– Что вы такое говорите, бабушки?
– Нежити этот дом принадлежит! Мертвой, злобной тьме. – Испуганно заохали местные долгожительницы, – Раньше здесь семья жила, лет десять назад. Вдова с двумя дочками. За одну ночь их поглотил густой туман – одну дочь у колодца мертвую нашли, а остальных – прямо в незапертом доме… Гиблое место, страшное! Видать, прогневали чем туманников…
– Сплетни, суеверия и детские сказки, – фыркнул глава семейства, а старушки уставились на него недовольно, – болело небось какой заразой это семейство.
– Дом окурим, свечку поставим – никакой туман не страшен. – Улыбнулась его жена.
– Отнюдь, милки. – Закачали головами старушки.
– Глупости все, бабушки. Нам этот дом по нраву, да и сыну бегать и играть во дворе хорошо. – Жена закивала, соглашаясь с мужем.
– Мы только добра желаем, а уж там смотрите сами… Предупредить хотели. Вечереет уже, сыро, по домам пора. Да и вы идите, и ставни не забывайте закрывать, как стемнеет, – Старушки засуетились, еще раз перекрестились, поплевались в сторону дома и были таковы.
– Придумали себе байки, напустили страху, – только головой покачал мужчина, – и без того дел хватает, еще телега неразобранная стоит.
До темноты семья занималась новым жилищем. Работа кипела. Сын больше путался у взрослых под ногами, чем помогал носить в дом вещи.
– Матушка, а о чем те старушки говорили?
– Да вспоминали старые сказки.
– А кто такие туманники?
– Сынок, не забивай голову местными суевериями.
– А я сегодня видел, как в нашем дворе мелькнула какая-то девочка.
– Завтра если снова ее встретишь – вместе поиграете, – мать устало поцеловала ребенка в лоб, – сходи помоги отцу, а я пока ужин сготовлю. Только не бегай – скользко, споткнешься и упадешь в таком тумане.
Ребенок кивнул и выпрыгнул в ночную прохладу. По дороге к тележке с вещами он завернул за угол дома и поднял глаза к козырьку крыши.
– Матушка сказала, что завтра днем мы сможем вместе поиграть. А как твое имя?
Сидящая на козырьке крыши девочка улыбнулась, укачивая на руках куклу. Луна была такого же ярко-желтого цвета, как и ее глаза. Рука просвечивала через бледное тело, когда она приложила один палец к губам, а затем скрылась за печной трубой.