Придушив двумя пальцами ножку стекляшки-тюльпана.
Он, небрежно обняв, ухмыльнулся привычно: «Эй!
Может, хватит грустить уже, Несмеяна?»
Через пару часов будут скорая, вой сирен,
Мотоцикл – как скомканный лист бумаги.
Но я это не помню. Я помню, как он сидел
Со мной рядом, показывал фото из Праги,
А я даже не слушала… Рой проблем,
Как казалось тогда, взвился тучей над самой крышей.
Он надел бесполезный, как позже узнаю, шлем.
«Радуйся жизни», – сказал.
И вышел.
*
Per aspera
Per aspera. А на коже
Клочка нет живого места.
Смеёшься: «Хоть я стреножен,
А всё ж таки интересен».
Протягиваешь мне руки,
Трёхтысячное «останься».
За сонным окошком мухи
Устроили свои танцы.
А я то ли вышла из пены,
То ль долго назад смотрела:
Солёными стали вены,
Солёным покрылось тело.
Тебе мои ласки – мука,
А всё же – не оторваться.
Когда долго смотришь в лупу,
Хитин превращается в панцирь.
Жужжат мухи, крыльями бьются,
Но окна – неколебимы.
В них больше заложенных функций,
Чем портить чужие спины!
Фонарь за окном стареет
И звёзды желтушным гасит.
Мне нечего больше тут делать.
И я уезжаю. Ad astra.
*
Memento vitae
Если не думать о смерти, забыть о могильных плитах,
Жизнь кажется легче, ровней, просторней.
Вы видите смысл в ползущих по склонам улитках,
А мне бы чего-то попроще, чем эти японские горы.
Ведь жизнь динамична, как ветром смущённое море,
И совершенна, как нежное тело сюиты.
Вы мне говорите: «Memento mori!»
А я отвечаю: «Memento vitae».
В оформлении обложки использована фотография из личного архива автора Катя Рэ (vk.com/desiresdesigner) с разрешения автора