Заблудшая душа

– Это уже похоже на правду. Ушиблась?

– Только пальцы разбила, вперед протянула руки и вот, – я продемонстрировала руки.

Это был прекрасный момент. Я не могла поверить, что всё сложилось так гладко. Всё время прятать пальцы я бы не смогла, а вопросы бы точно возникли.

– О Боже! Кира… – мама осмотрела руки. – Как обычно.

– Заживут.

– Тими, а что ты без Ники приехал? Поругались опять?

– Не, она с подружками отдыхает, девичник у одной.

– Ой, когда же у нас свадьбы будут?

– Мам… – сказали мы с братом одновременно.

– Поняла! – она подняла руки, как будто сдается. – Так ладно, вы отдыхайте, я пойду в магазин схожу.

– Я отвезу. – Тим сразу встал из-за стола. – Смеешься что ли? Машина возле двора стоит, пешком она пойдет.

Когда они уехали, я поднялась наверх. На втором этаже три просторные комнаты, оформленные с маминым вкусом. Одна из них моя, туда я и пошла. Тут сохранился мой старый мольберт, который теперь стоял в углу. А посередине комнаты была большая новая кровать – закончу учиться и перееду сюда, хотя бы, из-за неё! А вообще я и правда планировала переехать, моя специальность дает мне возможность работать в любой точке мира, так почему бы не морское побережье? К тому же это место дарит мне особые эмоции, наполняет спокойствием. А в городе меня ничто и никто не держит. Тим по итогу съедется со своей черлидершей, а я буду там лишняя. Не сказать, что я не люблю Нику, но мы с ней и не подружки, скорее знакомые, которые не трогают друг друга без острой необходимости. Сильно мы разные. Она открытая, общительная, яркая. Продолжая размышлять о жизни с родителями, я достала ноутбук, чтобы отобрать лучшие из своих последних работ и показать им. Верю, что в эти моменты мама и папа гордятся мной. И не буду скрывать, люблю, когда они меня хвалят.

Сама не заметила, как отбор перерос в доработку одного из рисунков – рука скользила по графическому планшету, всё детальнее прорисовывая пасть демона. Длинные клыки, кусочки плоти между ними, смеющаяся пасть – это был мой первый рисунок в такой тематике. Обычно я изображаю что-то яркое, радостное. Эта работа отличалась мрачностью. Не знаю откуда этот порыв, но набросок я сделала около недели назад. Интересно могла бы я в действительности согласиться на сделку с дьяволом? Что бы я попросила?

– Такой страшный, – за спиной раздался знакомы детский голосок.

– Ты вернулся! Почему ты не слышал меня?

– Слышал. Не мог прийти. Я с дедушкой был. Он меня нашел. Не разрешает сюда ходить. Говорит, что моё место теперь не тут.

– Ты больше не придешь ко мне? – душу сдавило тоской.

– Не знаю, – малыш был отстраненней, чем раньше. Словно этот мир его больше совсем не интересовал.

– Ты ведь хотел со мной на море. Пойдем? Тут недалеко.

– Давай! – на секунду в детских глазах блеснули искорки.

Я спустилась на первый этаж, и вышла во двор. Только направилась не к воротам, а в противоположную сторону. Обойдя дом, я попала в сад, в то, что от него осталось. Те деревья, что были ближе к забору уцелели, на месте остальных мама высадила новые саженцы. Недалеко от пня, который торчал теперь вместо мудрой ивы, была маленькая калиточка. Выйдя за пределы участка, я направилась вниз по холму в сторону пляжа. Сашка шел следом, болтая про море. Он рассказывал, как раньше боялся плавать, но папа учил его. И как они все вместе строили замок на берегу. Под рассказы маленького мальчика мы добрались до берега.

– Как здорово! – кричал мальчик.

Мое сердце наполнилось теплотой и счастьем. Волны лениво набегали на гальку, и возвращались обратно. Я осторожно подошла к воде, чтобы не намочить кеды, и опустила руку. Прохладная вода лизнула кожу. Пальцы запекло от соли. Я зашипела от боли и одернула руку.

Недалеко от воды лежала большая коряга. Я села на неё, впитывая этот момент, растворяясь в нем. Сашка бегал недалеко от меня. Он смеялся, подбегал к воде, играл с волнами, убегая от них. Я наблюдала за ним, и губы сами растянулись в улыбке. На пляже было немного людей, и те были в стороне от нас. Мы с мальчиком наслаждались природой и компанией друг друга. Я спокойно могла с ним говорить, не опасаясь, что кто-то услышит. Так странно осознавать, что маленький призрак за несколько дней стал мне ближе живых, с которыми я знакома годами. С ним было так легко, он рассказывал свои истории и внимательно слушал мои, давая такие комментарии, на которые способен ни каждый взрослый. Прошло пару часов, когда у меня зазвонил телефон – мама.

– А ты где? – раздался родной голос.

– На пляже. Что-то надо помочь?

– Нет-нет. Мы думали ты в комнате, только сейчас увидели, что тебя дома нет.

– Скоро вернусь.

Я убрала телефон и уже хотела вставать, чтобы идти в сторону дома, но Саша сидел на гальке около меня и молча смотрел вдаль, не реагируя ни на что.

– Пойдем? – повторила я ему уже в третий раз.

Я села перед ним на колени. Его глаза были, словно стеклянными.

– Саш? – меня пугало его состояние.

Я попыталась коснуться его, готовая к погружению в то, о чем он сейчас думал. Моя рука прошла сквозь, не ощутив ничего.

– Эй… малыш, – пыталась я вывести его из этого состояния, помахав рукой ему перед глазами.

Его зрачки медленно сфокусировались на моем лице. Совершенно безразличный взгляд, наполненный холодом.

– Мне пора, – безэмоционально произнес он. – Спасибо, что помогла, когда я был один. Но твое место в этом мире. Моё в том.

Он начал медленно махать мне рукой «пока».

– Подожди! – я не знала, что мне делать. – Не оставляй меня!

Саша ничего больше не говорил. Его силуэт становился прозрачнее. Кукольный взгляд пугающе смотрел мне прямо в глаза.

– Пожалуйста… – молила я.

Моё маленькое приведение растворилось в воздухе. Я сидела на коленях перед корягой, и наполнялась чувством одиночества. И злостью.

– Зачем ты вообще тогда приходил?! – крикнула я в пустоту.

Мимо проходила пара, они обернулись на мой голос, но после ускорили шаг, отдаляясь от меня. Я взяла камень и со всей силы бросила в воду. Села, облокотившись спиной на искорёженное бревно. Море перед глазами продолжало спокойно дышать. Но никто уже не скакал, не играл с ним, и моя радость испарилась вместе с Сашей. Опустошенная я сидела еще долго, просто наблюдая за водой. Не было никаких мыслей, никаких желаний, было только чувство, что я потеряла часть себя.

– Даже призраки не могут быть со мной, – жаловалась я морю.

Волны стали активнее.

– Вот и ты волнуешься сильнее.

Я медленно встала и направилась в сторону дома. Дорога обратно всегда была сложнее – подниматься на холм тяжело. Но сейчас, помимо этого, на меня давил еще и груз разочарования. Скрипнула старая калитка, и, не найдя в себе силы зайти в дом, я села на пенек у забора. Через несколько минут послышались шаги.

– Ты чего тут? – папа радостно двигался ко мне. – В окно тебя заметил.

– Привет, папуль, – я была ему очень рада, но выразить сполна свои эмоции не смогла.

Папа подошел и сел рядом со мной, приобняв за плечи.

– Как погуляла?

– Нормально. Па, а у тебя было так, чтобы ты привязался к человеку за несколько дней? – мне хотелось с кем-нибудь поговорить.

– Бывало, – он задумался. – Было мне лет 14, отец к тому времени давно уже не жил с нами, и я старался помогать твоей бабушке, как мог. Летом, мы собирали фрукты и ягоды, а потом я продавал их на местном рыночке. В тот день сидел на своей табуретке под огромным зонтиком, на котором пальмы были нарисованы, как сейчас помню, не нравился он мне, девчачий какой-то. Передо мной самодельный прилавок из перевернутых вёдер, на которых стаканы со смородиной. Так мне хотелось скорее распродать, чтобы побежать с друзьями гулять. А людей в этот день почти не было.

Папа прервался. Я терпеливо ждала продолжения. На его лице появилась добрая улыбка, такая бывает от очень теплых воспоминаний, которые навсегда остаются в сердце.

– Я тогда уже начал сам подъедать эту чертову смородину, только бы избавиться от неё. Выкинуть жалко было, я же сам собирал, – засмеялся он. – Пока я закипал на солнце, и искал в себе силы ослушаться маму, ко мне подошла девчонка примерно моих лет. Такая она была необычная для меня. Рыжая, как лисёнок. А лицо всё усыпано веснушками, как будто солнышко чихнуло на неё. И такая деловая, в соломенной шляпе с большими полями. С серьёзным видом спрашивает: «Ягода сладкая?». А я ей с насмешкой: «Городская… какой там сладкая?! Это ж смородина!». Она посмотрела на меня своими огромными карими глазами с такой обидой. Развернулась и молча стала уходить. Мне стыдно стало так, как никогда еще не было. Я всю смородину в кулёк из газеты пересыпал, за ней побежал.

Папа снова замолчал, прокручивая в голове минувшие года.

– Простила? – моё любопытство не давало покоя.

– Простила, – засиял он. – Мы вдвоем эту смородину полвечера ели, кислая зараза. Так мне было легко с Леттой. Виолетта звали, а я её Лета называл. Впервые с девочкой так разговаривал, как будто всю жизнь её знал. И так не хотелось с ней прощаться. Но темнело, я провел ее до дома, где её семья снимала комнату, и побрел к себе. Иду, понимаю, что от мамы влетит – смородины нет, и денег нет, но счастливый. Думаю, чтобы сильно дома не получить, нарву маме цветов, порадую. У соседки на клумбе надербанил пионов, домой пришел, мама с порога поняла, что я набедакурил. Не просто так же цветы притащил. В общем отругала, но несильно. Понимающая женщина была, даже ругала с любовью. Я всю ночь лежал об этой солнечной девчонке думал. Только утро, нарвал в саду персиков. Помнишь у бабушки персики какие были, медовые?

– Конечно, я их весь год ждала, – слюна стала вырабатываться сильнее от этих воспоминаний. – Ни разу еще вкуснее не ела.

– Воот, и я нарвал их в чашку и к Летте. Мама видела, что я удираю со двора, но не стала обратно звать, выходной мне дала. Прибегаю, лисёнок сонная, лохматая, словно язычки пламени на голове, смешная такая. Меня увидела застеснялась, спряталась. Я под забором тогда её около часа ждал. Потом вышла нарядная, платьице в цветочек, шляпка ее эта соломенная. Персики забрала и убежала опять во двор. Снова сидел ее ждал, но не зря. В тот день я впервые с девочкой за ручку гулял, а когда домой провожал ее в щечку разрешила поцеловать. Что ты.. я тогда таким героем себя чувствовал. Горы ради нее свернул бы. Так сильно влюбился в эту лису.

– Она отвергла тебя?

– Нет. Не знаю. Я так и не признался. На следующий день прибежал опять к этому домику с охапкой ромашек, а там только хозяйка, баб Зина. Сказала, что уехали они. Отпуск закончился. А у меня адреса Летты не было, даже фамилию не узнал. И она не оставила никакой записки. Как горько мне стало. Ромашки бабушке Зине отдал, а сам там же у ворот сел, и ничего мне больше не хотелось. Потом каждое лето ждал, надеялся встретить мою Виолетту. Так и не вернулась больше.

– Какая грустная история.

– Светлая. Сейчас я люблю твою маму, а Летта далекое доброе воспоминание первой влюбленности, – папа сжал мою руку. – Расскажешь свою историю любви?

– Нет, – папа с пониманием отпустил меня, но я снова взяла его за руку и посмотрела в глаза. – Не потому, что не хочу, просто моя история не про любовь. Про дружбу.

Я рассказала папе всё. И было мне это невероятно легко. Папочка был тем человеком, с которым я могла поделиться, чем угодно, и он никогда бы не осудил меня. Его мягкий характер и понимание то, что мне сейчас нужно было. Он спокойно слушал меня, не делая круглых испуганных глаз, не перебивая, веря каждому моему слову.

– Девочка моя, – он бережно осмотрел мои руки. – Так истязала себя, столько пропустила сквозь свою неопытную душу.

Он крепко прижал меня к себе, как маленькую. Мои глаза наполнились слезами от воспоминаний о боли мамы Саши, о своих страхах, от чувства одиночества, которое всегда преследывало меня. Я заплакала от жалости к себе.

– Ну брось, я, конечно, не бабуля, которая бы тебя всему научила, но я всегда с тобой.

Я еще крепче обняла папу.

– Уверен, ты научишься не переживать боль каждого, как свою. А по поводу Сашеньки, родная, ну ты же сама понимаешь, что его место не тут. Не держи его, не зови.

– Знаю, – всхлипывала я. – Просто никогда не чувствовала такой потребности в друге. Мне и без друзей и любовников было вполне комфортно. Но этот мальчишка показал мне обратное. Будто вытащил из меня то, что я сама так старательно заперала глубоко в душе. И потеряв друга, я словно опустела.

– Всем нужны друзья. Семья – это прекрасно. Но любовь, дружба и взаимоотношения вне семьи тоже играют огромную роль.

Мы просидели так еще около часа, папа рассказывал про бабушку, в основном то, что я и сама знала. Когда мама начала кричать с окна, чтобы мы шли в дом, у нас не оставалось выбор, и мы направились к столу.

– Маме надо тоже рассказать, – сказал папа, пока мы шли.

– Испугается.

– Я поддержу и тебя, и её, – подмигнул он.

Прислушавшись к папе, я поделилась с мамой своей ситорией за ужином. Весь вечер был посвящен обсуждениям меня, от чего я чувствовала себя неловко. Как и ожидалось, мама начала нервничать, предлагала даже меня «излечить».

– Ма, я не проклятая! – моему возмущению не было предела.

– Зачем тебе это? – настаивала на своем она. – Почему нельзя быть нормальной?

– Нормальной?

– Я поддерживаю маму, жила бы себе спокойно, а не со стенами говорила, – Тим встал из-за стола, чтобы налить чай.

– Предатель!

– Прекратите, – спокойно сказал папа.

– Я говорила они боятся! Смотрят на меня, словно я сумасшедшая, которая кинется на них с косой, – обращалась я к отцу.

– Ты знал? – мама перевела взгляд на него.

Он молча кивнул.

– Тут все знали. Все. И пока не узнала ты, никто не считал меня «ненормальной». А мамин любимчик Тими почувствовал поддержку и потерял свое мнение!

– Ты не офигела, малая?! – донеслось с кухни.

– Спасибо за поддержку и понимание, нормальные мои. Мне очень жаль, что я порчу вашу нормальную семью, – акцентировав каждый раз на слове «нормальный», я покинула столовую.

Только одна мысль крутилась в моей голове – все против меня. Никто не пытается даже понять, что я чувствую. Семья называется. Папа туда же, обещал помочь, в итоге молча сидел! Я закрылась в своей комнате. Темно, только экран ноутбука освещает пространство. На нем так и остался мой нарисованный демон.

– Я больше не хочу быть одна! – злобно прошипела я.

Взяла ноутбук и села с ним на кровать. Веря, что на просторах интернета можно найти всё, я планировала отыскать описание ритуала. Но через пару часов надежда была утеряна. Тогда я села на пол и мысленно начала звать его. Ничего не получилось. На мой зов никто не ответил.

Глава 7

Меня окружила непроглядная тьма, и я почувствовала, что нечто зловещее наблюдает за мной. Глаза привыкали к отсутствию света, и передо мной начали появляться стены. Я стояла в центре лабиринта. Повсюду царила тишина, прерываемая лишь шепотом ветра. Неожиданно в одном из проходов возникла тень высотой более двух метров. Мое тело парализовало от ужаса. Монстр двигался с нечеловеческой грацией и скоростью, его рычание проникало в самые глубины души, заставляя сердце биться быстрее.

Он приближался ко мне, окутанный туманом. Его присутствие наполнило воздух злобой и тьмой. Он – олицетворение страха и угрозы. Он – демон. Дьявольское тело было покрыто черной, гниющей кожей, из которой выступали острые шипы и осколки. Длинные, искривленные когти, способные пронзить самый прочный металл, тянулись ко мне.

Я покрылась холодным потом. Во мне всплыли различные эмоции: от изумления до тревоги. Глаза демона светились ярко-красным огнем, словно два пылающих уголька, которые прожигали мое сознание, и я почувствовала, что он читает мои самые сокровенные мысли.

– Человек! – жуткий голос зазвучал, как скрежет ножей. – Какое твое желание?

– Какая цена? – спросила я, зная, что сделки с демонами всегда обходятся дорого.

Огромная пасть, наполненная острыми зубами, которые покрыты кровью, растянулась в улыбке. Такую я изобразила днем на своем рисунке.

– Твоя душа, – наклонившись к моему лицу, прорычал он, и дыхание с запахом гнили и тлена ударило мне в нос.

Мое внутреннее чувство говорило, что эта сделка обернется катастрофой, но искушение невероятных возможностей манило меня. Дьявол ждал мое решение, а внутренний конфликт и страх загоняли меня в тупик.

– Я хочу обрести…

– Кира, не смей! – раздался женский крик, перебивая монстра.

Я стала искать глазами источник голоса, что вывело меня из состояния транса. Демон зарычал, от чего по всему моему телу прошла дрожь. Кто-то толкнул меня, выбивая из когтистых лап, которые почти сомкнулись у меня на шее.

– Агата! – рычал разъяренный монстр.

Бабуля стояла рядом со мной. От нее исходил такой же свет, какой был вокруг меня в воспоминаниях Саши. Она нежно касалась моей щеки, заставляя смотреть ей в глаза.

– Ты? – мне не верилось, что ее руки снова дотрагиваются до меня.

– Чшш, я долго не продержу его. – только теперь я заметила, что между нами и демоном было белая стена, словно из тумана. – Милая, не делай этого никогда. Есть вещи сильнее дьявольских чар. Не соглашайся с ним. Борись.

– Бабуль..

– Слушай. Он придет за тобой, как ходил за мной. Сделай новый оберег!

В этот момент барьер растворился. Демон с грохотом бежал на нас.

– Она моя! – рычал он.

Сильный толчок в грудь. Я падала в пустоту.

– Ты сильнее, чем думаешь. – доносилось со всех сторон.

Я резко открыла глаза и села на кровати. Лоб был покрыт потом. Дыхание сбилось. В окно светили первые лучи солнца. Прокручивая в голове сон, я не могла поверить в случившееся.

– Пришел… – от осознания своих сил по телу побежали мурашки.

В доме все еще спали. Я тихо пошла в душ, чтобы смыть с кожи липкий пот. Вода дарила приятное чувство очищения. Закрыв глаза, я подставила лицо под лейку душа.

– Я услышал тебя, – у самого уха раздался шепот, от которого стыла кровь.

Глаза резко защипало от того, что в них попала вода. Гель для душа полетел вниз, от взмаха моей руки. Рядом никого не было. Осмотрев душевую кабину, я прижалась спиной к стенке и сползла по ней вниз. Теплая вода продолжала барабанить по стеклянной дверце, которую я боялась открыть. Было страшно от того, что там мог быть он. Но ничего не происходило. Никто не врывался ко мне, не нападал. Выключив воду, немного приоткрыла дверцу. Прохладный воздух проникал ко мне в кабинку. Всё тихо. Собрав всю смелость, переступила через бортик и встала на кафель. Напротив душевой висело запотевшее зеркало, на котором стали появляться буквы.

«Моя».

Меня затрясло от ужаса. Я схватила полотенце и, обернувшись в него на ходу, выбежала в коридор. Кто-то схватил меня за плечи. Я закричала.

– Ты чего орешь?! – Тим крепко держал меня.

– Это ты, – облегчение разлилось по каждой клеточке моего тела.

– Боже! Что случилось? – из спальни выбежали родители.

– Я испугалась. Не ожидала, что кто-то будет тут. Извините.

– Всё равно уже пора было вставать, – улыбнулся мне папа.

Родители ушли в комнату, чтобы переодеться к завтраку. Тим всё еще стоял со мной рядом.

– Ты извини меня за вчера, – начал он.

– И ты, – на самом деле меня волновало сейчас другое. – Ты можешь посмотреть, что на зеркале?

Брат зашел в ванную.

– Ничего. А что я должен был увидеть?

– Я тебе послание оставила.

– Дуреха. Дверь открыта. Стекло уже не запотевшее.

– Точно. Значит ты никогда не узнаешь, что там было, – я показала брату язык.

Он начал закрывать дверь, оставляя меня одну в коридоре.

– Стой! – тревога снова возвращалась.

– Ты со мной в душ? Я против таких отношений, сестрёнка.

– Дурак. Одежду отдай, – я показала пальцем на пижаму, которую забыла на стиралке.

Тим кинул мне комок из ткани и захлопнул дверь. Я пошла к себе, чтобы переодеться. Страх нарастал, мне казалось, что за каждым углом меня поджидает чудовище. Но ничего не происходило. В комнате никого не было. Когда кровать была заправлена, а на мне был оливковый сарафан, я поспешила на первый этаж, чтобы не оставаться одной.

Родители уже спустились. Папа заваривал чай, а мама что-то готовила, мешая венчиком в миске. Я зашла на кухню с опущенными глазами.

– Извини, мам.

Она поставила чашку на тумбу и подошла. Нежные руки крепко обняли меня.

– Не надо. Я обидела тебя, – она говорила мне в ухо. – Мне стало так страшно.

– Мне тоже, – к горлу подступил ком.

– Мы все хотим завтракать, – папа подошел к нам и, схватив маму за талию, оттащил назад.

Она засмеялась, а он продолжал удерживать её и тянуть к кухонным тумбам. Мама тянула руки ко мне, умоляя о «спасение».

– Я иду! – крикнул Тим с лестницы.

В несколько прыжков он оказался рядом с родителями и схватил маму за руки. Никто не уступал.

– Дураки! – мама не могла перестать смеяться.

Моё беспокойство проиграло, и я поддалась этому безумному веселью. Мы с Тимом спасли маму из лап голодного людоеда, и она поспешила жарить блинчики, пока оголодавший монстр скрылся на втором этаже. Все были в приподнятом настроение. Мама пригласила меня прогуляться по набережной после обеда.

– А у меня есть для тебя более молодежное занятие, – дразнил брат. – Костика помнишь? Он сейчас на прокате квадроциклов работает. Поехали вместе по лесу покатаемся.

Адреналин в крови заёрзал в предвкушении. Я посмотрела на маму извиняющимися глазами.

– Да понятно, – мама ничуть не обижалась. – Я бы тоже лес выбрала.

– Поедешь? – предложил он ей.

– Ты что? Уже не решусь на такое. Вот лет 20 назад…

– Тогда ты меня с ума сводила своими выходками! – папа вернулся с большой пыльной книгой в руках. – Вечно на какие-то тарзанки затащит. И отказаться не могу, герой ведь.

Он протянул мне издание.

– Это что, па?

– Бабушкина. Она пустая. Но не смог ее выкинуть. Может тебе пригодится.

Под слоем пыли, на котором отпечатались папины пальцы, виднелась темно-коричневая кожаная обложка. На ней не было надписей и символов. Я аккуратно приоткрыла ее. Старые пожелтевшие страницы зашуршали. Шорох перерастал в речь.

– Тьма всегда рядом со светом, – прошептал знакомый женский голос.

– Что? – переспросила я.

– Вечером, говорю, поедем тогда. – повторил Тим.

– Угу.

Я взяла влажную тряпку, чтобы протереть пыльные руки и привести книгу в порядок. Она притягивала меня, хотелось поскорее изучить каждую страницу. Всё, что я увидела, открыв ее, были таинственные символы и загадочные записи.

– Невероятно, – прошептала я, рассматривая непонятные рисунки.

– Очень! – пробухтел Тим. – Ты реально что-то видишь?

– Я вижу только пустые старые страницы, – сказала мама, встав рядом со мной.

– Невероятно, – повторила я. – Бабуля рассказывала вам что-нибудь?

– Нет, особо никого не посвящала в глубь своих навыков, – ответил папа. – Даже меня выгоняла с комнаты всегда.

– Как мне избавиться от мыслей, что у нее кукушка отлетела? – спросил Тим у родителей. – Никого больше не смущает, что она там что-то «видит»?

Мама промолчала. Думаю, она разделяла взгляды сына. А папа, росший с мамой-ведьмой, привык ничему не удивляться. Я отнесла книгу к себе в комнату. Когда вернулась, все уже садились за стол. После завтрака папа уехал в свою клинику, а мама пошла работать в саду.

– Ты куда? – поинтересовалась я, когда Тим встал из-за стола.

– К себе. Можно?

– Угу.

Брат неспеша удалялся, оставляя меня одну. Его шаги слышались всё дальше. Закрылась дверь в комнату. Мне стало некомфортно. Было страшно лишний раз посмотреть по сторонам. Я схватила книгу и быстрым шагом направилась в сад.

– Составлю тебе компанию.

– Ой! – мама подпрыгнула. – Напугала! Крадешься, как кошка.

– Извини, – я села на пень и раскрыла книгу.

На страницах появлялись символы, словно проступающие чернила. Я видела такие впервые. Перелистывая страницы, надеялась найти хоть что-то понятное мне.

– Нашла что-то?

– Не могу даже понять на каком это языке.

Я поднесла телефон с включенным переводчиком. На экране высветилось окошко с ошибкой.

– Это даже переводчик не определяет! – жаловалась я маме.

– Ты подносишь к пустой странице. Не думаю, что камера имеет твои таланты. Попробуй перепиши и потом отсканируй.

Погрузившись в раздумья, я перестала хаотично листать книгу. Мамина идея мне понравилась. Я всматривалась в символы, чтобы понять смогу ли я так написать. Ну, конечно, смогу. И не такое перерисовывала. Через пару минут изучения одной строки незнакомые символы стали для меня ясны. Они не менялись, это был всё тот же текст, но мой мозг с легкостью обрабатывал эту информацию, будто его настроили на верную частоту.

Передо мной был ритуал на привлечение богатства. Слова, которые необходимо было повторить, совершая ритуал.

«… окроплённую кровью просящего купюру придать огню. В ночь …».

– Кира! – мама обеспокоено смотрела на меня. – Что ты делаешь?

– Читаю. По-моему, я расшифровала.

– Да? Шипишь так, будто бесов призываешь.

Наши взгляды встретились. Мама пыталась сдержать испуг, но ей не удалось.

– Ма? – её тревога перешла на меня.

– Мне показалось, – она еще раз посмотрела в мои глаза. – Померещилось, что у тебя глаза стали полностью черные.

– Тень так упала, наверно. Ужас, как ты меня напугала, – я вернулась к тексту, но символы снова не читались.

– Поможешь? Принеси ножницы, пожалуйста. Они в коридоре в тумбочке.

Уверенным шагом я направилась в дом. Книгу решила пока убрать к себе в комнату, все равно сейчас сконцентрироваться не получится. Когда я поднималась на второй этаж, мой взгляд упал на приоткрытую дверь в ванную, где в последний раз меня настиг звериный голос. Подниматься дальше не хотелось. Вся моя решимость резко пропала.

– Тим? – крикнула я.

Брат не отзывался.

– Тиим! – громче позвала его.

Послышался звук открывшейся двери.

– Что?

– Отнесешь ко мне? – я протянула ему книгу. – Мне маме надо помочь.

Он молча взял книгу и скрылся с моего поля зрения. Я сбежала вниз по лестнице, нашла мамины ножницы и выскочила на улицу. Еще около часа мы с мамой возились с молодыми деревцами, а потом пошли готовить обед. Пока я старательно нарезала овощи на салат, мама поставила запекаться картошку с мясом.

– Так, ты за старшую тут, следи, чтобы ничего не сгорело.

– А ты куда?

– Сейчас приду.

– Ну скажи куда.

– В туалет схожу. Сказать зачем? Ты что, как маленькая?

Я осталась одна. Чтобы не впадать в панику, начала прокручивать в голове ответы на экзамен, которые уже успела выучить. Минуты тянулись медленно. Я постоянно оборачивалась, чтобы убедиться, что за мной никто не стоит. Мама всё не возвращалась.

«Билет 24. Механика движения. Все принципы анимации нужны для создания выразительности и натуральности движения персонажей. При этом применять эти техники можно и для рисованной, и для компьютерной мультипликации…» – продолжала мысленно отвечать на вопросы преподавателя.

Послышались легкие мамины шаги. Я облегченно выдохнула.

– Не потерялась, девочка? – издевалась она.

– Не смешно.

Весь день я крутилась возле мамы. Она занималась делами по дому, а я повторяла экзаменационные билеты и, когда требовалось, помогала ей. К вечеру мы с Тимом собрались и поехали в сторону леса. Солнце слепило глаза. Брат постоянно настраивал козырек, чтобы видеть дорогу. Как мы могли забыть про очки, не понимаю. Через 30 минут Тим припарковался у туристической базы, напротив которой был большой навес с прокатом квадроциклов.

– Неужели наши городские птички тут?! – воскликнул загоревший парень, направляясь к нам на встречу.

Они с братом крепко пожали руки и обнялись. Я помню Костю. Раньше, когда мы приезжали к бабушке, Тим проводил с ним много времени. Дом, где жил дерзкий проказник, был недалеко от нашего. Но он переехал на другую улицу, когда мне было 8, и я с ним почти не виделась с тех пор.

– Привет, – скромно поздоровалась я с короткостриженым молодым человеком.

– Какая королева порадовала меня своим присутствием, – заигрывал он. – Тими, что ж ты скрывал сестренку?

В этот момент я пожалела, что из своего гардероба выбрала шорты и укороченный топ. От стеснения хотелось укутать все тело.

– Берег от таких, как ты! – он шутливо ударил друга в плечо.

– Кирочка, позволь провести экскурсию по моим владениям? – Костя протянул мне руку, будто приглашал на танец.

Я неуверенно протянула свою в ответ. Щеки пылали, но его поведение веселило меня, и я решила подыграть. Держась за руки, мы направились к квадроциклам. Карие глаза игриво смотрели на меня, от чего мне хотелось спрятаться, но вместо этого я начала смеяться еще больше. Какой же дурак.

– Малая, он врет… тут нет ничего его, он работает на богатого дядю.

– Тшшш, – продолжал клоунаду деревенский ловелас. – Однажды станет моим.

Он не отпускал меня и водил большим пальцев по моей кисти, пока мы не дошли до навеса.

– Выбирай, принцесса, на каком поедем? – спросил мой ухажёр.

– Поедем? – уточнила я. – Я думала, что сама буду управлять.

– А ты не так проста, – он посмотрел с наигранным уважением. – Ладно, разрешу тебе приручить одного из этих монстров. Какой нравится?

Я осмотрела стоящие в ряд квадроциклы и остановилась на белом с ярко-зеленым вставками на колесах.

– Может со мной на этом красавце? – Костя подмигнул, стоя у черно-красного вездехода.

– Отстань ты уже, пиявка! – Тим осматривал желтый квадроцикл, проверяя все ли с ним в порядке.

– Они все исправные, – обиженно прокомментировал парень. – Садись, городская, инструктаж проведу. Исключительно профессиональный.

Следующие 20 минут передо мной был серьезный профессионал, который совершенно не отвлекался на флирт. Он показывал мне, где газ и тормоз, как пользоваться коробкой передач. Рассказывал о правилах безопасности, о том, чтобы ноги не болтались, а были в строго предназначенном месте.

– И не трюкачить! – это было скорее для Тима, так как брат не впервые участвует в таких мероприятиях, и просто ехать ему уже не так интересно. – А теперь, Кира, я вынужден подправить твой прекрасный образ.

Мы зашли в небольшое помещение. Костя подобрал для нас экипировку: защитные комбинезоны, шлемы, сапоги с нескользящей подошвой.

– Это обязательно? – мне не хотелось надевать костюм на себя. – Вы же будете издеваться.

– За то мошек с лица соскребать не придется, и не поранишься нигде. Одевайся. – без возможности на дальнейшее обсуждение скомандовал Тим.

Выбора не было, я пошла в раздевалку. Натянула белый комбинезон поверх своей одежды, не знаю как правильно, а спрашивать было неловко. Заправила штанины в высокие сапоги. Когда вышла к ребятам, они тоже уже были готовы к старту.

– Поможете? – показала я на шлем.

Костя подошел ко мне.

– С радостью, – он приблизился к моему уху. – Не волнуйся, выглядишь очень даже горячо.

Улыбка невольно растянулась по лицу.

– Волосы в косу заплети, пожалуйста, – добавил инструктор обычным тоном.