Козауры – Великолепной, рассказанная
Фиглориусом Фиголини, непосредственным
участником событий и большим
другом Козы и прочих обитателей
Козляндии, Барании, Быкании и
даже Волкании.
(Начало.)
– Над лесом поднималась кровавая заря! Алые пики сосен вонзались в розовую, трепещущую плоть неба, которое…
..............................................................................................................
– Фиг, – перебила Анджелика рассказчика в самом начале повествования, – ты уверен, что рассказываешь именно то, что собирался?
– Ну конечно уверен! – воскликнул раздосадованный Фиг. – Надо же хотя бы чуть-чуть украсить рассказ, сделать его более художественным?
– Но и перебарщивать, тоже не стоит.
................................................................................................................
– Ладно, ладно! Но Коза и в самом деле родилась на рассвете, весной, пятого числа месяца, который в Козляндии называется – Капустень-сев. А вот в каком году это было, Коза сама скрывает, но могу лишь сказать, что когда мы расстались, ей перевалило уже за десять лет. Когда она в первый раз увидела свет и пропищала своё первое "мм-еее!", все кругом захлопали в ладоши, ну… точнее защёлкали копытами и закричали – "Коза – ура! Коза – ура!" После чего её так и назвали – "Козаура", хотя близкие и друзья всегда называли её просто – Коза.
Родилась наша Коза в известной во всей Козляндии семье Козински-Козявиных, а родителями её были знаменитые представители козьего племени Трофим и Дереза.
..................................................................................................................
Анджелика невольно прыснула со смеху, но тут же спохватилась, зажала ладонью рот и махнула Фигу рукой, чтобы он продолжал. Фиг слегка поморщился, но продолжил своё повествование самым серьёзным тоном.
...................................................................................................................
– Это были герои нескольких войн с Волканией, сотрясавших многострадальную Козляндию на протяжении многих лет. Волки всегда считали коз своей законной добычей, и потому нападения случались постоянно. То в одиночку, то стаями они появлялись в приграничных селениях и утаскивали козлят, а то и съедали целые семьи.
Конечно, козы не желали мириться с таким положением вещей, и понемногу стали собираться для того, чтобы давать отпор захватчикам и разорителям. Собственно сама Козляндия возникла первоначально, как военный лагерь древних коз, которые в стародавние времена впервые сомкнули свои ряды и выставили рога навстречу серым разбойникам! Однако теперь это вполне цивилизованное государство, в котором есть свои города, дороги, аэропорты и даже один весьма крупный морской порт.
...................................................................................................................
– И всё это создали, хи-хи, ой, извини, козы?
– Ну не всё, ведь Козляндия страна демократическая, а значит, на её территории проживают представители многих других народов. Например,
там часто можно увидеть граждан Барании, из тех, что поумней, которые честно трудятся на самых различных работах, не требующих слишком большого напряжения мозгов. А вот, главное здание в столице Козляндии – дворец правительства с башней, на которой красуются знаменитые часы – Козлянты, построил великий архитектор Хрюндель Хрюндалини, как ты сама понимаешь чистокровный хрюн по национальности. Кстати, тогда произошёл курьёзный случай, который едва не кончился скандалом: при первом запуске часов, когда уже были произнесены торжественные речи и тысячи зевак задрали свои бороды вверх, чтобы посмотреть на это чудо, часы вдруг начали отбивать – "Хрюмм-мс! Хрюмм-мс!", вместо ожидаемого – "Ммэ-энд! Ммэ-энд!". Да что это с тобой?!
Анджелика, которая уже давно давилась смехом, в этот момент взорвалась совершенно неприличным хохотом и, не в силах остановиться, согнулась пополам, упёршись руками в колени, прямо посреди коридора! Фиг, при виде этого, замолчал, побагровел и обиженно надулся. Зато его спутница никак не могла успокоиться и всё хватала ртом воздух, как рыба, вытащенная на берег и издавала вместо смеха, какие-то булькающие звуки! Когда ей удалось, наконец-то, немного отдышаться, сэр Фиглориус только презрительно хмыкнул, и демонстративно зашагал по коридору, глядя прямо перед собой и задрав кверху нос от обиды. Анджелика вовсе не хотела его обижать и поэтому быстро догнала, ласково взяла за руку и заговорила примирительно:
– Фигушка, милый, прости меня, пожалуйста, я не хотела, но понимаешь – это всё действительно смешно с… обычной человеческой точки зрения. Ну, пожалуйста, продолжай. Мне же интересно!
Фиг ещё немного попыхтел, но всё же сменил гнев на милость и продолжил слегка ворчливым тоном.
.................................................................................................................
– Так вот! Наша Коза была не единственным ребёнком в семье. Собственно козлят тогда родилось четверо. Она просто была самой первой и считалась, поэтому старшей. Две следующие за ней козочки нас мало интересуют. Я даже едва знаком с ними. А вот, младшенькая сестрёнка, несмотря на то, что была моложе Козы всего на пару часов, сыграла в её жизни весьма значительную роль.
Эта бестия была во всём противоположна старшей сестре. Начнём с того, что наша Коза уродилась совершенно белой, ни одной тёмной шерстинки. А Чернушка, (её от того так и назвали), была чёрной, как ночь без звёзд и луны. И, как говорится, дальше – больше: Коза была добра, Чернушка такая злая, что в детстве покусала незнакомую собаку, которая зашла к ним в дом, чтобы что-то спросить. Видите ли, она приняла её за волка! Сколько мне известно, Коза всегда была бескорыстной. Она готова была поделиться с другом последним капустным листом, и ей в голову не приходило ждать за это какой-то особой благодарности. Чернушка была такой жадной, что жалела для своего огорода воды из колодца, отчего морковь, которую она выращивала, всегда была мелкая тощая и безвкусная.
Что ещё? Коза с детства отличалась беспечным и даже легкомысленным характером, зато Чернушка всегда была угрюма, насуплена и себе на уме. Хотя, именно ума ей как раз и недоставало. Дело даже было не в том, что Коза училась лучше своей сестры, просто она была настолько сообразительней Чернушки, что это сразу бросалось в глаза. Ну, и, конечно же, "младшая" сестра всегда и во всём завидовала "старшей".
Учились все сёстры в школе для козочек, и, надо сразу сказать, что наша Коза оставила там после себя долгую память. До сих пор в этой школе ходят легенды о приключениях "везучей" Козауры, которые с содроганием вспоминают учителя, и с завистью ученицы. Самым первым "подвигом" Козы был съеденный классный журнал за который её чуть было не выгнали из школы, но тогда удалось доказать, что журнал был съеден не нарочно. Просто Коза увлеклась разговором со своей новой подружкой – козочкой по имени Дунда.
Козочка эта была немного странным созданием. Во-первых, невозможно было разобрать какой она масти. Шерсть её была грязная, свалявшаяся и скорее всего пегая, но никто за это не смог бы поручиться. И дело не в том, что Дунда была грязнуля, а в её страсти ко всякого рода механизмам и устройствам. Причём, чем сложнее, покорёженней и заржавленней была машина или любая другая агрегатина, тем больше была вероятность, что Дунда в неё залезет с рогами и копытами, и вся при этом перемажется. В результате её шерсть была пропитана машинным маслом, бензином, солярой, копотью и ржавчиной, а в некоторых местах виднелись проплешины от ожогов и даже шрамы.
Но Дунде было на это решительно наплевать. Зато она была превосходным механиком и изобретателем уже в школьные годы. Одно было плохо – Дунда была ужасно рассеяна. Впрочем, Козаура тоже. Так и погиб ни в чём не повинный классный журнал. Нашу Козу попросили отнести его в учительскую, а она вместо того чтобы отнести его туда сразу, заглянула в столовую, где увидела странную незнакомую козочку, которая завтракала листьями салата покрытыми подозрительными бурыми пятнами. Коза подсела к новенькой и разговорилась с ней.
Они сразу почувствовали симпатию друг к другу, Дунда даже попыталась угостить Козу салатом, который издавал сильный запах машинного масла, но та отказалась, и, в свою очередь, угостила новую подружку прекрасным кочанчиком белой капусты, который ей мама дала на завтрак. Она даже чуть не обиделась, когда Дунда, съев пару листков, заявила, что эта капуста какая-то пресная, и принялась за свой салат. Но решив, что о вкусах не спорят, Коза начала поедать сама отвергнутый кочанчик и болтать со своей новой знакомой обо всём и не о чём.
Опомнилась Коза только тогда, когда поняла, что держит в копытах пустую обложку от журнала. Катастрофа была полной и непоправимой, но даже это оказалось не так ужасно, как то, что произошло потом! В столовую прибежала классная руководительница, Козалия Бодаевна, которая до этого очень любила нашу Козу, и ставила её всем в пример. Догадайся, кто её позвал? Ну, конечно же, Чернушка!
Учительница, молча, глядела на Козу таким разочарованным взглядом, что бедняга готова была провалиться на месте! Потом она велела обеим козочкам идти с ней в кабинет директора, и там с ними "беседовали", и было это очень долго и очень мучительно. Вобщем всё вышло плохо. Хорошо хоть родителей решили не вызывать, что само по себе было настоящим чудом. Когда гроза уже отгремела над головой бедной Козауры, и она, вся в слезах, отправилась домой, на улице её встретила ничуть не опечаленная Дунда, которую, между прочим, тоже отругали, и предложила пойти вместе, на что Коза тут же согласилась.
Выяснилось, что Дунда живёт по соседству в большом доме, в котором было аж целых три этажа, гараж и двор, заваленный самым разнообразным железным хламом. Сама Коза жила с родителями и сёстрами в просторном, но одноэтажном доме, и потому обшарпанный, сильно запущенный дом Дунды казался ей настоящим дворцом!
Пока они шли, плохое настроение Козауры улетучилось, и она начала снова весело болтать обо всём и не о чём. Вот тут-то Дунда и предложила исправить, то, что они сегодня натворили. (Своё участие в истории с журналом Дунда не отрицала совершенно, хотя не съела из него ни странички!)
– Но, как же это можно исправить? – воскликнула крайне удивлённая Козаура. – Ведь он, наверное, уже это… ну, переварился!
– Конечно же, переварился, а вместо него, наверное, завели другой журнал. Ну, так мы его заполним с самого начала, и будет он лучше прежнего!
Коза уставилась на Дунду теперь уже в полном недоумении, но та только рассмеялась.
– Ты, конечно, думаешь, что я сошла с ума? Ни в коем случае! Сейчас я тебе покажу такую штуку, что просто ахнешь, но она у меня дома, так что пошли побыстрей.
Дома у Дунды никого не было. Козочки оставили портфели в прихожей, и Дунда повела свою гостью по коридорам и комнатам с облупленными стенами и ветхой мебелью. Козаура постоянно вертела головой, и не переставала удивляться. Да, всё в этом доме было старым и полуразваленным, но таким необычным, что могло бы удивить кого угодно! Во-первых, вся мебель здесь была на колёсиках за исключением той, которая была подвешена к потолку. Во-вторых, всюду на диванах, шкафах, столах, стульях и тумбочках красовались разноцветные кнопки и загадочные лампочки, а иногда даже шкалы и стрелки каких-то приборов. Из глубины дома раздавалось прерывистое жужжание и пахло смесью еды и бензина.
– Садись, обед скоро будет готов! – сказала Дунда и плюхнулась на раскладной диван с потёртой обивкой. Сиденье дивана тотчас взметнулось вверх, и Дунда оказалась крепко прижатой к спинке. Коза бросилась на выручку и попыталась вернуть сиденье на место, но диван держал крепко.
– Кнопку! Нажми кнопку! – полузадушено завопила Дунда, и Коза повернулась к спинке дивана, на которой красовались несколько кнопок.
– Синюю! – крикнула Дунда, но было поздно – Коза нажала зелёную кнопку, диван подпрыгнул, резко раскрылся, и Дунда взлетела в воздух едва не впечатавшись в потолок.
– Нда, – промолвила она, приземлившись, – я и забыла, что он неисправен. Но ничего, я его починю, потом, если не забуду. Сядь в кресло, оно, кажется
нормально работает.
– Спасибо, – ответила Козаура, – но я наверно лучше постою.
Однако Дунда и слышать этого не хотела, и Коза опасливо присела на краешек кресла очень похожего на тот диван, но на этот раз всё обошлось. Дунда уселась на стул и нажала какую-то кнопку на столе. Послышалось гудение, и в комнату въехал сервировочный столик. Колёса его выделывали восьмёрки, но зато он казалось жил самостоятельной жизнью. Подъехав к столу, столик выдвинул металлическую палку, (манипулятор, как объяснила Дунда), увенчанную мокрой тряпкой из видавшей виды материи, и протёр крышку. Потом застелил стол белой с застиранными разводами скатертью, спустил трап с подвижной резиновой дорожкой и сгрузил на стол две вполне чистые тарелки, (правда от них попахивало ацетоном), две ложки, тарелку с хлебом, набор специй и супницу в которой что-то булькало.
Вспомнив салат, который Дунда ела в школе, Коза поглядела на эти приготовления с лёгким ужасом. Но тут Дунда, прекрасно разобравшаяся в её чувствах, подмигнула новой подружке и заявила:
– Не боись, здесь нет машинного масла!
С этими словами она открыла крышку супницы, и оттуда повалил густой пар, распространяя аппетитный запах. Коза давно уже переварила и кочанчик, и журнал, а потому её желудок исполнил знакомую всему миру песню желания и надежды.
Суп, а это был именно суп, оказался наславу! Превосходная смесь отменной капусты, морковки горошка, кабачков, картофеля и лука! Не хуже того, что готовила мама Дереза. Коза набросилась на него со всем возможным усердием, и её тарелка мигом опустела.
– Ой! – вдруг вскрикнула Коза и схватилась за челюсть.
У неё изо рта вывалился небольшой гаечный ключ, и со звоном упал в тарелку.
– Так вот где он был! – воскликнула Дунда обрадовано. – А я-то уж решила, что потеряла его. Наверное, забыла в кастрюле, когда чинила "Автоповар".
– Что ты чинила? – спросила Козаура.
– Автоповар. Ну, это машина у нас такая, еду готовит, а то это занятие скучное и я его не люблю, а дедушка и вовсе не умеет.
Коза уже выяснила по дороге к Дунде, что живёт она в доме вдвоём с дедушкой, потому что родители вечно в отъезде. "Они у меня путешественники, – с гордостью говорила Дунда, – учёные! Представляешь? Они всегда, как вернутся из путешествия, так и навезут всяких разных штуковин! Все шкафы завалены артефактами, а ещё чердак забит и подвал, развернуться негде. Одно плохо – вечно они уезжают куда-нибудь и надолго! Минимум на полгода. Погостят недельку – другую и отправляются изучать какую-то древнюю Смелодонию. А я ведь их так люблю! С собой не берут даже в каникулы, но обещали взять, когда вырасту, поэтому я хочу вырасти побыстрее, а то надоело их всё время ждать. Так что живём мы тут с дедушкой вдвоём и, конечно же, привыкли, но дед вечно на родителей ворчит. Хотя, он на всех ворчит, и на тебя будет. Да ты не бойся! Он добрый, а сейчас его вообще дома нет – укатил в гости. Я ему как раз новую инвалидную коляску сделала, только мотор поставила слишком сильный. Он как врубил полный газ – только столб пыли по дороге поднял. Я даже и не разобрала, что он мне там кричал?"
Всё это Дунда рассказала Козауре, когда они подходили к дому, а сейчас за чаем, который организовал тот же столик, (чай, как чай, но вместо сахара столик манипулятором зачем-то положил в чашки по две новенькие блестящие гайки), Дунда разговорилась о тех артефактах, которые привозят её родители. Ради одного из них они собственно сюда и пришли.
– Понимаешь, – объясняла Дунда, – ну это вроде как зеркало, хотя похоже на сковородку только без дна. Я даже подумала сперва, что это теннисная ракетка такая древняя. Оно бронзовое с ручкой и круглой рамой, а по краям картинки или буквы всякие неизвестные, а может иероглифы? Я в этом ничего не понимаю. Но вот если один такой иероглиф потереть, то можно увидеть прошлое, а другой – будущее. Да не смотри ты так! Не вру я! Сейчас всё сама увидишь.
С этими словами Дунда встала и вышла из комнаты. Некоторое время стояла тишина, прерываемая лишь тиканьем часов, которое почему-то исходило из-под шкафа у стены напротив. Вдруг что-то грохнуло, покатилось со звуком пустого ведра и целой горы бьющихся бутылок. Потом в отдалении упал с печальным звоном медный таз, что-то негромко взорвалось, и кто-то поскрёбся в двери с таким звуком, что Козауре захотелось выпрыгнуть в окно.
Но тут на пороге возникла чумазая, вся в пыли Дунда, на рожках которой была намотана паутина. Но, это обстоятельство её совершенно не трогало. Дунда просто вошла в комнату, и протянула Козауре странный предмет похожий на бронзовую сковородку с вырезанным дном. Странным в этом предмете было то, что круглый вырез на месте дна был, затянут лёгкой туманной дымкой. Коза даже подумала, что это пищевая плёнка, но это было не так. Её копыто свободно проходило сквозь эту преграду, не ощущая сопротивления.
– Не делай так, а то шерсть облезет, – предупредила её Дунда, и Коза тут же отдёрнула копыто. – Вот, смотри, как надо!
Она показала на два странных значка вырезанных на том месте, где рукоятка соединялась с окружностью зеркала.
– Работает просто, – объясняла Дунда, – наводишь на объект, прикасаешься к левому знаку – наблюдаешь его прошлое, к правому – будущее, если прикоснуться и поскрести – увидишь процесс изменения объекта во времени в ускоренном темпе.
– Это как? – не поняла Козаура.
– Вот смотри!
И Дунда навела "зеркало времени" на полузасохший цветок в горшке стоящий на окне, и прикоснулась к левому знаку. Коза заглянула в "зеркало", и увидела такое красивое и аппетитное растение, что, несмотря на сытный обед у неё потекли слюнки. Дунда поскребла значок, и цветок стал уменьшаться, как бы убираясь в землю.
– А теперь обратный процесс! – сказала Дунда, нажала и поскребла правый значок. Цветок в зеркале безжизненно повис, перегнувшись через бортик горшка. Козаура протёрла глаза и поглядела на стоящий, на окне цветок без помощи "зеркала". Цветок, как ни в чём не бывало, стоял на окне слегка подсохший, но всё ещё живой.
– И что всё это значит? – спросила Коза.
– А то и значит, что я забыла его полить, и он скоро засохнет.
– Ну, так полей его!
– И то, правда!
С этими словами Дунда взяла из-за дивана какую-то бутылку и полила цветок. Секунду – другую он ещё стоял прямо, потом начал клониться вбок, и, наконец, упал, бессильно свесившись через борт горшка.
– Что случилось?! – вскричала Козаура в ужасе.
– Да, случилось, – печально сказала Дунда, грустно глядя на бутылку. – Я перепутала бутылки и полила цветок соляной кислотой. Как жаль! Родители привезли его из болотистой Гиппопотамии. "Агониа-Вера"– так он называется. Жутко ядовитый, (Козаура судорожно сглотнула), но очень красивый. Одно хорошо – это помогло продемонстрировать тебе действие зеркала. Оно, видишь ли, никогда не ошибается. И это поможет нам завтра исправить сегодняшнюю историю с журналом.
– Каким же образом?
– Ну, ты и тормоз! Неужели не дошло? Берём то, что осталось от журнала, исследуем через зеркало и переписываем в новый. Всё элементарно просто!
– Да, это здорово! А как нам добыть эту обложку, ведь её наверняка выбросили?
– Значит, придётся порыться в мусоре. Не боись, если за дело взялась Дунда – дело будет в шляпе!
Коза ничего на это не возразила, но с сомнением поглядела на погубленный цветок.
На следующий день они встретились в школе ещё до занятий. Козауре почему-то показалось, что у Дунды одно ухо больше другого. Заметив её взгляд, Дунда беспечно улыбнулась и заявила:
– Это дедушкина работа!
– Ой, это он тебя за что так? За коляску или за цветок? – с ужасом спросила Козаура, которую никогда не наказывали.
– Да, нет! Это он просто схватился за меня, когда падал с лестницы. Я там нечаянно разлила машинное масло, а убрать забыла. Вот он и поскользнулся, когда наступил.
– Погоди, так он же у тебя не ходит?
– Ходит, только плохо, и только по дому, а по улице ездит в коляске. Кстати он похвалил меня вчера за коляску. Говорил, что ему не доводилось испытывать такого удовольствия с тех пор, как он в молодости был гонщиком! А цветок он просто не заметил. Я на его место голограмму поставила, и теперь его не надо поливать!
Коза пристально посмотрела на подругу, но ничего не сказала. Операцию по восстановлению журнала решили провести сразу после уроков. Дунда взяла на себя добычу обоих журналов, нового и старого. Как она это собиралась проделать, осталось в секрете, но когда подружки встретились в конце дня в опустевшем классе, под мышкой у Дунды были зажаты два журнала: новенький в чистенькой коленкоровой обложке и старый – обложка с корешками оборванных страниц.
– Приступаем немедленно, – командовала Дунда. – Ты будешь смотреть через "зеркало" на журнал и диктовать, что там записано, а я буду заполнять новый журнал. Постараюсь подражать почеркам учителей.
– А подписи?
– Об этом я как-то не подумала. Ладно, обойдёмся без подписей. Они их потом сами поставят, куда они денутся? Ведь все оценки будут правильными!
И они принялись за работу, не заметив, что в замочную скважину на них смотрит чей-то любопытный глаз.
В то время как две заговорщицы углубились в своё занятие, их классная руководительница, Козалия Бодаевна сидела в учительской и собиралась проделать нелёгкую операцию по восстановлению журнала. Для этого она ещё днём собрала все дневники, и теперь оставалось только переписать оценки в новый журнал. Положение осложнялось тем, что год уже подходил к концу, на дворе стоял месяц Цветень, а это означало, что восстановление журнала будет весьма трудоёмким процессом. Учительница вздохнула и, не глядя, потянулась за новым журналом, который приготовила заранее и положила на край стола.
И тут, её копыто нащупало пустоту. Учительница недоумённо поглядела на то место, где должен был лежать журнал. Его там не было. Тогда она встала и принялась оглядывать все шкафы и полки в учительской, думая, что может быть кто-нибудь или она сама, переложили журнал на другое место. Случайно её взгляд упал на тумбочку, куда вчера положили старый погибший журнал, и глаза её полезли на лоб! Старого журнала тоже не было. Куда он мог подеваться? Выбросили? Врядли. Обложка была цела, и вполне могла пригодиться. Учитель труда уже поглядывал в её сторону оценивающе, может он и взял? Нет, он не сделал бы этого без спроса. Да бог с ней с этой обложкой! Но где же тогда новый журнал? В него сегодня уже внесли несколько записей, и поставили немало оценок. Будет крайне неудобно докладывать директору, что ещё один журнал пропал и придётся заводить третий!
В это время двери распахнулись, и в учительскую влетела запыхавшаяся чёрная козочка, которую учительница даже не сразу узнала.
– Козалия Бодаевна! Козалия Бодаевна! – кричала Чернушка, (а это была именно она).– Там моя сестра, Козаура и эта новенькая – Дунда, опять что-то с журналом делают!
Учительница от изумления рухнула на стул, но тут же снова вскочила и выбежала в коридор. Чернушка бросилась за ней!
Между тем, у подружек всё получалось просто отменно! Козаура диктовала, Дунда записывала, и делала это так аккуратно и точно, что Коза даже позавидовала ей. Однако работа всё же утомила обеих козочек.
– Давай прервёмся! – первая сказала Дунда, у которой от работы заболело копыто.
У Козауры давно рябило в глазах, и она сразу согласилась на это предложение. Дунда, между тем, достала из портфеля пакет с салатными листьями и предложила подружке, но Коза отказалась. Вместо этого она пошла по классу с "зеркалом" в копытах и, забавы ради, стала наводить его, то на один предмет, то на другой. Так она постепенно подошла к стеклянному шкафу, стоящему в углу классной комнаты.
Дело в том, что это был не простой шкаф. То есть, скорее, это был совсем не шкаф, а большой прямоугольный ящик, в котором помещался громадный и страшный скелет козла с одним наполовину обломанным рогом! Скелет был старый и пыльный, несмотря на закрытый шкаф. Его пожелтевшие и потрескавшиеся кости были снабжены маленькими наклейками с номерами, а внизу располагалась дощечка, на которой под соответствующими номерами были написаны названия костей.
Козаура остановилась в трёх шагах от стеклянного шкафа. Она улыбнулась, вспомнив, как в начальных классах все козочки боялись этого скелета, а потом так привыкли к нему, что даже стали называть по имени, которое вычитали в учебнике истории – Рогелло Бодакула! Козе вдруг стало интересно, а как выглядел этот древний козёл при жизни? И она навела на него зеркало.
– Сто-ой! – закричала Дунда, чуть не подавившись салатом.
Но было поздно! Нижние копыта Козауры, так и приросли к полу, верхние, помимо её воли, поднялись над головой, и словно прилипли к зеркалу, которое вдруг испустило сноп голубоватого света! Этот свет ударил в стекло прозрачного шкафа, и оно разлетелось в мелкие осколки. Голубоватый свет, между тем, охватил древний скелет, одевая, все его кости своим сиянием.
И тут случилось самое страшное – череп скелета повернулся, в его глазницах засветились жуткие красные точки, и он уставился на Козауру, которая была даже не в силах кричать! Послышался треск, и одна нога скелета оторвалась от дна разбитого шкафа. В это время опомнилась Дунда. Воинственно мекнув, она запустила свой пакет с салатом в кошмарную морду скелета, но тот с неожиданной ловкостью поймал этот пакет и, (о чудо!), послышался хруст пережёвываемого салата! Но этот звук не заглушил визг выдираемых гвоздей, это освободилась вторая нога чудовища!
Дунда застыла в изумлении и страхе, а скелет повернулся к ней и прохрипел замогильным голосом: "Ещ-щё-ооо!" Бедная Дунда не знала, что предпринять, но в это время ужасные красные точки в глазах черепа обратились к журналам, лежащим на парте. Раздался звук втягиваемого ртом воздуха и листы новенького журнала, только что исписанного Дундой, сначала распушились, как будто кто-то их в один приём перелистал, а потом начали отрываться один за другим и исчезать в разинутой пасти черепа!
Как не были перепуганы наши козочки, они всё же заметили, что кости скелета всё больше и больше одеваются светом, и этот свет уже напоминает шерсть! Перед ними теперь стоял не скелет, а призрачный козёл с просвечивающими костями внутри.
– Плоть! Мне нужна плоть! – проревел этот призрак, выдрав третью ногу и плотоядно оглядывая Дунду и Козауру.
Подружки поняли, что настал их час – после салата и журнала этот монстр, конечно же, закусит двумя козочками!
В это время в коридоре послышался топот ног. Призрак резко оглянулся, издал какой-то утробный рык и вырвал последнюю ногу! Дверь класса распахнулась, и на пороге возникла Козалия Бодаевна из-за спины, которой выглядывала Чернушка. Немая сцена длилась всего секунду. Жутко взревев,
чудовище прыгнуло в "зеркало времени", как это делает лев в цирке, когда пролетает через огненное кольцо! Но скелет не пролетел через кольцо "зеркала", а втянулся в него целиком, несмотря на то, что размер окружности "зеркала" был небольшим, и исчез, оставив после себя только облако пыли. Рама "зеркала" при этом треснула.