А мне невыносимо хочется обнять её и притянуть к себе ближе…
– Вам что-то нужно?
Да! Да, чёрт возьми! Мне ты нужна! Я ничего подобного в жизни не испытывал.
– Нет.
– Вам больно?
– Мне не больно, маленькая… – голос звучит неправильно. Не так, как должен. И она замечает. И моё к ней обращение, и этот новый тембр.
Её ресницы дрожат, а руки вновь обхватывают плечи.
– Я… Уже почти светло… Можно я тогда уйду? Там Эмин и…
– Нет! – вырывается прежде, чем успеваю себя остановить. И это становится роковой ошибкой.
Элисса опускает голову и больше не смотрит на меня, зато начинает мелко трястись. Неужели это никогда не закончится? Неужели всю свою жизнь я буду смотреть на то, как она ждёт от меня чего-то плохого и не…
Моя ладонь, не слушаясь, ложится на её плечо, поглаживая, потом опускается по руке ниже и сплетает наши пальцы.
– Не бойся, – шепчу ей и целую взятую в плен ладошку.
– Я… не… боюсь… – выдыхает.
Ну конечно. А то, что истерика набирает обороты – мне просто кажется.
– Тогда ложись обратно.
Элисса, продолжая отводить глаза, укладывается на место, но не как прежде, удобно и уютно, а снова солдатиком, вытянув руки вдоль туловища. Ждёт. А во мне ураган просто… Нужно бы просто отвернуться, пожелать сладких снов и всё, ведь пока ещё очень рано. Нужно. Но не могу. В следующий раз. Не сегодня. Мне так необходима хотя бы пара минут…
Нависаю над ней сбоку и склоняюсь над её шеей. Элисса, крепко зажмурившись, отворачивает голову в другую сторону, чтобы не смотреть, но тем самым открывает мне доступ. И наконец я делаю то, чего так давно хотел… Касаюсь губами просвечивающей на шее венки. Веду дорожку осторожных поцелуев чуть ниже, до ключицы. И так хочу ещё ниже. Но она же не дышит даже.
– Дыши, Элисса.
Громкий судорожный вздох.
– А теперь посмотри на меня.
Переборов себя, она смотрит. И в её глазах накатившиеся слёзы.
– Тебе было больно сейчас?
Качает головой.
– Я сказал или сделал что-то ужасное, как-то обидел тебя?
– Нет…
– Элисса, я и не сделаю.
Смотрю на её приоткрытые губы и всех сил стоит не целовать, а просто лечь рядом с ней, оставив одну ладонь на её впалом животе. Утыкаюсь носом в пушистые волосы и наконец расслабляюсь. Я обязательно покажу ей, что всё может быть по-другому. Не сегодня, и не завтра, конечно. Но докажу, что меня не нужно бояться.
– А что теперь? – тихий вопрос.
– Теперь спи.
Элисса молчит некоторое время, а потом робко шепчет:
– Спасибо.
И это её «спасибо» выкидывает меня воспоминаниями в прошлое больше года назад. Я, она, лаборатория. Потом её кровь в клетке. И слова отца…
Целую Элиссу в макушку, чуть прижимая к себе боком.
– Эрнард…
Как разрядом молнии ударило. Она же меня по имени назвала! Первый раз сама.
– Что, маленькая?
– Та женщина, врач… она сказала, что Вы стали слабее… из-за меня…
Язык бы ей укоротить! Сучка, а. Кто её просил вот.
– Ты неверно поняла.
– Да? Простите.
– И не обязательно извиняться за каждый вопрос.
– Можно тогда я скажу?
Этот разговор в полной предутренней тишине, мы совсем рядом друг с другом – наверное, впервые в жизни, я чувствую себя так спокойно. Дома. С ней.
– Если Вам всё же найдут… другую, хорошую пару… то Вы не отказывайтесь…
– Ты – моя хорошая пара.
Она помотала головой.
– Я не знаю, что делают пары, но я Вам не подхожу. Вы – главный тут… и вообще… такой… А я…
Мне послышалось, или всхлипнула? Приподнялся, заглядывая в лицо. И правда слёзы опять.
– Ты самая чудесная. Самая хорошая для меня пара. Правда. Веришь мне?
Каждое новое слово сопровождал поглаживанием по щеке, по волосам, подбородку, и не удержавшись, погладил и губы по контуру, немного оттянув нижнюю краешком пальца. Элисса застыла, ожидая продолжения.
– Я поцелую тебя? Всего один раз.
Она пожала плечами неуверенно, и я склонился над её растерянным лицом, касаясь сладких губ своими жёсткими. Как и в первый раз, смотрела мне за плечо, приоткрыв ротик, не сопротивлялась и машинально как-то пыталась ответить. В этом не было ни одного грамма хоть каких-то чувств. Отстранился разочарованно.
– Тебе не нравятся поцелуи?
– Я… никогда ни с кем… кроме Вас не…
Элисса опять покраснела, а меня затопило сочувствие. Моя маленькая девочка даже не целовалась никогда, зато я привёз её истерзанной и беременной из лаборатории. Но если продолжу идти на поводу у её страхов, то никогда не смогу доказать, что бывает по-другому. Поэтому осторожно обнял Элиссу, прижав к своему телу, согревая. Она сначала сжалась вся, а потом глубоко вдохнула и расслабилась. То ли смирилась с любым исходом, то ли поверила наконец, что не стану делать больно, а может думала, что раз я ранен, то если что, сможет убежать…
– Можно мне иногда целовать тебя?
– Если Вы хотите.
Если каждый раз, как появляется такое желание, целовать, то я бы от неё и вовсе не отрывался.
– Я хочу.
Она кивнула молча. А я наслаждался тем, что держал её в своих объятиях, что мы говорили с ней, что она не бьётся в истерике, хоть я и за несколько десятков минут перевыполнил весь наш план по сближению. Опустил взгляд вниз.
Элисса спала, прижавшись к моей горячей груди щечкой. Она не дрожала. Не закусывала губы. И вообще выглядела спокойной. Обычной девушкой. А не искалеченной пленницей.
Улёгся удобнее, укладывая её почти на себя. Она завозилась, но не проснулась, только сжала своими пальчиками мою ладонь. Моя пара…