…Читай вправо! – Кричал один сержантов Коччи Хабчан. Орда кораблей – баркасов, каракк, кобуксонов, неслась к противоположному краю Кольца Грибов. Жуткий и угрожающий глаз радиовышки виден был даже сквозь гневные крики Стенающего Нечто. Жесточайшего из литерных штормов. Он бывал только здесь, и только этот шторм не просто менял реальность хаотичным набором слов и символов, но и гневно выкрикивал, их прям в сердца и души всех кто в него попал.
Когда Коччи Хабчан и Тумёган Годжон наконец собрались в деревне на болоте, они обсудили план прорыва из клетки Митры. Изучив старинные карты, Древний, Хван Самнанг и Тханг Висна пришли к выводу, что все время центр кольца грибов и цветочную крипту соединяла невидимая прямая, которая никогда не менялась. На таком же расстоянии от Кольца Грибов только с противоположной стороны располагалось Стенающее Нечто. Всегда. Неизменно.
Хван Самнанг нутром чувствовал по реакции странной радиовышки, что подумали они абсолютно верно. Голова кружилась от криков и причитаний шторма, перед глазами были невообразимые символы и слова. Омнипаруса шли почти на шёпоте, потому что прочесть в этом месиве что-то разумное и безопасное было почти невозможно.
По счастью, еще не один корабль не потерял своей реальности, и уже среди водоворота ужасающих писаний виднелась самая суть. Глаз Бури. Врата.
– Вправо! – Вопил сержант. Далее приказы раздавали рыцари-с-зашитыми ртами. Благо их голоса звучали в головах. Но даже им приходилось преодолевать изменяющуюся реальность, чтобы доносить свои мысли.
Массовый исход из клетки Митры был ужасным. Ближе к Глазу Бури люди начали страдать. Хван Самнанг держался за голову. Голова ужасно чесалась от бегущих по ней букв, словно её вымазали уксусом в горячей сауне. Глаза наливались кровью, а тошнота то и дело подкатывала к горлу, разрывая желудок, лезущим изо рта неизвестным потоком символов.
Внезапно все бытие озарилось солнечным светом.
– Свай… – Теряя сознание, крикнул Хван Самнанг, и видение жутких глаз из белого золото заполонило собой все.
… – Да выходите вы уже! – Толо кричал, нервно расхаживая вдоль врат Маковой Крипты. Молодой герцог Догго, приехавший с визитом в Эмпайр, велел привести принцессу соляров в его опочивальню. Зная вкусы герцога, Толо очень переживал как тот обойдется с женами своих придворных, если не получит желаемое. И надо же было акабратской рабыне предупредить свою госпожу об этом. Рабыню естественно повесили. А вот принцессу, люди языка Трэкланг сумели загнать в эту чертову Маковую Крипту, будь неладен этот избитый временем пережиток архаичной эпохи.
Внутри Крипты горько плакала принцесса Джая Ченда. Она была соляром, и дочерью марионеточной династии Джая, пришедшей на смену легендарным правителям, чьи имена были позабыты в вечном проклятии, за то, что те усыпили единственных защитников их родины. Есть правда легенда, что те были больны каким-то древним проклятием. Но легенды это всего лишь легенды. А реальность была такова, что Джая Ченда, сколько себя помнила, жила в слабой стране, под чужим флагом, пользуясь чужим языком. Тэджанги только помнят, что было написано на разрушенных обелисках, и они все еще тайком поддерживают в хорошем состоянии сохранившиеся дома и предметы искусства той эпохи.
Джая Ченда горько заплакала. Судьба страны для неё сейчас была вещью несколько отдаленной, и больше беспокоила своя собственная. Ужасная перспектива стать подстилкой на ночь для герцога Догго.
– Вот бы вы были живы. – Джая Ченда ходила среди саркофагов. Их не смогли найти люди Мидланга, поскольку правом открывать и закрывать любые Врата, обладали только Савитар и их потомки. Саркофаги были испещрены письменами на Савитаре и двух других языках. Джая Ченда даже савитар понимала через слово, что уж говорить о других языках её родины.
Внезапно стены Маковой Крипты засияли теплым солнечным светом.
– Это еще что за херня? – Толо с отвисшей челюстью наблюдал возрастающее сияние. Вокруг уже собирались случайные зеваки и стража.
– Доложите герцогу, и начальнику охраны! – Рявкнул Толо, и обернулся к Крипте, удостоверившись что его приказ выполняется.
– Девка!…тьфу…Принцесса! Прекратите делать то, что вы делаете, и выходите! Герцог желает вас видеть!
Сияние лишь нарастало. Джая Ченда испуганными глазами наблюдала, как открываются сложнейшие замки саркафагов, из каждого восстают её сородичи. Чистокровные Савитар. Потягиваются, и расправляют затекшие конечности от долгого сна. Каждый из них тепло улыбается Джая Ченде, и…рассыпается в прах. Каждый. Один за другим. И когда никого не осталось, принцесса разрыдалась, так что казалось, будто сердце её сейчас разорвется. Но затем сияние стало меняться. Если раньше оно походило на солнечный свет, то сейчас скорее мрачное фиолетовое флуоресцентное свечение.
Откуда-то из-под крипты доносилось глухое чавканье. Словно кто-то дышал на дне болота. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Стена, на которой была изображена всего лишь изящная простая линия, развалилась с треском, и оттуда озираясь, держа древнее оружие, наготове стали выходить люди в диковинных архаичных нарядах. Кто-то был в жутких кожаных латах, внушающих глубокий страх масках, а кто-то был в одеяниях напоминающих бутоны цветов, в чешуйчатых доспехах и шляпах нонбайтхан.
Увидев какие-то символы на полу, один из пришельцев, по виду женщина, бросилась в центр зала, изрядно напугав Джая Ченду, из-за чего та забилась в угол. Удар. Плита ломается. Под полом обнаружилась богато обставленная могила, в которой лежал симпатичный молодой человек. Женщина бросилась обнимать его и плакать. И успокоилась только тогда, когда тот устало, поднял руку и приобнял её.
– Где мы, Свай Тиен? – Спросил пришедший в себя Хван Самнанг, глядя из могилы на потолок, удивительно похожий на потолок Цветочной Крипты. – Мы что вернулись?
– Нет, мы вышли из клетки.
– Смотрите! – Воскликнул Тханг Висна, указывая на Джаю Ченду. Все кто уже был в комнате, повернулись к принцессе.
– Şohnim… bongsa junhizmat – Произнес Тханг Висна и склонил колено. Он увидел золотые волосы, огромные золотые глаза, тонкие черты тела, и признал в их обладательнице расу своих повелителей. До него не сразу дошло, что девочка была испугана, и вероятно не слова не поняла. Да и сам Тханг Висна ошарашенно понял что бегло, без всякого труда говорит на изумительно красивой лингвистической помеси Коччи Хабчана и Тумёган Годжона.
– Повелительница…мы к вашим услугам. – В ответ на молчание Тханг Висна поднял голову. Впрочем, и остальные тоже. В крипте было не протолкнуться из-за людей.
Вскоре дверь в крипту разорвалась на куски, и внутрь ворвались люди.
– Принцесса, я же сказал вам – Раздраженно начал Толо, и тут же остолбенел глядя на армию, идущую из-под земли.
Люди Тумёган Годжон и Коччи Хабчан с неменьшим удивлением смотрели на незнакомые лица бойцов и офицеров языков Вориас и Мидланг.
– Враг у ворот! – Сумел визгливо выкрикнуть Толо и выхватить меч. Десяток бойцов впереди Толо приложили к плечу какие-то изящные длинные предметы, испещренные оптическими линиями как омнипаруса. Они щурили один глаз, словно целились из лука, и смотрели в направлении Хван Самнанга и Тханг Висны.
Джая Ченда, в этот момент решилась, и отчаянно, со слезами, все же бросилась к Тхангу Висне и залепетала на смеси Савитара и Мидланга:
– Помогите. Прошу. Помогите.
– halpkaro…kropija…halpkaro.
– Şohnim… – Потрясенно сказал Тханг Висна. – Я все понял, вы будете в безопасности.
Он конечно же ничего пока не понял, но как умел старался успокоить впервые встреченную госпожу.
Люди из существовавшего когда-то народа Дэвагоджи, злобно сощурились.
Все как один, и Коччи Хабчан и Тумёган Годжон достали свои мечи. Звон кубометров стали похоронным зовом прошёлся по ушам людей из Мидланг, Трэкланг и Вориас, заставив многих из них вздрогнуть, а то и уронить оружие.
Выползший с помощью Свай Тиен из своей могилы Хван Самнанг наконец-то смог от чистого сердца, и без всякого труда сказать то слово для васильковых небес.
Это был весьма противоречивый призыв.
Под рев, сошедшихся в битве воителей, звон стали и выстрелов, это слово звучало прекрасно. Так же прекрасно как Мир над Головой. Как спокойствие летнего дня. Как аромат бесконечной, струящейся по жилам Жизни. И так же неповторимо и вкусно как слово Свобода.